Рожденный, чтобы жечь!

Глава 8

Боря скривился, словно от зубной боли. Чувствовал, что влипает в какую-то неприятную историю. Но выбора не было. Исключение из школы означало крах всех планов. Придется плясать под дудку этой… музыкальной феи. Как он про себя её только что прозвал.

— Ладно, выкладывай, что там у тебя, — пробурчал он, стараясь не смотреть на Алису.

Послышалось удивлённое: «Агу?». Боря, опустив взгляд к корзинке, нахмурившись, уставился на карапуза. Тот, в свою очередь, пялился на него с неприкрытым недовольством.

— Чё те, малой?

— Ауг!

— Вообщем… — спустя несколько секунд начала говорить Алиса. — До меня домогается один неприятный тип из соседней школы. Не даёт мне зайти домой… звонит постоянно. Ты можешь с ним поговорить?

— Всего-то? — кровожадно улыбнулся парнишка. — Ты серьезно? Это твоя проблема?

Алиса нахмурилась, словно Боря её оскорбил. Перевела взгляд на корзинку с карапузом.

— Да, Боря. Это моя проблема. И она для меня очень важна. Я не знаю, как от него отделаться, он преследует меня уже несколько месяцев. А я… мне страшно.

Боря заметно смутился, хотя и старался этого не показывать.

— Ладно, промну ему тыкву. Как его зовут? Где он обычно ошивается?

— Не надо никому ничего проминать! — тут же затараторила Алиса. — Боря! Просто поговорить! И всё!

— Ага, — очень многообещающе ответил тот. — Обязательно, только поговорю.

Алиса вздохнула. Она прекрасно понимала, что «поговорить» в исполнении Бори могло означать что угодно, но другого выхода у неё просто не было. Отчаяние толкало на самые безрассудные поступки, а перспектива продолжать жить в страхе была невыносима.

— Его зовут Игорь, он учится в тридцать второй школе, в десятом классе. Обычно его можно встретить возле моего дома после уроков, он караулит меня там. И, пожалуйста, Боря, никаких драк. Просто скажи ему, чтобы он оставил меня в покое.

Боря кивнул, пряча усмешку.

«Просто поговорить» звучало как вызов. Он уже представлял себе растерянное лицо Игоря, когда тот увидит перед собой не хрупкую Алису, а его, готового растолковать ему все прелести мирного сосуществования.

— Да-да, понял. Ты бы это… — он вновь покосился на корзинку. — Вынесла его. А то меня освободили сегодня от занятий.

Пока Алиса несла меня на выход, я слышал слова других школьников, которые… осуждали. Не меня, разумеется, а Борю и его новую подругу. Ну и как осуждали? Так, плодили новые слухи.

— Это их общий ребёнок? Куда полиция смотрит?

— Офигеть! Акунин и Строгацкая. Куда Алиса смотрит? Он же быдло!

— Спорим, он её угрозами заставил встречаться с ним?

Слухи вились вокруг них, словно назойливые мухи, но ни Боря, ни Алиса, казалось, не обращали на них внимания.

Боря, может, и не слышал, погружённый в свои мысли о предстоящей «беседе» с Игорем. А Алиса… Алиса, казалось, была слишком занята мной, чтобы замечать перешёптывания. Она нежно поправляла пелёнку, то и дело заглядывая в корзинку, словно боясь, что я исчезну.

На улице было солнечно и тепло. Солнце пригревало, заставляя щуриться. Алиса остановилась возле скамейки в сквере напротив школы.

— Подожди меня здесь, хорошо? Я сейчас вернусь, — проговорила она, опуская меня на скамейку. — Только не плачь. Боря за тобой присмотрит.

И она ушла.

«Хорошая девушка, добрая, — подумал я. — Но ума — не так уж и много. Попросить моего тирана о чём-то — это… глупо. Что этот дуболом сделает с её поклонником? Убьёт? В асфальт закатает?»

Боря подошёл ко мне через пару минут. Уселся и, не говоря ни слова, хмуро пялился куда-то вдаль. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.

Вокруг сновали школьники, весело смеясь и толкаясь. Но стоило им узреть Бориса, как они делали вид, словно заняты чем-то. Мимо проходили мамы с колясками, бросая на Борю и меня любопытные взгляды. Парень нервно почесал затылок.

— Чё пялитесь? — огрызнулся он на проходившего мимо мужика. Тот поспешил отвернуться. — Просмотр платный. А если хочешь бесплатно, то забирай!

Я смотрел на Борю снизу вверх, пытаясь понять, что у него на уме.

«Ну, он явно не трус и не переживает о встрече с Игорем. Или, наконец, в его голове появилась идея, как избавиться от нашей связи? Он же явно понимает, что она есть.»

Минуты наблюдений хватило, чтобы засомневаться в своей мысли. Он вообще понимает что-либо?

Затем пришёл сон. Очень интересный и познавательный.

Мне в очередной раз снилось кострище. Там, где была моя мама.

Только в этот раз я слышал подробный разговор между ней и демоном, который пришёл заключить сделку.

Мама решилась отдать свою душу, но не для того, чтобы спастись самой, а чтобы спасти меня. Я уже слышал её разговор с демоном, но не такой отчётливый и подробный.

Казалось, я сам переживал всё то, что переживала она.

По этой самой причине я хотел попасть в мир, где обитал, чтобы спасти её душу, вернуть её в мир живых.

Чёрт, а где я обитал?

— Бездна не прощает ошибок!

После этих слов картинка в голове изменилась. Я был чем-то, напоминающим бесплотный дух. Витал себе в огромном, мрачном зале и наблюдал за разговором двух предателей.

Их лица были скрыты капюшонами, но я чувствовал их злобу и зависть.

— Ты заключил сделку, но вместо души невинного принёс душу какой-то травницы?

— Я… — протянул второй. — Забрал обе души. Они обе здесь.

— Это против правил, — следом раздался какой-то щелчок.

Я не видел, что конкретно произошло, но тот, который «забрал две души», тут же упал на пол. Начал дёргаться, словно его тело было в агонии боли.

Затем картинка растворилась. Появилась темнота и тысяча голосов.

Они говорили мне о том, что я не должен находиться здесь. О том, что моя мама страдает. О том, что у меня есть сила и власть.

Что я не простой ребёнок.

Сон оборвался, оставив меня с чувством глубокой скорби и решимости. Я знал, что должен вернуться в тот мир, найти этих предателей и отомстить за свою мать.

Я должен вернуть её душу и восстановить справедливость. Но как это сделать, находясь в теле беспомощного младенца? Как я могу противостоять кому-либо, когда я даже не могу говорить?

Проснувшись, я почувствовал на себе изучающий взгляд какого-то бородатого мужика. Обстановка вокруг, к слову, изменилась.

Чего тебе, дядя?

— Прикольный малец, — заговорил тот басистым голосом. — Слушай, Борян, а чего ты его с собой на работу таскаешь? У тебя же вроде сеструха есть, да и матери бы оставил.

— Сестра на учёбе, мама больна, — донёсся до меня голос Бори откуда-то со стороны. — Чё там делать? Полы шлифовать?

Бородатый мужчина тем временем почему-то решил, что мне понравится, когда меня тыкают пальцем в пузо. Это было неприятно. Газики, скопившиеся за время моего сна, начали терзать меня изнутри.

Я серанул. Сильно. Это было неприятно. Пришлось закричать.

— Мля, Коля, — Боря тут же возник рядом со мной, с лицом, полным злобы. — Ну какого хера ты его трогал? Молчит — охрененно. Орёт — плохо. Смекаешь?

Бородатый тут же испарился из зоны моей видимости. А Боря, поморщив нос, кажется, понял, в чём причина моего ора.

— Обосрался, — с отвращением на лице проговорил Боря, оглядываясь по сторонам.

— Так оставь его, — ответил бородатый где-то вне зоны моего зрения. — Пофигу.

— Ага. А потом орать ещё больше будет. Натаха говорила, типа, если сразу говно не убрать, не подмыть, то очко разъест. Короче, — он подхватил меня на руки, неловко перехватывая, словно боялся сломать. — Воду не дали, да?

Я не слышал ответ. Да и не до этого было. От меня стоял знатный запах. Даже мне было противно.

Боря, казалось, немного побледнел, но вида не подал. Зашагал в сторону какой-то двери, бормоча себе под нос:

— Запарил. В школе от тебя проблемы, теперь на работе…

Эй, это у меня проблемы из-за тебя! Я и какать-то не хотел!

Оказались мы в небольшой подсобке, заваленной тряпками и какими-то инструментами. Боря, стараясь не дышать, принялся рыться в коробках. Выудил пачку влажных салфеток с каким-то мультяшным динозавром на упаковке.

— Так, готовь задницу, — прокомментировал он, укладывая меня на какую-то картонку, расстеленную на полу. — Не дёргайся, а то хуже будет.

Процесс оказался довольно быстрым и, на удивление, безболезненным.

Боря орудовал салфетками ловко и уверенно, словно имел в этом деле какой-то опыт. Я, если честно, был несколько шокирован.

Ожидал чего угодно, но не такой заботы от этого угрюмого парня. Закончив с гигиеническими процедурами, он брезгливо свернул использованные салфетки в комок и выбросил в угол.

— Всё, — проговорил он, вытирая руки о штаны. — Теперь вонять не будешь. Хотя… — он принюхался. — Всё равно воняешь.

Мне очень хотелось поскорее избавиться от связи с ним. За сегодняшний день, где я лелеял надежды получить знания, ничего так и не получил. Только одни тряски, вздутия и ненавистную бутылочку, которую, случись что, Боря запихивал в меня, даже когда этого не требовалось.

Боря вернулся к работе, а я к размышлениям о бренности бытия и коварстве судьбы. И о запахе.

Несмотря на все старания, амбре детской неожиданности витало в воздухе, настойчиво напоминая о моём беспомощном положении.

«Когда же я смогу что-то изменить? — мысленно вопрошал я Вселенную, попутно пытаясь высвободить ногу из-под предательски завернувшейся пелёнки. — Что мне нужно сделать, чтобы избавиться от него?»

Объективно ничего сделать я не мог. Ни вернуть мать в таком состоянии, в котором я был сейчас, ни получить знания об этом мире и магии…

Но с другой стороны Боря толкал меня на более усердное развитие. Где-то я слышал фразу, что нужно выходить из зоны комфорта, чтобы развиваться. Но с Борей… я туда даже не заходил.

В итоге, я решил продолжить качать мышцы, не обращая внимания на пыль.

Внезапно в голове пронеслась мысль:

«А что, если Боря — это не просто случайный человек, с которым меня связала судьба? Что, если он — ключ к моему прошлому, к знаниям о магии, к спасению матери?»

Ведь не мог же я просто так оказаться в теле младенца рядом с таким отталкивающим типом.

Я сосредоточился, пытаясь вспомнить хоть что-то, что могло бы связать меня и этого парня.

Может, мы встречались в другом мире, в другой жизни?

Может, он был частью моей команды, когда я еще был бесплотным духом, наблюдающим за предательством в мрачном зале?

Ничего. Пустота. Лишь обрывки воспоминаний о кострище, о демоне, о сделке.

И тут меня осенило.

А что, если Боря — это демон, который заключил сделку и принес душу моей матери в жертву?

Может, он скрывает свою истинную сущность под маской угрюмого подростка, а на самом деле — демон, способный на любые злодеяния.

Эта мысль показалась мне безумной, но в то же время она объясняла многое. Его неприязнь ко мне, его нежелание возиться со мной, его странное поведение.

Да не, бред какой-то, — я приподнял голову и посмотрел на работающего тирана. — Борис, ты заражаешь меня своей глупостью!

Тот, словно почувствовал мой взгляд на себе. Обернулся, злобно уставился и протянул, заглушив машинку:

— Чё, опять жрать хочешь?

Я быстро мотнул головой. Да так, как мог. Он понял мой жест. Решил не мучить меня. Включив свой аппарат по-новому, он совершил какую-то ошибку.

Послышался неприятный звук. Его устройство заклинило. Послышался отборный мат:

— Да ё… твою мать! Какого х…? Чё млять с тобой не так?

Он яростно тыкал пальцем в кнопку, пытаясь запустить аппарат.

Я наблюдал за его тщетными попытками с плохо скрываемым злорадством.

Так тебе и надо, тиран! Может, хоть немного помучаешься, как я тут с тобой мучаюсь!

Боря, окончательно потеряв терпение, швырнул машинку на пол. Та с громким стуком подлетела в воздух, разлетевшись на несколько частей. Парень зарычал от злости, схватился за голову.

— Да чтоб тебя! — проорал он, пиная останки аппарата. — Млять. Как обратно то собрать?

Что ж, кажется, я немного ошибся в своей теории, — подумал я. — Демоны, наверное, не ломают машинки для шлифовки полов. У них, наверное, более изощренные методы.

Перед Борисом встала дилемма. С одной стороны, он испортил покрытие. С другой — машинку. Я видел, как его мотает из стороны в сторону, чтобы решить эти сложности.

Вскоре, замучавшись метаться, он сел рядом со мной и угрюмо уставился в одну точку:

— Чё делать то теперь? Как мне всё обратно собрать?

Этот вопрос он повторял себе раз двадцать. В течение последнего получаса.

За это время, я понял, что его ждёт масса проблем, если машинка останется сломанной, а работа недоделанной. А ещё…

Как же ты достал! — я ворочался, пытаясь отвернуться от Бориса. — Спать хочу! Хватит бормотать!

— … как сделать то?

«Помолчи!»

— … меня уволят?

«Боря, хорош, а!»

— … Наташа расстроится.

«Молю, помолчи! Спать хочу!»

— … маме на обследования деньги нужны…

«Пожалуйста, — я уже был готов захныкать. — Просто уйди и поразмышляй в другом месте. Хватит. Прекрати!»

— … схем нет, как аппарат обратно собрать. И где мне их взять?

Моё терпение окончательно лопнуло. Я раскрыл глаза, отбросив тщетные попытки перевернуться, развернуться. Поднял голову и посмотрел на этого разгильдяя.

Он не поник, нет. Он тупо пялился в одну точку и задавал себе вопросы без доли эмоций на лице.

Боря выглядел не как обычный парнишка, а как какой-от маньяк! Ноль эмоций, просто ноль!

— Собрать… как же собрать…

Глупое полено! — всё, это была точка кипения. — Сам всё знаешь! Бери свой телефон и найди ПОГУГЛИ! ДАВАЙ! ХВАТИТ МУЧИТЬ МОЙ СЛУХ!

Он всё бормотал и бормотал. А меня всё это бесило и бесило. Всё сильнее и сильнее.

— АГУ! — закричал я.

Но это не привлекло внимания.

ПОГУГЛИ!

У меня вырывалось только: агу. Меня это тоже бесило. Бесило, что я не могу нормально разговаривать. Но я понимал, что мне нужно ему подсказать. Чтобы он замолк! Собака такая!

— АГУ… АГУ…!

Мои крики не остались без внимания. Вскоре, рядом с нами уселся другой «Борис». Тоже угрюмый, чуть повыше, с рыжей шевелюрой. Звали его — Никита.

— Чё, — он говорил в точности, как мой тиран. — Проблемка какая, Боряныч?

— Херня эта сломалась, — указал на остатки машинки. — Сама.

Ага, как же. Сама. Давай, деревянный, — мысленно кричал я. — Возьми свой телефон и ПОГУГЛИ!

— АГУ! АГУ!

— А чё он? — тупо спросил рыжий. — Расстроился?

— Да хер его знает, Никитос, — отмахнулся Боря. — Он постоянно орёт. Всё ему не нравится. Жопу намыли — орёт. Покормили? Орёт. Отвечаю, вырастит, будет несносным подростком. Орущим, воняющим…

— О да, от него прям говном несёт.

Да вы совсем офигели? — я искренне негодовал. — Эй, дяденьки тупицы, а ну быстро объединили свой разум во что-то одно, и додумались посмотреть в этом вашем… интернете, что делать дальше! И хватит говорить про мою вонь! Это, вообще-то, Боря меня плохо подмыл!

— … чё делать-то? — Никита тоже уставился в одну точку.

Всё. У меня сейчас крыша поедет. Эти два балбеса были настолько идентичные, что я захотел разрыдаться. Они задавали один и тот же вопрос. Говорили одинаково. Думали одинаково. Тупили одинаково.

Я от одного то Бори избавиться никак не мог. А теперь их и вовсе — ДВОЕ!

И тут меня осенило. Я понял, что должен сделать.

Пусть я и младенец, но у меня есть кое-что, что может помочь этим двум недотепам. У меня есть… мозг!

Я собрал все свои силы, сконцентрировался и начал издавать нечленораздельные звуки, пытаясь имитировать слово: ПОГУГЛИ.

— АГУЛИ! АГУЛИ! — вырывалось у меня из горла, пока я активно махал руками в направлении разбросанных деталей.

Я надеялся, что они поймут, что я пытаюсь им что-то сказать.

Никита и Боря удивленно переглянулись.

— Чё это он? — спросил Никита, нахмурив брови.

— Да хрен знает, — ответил Боря. — Может, ему просто скучно.

Но я не сдавался. Я продолжал издавать звуки и махать руками, пока в глазах Никиты не мелькнула искра понимания.

— Слышь, Борян, — сказал он. — А может, он знает, как ее починить?

Боря скептически взглянул на меня:

— Вот ты тупица, Никитос. Он же младенец! Что он вообще может знать? Он только орёт, жрёт и срёт.

Но Никита был непреклонен:

— А вдруг? — сказал он. — Я слышал, что дети могут быть вундер… вундер… — он замялся, словно вспоминая слово. — Ну этими, челами с большими головами. Типа, умными дохера. Прикинь, какой прикол, если он реально шарит?

Они оба уставились на меня, ожидая дальнейших инструкций.

Вы чё? — я использовал слово, которое часто слышал от Бориса. — Совсем дурные? Почему меня нашёл именно этот… этот… — меня так трясло от злости и удивления, что я не мог свои мысли сформулировать. — Да какого фига то?

— АГУЛИ! — продолжил по-новому. — АГУЛИ!

— Гули? Он типа чё, голубя изображает? — начал смеяться Никита. — Ля, прикольный малый. А гавкать умеет?

Я, не переставая, верещал. Пробовал. Пытался выкрутиться языком так, чтобы были более членораздельные звуки. Пытался. Пытался…

И у меня получилось.

— АГУГЛИ! АГУГЛИ! АПАГУГЛИ!

— Апагуг… — забормотал Боря. — Чё? Погугли, типа?

Он уставился на меня, не моргая. С неприкрытым удивлением. Я же, радуясь, что этот деревянный человек, наконец, понял меня, тут же кивнул.

Надо было видеть удивление в лице Бориса. Он открыл рот, округлил глаза, и перевёл взгляд с меня на Никитоса.

Тот, хлопнув себя по лбу пятерней, да с такой силой, что остаток его мозга должен был вылететь через затылок, заявил:

— Во мы тупни. Реально, надо погуглить. Соберем аппарат, доделаем пол и всё, смена закончена.

— Не тупни, — не согласился Боря. — Просто устали. Вот башка и не варит. А ты, — он вновь покосился на меня. — Красавчик. Реально — гений, как и Натка.

А затем, этот рыжий, непреклонный парнишка, решил дать мне имя. После смешка Бори.

Теперь, меня звали…

— Гугля, ёпт, — рассмеялся Никита.