Рожденный, чтобы жечь!

Глава 7

Я зажмурился от света и попытался рассмотреть, кто передо мной. Это была пожилая женщина в очках и фартуке, перепачканном краской. Видимо, уборщица.

— И что ты тут делаешь, маленький? — спросила она, протягивая ко мне руку. — Один в шкафу? Кто тебя сюда засунул?

Я молчал, не зная, что ответить. Хотя, даже если бы и знал… что бы изменилось?

— Ну ничего, — произнесла она. — Сейчас мы тебя отсюда вытащим и разберемся, что к чему. Не волнуйся, я тебе помогу.

Женщина выглядела взволнованной. Но её можно было понять. Только вот мне от этого не легче.

Так, чувствую, сейчас мне станет грустно, а Борису, с тупыми идеями, очень плохо… Ну что ж. Он это заслужил.

Уборщица вынесла меня из склада и усадила на старый стул в коридоре. Она внимательно осмотрела меня, словно пытаясь понять, что я за существо.

— Ты чей вообще? — спросила она, поправляя очки. — Не похож на здешних…

Что я мог ей сказать? Что между ней и Борей сходство налицо? Оба немного туговатые, раз ждете ответа от младенца.

— Ладно, — вздохнула женщина. — Сейчас мы узнаем, кто тебя потерял. Не мог же ты сам сюда забраться.

О, вот это правильное решение. А ещё, будет лучше, если ты найдёшь моих местных родителей! Или подадите в розыск… как-то так это называется, если я ничего не путаю.

Она оставила меня на стуле и направилась в неизвестную сторону. Я сидел и ждал, чувствуя себя брошенным и одиноким, но изучал местность с интересом.

Мимо проходили ученики, бросая на меня любопытные взгляды. Некоторые даже останавливались, чтобы поглазеть. Но никто не решался подойти.

Все проходящие были маленькими. Как Наташа. Ни одного нормального взрослого, который захотел бы подарить мне нормальную жизнь.

Вскоре вернулась уборщица. На её лице было написано разочарование.

— Никто тебя не знает, — сказала она. — Видимо, ты здесь случайно. Ну, ничего, сейчас что-нибудь придумаем. Не бросать же тебя здесь.

Никто меня не знает? Подождите, тётенька, вы что, ходили и спрашивали, не приходил ли кто с младенцем? ДА ЧТО ЖЕ ЭТО ЗА ЛЮДИ ВОКРУГ ТАКИЕ⁈

Отчаяние превратилось в привычное: «АУГ!». Прозвучало немного уныло.

Решив, почему-то, что мне просто жарко, женщина достала из кармана старый платок и вытерла мне лицо.

— Ладно, пойдём со мной, — сказала она, беря корзинку в руки. — У меня как раз перерыв. Посидим в моей каморке, чай попьём. А там видно будет.

Чай? Боря… Боренька, а ты где? Мне что-то водички захотелось, или даже молока…

Я внимательно присмотрелся к её лицу и понял — у неё не все дома. Боря на её фоне был эталоном отцовства.

Выражение лица этой тёти менялось с быстротой хамелеона, адаптирующегося к новой обстановке. То она смотрела на меня с вселенской скорбью, как будто лично несла ответственность за все мои проблемы.

То вдруг озарялась внезапной идеей, и тогда в глазах вспыхивал безумный огонек, от которого становилось немного не по себе.

Глаза бегали. Улыбка то появлялась, то исчезала. Ручки тряслись… страшно-то как!

Женщина, остановившись на выражении лица «поиск», понесла меня к своей маленькой комнатке, пропахшей хлоркой и старыми тряпками.

В каморке было тесно и неуютно. Запах хлорки бил в нос, смешиваясь с приторным ароматом дешёвого чая. Уборщица поставила корзинку на табурет, заваленный тряпками.

Она достала из шкафчика печенье, самое дешевое, рассыпающееся в руках, и протянула мне.

— Угощайся, — пробормотала она.

Я покосился на печенье.

Что я, по-вашему, с ним сделаю? Засуну в рот и подавлюсь? Или размажу по лицу в знак протеста?

Мысленно я уже сочинял гневную петицию в защиту прав младенцев, оказавшихся в руках некомпетентных уборщиц.

Тётя же, усевшись напротив, попивала свой чай и пристально наблюдала за мной.

В её глазах по-прежнему плясали безумные огоньки, предвещающие нечто непредсказуемое.

Вдруг уборщица резко вскочила и схватила телефон.

— А позвоню-ка я… — Но договорить она не успела.

В следующий миг дверь каморки с треском отворилась. Даже не отворилась, а вылетела. На пороге стоял злой Борис, с красными, как у быка, глазами:

— Верни малого!

Воодушевившись успешной операцией по сплавлению спиногрыза, Боря, как ни в чём не бывало, мирно дремал себе на задней парте. Урок географии всегда проходил нудно. Учителем был полуслепой старик, который никогда Борю не донимал.

Так что… Борис мог позволить себе расслабиться. Его не беспокоило, что рядом нет малыша, ведь расстояние в приблизительно пятнадцать-двадцать метров было соблюдено.

Он чувствовал себя вполне спокойно, хорошо, да и… ему снилась какая-то ерунда.

Серые стены, выложенные из мрачного камня. Большой рогатый мужик, который держал на цепи полуголых девушек. А за мужиком, на троне, сидел спиногрыз. С трезубцем в одной руке и черепушкой животного в другой.

— А-а-а-а, — протянул Боря. — Чё такое…

В следующий миг все сидящие рядом одноклассники понурили головы. Испугавшись, именно они побеспокоили сон бандюгана.

Боря огляделся. Полуслепой географ, как ни в чём не бывало, что-то бубнил про полезные ископаемые.

Одноклассники делали вид, что усердно конспектируют, не обращая внимания на Борю.

— Это всё из-за недосыпа, — пробурчал он себе под нос. — Надо на перемене запихнуть в него бутылочку, чтобы и на Истории поспать.

Только-только закрыв глаза и погрузившись в сон, Боря… испытал кое-что неприятное. Сначала заболел живот. Резко, как при аппендиците. Затем голову прострелило.

Пятую точку сжало, а кишечник начал бурчать.

В голову моментом пришла догадка, объясняющая такое самочувствие: карапуз решил свалить.

Боря подскочил, как ужаленный. Ощущения усиливались с каждой секундой, перерастая в настоящую панику.

Он схватился за голову, пытаясь унять боль и понять, куда именно рванул спиногрыз.

— А-А-А-А, — рыкнул парнишка, тем самым заставив близ сидящих одноклассников рвануть под парты.

Только это их не уберегло. Сорвавшись с места, Боря сносил всё на своём пути: парты, стулья, одноклассников. Досталось и полуслепому географу, который вяло попытался что-то сказать.

Вылетев из класса, Боря рванул по коридору, прислушиваясь к своим ощущениям. Живот продолжал болеть, голова раскалывалась, а кишечник…

Вот-вот опозорит его перед всеми.

Завернув за угол, он побежал к двери «склада», где и оставил малыша. Тяжело дыша, отворил её и… никого не обнаружил.

Лишь пыль и забытые швабры уныло стояли в углу. Отчаяние захлестнуло Борю. Он заорал, привлекая внимание нескольких любопытных старшеклассников.

— Побежали, — послышалось из-за спины. — Быстрее! Пока и нам не досталось!

Обернувшись, Боря встретился взглядом с кем-то из старшаков. А те, расширив глаза от испуга, побросали свои портфели и ринулись прочь.

— Нет, он не у них, — Боря отбросил идею догнать старшеклассников. — Тогда бы голова не болела…

В общем, он понял, что, чтобы спастись от своего состояния, он готов был перевернуть всю школу, лишь бы найти спиногрыза.

Рванув обратно в коридор, Боря снова прислушался к своим ощущениям. Боль в животе стала чуть меньше, но голова продолжала раскалываться.

Значит, он направлялся в нужном направлении. Понимая, что сократил расстояние между собой и малым, остановился и задумался:

— Че, где ты, шкет?

Интуиция подсказывала, что карапуз где-то рядом, но вот где именно?

Открыл первую попавшуюся дверь, где сидели ученики помладше. Его появление вызывало ужас в глазах каждого учащегося.

Да и классный руководитель, до появления Бори рассказывавший что-то про таблицу умножения, нервно сел на стул, отвернулся от двери и сделал вид, словно залип в одну точку.

Там карапуза не было. Боль не ушла.

Боря пошёл дальше.

Дверь в учительскую он выбил с ноги, распугав стайку перешептывающихся училок. Те завизжали, как резаные, увидев Борю с безумным взглядом.

Но он не обратил на них внимания, лишь окинул взглядом помещение. Тошнота подкатила к горлу, а в голове запульсировало с удвоенной силой. Карапуза тут не было.

Он отдалился. Боль начала усиливаться. Пришлось идти в обратном направлении.

Боря продолжал носиться по школе, словно угорелый, заглядывая в каждый кабинет и кладовку. Он выносил двери, пугал учителей и учеников, но карапуза нигде не было.

Боль с каждой минутой нарастала, подгоняя его вперед. И вот в конце длинного коридора он почувствовал облегчение.

Голова перестала раскалываться, живот немного успокоился. Оставалось лишь мерзкое ощущение в кишечнике, намекающее на скорую расплату за все эти забеги.

Ощущения привели его к двери с надписью «Кладовая». Боря замер на мгновение, прислушиваясь к звукам за дверью.

Лишь слабый запах хлорки ударил в нос. Тем не менее, боль пропала. А значит, этот мелкий террорист был там.

Сглотнув ком в горле, он со всей силы пнул дверь ногой. Та, не выдержав напора, слетела с петель, открывая взору картину: перепуганная уборщица с телефоном в руке и его карапуз, сидящий в корзинке на табурете.

Боря с красными от ярости глазами ворвался в каморку:

— Верни малого! — прорычал он, хватая корзинку с карапузом.

Уборщица от неожиданности выронила телефон и вжалась в угол, бормоча что-то невнятное про приют и помощь. Боря даже не взглянул на нее. Главное — карапуз был цел и невредим.

Сжимая корзинку в руках, Боря вылетел из каморки, оставляя за собой перепуганную уборщицу и сломанную дверь. В коридоре его уже ждала толпа зевак, заинтересованных шумом и криками. Боря окинул их злобным взглядом, и толпа моментально расступилась, давая ему дорогу.

Вернувшись в класс, Боря аккуратно поставил корзинку на свою парту. Карапуз, словно чувствуя облегчение, перестал хныкать и начал тихонько агукать.

Боря облегченно вздохнул. Всё закончилось. Можно было снова расслабиться и погрузиться в сон. На остальное плевать.

— А-а-а-а, — от души зевнул Борис.

Однако последствия не заставили себя долго ждать. После урока географии к Боре, трясясь от страха, подошла девушка из комитета по поведению учеников:

— Вас вызывает завуч, — тихонько пискнула миловидная девушка лет двадцати. — Акунин. Вы обязаны явиться незамедлительно!

По её лицу было видно, что последняя фраза давалась ей с трудом. Она боялась Борю, как и все в этой школе.

Но её слова сулили серьёзные проблемы. Проводив взглядом трясущуюся девушку, Боря внимательно посмотрел на молчаливого малыша:

— Ну чё, нагулялся? Теперь у меня из-за тебя проблемы!

Я внимательно слушал приятный мне голос:

— … явиться незамедлительно!

Приподняв голову в корзинке, посмотрел на приятную женщину. Постарше Бориса, с очень красивыми и добрыми глазами. Я даже потянул к ней ручки, понимая, что она может стать моим спасением.

Но стоило мне перевести взгляд с девушки на Борю, как я понял: кому-то сейчас влетит. У него было суровое выражение лица. Я бы даже сказал, недовольное.

В целом, так ему и надо.

Оставил меня в темном, пыльном месте, а теперь ещё и недоволен? — пронеслось у меня в голове. — Боря, может, ты меня ей отдашь?

Идея закричать пришла в мою голову слишком поздно. Мне хотелось, чтобы эта девушка обратила на меня своё внимание. Но она даже не смотрела в мою сторону.

Когда с моих уст вырвалось слабое, жалобное: «агу», её и рядом-то уже не было.

Моё промедление чуть было не стоило мне полного желудка. Хотя есть после всех этих запахов в кладовке совершенно не хотелось.

Затем началась тряска. Убедившись в том, что бутылочку в меня не запихнуть, Боря направился, как я понял, в сторону завуча.

Я, если честно, был удивлён реакцией окружающих на меня. Ни у кого в голове не созрел вопрос, а что в этих стенах делает карапуз. Все только и делали, что пятились от Бориса.

— Короче, — донёсся до меня голос Бори, выводя из размышлений. — Выручи, и я буду твоим должником.

Обратив внимание на потолок над собой, понял, тиран опять меня куда-то поставил. Пришлось приподнять голову, чтобы посмотреть на его собеседника.

Моя корзинка стояла на полу, рядом стоял Борис, а также чьи-то ножки с нежной кожей.

— Ты с ума сошёл? — голос был мне знаком. — Акунин, да зачем мне это⁈

Как оказалось, по пути он встретил девушку Алису, которая занесла меня в стены этого питомника, где знаний особо-то и не дают.

— Те чё, сложно, Алиса? — взгляд Бориса был убийственным. — Просто побудь с ним рядом. Всё. Пока я на разборках с завучем. Вернусь, заберу.

— Но… но у меня занятия по музыке!

— А у меня геморрой с кулак может вылезти, если Борисовна решит, что меня нужно исключить. Стройка, знаешь ли, так себе перспектива.

Геморрой? Я знаю, что значит это слово… О, боже! Боря, ты что такое девушке говоришь! Вот точно, неотесанный дуболом!

Даже я, будучи в теле младенца, понимал, что этот… бандюган вообще не понимает, как общаться с девушками!

Когда Боря ушёл, оставив меня с Алисой, на душе появилось беспокойство. Оно было странным, а его происхождение — необъяснимым. Вроде, обстановка была спокойной.

Рядом со мной, присев, находилась Алиса, разглядывая меня с ног до головы и улыбалась, даря чувство чего-то хорошего.

А с другой стороны… у меня горели уши, было паршивое настроение и хотелось закричать. Недолго думая, я нашёл ответ такому состоянию.

Всё дело было в связи между мной и истязателем. Его, очевидно, сейчас очень сильно ругали, и, возможно, порят.

Надеюсь, что порят. А то по нему явно плачет хорошая плётка.

Внутреннее состояние было непонятным, что ещё сильнее подстегивало меня на мысли: нужно разрушить связь между нами. Боря не только не давал мне чувствовать себя защищённым, но и не давал возможности развиваться.

Находясь рядом с ним, план по возвращению матери казался недостижимым.

— Какие у тебя красивые глазки, — промурлыкала Алиса. — Весь такой ладненький, хорошенький…

О, неплохое начало! Да я вообще лапочка! Главное, помоги мне.!

— И дядя твой с тобой носится как угорелый. Явно любит тебя, хоть и… слабо показывает это.

Плохое продолжение. Давай по новой.

— У меня тоже есть племянник. Правда, постарше твоего! Ты представь себе, — она замолкла на миг, касаясь указательным пальцем своей пухлой нижней губы. — В годик научился в телефон тыкать! Мультики себе включать.

Телефон? Ах да, эта та штука, которая есть у Бориса и Наташи. Где можно воспользоваться великим «Погуглить». У тебя тоже есть телефон? Ты мне его дашь?

Вопрос я решил задать вслух. Получилось, как и всегда. И это мне не нравилось.

Нужно каким-то образом научиться контролировать свою речь. Научиться разговаривать.

Вместо членораздельной речи из моих уст вырвалось обычное младенческое «агу».

Алиса рассмеялась, потрепав меня за щечку:

— Какой ты милый, — пропела она. — Ну, ничего, научишься говорить. Вот увидишь!

Затем она сделала то, что я никак не ожидал. Достала из корзинки, взяв на руки.

Мне понравилось находиться в её руках. Они были теплыми и нежными. С ними я чувствовал себя в безопасности. Впервые за долгое время.

Несомненно, она вызывала во мне симпатию. Если бы не связь с этим… дуболомом, я бы согласился остаться с ней. Хотя бы на время.

Но, увы, нужно было возвращаться к Боре. Надо найти способ разрушить эту проклятую связь.

Вскоре дверь распахнулась, в коридор вышел озлобленный истязатель.

Выглядел он словно побитый пёс. Волосы растрепаны, на лице — маска недовольства. Видимо, разговор с завучем прошел не очень гладко.

Алиса тут же положила меня обратно в корзинку, с грустью взглянув на меня.

— Короче, — сходу начал Борис, поглядывая на меня. — У меня серьезные проблемы. Ещё один косяк, и меня выпрут из школы за поведение.

— Это, — осторожно ответила Алиса, — ожидаемо… с твоим-то характером.

Я внимательно следил за лицами Алисы и Бори, пытаясь понять, какие у них отношения. С надеждой, что у титана проскользнет мысль — отдать меня ей.

Но увы, всё было не так, как я хотел.

После слов Алисы у Бори сморщился нос, показывая раздражение:

— Тебе придётся носить этого проблемного спиногрыза, — указал он на меня рукой. — Утром на занятия. Чтобы охранник не настучал на меня.

— Мне⁈ — её глаза округлились. — А я тут причем?

— Надо, — утвердительно кивнул Боря. — Помоги пожалуйста. Я буду у тебя в должниках. Так что, — он взял корзинку и злобно посмотрел на меня. — Каждое утро, с понедельника по пятницу, встречаемся там, где встретились сегодня. В то же время. Берешь спиногрыза, проносишь в школу. Далее я заберу его и пойду на урок.

— Но…

— М?

Алиса явно сомневалась. Но через мгновение она всё же согласилась, при этом выдвинув своё условие:

— Хорошо, я помогу тебе. Но у меня будет ответная просьба. Есть у меня одна проблема…