Рыцарь Слова

Глава 24

И теперь, когда память о сне начала блекнуть, словно последние осенние краски, Джон Росс, запахнув пальто, шел через тенистое пространство Оксидентал-парка к Пионер-сквер. Дух, вышедший из Чистилища, чтобы обнаружить демона, пославшего его в ад. Ночной воздух был по-зимнему холодным, при дыхании изо рта вылетало облачко пара. Деревянные тотемы смутно белели над его головой, когда он проходил мимо, сопровождаемый их пристальными взглядами. Попадавшиеся на пути редкие бездомные озадаченно глядели ему вслед, пораженные свечением его черного посоха. Пожиратели, которые сновали на его пути, внимательно следили за ним, быстро двигаясь в темноте. Но Джон не чувствовал их голода, ему было не до того.

Он снова стал Рыцарем Слова, отныне и навсегда связанный своей клятвой верности в обмен на магию, что вернулась к нему. Он вновь погрузился туда, откуда всеми силами старался вырваться, и сознание тщетности этих попыток заставляло его остро чувствовать собственное одиночество. Дом, который он искал, но так и не обрел… Вернувшись под эгиду Слова, он утратил свой прежний путь, сдался на милость судьбы, которая уготовила ему немало лишений и ужасов.

Но он был готов заплатить эту цену, лишь бы расставить все по местам.

Уличные фонари ярко вспыхивали, празднуя Хэллоунн. Все маски были сняты, тайны разоблачены, с обманами покончено. К рассвету он рассчитается за все, свершит возмездие, пусть даже ценой собственной жизни. Все будет зависеть от того, сколько в нем осталось от прежнего воина.

Он посмотрел вперед — туда, где в окнах его квартиры горел свет, потом назад, на обугленные руины «Фреш Старта» и темнеющее здание «Пасс-Гоу». Здания вытянулись вдоль Мэйн-стрит, в них живут люди, прячутся тайны. Росс ощущал зыбкость почвы, на которой стоял: в какие только личины не рядится правда о человеческой жизни. Так просто впасть в заблуждение, если твердить себе: мол, все, что случается с другими, не имеет ко мне ни малейшего отношения! Так просто проигнорировать те узы, что связывают человечество в его совместном путешествии в поисках Благодати!

Одинокий автомобиль пронесся по широкому коридору Второй авеню и исчез. Вдалеке слышались голоса, музыка, смех и крики — все празднуют Канун Дня Всех Святых. Для этих людей черная магия и демоны — не более чем сказки.

Под шум воды он прошел мимо Уотерфолл-парка. Столики в темноте были едва видны среди фонтанов и скульптур. Росс обернулся, услышав собственное имя, ища глазами, откуда донесся оклик. К нему бежала Нест Фримарк. Ее расстегнутая парка развевалась на ветру, кудрявые волосы обрамляли раскрасневшееся лицо. С приближением девушки пожиратели юркнули во тьму, попрятались между камней, столиков и стульев, но ей было явно не до них. Она подбежала к Россу и остановилась напротив, отыскивая его взгляд.

— Я пришла помочь, — произнесла девушка.

Он улыбнулся при виде ее взволнованного лица, излучавшего уверенность.

— Нет, Нест, — тихо остановил ее Джон.

— Но я хочу. Я должна.

Уходя, он оставил ее в музее.

Она спустилась по лестнице, чтобы перехватить Саймона Лоуренса и его компаньонов и задержать их, пока Росс спускается на лифте и покидает здание. Несмотря на то, что он выбрался через запасной выход, среди охраны все равно поднялась тревога, и, пересекая улицу, Росс видел, как они высыпали наружу, собираясь перекрыть парадную лестницу. Нест и сейчас видела их суету, стоя напротив Джона.

— Ради Ариэль! — резко бросила она. — Ради Бута и Одри!

Он почувствовал, как его затопила волна стыда и гнева. Разоблачение, сделанное девушкой, обрушилось на него водопадом шока и неверия. Но правду не скроешь, и даже самый ярый скептик должен в конце концов поверить в то, что открылось его взору. И теперь Росс ощущал себя так, словно Нест сдернула повязку с его глаз.

— И ради меня, Джон, — закончила она.

Но девушке не довелось побывать в такой переделке, которая выпала ему. Там, в музее, в темном выставочном зале, где он и демон столкнулись лицом к лицу, их встреча могла завершиться тем, что ужасающее предсказание сна осуществилось бы.

Нест и не подозревала, как на него подействовало ее разоблачение, не знала и того, что за сила проснулась внутри нее самой, — а Джон знал. Эта мощная сила была готова в корне переменить ее жизнь. Конечно, он должен будет рассказать о ней девушке, но пока еще не мог этого сделать. Слишком уж тяжелым грузом давили на его плечи собственные тайны, требуя разрешения.

Джон подошел к ней поближе и положил руки на плечи девушки.

— Я — Рыцарь Слова, Нест. И всегда им был. И я в долгу перед тобой. Но не могу вернуться на службу, пока не устраню причину, по которой оступился. И сейчас я должен это сделать. И совершить это в одиночку. Это мое личное дело, и любое отступление означает полный крах. Ты понимаешь?

Она разглядывала его лицо.

— Но вы ранены. И потеряли много крови.

Он снял руки с ее плеч и провел ладонью по гладкой поверхности посоха.

— Магия даст мне необходимую силу.

— Мне это не по душе, — призналась Нест. — Слишком опасно.

Джон смотрел и поражался: такое юное создание рассуждает, какие поступки могут оказаться слишком опасными. Но с другой стороны, сказал он себе, ей в жизни тоже выпадали страшные переделки.

— Подожди меня здесь, Нест, — велел он. — Просто наблюдай. Если я не выйду наружу, то, по крайней мере, хотя бы еще один человек будет знать правду.

Он не стал дожидаться ее ответа, а быстро отвернулся и двинулся за угол здания, повернул налево и вскоре подошел к дому на Второй авеню. Пожиратели снова повылезали из щелей, карабкаясь по стенам. Их собралось так много, что одни сталкивали других. Желтые глаза следили за Джоном, и в них нельзя было увидеть ничего, кроме голода. Слишком много пожирателей. Росс понимал, чего они ожидают. Они инстинктивно чувствовали, какая ведется игра.

Открыв дверь своим ключом, Джон вошел в фойе и поднялся на лифте на шестой этаж. Пожиратели остались снаружи. Он представил, как они толпятся у входной двери, карабкаясь поближе к окнам его квартиры, представил, как волна пожирателей захлестывает спящий город.

Джон вышел из лифта и доковылял до дверей квартиры, снова достал ключи, открыл замок и вошел.

Здесь было тихо, темно, единственная лампа горела над старой кушеткой. Стефани сидела и читала книгу. Она подняла глаза — странные, словно подернутые дымкой, и в них отразился ужас, когда он захлопнул дверь и подошел к ней.

— Джон, что случилось? — прошептала Стефани, быстро поднимаясь.

Он вытянул руку в защитном жесте и строго предупредил:

— Не вставай, Стефани! Оставайся на месте! — Он тяжело опирался на посох, изучая ее озадаченное лицо. Она откинула свои темные, тяжелые волосы. — Саймон Лоуренс не умер, — тихо произнес он.

И увидел, как в ее глазах что-то промелькнуло, словно темная молния, но лицо не изменилось.

— Что ты имеешь в виду? Почему он мог умереть? О чем ты вообще говоришь, Джон?

Он стукнул посохом в пол.

— Все очень просто. Я пошел в музей поговорить с ним. Он ждал меня там. И подтвердил все — мое увольнение без объяснений, то, что сам украл деньги и вел работу по разрушению «Фреш Старта». Абсолютно все. Потом он напал на меня. И одолел, швырнув, словно тряпку, а сам ушел. Когда он исчез, я пришел в себя и решил отыскать и убить его. И, без сомнения, убил бы, если бы не Нест Фримарк. Она вернулась из аэропорта, чтобы предупредить меня. Она и сказала, что мне нужен вовсе не Саймон Лоуренс, — он сделал паузу, — а ты.

Она медленно повернула голову, на губах ее появилась странная полуулыбка.

— Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, Джон.

Он кивнул. До чего же она прекрасна, но каждое слово — ложь.

— Правда состоит в том, что я был готов поверить всему, сказанному тобой. Будто бы Саймон Лоуренс — демон. Будто он отвечает за все беды и неприятности. И пытается разрушить мою жизнь, подставив меня, чтобы уничтожить. Я убедил себя в этом. Потом, когда ты сыграла со мной шутку наверху в музее, когда прикинулась Саймоном и напала на меня, мучила и истязала, а потом бросила, как ненужную тряпку, я был в бешенстве и готов был убить Саймона сразу, как только увижу. И убил бы, если бы не Нест.

— Джон…

— Она объяснила мне, что это была ты, Стеф! И после того, как прошел первоначальный шок, я догадался, насколько сильно меня одурачили. Я понял, что происходит. Ты хитра, Стеф. Использовала меня с самого начала. Позволила мне подойти к себе в Бостоне, играла со мной, словно с рыбкой на крючке, а потом — цап! — и я попался. Я любил тебя. Ты сделала себя такой желанной и такой доступной, что я не смог удержаться и поверил, будто ты для меня — начало новой жизни. Я покончил со службой Рыцаря Слова, я хотел стать кем-то еще. Ты поняла это лучше меня самого и дала то, чего мне не хватало. Я уже не представлял жизни без тебя.

Но ты ведь знала: это будет продолжаться лишь до тех пор, пока я не начну сомневаться в тебе и твоих чувствах. Но почему бы им не оказаться реальными? И почему бы тебе не оказаться той, кем ты себя провозгласила? Когда Нест впервые предположила, что ты демон, я просто не смог принять эту мысль. В ней не было никакого смысла. Будь ты демоном, зачем тянуть, если можно было легко убить меня и сразу покончить со всеми проблемами? Зачем оставлять мне жизнь? Бывший Рыцарь Слова, отщепенец, чужак — я лишь доказал правильность твоего выбора: ты-то поступила на службу Пустоте!

Она молчала. Просто сидела и внимательно слушала, стараясь понять, во всем ли он разобрался. Росс читал это по ее позе и лицу. Это приводило его в бешенство и заставляло чувствовать стыд от того, что так долго позволял себя использовать.

— Но Нест сумела во всем разобраться, — продолжал он. — И объяснила мне. Она сказала, что ты увидела во мне то же самое, что и ее отец в бабушке, когда та была еще очень молода. Ее отца привлекла магия бабушки, а тебя привлекла моя магия. Но демонам необходимо овладевать людьми, чтобы держать их под контролем и заставить их магию работать на себя. Но порой они ошибаются, принимая эту жажду власти за любовь. Жажда магии затуманивает их сознание. Возможно, это же случилось и с тобой.

— Джон…

— Нет. Не говори мне ни слова. Просто слушай. — Он сжимал свой посох. — Факт остается фактом: я не был нужен тебе мертвым. Потому что если бы я умер, ты бы не смогла воспользоваться магией, заключенной в посохе. А ведь ты страстно жаждала ее, верно? Но для того, чтобы заполучить магию, тебе было необходимо сделать две вещи. Найти способ убедить меня вернуть свою магию из темного места, в котором я ее спрятал. А потом добиться, чтобы я использовал ее так, чтобы попасть в зависимость от тебя. Если бы я поддался на провокацию и убил Саймона Лоуренса, если бы мне пришлось использовать магию для столь черной цели, я бы уподобился тебе, не правда ли? И это стало бы первым шагом на избранной для меня тропе! Я бы уже наполовину исчез для этого мира, а? И я ведь был так близок к убийству! Ты долго трудилась, чтобы сломить меня, сделать таким, каким хотела меня видеть. Оставался всего один шаг!

Он задыхался от негодования.

— Ты убила того демона в Линкольн-парке, чтобы сохранить свое приобретение. Потому что он хотел уничтожить меня и отпраздновать победу над Рыцарем Слова. Но тебе-то я был нужен живым для более значительных целей. Ведь моя магия могла бы перейти в твое распоряжение.

Она не сводила с него глаз, ее совершенные черты исказились. Но она по-прежнему не двигалась.

— Я люблю тебя, Джон. Ничто из сказанного тобой не меняет дела.

— Ты любишь меня, Стеф? Настолько, чтобы учить меня пожирать бездомных ребятишек, как это делаешь ты? — Слова вылетали из его рта отрывисто, словно обжигая ядом. — Настолько, чтобы взять меня с собой на охоту, когда ты ловишь их внизу, в туннелях, и убиваешь?

Она вспыхнула.

— От бездомных нет никакой пользы. Никого не волнует, что с ними случится. Они никому не нужны. Ты и сам знаешь это.

— Да что ты говоришь? Неужели? — он с трудом подавил отвращение. — Именно поэтому ты и убила Ариэль, Бута и Одри? Потому что от них было мало пользы? Именно поэтому пыталась убить Нест? И тебе это не удалось, верно? Но ты быстро нашлась, могу поручиться. Поджог «Фреш Старта» — мастерский ход. Вначале я решил, будто ты подожгла его, чтобы нанести урон программам. Но на самом деле ты это сделала для сокрытия следов того, что произошло в Линкольн-парке. Ты ведь неплохо себя разукрасила, когда гналась за Нест, взламывая двери и выскакивая через окна. Остались следы, и их никак не скроешь. Так что ты решила убить двух зайцев. Вначале опоила меня чем-то, чтобы я не встретился с Нест. Потом разбудила — после того, как устроила пожар во «Фреш Старте», причем разбудила в темноте, и я не увидел твоего лица. А потом помчалась туда, якобы спасать женщин и детей, спящих на верхних этажах, таким образом зарабатывая оправдание своим синякам и ссадинам на руках и лице.

Он сухо рассмеялся.

— Довольно забавно, но это тоже выяснила Нест. Когда она пришла меня искать в «Пасс-Гоу», Делла сказала, что она выглядит точь-в-точь как ты. Нест быстро уловила связь. Поняла, что это значит.

Стефани наклонилась ближе:

— Джон, послушай…

Но он уже достаточно наслушался, поэтому безжалостно продолжал:

— Потом ты кормишь меня россказнями про то, как Саймон меня уволил, и ты тоже уволилась, про его странное поведение во время этого разговора, и вот я уже превратился в бомбу с часовым механизмом, готовую взорваться. Я сажусь в автобус и еду в музей, и тебе это хорошо известно, ведь я хожу медленно из-за больной ноги. Ты же едешь на такси и ждешь меня там, приняв вид Саймона, готовая подтолкнуть меня в нужном направлении.

Он был так разъярен, что едва сдерживался, но голос звучал холодно и бесстрастно.

— Я просто ненавижу тебя, Стеф. Ненавижу так сильно, что у меня слов нет описать свои чувства!

Она не сводила с него глаз, и ее прекрасное лицо чуть затуманилось в глубоком раздумье. Потом она покачала головой.

— Нет, Джон, ты меня вовсе не ненавидишь. Ты любишь меня. И всегда будешь любить.

От этих слов он едва не вскрикнул. Джон не ожидал, что она настолько хорошо его изучила. Разумеется, она права. Он безумно любит ее, даже сейчас, даже зная, кто она такая.

— Ты ведь обманываешь самого себя, — вкрадчиво продолжала Стеф, глядя своими черными глазами. — Ты не хочешь, чтобы мы расстались, но даже если и сможешь покинуть меня, тебе не избавиться от своих чувств. Но разве это так уж плохо? Если ты меня хочешь — я по-прежнему твоя. А я все еще хочу тебя, Джон. Все еще люблю тебя. Подумай, что ты делаешь? Если ты покончишь со мной, то снова вернешься к тому заколдованному кругу, из которого так хотел вырваться. Я вижу, ты снова стал Рыцарем Слова. И избавился от всего, что обрел за год жизни со мной. Теперь ты вернешься к одиночеству и неприкаянности. Станешь таким, как эта самые бездомные, с которыми ты так долго возился.

Она поднялась — изящным, ленивым движением, и Джон невольно напрягся, вспомнив, как она сильна и на что способна. Но Стефани и не пыталась приблизиться к нему.

— Со мной ты обретешь все, что делало тебя счастливым больше двенадцати месяцев, ведь я стану для тебя всем, чем была с самого начала. Или тебя беспокоит, что ты можешь увидеть меня в другом обличье? Так не стоит беспокоиться. Ты и не увидишь. Я буду для тебя тем, чем ты хочешь. Я сделала тебя счастливым. Или ты будешь утверждать, будто это не так?

Джон грустно улыбнулся, опечаленный.

— Ты права, — тихо подтвердил он, вся его ярость куда-то улетучилась. — Ты сделала меня счастливым. Но это все — ненастоящее, ведь так, Стеф? Все это — обман. И не думаю, что мне захочется в него возвратиться.

— Уж не считаешь ли ты, будто другие люди живут иначе, чем мы? — настаивала она, делая шаг в сторону от кушетки, потом другой — пока не очутилась прямо под лампой, на границе света и тьмы. Росс наблюдал, ничего не говоря. — У всех свои секреты. И никто не открывает их до конца. Даже возлюбленному. — Он насторожился при этих словах, но Стеф ничего не заметила. Она откинула назад волосы. Он не сводил с нее глаз. — И мы можем быть точно такими же. Тебе никогда не найти другую женщину, которая бы чувствовала к тебе то же, что и я.

Последнее утверждение прозвучало столь двусмысленно, что Джон усмехнулся про себя.

— То, что ты чувствуешь ко мне, проистекает из твоей надежды использовать меня, Стеф.

Он осторожно двинулся к ней — маленькими шажками, словно пританцовывая.

— Ты сам сделаешь свой выбор, Джон, — заявила она. — Я не стану вмешиваться. Но позволь же и мне сделать то же самое. Это все, чего я прошу.

Он сухо рассмеялся.

— И это все, что тебе нужно для счастья, Стеф? Чтобы я не обращал внимания на то, кем ты являешься? И позволил бы тебе пожирать людей? И сквозь пальцы смотрел на то, как ты пытаешься использовать магию Слова в целях, для которых она не предназначена? — Она яростно замотала головой, все отрицая. — Просто забыть прошлое? Забыть Бута, Одри, Ариэль и Рэя Хэпгуда — как и несколько десятков бездомных? Забыть обо всем, что случилось? И тогда все наладится?

Он увидел, как где-то в глубине ее глаз блеснуло нечто темное, зловещее. Он сделал еще один шаг.

— Ты уже давно пересекла черту, и теперь тебе нет возврата. Более того, я не собираюсь тебе давать ни одной попытки.

Она неподвижно замерла на фоне окна, выходящего на Уотерфолл-парк, ее стройное тело замерло. Снаружи к окну прилипла, хищно сверкая глазами, стая пожирателей.

А потом в ее лице что-то неуловимо изменилось.

— Может быть, тебе уже не остановить меня, Джон, — заявила Стефани.

Он выпрямился, сжав посох в обеих руках — магия так и кипела в нем.

Ее улыбка была легкой, окрашенной сожалением.

— Возможно, ты и никогда не мог.

Одно неуловимое движение — и она, резко развернувшись, выбросилась в окно. Прежде чем Джон успел вмешаться, она исчезла.

Нест Фримарк стояла на тротуаре возле Уотерфолл-парка, когда раздался звон разбитого стекла — словно по нему ударили гигантским молотком. Осколки посыпались во все стороны. Пожиратели, будто крысы, кинулись врассыпную. Нест молниеносно обернулась, сразу подумав о Джоне, но темное существо, вылетевшее из окна, кричало совершенно другим голосом. Нест замерла на месте, ощутив мороз, пробежавший по коже. Она наблюдала невероятное зрелище: существо, еще вращаясь в воздухе, изменяло форму, как будто лепило себя из пластилина. Вначале это был человек, а потом получилось нечто абсолютно другое, чуждое этому миру. Тварь ударилась о камни водопада, зашевелилась и быстро откатилась прочь.

Нест бросилась к воротам парка. Сердце так и колотилось. Она промчалась через ворота, а темное существо в это время освобождалось от остатков человеческой внешности. Тварь встала на четыре ноги, теперь напоминая какого-то древнего хищника. Ее ноги стали тоньше и длиннее, на них выросли копыта. Туловище укрупнилось, а голова превратилась в длинное и широкое рыло.

Стефани Уинслоу, в ужасе подумала Нест. Демон. Обратившись в некое подобие чудовищной гиены, демон встряхнулся, словно сбрасывая с себя остатки прежней личины, и поднял морду к окну, из которого выпал. Пожиратели сгрудились вокруг, сверкая глазами. Демон рыкнул на них, издал длинный хриплый рев и обернулся.

Тут он увидел Нест и развернулся в ее сторону.

Даже при скудном освещении ночных фонарей девушка заметила мрачный блеск его глаз. В них сверкала ненависть. Чудовище низко склонило морду и открыло пасть, показались ряды страшных клыков. Из глотки снова вырвался жуткий рев. Видно, оно решило завершить начатое в Линкольн-парке. А может, в демоне просто пробудился кровожадный инстинкт. Нест решила, что не станет убегать. Она почувствовала, как магия собирается у нее в груди, отыскивая выход. Однажды она уже ускользнула от этого монстра, теперь же не сдвинется с места. Демон, видимо, принял решение. Он мог попросту перемахнуть через ограду и скрыться из глаз. Но он поступил по-другому.

Демон начал атаковать, цокая копытами по камням и оглушая девушку леденящим душу воем. Пожиратели, собравшись в кучу, устремились вслед за ним из темноты. У Нест был всего один миг, чтобы отреагировать, и она успела. Девушка встретилась с демоном глазами и послала ему навстречу шар своей магии, наследие рода Фримарков, надеясь оглушить, заставить отступить, просто задержать демона до появления Джона Росса. Он придет: демон, скорее всего, вылетел в окно, когда они сражались. Тварь нужно удержать хотя бы несколько минут, и магия ей поможет. Нест уже использовала ее на Саймоне Лоуренсе и охранниках в музее всего пару часов назад. Магия была ее старым надежным другом, гревшим девушку изнутри.

Но Нест не была готова к тому, что случилось в следующее мгновение.

Ее магия не откликнулась на зов.

Вместо нее появилась другая, незнакомая.

Она вылетела из того же места, откуда обычно появлялась ее собственная, изнутри, где в соединении сердца, ума и тела гнездилась душа Нест. Магия вырвалась, словно вспышка темной энергии, приняв собственную форму, движимая инстинктом выживания. Мощь природного инстинкта оказалась ужасающе грубой, и Нест не могла его контролировать. Магия не отделилась от нее, но обернулась вокруг тела, захлестнула так, словно девушка попала в центр циклона.

Теперь она видела демона как будто другими глазами, глазами животного, и внезапно она поняла, что это глаза Духа. По непонятной причине она оказалась заключенной в оболочке гигантского волка-призрака. И стала частью его.

Нест, не раздумывая, бросилась на демона. Когти и клыки рвали плоть, воздух огласился хриплым рычанием. Она в образе Духа боролась с демоном — и у нее было мощное, покрытое густым мехом волчье тело и пронзительные желтые глаза. В детстве она часто видела их со стороны.

Она теснила демона, используя силу волка и его быструю реакцию. Демон отчаянно сражался. Он был так близко, что Нест ощущала силу его мускулов и слышала хриплое дыхание. Демон пытался вцепиться ей в горло, но ему это не удалось, и он отлетел прочь. Она кинулась в погоню; глаза застилала багровая пелена ярости и жажды убивать. Они сцепились и покатились клубком через металлическую мебель кафе, через камни и фонтаны, и Нест больше не думала, как и почему все происходит. Перед ней был враг, которого нужно уничтожить.

Пожалуй, ей удастся взять верх. Похоже, ей повезет. Но тут она услышала окрик. Резкий возглас, полный отчаяния и боли.

Джон Росс добрался-таки сюда, в парк.

Вспышка белого огня промчалась по воздуху, отбрасывая девушку в сторону. Но огонь не причинил ей вреда. Он полетел в сторону демона — лавина пламени обрушилась на волосатое тело чудовища. Джон Росс стоял у ворот парка. Он твердо держался на ногах, а черный посох светился волнами магии. И вновь Рыцарь Слова послал огненную вспышку в сторону демона, тот попытался увернуться, но огонь повторно пригвоздил его к земле. Росс двинулся вперед, лицо его выглядело резким, словно выточенным из камня; игра света и теней лишь подчеркивала мрачную решимость.

Демон не отступал. Он контратаковал с ошеломляющей скоростью, оглашая свирепым рычанием ночной воздух, пропахший паленой шерстью. Но магия Слова обрушивалась на него снова и снова, отбрасывая назад. Нападая, Росс сумел сократить расстояние между собой и неприятелем. На Нест он не обращал внимания, полностью сконцентрировавшись на сражении с демоном. Внезапно тот взвыл женским голосом, как будто вернулся в человеческий облик. Крик был полон такого отчаяния, что Нест невольно содрогнулась. Росс закричал в ответ, пытаясь справиться с чувствами, теснившимися на задворках его души, а может, просто от ярости. Он бросился туда, где лежал поверженный, корчившийся в муках демон, которого теперь едва ли можно было узнать. Демон снова пытался измениться, превратиться в ту личность, которую так любил Росс. Но Джон не желал, чтобы это случилось. Черный посох снова взлетел, и вспышка магии нанесла такой сокрушительный удар, что разорвала тело чудовища на куски.

Вокруг сгрудились пожиратели, жадно сверкая глазами. Темное крылатое нечто, душа поверженного демона, пыталась вырваться из клетки обнажившихся ребер, но Росс был начеку. Быстрый удар посоха — и душу демона пожрал огонь.

То, что осталось от чудовища, само собой рассыпалось и разлетелось по ветру. Джон не тронулся с места, даже когда последние частицы пепла улетели прочь. Стараясь не опираться на больную ногу, он застыл на фоне водопада, глядя на пятно, гаснущее в темноте, словно умирающая комета.