Росомаха

Глава 9

В этот момент входная дверь открылась, и симпатичная коротковолосая белобрысая девчушка внесла поднос с булочками. Они пахли настолько одуряюще, что я чуть не захлебнулся слюной.

— С мяском, ваше благородие, — потупив глазки, проворковала она. — А эти с капусткой. Ну и с лучком и яичками, всё, как вы любите!

Не успел я поблагодарить, как она выпорхнула из кабинета. Я проводил её задумчивым взглядом. Хороша, чертовка! Вот только молоденькая слишком, не мой вариант.

Хотя, я сейчас и сам подросток, но старые привычки не удалишь быстро. Василий разливал по чашкам молоко и кофе. К таким пирожкам молочко — идеально. Да и после выпить кофе будет бесценно.

— Так это, вашбродь, — заметив, что я готов слушать, начал мой гувернёр. — Я ж ужо вам рассказывал. Деревня даёт около двух тысяч. Ну, в год, понятно дело. И за изнанку восемьсот выплачивают, в месяц, соответственно. А более, так и нет у нас дохода-то. Вот раньше, при батюшке вашем, нужды вообще не знали. А как его не стало, подари Росомаха ему достойное перерождение, всё вниз и покатилось, вот.

— Понятно, — протянул я. — А кто у нас занимается финансами? Есть какие-то отчёты по расходам и прочее?

— У-у-у, — задумчиво прогудел мой нянь. — Это вам к Тотонычу. Ну к Антону Антоновичу, управляющему нашему. Подробностями он занимается! Позвать, господин?

— Да, будь любезен, — кивнул я, забирая второй пирожок.

Первый оказался с капустой, и был восхитителен. Хрустящая корочка, тонкое тесто, начинки, причём вкусной, не пожалели. А второй оказался с мясом. Я даже терялся, какой из них лучше. А уж молочко, свежее, явно только из-под коровки… Пока я ждал местного бухгалтера, закончился четвёртый пирожок. Вкусно!

В дверь без стука вошёл длиннющий, под два метра, мужчина лет шестидесяти. Худой как палка, с огромной залысиной и сильно сутулящийся. Как будто он стеснялся своего роста, встречал таких. Но, глаза были молодые и умные, если это сочетаемые понятия. Он явно сочетал.

— Ваше благородие, — нелепо поклонился он. Все его движения были нелепыми. — Вызывали?

— Да, проходи, садись, — отложил я в сторону пятый недоеденный пирожок. С яйцом. — Меня интересуют наши финансовые дела. Без жутких подробностей, в общих чертах. Какой у нас общий приход, и какие расходы. И на что.

Антон Антонович на миг стал человеком, удивлённо меня разглядывая. Он явно не ожидал подобных вопросов от балбеса, каким себя зарекомендовал мой предшественник по телу. Ничего, пускай привыкает!

— Ну, среднемесячные поступления у нас, округляя и выравнивая, около тысячи семидесяти рублей, — хорошо поставленным голосом начал он. — За вычетом налогов, пошлин и лицензионных отчислений, остаётся почти семьсот. Вы позволите?

Он указал рукой на пустую чашку, явно прося попить. Я кивнул, разрешая.

— В среднем триста из них мы вкладываем в поддержание имения. Это стройматериалы, расходники всякие, инструменты, чего сильно не хватает. Ещё сто пятьдесят — просто еда. В основном вам на стол. Простите, ваше благородие. Сейчас уже сократили почти вдвое. Далее! Зарплаты…

Он довольно подробно показал мне картину явно падающего благосостояния. Оказывается, мы уже начали продавать семейные ценности и реликвии, особенно при «моём» правлении после смерти матушки. Очень неприглядная ситуация.

— Вы же в курсе, — выслушав доклад, спросил я. — Что я память потерял? Вот и пытаюсь разобраться со всем сразу, бросаясь из крайности в крайность. Мне всё интересно, так что не удивляйтесь странным вопросам, договорились?

— Конечно, господин! — он явно удивился ещё больше. — Спрашивайте!

— Вопрос покажется, возможно, неожиданным, — начал я, подбирая слова. — Но, как так вышло, что мы подарили великолепный изнаночный бизнес враждебному роду? Это главное, что мне интересно.

— Так это, ваше благородие, — растерялся мужчина. — Род-то враждебным не был. Мы все считали, что матушка ваша к ним младшей женой пойдёт, простите за подробности. Отношения там очень близкие были. Вот только не сложилось.

Он на секунду замолчал, явно колеблясь. Я его не торопил. Наконец, он решился:

— Я предполагал подобный исход. Предупреждал матушку вашу, что нечистые они на руку. Но, там же любовь-морковь приключилась. Она ентот договор, считай, не глядя подписывала. Как мне объяснила, чтобы имущество государству не отошло, ежели что. Но, именно из-за этого «ежели что» и приключилось. Ну, я так думаю.

— Весьма любопытно, — задумчиво протянул я. — И кто же там стал избранником моей матери?

— Это ведомо, думаю, только ему, — сокрушённо покачал головой Антон Антонович, став похож на богомола. — Ну, ещё паре его доверенных слуг. Матушка ваша, дай Росомаха ей достойное перерождение, скрывалась, как могла. Тут больше слухов, чем информации.

— Ну, а слухи что говорят?

— Разное, — уклончиво ответил мужчина. — Кто-то даже говорит, что видел в карете главу их дома. Но, это скорее всего просто трёп. Достоверная информация отсутствует.

— Так, ладно, об этом я отдельно покумекаю, — задумчиво протянул я. — Давай вернёмся к финансам. То есть, в приходе у нас только сады и аренда изнанки, я правильно понял?

— Всё верно, господин!

— И на текущий момент другого вида бизнеса у нас нет, — размышлял я вслух. — Интересно, можешь выяснить, как разорвать контракт с соседями? И есть ли способ увеличить доходность садов? Не сейчас, так в перспективе? Засадить ещё пару участков, к примеру? Ну, черешней или яблонями теми же. Или вишней, или что здесь ещё растёт? Земель-то свободных много, насколько я успел увидеть.

— Посадки сделать не проблема, — глаза неуклюжего мужика стали ещё больше. Он явно не ожидал подобного разговора от меня. — Вот только урожай сгниёт. Всё упирается в то, что людей у нас мало очень, собирать некому. Двадцать пять процентов деревни, ну, работающего населения, в особняке заняты. Бабы рожают, опять же, регулярно. При этом численность растёт худо, иногда семьями уезжают, хоть и условия им создали великолепные, хвала вашей матушке. Раньше совсем им плохо было, уж простите за откровенность.

— Понятно, — почесал я затылок. — То есть трудовая миграция процветает. Что нужно сделать, чтобы переселялись к нам, а не от нас? Снизить налоги? Бесплатная медицина? Образование? Деликатесы? Что?

— Кабы знать, господин, — тоже почесал затылок Антон Антонович. При этом даже дёргаться перестал, явно задумавшись. — Так ведь можно у них самих поспрашать же! Хотите, на утро соберу деревню на главной площади? Там у людей и поинтересуемся.

— Хочу! — тут же среагировал я. — Организуй, будь любезен. Часиков на семь утра.

— На семь? — недоверчиво поглядел на меня собеседник, явно устав удивляться. — Как скажете. Отдать распоряжение вас разбудить? Обычно вы ранее одиннадцати вставать не изволили же никогда.

— Да, подстрахуй, — одобрил я. — А что по договору?

— Вызову нашего поверенного, пусть изучит. Завтра к вечеру, думаю, всё будет ясно. На этом всё, господин?

— Нет, — покачал я головой и залез в карман. — Вот немного денег. Добавь к необлагаемому налогом приходу, не мне тебя учить. И потрать с толком.

— Отку… — мужчина сам себя поймал за язык. Явно думая, что уже не удивится ничему, он нервно сглотнул и покачал головой. — Как скажете, ваше благородие, всё исполню. Как раз пару задолженностей перед людьми закроем.

Себе я оставил меньше пятидесяти рублей мелкими купюрами. Куда мне их здесь тратить? А так роду помог. Хотя какой это род? Я и слуги. Сам себе помог, получается. Переложил из кармана в свой же карман.

Я с удовольствием доел пирожок и потянулся за следующим. Тонтоныч отказался, хоть я и предлагал. Ну, мне больше достанется.

Проснулся я с рассветом, за час до времени, когда меня должны были будить. Умывшись, провёл лёгкую силовую разминку. М-да, тело крепло на глазах, но всё равно пока оставалось слабым. Очень, если сравнивать со мной прошлым.

Когда за мной пришли, я был уже полностью собран. Наскоро перекусив, я отправился ко входу. Кстати, десятка видов блюд уже не было, чему я порадовался. Перед входом меня ждала двуколка с кучером. Рядом стоял Антон Антонович. Он коротко поклонился, предлагая руку для помощи. Не понял, я что, сам в эту недокарету не залезу? Проигнорировав, я с комфортом уселся на мягкой диван. Управляющий разместился напротив, укоризненно покачав головой.

— Не гоже залезать в карету, как простолюдин, — тихо сказал он. — Вы обязаны принимать помощь слуг, хотя бы символически. Обозначать просто можно, игнорировать — нельзя. Слухи — последнее, что нам нужно!

Кучер тряхнул вожжами, и явно усталая лошадка покатила нас по дороге. Через десять минут мы свернули налево. А ещё через пять я увидел крыши домов.

Деревушка оказалась крохотной. Около двадцати домов, причём некоторые были маленькими, если не крошечными. А у самого большого, аж в два этажа, толпились люди. Взглядом, привыкшим определять количество противника, я определил, что здесь человек восемьдесят-девяносто. Точно не двести.

— Здесь не все? — удивлённо уточнил я у Тонтоныча.

— Окромя детей и занятых в особняке — все.

— Хорошо, — ответил я, выпрыгивая из повозки.

Небольшая толпа почти синхронно поклонилась. А я прошёл к высокому крыльцу, на котором стояли трое: высокий упитанный мужчина, с тремя подбородками, женщина, явно его супруга, дородная тётка с толстой косой, и молодая девушка, довольно симпатичная, стрелявшая глазками в мою сторону.

— Управитель деревни, голова, — тут же подсказал мне Тонтоныч. — С супружницей и старшей дочкой. Его зовут Ефим Александрович, вы всегда звали его Ефимкой. И да, надо дать команду людям распрямиться, так положено.

— Приветствую всех! — громко сказал я, забираясь по ступенькам. — Нужно поговорить, во славу Росомахи!

Откуда вылезло последнее, я понятия не имел, но люди согнулись ещё ниже. Со всех сторон послышалось «во славу». Жестом я приказал, чтобы люди поднялись. Откуда я знаю, как это здесь принято? Ляпну ещё что не то…

— Друзья, — начал я, когда все выпрямились. От первого моего слова у многих округлились глаза, но мне было пофиг. — Я хочу, чтобы началась новая эпоха в нашей жизни. Я пришёл узнать, что нужно вам и вашим семьям. Чего не хватает? Чем помочь вам, что для вас сделать?

Люди вокруг зашептались, даже жена старосты наклонилась к уху мужа. Но, вслух никто ничего не говорил. Я ждал минут пять, но шум разговоров «на ушко» только нарастал. И никто так ничего и не высказал. В итоге, это мне надоело. Я указал рукой на стоящего неподалёку мощного мужчину лет сорока пяти с густой бородой и почти лысой головой. И громко спросил:

— Ты! Вот что лично ты хотел бы улучшить в нашей жизни? В вашей жизни!

— Дык это, вашбродь! — густо покраснел мужчина из-за направленного на него всеобщего внимания. — Ничого не треба. Усё есть вроде как.

Он на секунду замолчал, покраснел ещё больше, и вдруг, явно удивляясь собственной наглости, выпалил:

— Разве что сыну дом надобноть. Женился полгода как, а с нами живёт. Вы не подумайте, мы бы и сами всей деревней возвели бы его, от ток материалу нема. Да брать неоткуда, смолистых деревьев тут не найти, камня тоже треба немало. В общем вот.

Он оглядел притихших соседей и, осмелев, продолжил:

— И таких у нас с десяток семей есть. А так усё е, Авдотья вон травками лечит, Вано зубы драть могёт, Тамара образование на себя взяла, детишек нашенских обучает. Ещё, может, топлива на зиму бы. Так-то мы ветками опосля обрезки что остаются, топимся, но мало их. Да и прогорают быстро. Хорошо хоть холодных зим давно не було. Вот. Не извольте гневаться, ваше благородие!

Мужик согнул спину в поклоне, а я повернулся к старосте. Тот, увидев вопрос в моих глазах, тут же тоже поклонился и забубнил:

— Врёт он всё, господин! Всего у нас в достатке. А дома? Так живут же, подумаешь, пятнадцать человек на дом! Старшой его и наследует, уже под ним жить будут. Всегда так было. Ишь, что удумал! Старшим отдельный дом возводить, как есть бред и крамола!

Народ опять зашушукался, а я спустился на ступеньку.

— Подойди! — сказал я здоровяку. И, усилив голос, продолжил: — тебя как звать? Чем на жизнь зарабатываешь? Я после травмы много из памяти потерял, потому у всех заранее прошу прощения.

— Иван я, — несмело подошёл здоровяк, снова кланяясь. — Кузнецом я при вас, борону сковать там, тяпку, топор. По работе железа не хватает, но выкручиваюсь пока. Простите за то, что я так вам высказал, но вы же сами просили сказать!

Он снова согнулся в поклоне, уставившись взглядом в пыльную землю. И замер.

— Поднимись, — тихо сказал я. — Сегодня вечером жду тебя у себя в кабинете. Часиков так в восемь вечера. Если запоздаю, дождаться!

Вроде говорил тихо, но люд услышал. Ко мне в ноги тут же бросилась крохотная женщина, почти Дюймовочка. Обняв мои ступни, она запричитала:

— Не губите, господин! Дурной он у меня, всегда правду-матку в глаза рубит! Я сама с ним разберусь, он и думать забудет, как перечить и крамолу разводить. Единственный кормилец у нас, сын-то ужо своей головой живёт, хоть и с нами, а ещё у нас пять дочек! Не губите, Росомахой умоляю…

— Встань! — тихо, но твёрдо сказал я, как только женщина замолчала, набирая воздуха на следующий круг. — Мне с ним заказ на оружие обсудить надобно! Ничего с твоим благоверным не случится.

Да, соврал. Этот искренний парень был нужен для другого. Он умел быть честным и не прогибаться под общее мнение, что только что подтвердила и его жена. А мне необходимо было узнать, чем привлечь люд в деревню. Как минимум, удержать тех, кто уже есть.

Но, пороть горячку я не буду. Мне только войны с текущим старостой не хватало. Я не знал, как к нему относятся деревенские, какая у него поддержка. Нет, я легко вырезал бы здесь всех, даже если вооружить их топорами и вилами. Вот только это было не то, что мне нужно. Мне необходимо их же процветание! Так что побуду дипломатом, совру, где надо.

— Я услышал вас, друзья! — громко сказал я, едва женщина отцепилась. — Будем обсуждать и думать. До встреч!

На этот раз я принял, чисто символически, помощь своего управляющего и сел на кресло двуколки. Ленивая лошадка, казалась, даже не пошевелилась ни разу за всё время разговоров с деревенскими. Разве что хвостом махала, как пропеллером, отгоняя мошек. После короткого окрика извозчика мы тронулись. А я посмотрел на Антона Антоновича.

— Скажи мне, какая власть у головы деревни? Как много людей его поддерживает? Много ли ворует?

— Ежели по процентам, то немного, человек пятнадцать поддержки у него. Остальные его просто терпят, как неизбежное зло. Вот только эти немногие — сильны. И физически, и финансово. Он их подкармливает, лояльность поддерживает и свою власть. А, поскольку должность выборная, он из года в год остаётся старшим. Ворует? Конечно. Но умеренно. По моим прикидкам процентов двадцать себе в карман кладёт. А из него ужо и подпевал своих кормит. Так что ничего критичного.

— Пятьсот монет в год — не критично? — искренне удивился я. — Это же огромная сумма!

— Для них, конечно, это огромные деньги, — не стал спорить управляющий. — Для нас — действительно не критично. Ну, раньше було, пока батюшка ваш жив был. Сейчас, так-то, мы каждую копейку считаем.

— А ты лично много воруешь? — внезапно спросил я, внимательно наблюдая за реакцией.

Но, к моему огромному удивлению, мой собеседник остался спокоен, у него даже пульс ни на грамм не повысился.

— А зачем? — равнодушно ответил он. — Нарваться на божественное проклятье? Я как-бы клятву роду принёс. С подобным не шутят, тем более, Росомаха услышал мою клятву и закрепил.

Он протянул мне серебряную печатку с изображением того самого странного зверька, что меня сюда отправил. Сквозь неё было видно палец, хотя материал явно был металлом. Я взглянул на свою. Моя печатка была чуть больше, слегка темнее. Металл был тоже белым, но, явно другим. И с тем же изображением, только там были ещё символы. Впрочем, изучать мне это не хотелось. Во всяком случае, прямо сейчас.

В это время мы выехали на дорогу. Буквально через пять минут я попросил остановить карету. Отсюда было ближе всего до бывшей нашей изнанки. Да и сумка с вещами была прикопана рядом, меньше, чем в километре.

— Здесь я сойду, — ответил я на немой вопрос в глазах моего спутника. — У меня на сегодня ещё пара дел. К вечеру буду, передай всем заинтересованным, чтобы не теряли. До вечера! Буду рад, если ты поприсутствуешь на моих переговорах с кузнецом. Твой совет будет не лишним, как я думаю.

— Как скажете, господин, — невозмутимо отозвался Тонтоныч. — Всё сделаю.

Карета остановилась, и я, проигнорировав подставленную руку, спустился на землю. Кто нас здесь увидит? Урона моей чести точно не будет. Спокойным шагом я отправился к леску, а двуколка покатила дальше.

Переодевшись и убрав одежду, я уже трусцой отправился к форту. Оплатив положенную пошлину, я сразу отправился к таверне, где мы в прошлый раз собирались. И оказался первым. Заняв один большой стол из трёх свободных, я заказал лёгкий перекус. От алкоголя категорически отказался. Утро же! Да и на изнанку идти, нужна свежая голова. Хотя парочка посетителей была со мной не согласна, пьяно сопя лицом в салатах.

— О! Он уже здесь! — раздался от входа голос Алексия. — Подгребаем, ребятки. Эй, половой! Еды на пятерых. Не по многу, но достойной, позавтракать! И морсу каждому.

Несмотря на вчерашнюю пьянку, все выглядели бодрячком. Я даже удивился. Наверно, Инга постаралась, лекарь всё-таки. Ребята расселись по лавкам, шумно обсуждая окончание вечеринки, с которой я сбежал. Оказывается, парни пригласили трёх девчат с соседнего столика и вечер закончился великолепно. При этом «наши» девушки отнеслись к произошедшему абсолютно равнодушно. Странно это.

Поели быстро, под шутки и подначки, половину которых я просто не понимал. И выдвинулись в сторону порталов. А там сегодня было какое-то нездоровое оживление. Люди бегали, в буквальном смысле, туда-сюда. Алексий попросил нас остаться на месте, а сам рванул в этот человеческий поток.

Вернулся он спустя минут двадцать, весьма задумчивый. Все вопросительно уставились на парня. Собравшись с мыслями, он выдал:

— В данже появилась новая тварь. Новая, неизвестная. Порвала два отряда. Из одиннадцати человек выжило восемь, но, восстанавливаться будут долго и дорого. Предлагаю сегодня никуда не ходить. Пока профи не пройдут и не вычистят эту дрянь. Далеко не факт, что мы выживем при встрече с ним.

— Дело говоришь! — поддержал его здоровяк. — Я за отдых! К тому же вчерашние цыпочки предлагали сегодня встретиться ещё раз.

К моему удивлению, девчата смотрели на меня, не спеша отвечать и явно дожидаясь моего решения. Но, для себя я уже решил. Я точно отправлюсь внутрь. Я тварей и третьего уровня с одним мечом укладывал. А здесь максимум второй. Правда, тело-то здесь совсем не моё. Но я твёрдо сказал:

— Пойду, взгляну, что там за зверушка такая образовалась. Рисковать не буду, зайду и выйду.