Рожденный, чтобы жечь!

Глава 25

Вопросы относительно изменений в теле мало беспокоили Бориса. Подумаешь, стал посильнее? Этому же явно есть должное объяснение. В конце концов, все мы когда-то растем и крепчаем, может, у него этот процесс просто слегка ускорился.

В общем, Боря решил не терзать себя вопросами по поводу своей силы. Хотя иногда его действия выходили за рамки разумного и возможного.

Например, чашки в его руках имели странную тенденцию жалобно трескаться, будто он держал не керамику, а перезревший арбуз. А ручки в школе…

О, эти многострадальные ручки! Бедные, они ломались с таким драматизмом, словно Боря пытался ими расколоть орех.

Но апофеозом всего стала дверь в школьной раздевалке. В один прекрасный день, точнее, в один не самый удачный вторник, Боря, запыхавшись после физкультуры, попытался войти, переодеться. Ручка предательски заклинила. Боря дернул сильнее. И… дверь открылась.

Вместе с косяком. Завуч, появившаяся в коридоре как раз в этот момент, лишилась дара речи. После чего, правда, обрела ее вновь, и Боря выслушал длинную и витиеватую речь о вандализме, бережном отношении к школьному имуществу и о том, что с такой силой ему прямая дорога на отчисление:

— Борис, ты осознаешь, что натворил? Дверь, Борис! Это же не картонная коробка, это дверь! У нас что, тут филиал кузницы, где детишки железо гнут?

— Да я это, — замялся Боря, поглядывая на Гуглю, который сидел в корзине в раздевалке и лупился на него своими огромными, голубыми глазами. — Случайно…

— Случайно? — завуч запыхтела еще сильнее. — Ты думаешь, школе деньги из воздуха достаются, чтобы каждый раз двери с косяками менять? Да я лучше на эти деньги интерактивную доску куплю, чтобы вы хоть чему-то учились, кроме как двери ломать!

Завуч, кажется, дышала огнем, ее очки опасно сверкали. Боря стоял, хмуря лицо. Он и сам не понимал, как так вышло. Ну заклинило ручку, ну дернул… Не специально же!

— И это еще не всё! — продолжила завуч, словно читая мысли Бори. — Стулья в столовой! Ручки в туалетах! Ты вообще представляешь, сколько мы материала списываем из-за таких, как ты?

Боря вздохнул. Кажется, его школьная жизнь висела на волоске, точнее, на той самой злополучной дверной ручке.

— Я случайно, — хмуро ответил он, глядя на завуча исподлобья. И не для того, чтобы показать грозный взгляд. Так вышло. — Больше не повторится.

— Где-то я уже это слышала…

После этих слов в голове парня начали мелькать кадры из его недавнего прошлого: вот он, выбивающий ногой дверь в кабинет химии, потому что там мог быть Гугля. Затем, пару кабинетов младшей школы…

Вот он, ломающий стул на перемене, просто споткнувшись об него. Ну и разумеется — все остальные проблемы. Где одноклассники и старшеклассники сами себе лбы разбивали, пытаясь уйти с пути его следования.

Случайно, разумеется.

И каждый раз — одно и то же: удивленные лица, гневные тирады и обещания немедленного исключения.

— Ладно, Борис, — выдохнула завуч, смягчившись. — Это твое последнее предупреждение. Последнее! Учти, я помню, как ты объяснял, что «случайно пнул дверь ногой», когда искал кого-то там. Если еще раз что-то подобное случится, пеняй на себя. Пойдешь мести двор сразу, после исключения. Ибо у тебя будет такая характеристика, что тебя школы хуже нашей не пустят на свой порог.

«Хуже нашей? — подумал он. — А есть ещё хуже? Учитывая наш район».

Боря кивнул, готовый поклясться на чем угодно, что больше ни одной двери, ни одного стула, ни одной ручки не тронет. Хотя клясться он не стал. Зная свою «удачу», лучше не рисковать.

Боря остался в раздевалке один на один со своей совестью и Вадиком. Тем самым «бессмертным», который думал, что лезть на Борю — здравая мысль.

Его взгляд прожигал спину Бориса. И тот, словно чувствуя что-то неладное, обернулся:

— Чего вылупился? — пробормотал Боря, пытаясь запихнуть непослушную ногу в штанину. Нога, кажется, не желала мириться с тесными джинсами и отчаянно сопротивлялась.

— Да так, — прищурился Вадик, — просто интересно, как это у тебя получилось?

— Что получилось?

— Ну, дверь сломать. Это ж надо талант иметь! И силищу!

Боря пожал плечами, стараясь игнорировать одноклассника.

«Талант? Скорее, проклятье».

Он уже и сам не знал, что хуже: объяснять каждый раз, что это «случайно», или пытаться контролировать свою внезапно проснувшуюся силу. Но контроль, похоже, был чем-то из области фантастики.

— Просто дернул, — сухо ответил Боря, наконец-то одолев штанину. — Заклинило.

Вадик хмыкнул, не особо веря в эту версию. Поэтому он поднялся, обошел корзину с карапузом и направился к Борису, приговаривая:

— Слушай, а можешь мне показать? Ну, как ты это делаешь? Только без двери, ладно? Что у тебя за сила? Как ты смог отбить мою атаку?

Боря непонимающе уставился на Вадика.

Какую атаку? Какую силу? Он просто, ну, дал ему леща в прошлый раз, когда тот пытался рыпнуться на него. Обычный лещ, не более.

— Чего показать? Как штаны надевать? — огрызнулся Боря.

Вадик приблизился, понизив голос до заговорщицкого шепота:

— Не придуривайся, Боря. Я видел! Ты одержим! У тебя внутри демон! Это он тебе силу дает!

— Слушай, Вадик, ты таблетки сегодня принимал? Какие демоны? Я просто злой был. А дверь… ну, дернул сильнее, бывает.

Вадик, казалось, совсем не слышал его оправданий. Он продолжал бубнить что-то про ауру, энергию и признаки одержимости. Боря вздохнул. С этим парнем явно что-то не так.

А вот и подтверждение тому, что я читал на форумах, — я, практически не моргая, смотрел на Вадика и слушал то, что он говорил. — Значит, ты, Вадик, одержимый. Как и Волков, как и тот бедолага между улочек.

— … ты отбил атаку, которую не может отбить простой человек, — между делом не унимался Вадик, замерев в метре от обувающегося тирана. — И ты мне хочешь сказать, что ничего не знаешь об одержимости? Это же блеф!

— Случай, чел, — истязатель начал закипать, в прямом смысле этого слова. — Отвали. По-нормальному прошу. А то опять леща пропишу, может, дурь из твоей башки выбью.

Вадику было достаточно этой простой угрозы. Сделав несколько шагов назад, а затем в сторону, он облокотился на шкафчик и продолжил наблюдать за действиями Бори.

«Значит, одержимость всё же есть, — продолжил размышлять я. — Но я же не одержим. Да и сам не демон. Хотя… мои силы-то откуда?»

Начиная лихорадочно соображать, пришёл к выводу, что форум, на котором я всё это прочитал, всё же правдив. Правда, там всего тысяча подписчиков, но сам форум очень активный.

Только от этого больше информации не становилось. Что же за связь у меня с моим тираном? Каким образом я могу влиять на его физические способности и защищать его? Если, повторюсь, я не демон и не одержим? Да и Боря точно.

Какой демон захочет пойти на сделку с этим прямолинейным деревом?

— А может, — неожиданно для меня продолжил Вадик, — ты маг?

На Борю было смешно смотреть. Его руки моментально напряглись. Глаза налились кровью, а затем он сделал то, что всегда делал перед дракой. Начал разминать шею:

— Ты меня, — он начал медленно вставать. — Чё, вообще не слышишь? Тебе леща с правой? Пожёстче или с левой? Чтобы помягче было?

«Ага, ага… маг? Значит, маги есть. Видимо, я всё же маг. Тогда форум на сто процентов твердит правду. Надо бы не забыть про него, вдруг что ещё найду?»

А вот Вадик тем временем выставил руки перед собой, понимая, что ему сейчас прилетит:

— Да я это… выдохни! Я просто спросить хотел, почему ты не изгнал демона во мне? Если маг… конечно…

Боря тем временем уже вплотную приблизился к Вадику, злобно сверкая глазами.

— Маг, говоришь? Сейчас я тебе наколдую синяк под глазом, и никакой демон тебе не поможет.

Вадик, предчувствуя неладное, съёжился и попытался спрятаться за шкафчиком:

— Да ладно тебе, Боря, я ж просто пошутил! Ты чего такой нервный-то?

По крайней мере, этот гнетущий диалог многое для меня объяснил. И наконец я понимаю, что в этом мире творится.

Одержимые — есть. Это простые люди, которые каким-то образом вышли на сделку с демоном, чтобы получить прелести жизни. А есть маги, которые таких одержимых… изгоняют. Получается, Боря под влиянием моих магических сил стал что-то по типу экзорциста!

Забавно… очень забавно. Но вот что делать с этим дальше?

Может, попытаться найти с Борей общий язык и показать ему, что он может? А то без поддержки этого великана мне не прокачать магию. Да и способов я не знаю, а имея рядом с собой соратника, я точно стану сильнее.

Или всё же попытаться найти контакт с Наташей?

Мне тут же вспомнилось, как она себя вела, случайно увидев игрушку, которой я игрался силой мысли. И… тут же отмахнул от себя эту идею.

С гениальностью этой девочки не поспоришь. Но я где-то натыкался, что все гении — не от мира сего. Немного свихнувшиеся. Вот и Наташа помешана на пришельцах и космосе. Точно не мой профиль.

Боря, бормоча себе под нос про надоедливых демонов и магов-самоучек, подхватил корзинку со мной и двинулся к выходу из школы. В корзинке я наблюдал за мелькающими дверями кабинетов и лицами школьников, которые инстинктивно уступали дорогу Борису.

Казалось, вокруг парня образовалось какое-то силовое поле страха и уважения, забавно контрастирующее с его растерянным выражением лица.

На выходе из школы их ждала Алиса. Руки в боки, взгляд — ледяной. Типичная картина маслом: «Боря и его проблемы».

«Что на сей раз? — обреченно вздохнул я, предвкушая очередной словесный шторм. — Опять тиран что-то не так сделал?»

— Борис! — Алиса буквально выплюнула имя парня. — Ты хоть понимаешь, что ты натворил? Завуч звонила моей маме! Маме, Боря! Теперь у меня весь вечер уйдет на выслушивание нотаций о том, что мы вместе! Ты хоть понимаешь, в какую ерунду ты втянул меня?

Боря остановился, не опуская корзинку.

— Только тебя не хватало, — пробурчал он сквозь зубы. — Алиса, отстань, а? Я и так сегодня натерпелся. Дверь сломал, придурок, который плёл про магию и демонов, задолбал, несёт дичь…

Но Алиса словно и не слышала его:

— Твой младенец назвал тебя папой при всей столовой! Ты думаешь, после этого не будет никаких слухов? Ты хоть понимаешь, сколько у родителей ко мне вопросов?

Боря прикрыл глаза, покачал головой и тяжело выдохнул. Тот случай в столовой, когда произошло, так сказать, фиаско, вызывал у него не самые приятные воспоминания. Он даже попытался отгородиться от случившегося, и вполне удачно.

А теперь Алиса ему это припоминает.

«Папа, — пронеслось в его голове. — Ты бы хоть понимал, спиногрыз, сколько ты мне дерьма в душу подлил своим жалобным визгом».

Вслух же процедил:

— Алиса, ну чего ты сразу в крик? Ну, сказал и сказал. Может, он так ко всем мужикам обращается? У него, может, «папа» — это как «братан» или «чувак». Тем более он больше этого не повторял.

Алиса, кажется, готова была взорваться. Ее щеки покраснели, а глаза метали молнии.

— Один раз⁈ Один раз⁈ Да я теперь буду до пенсии объяснять всем, что я тебе не жена и этот… этот… малыш — не наш! Да и зачем ты вообще продолжил что-то про Стаса говорить после этого?

— А чего я такого сказал?

Алиса театрально закатила глаза, сложила руки на груди и с сарказмом в голосе произнесла:

— «Да он просто на Стаса похож, вот и ляпнул». Гениально, Боря! Просто гениально! Ты хоть представляешь, что теперь думает Стас? Он, наверное, уже роет яму в саду, чтобы похоронить свою мужскую гордость. А я должна буду успокаивать его и убеждать, что ты просто идиот.

Боря удивленно вскинул брови и пожал плечами.

«Блин, а я чё, разве так сказал? — он нахмурил брови, вновь опустил голову, пытаясь вспомнить события того дня… но ничего так и не вспомнил. Перевел взгляд на младенца и мысленно спросил: — Реально? Я так и сказал?»

Разумеется, младенец не слышал его мыслей. Поэтому Боря решил реабилитироваться:

— Ну а что? Он реально похож на Стаса, только меньше и с более злобным выражением лица. Я просто констатировал факт. Не понимаю, чего ты так завелась.

Алиса, казалось, вот-вот закипит. Она сделала глубокий вдох и, стараясь сохранять спокойствие, произнесла:

— Боря, ты как ребенок малый! Ты вообще не думаешь, что говоришь!

Я был уверен, что Боря испытывает чувство стыда после выслушанных упрёков от Алисы. Но, как оказалось, ему вообще было всё равно. Во время разговора он просто делал вид, словно не понимает и не помнит, что говорил.

А я-то помню. А я-то случайно ляпнул… даже повторять больше не стал.

Тем не менее ситуация была слишком забавной. Меня забавляло то, как Боря изображал удивление на лице. Притворное. Это было слишком глупо.

В общем, завершив «переговоры» с Алисой на ноте:

— Так, ладно, мы пошли, —

Боря, не сказав больше ни слова, поплёлся в сторону дома. Я же попытался подремать. Проснулся, когда мы находились в магазине, где-то недалеко от дома. И не просто проснулся, а недовольно запищал, когда какая-то незнакомая мне женщина попыталась потыкать в меня пальцем, приговаривая:

— Ой, какой карапуз! А сколько ему?

Боря, молчаливый как рыба, проскользнул мимо меня и полок с печеньем и уставился на стеллаж с молочными продуктами. Я же, протирая глаза, пытался осознать, где я нахожусь и почему вокруг столько незнакомых лиц. Запах свежего хлеба щекотал ноздри, а гул голосов создавал неразборчивый фон.

— А где твой папа?

Я, как маленький, чувствовал себя беззащитным и уязвимым. Захотелось спрятаться за широкую спину Бори, но он, казалось, совсем не замечал моего беспокойства.

Он сосредоточенно рассматривал ряды бутылок, выбирая что-то с самым низким процентом жирности. Меня это раздражало. Неужели ему совсем неинтересно, что со мной?

«Нигде, — злобно подумал я. — А ну уберите от меня свои когти, дамочка! Мне щекотно!»

Я еле сдержался, чтобы не укусить своим беззубым ртом любопытную гражданку за палец. Мало ли какие микробы она там насобирала, пока трогала дверные ручки и пересчитывала мелочь в кошельке. Боря, кажется, совсем забыл, что я существую.

— На вид почти годик, — продолжала верещать женщина.

Не сводя с неё глаз, я искренне пожелал, чтобы её завивка на голове начала дымиться. Правда, ничего не вышло. Мне пришлось смотреть на её лицо.

Лицо у неё было обычное, провинциальное, с густо накрашенными бровями-ниточками и розовой помадой, вылезающей за контур губ. Типичная любительница реалити-шоу и сплетен у подъезда. Идеальный объект для тренировки моей телепатии, если бы я умел ею пользоваться так, как было нужно мне.

Вместо этого я мог только сверлить её взглядом, надеясь, что хоть какой-то сигнал SOS дойдет до Бори, который, судя по всему, вступил в философский спор с молочными бактериями.

— А ходить уже умеет? — не унималась тётя.

Кажется, она вознамерилась допросить меня до самой моей пенсии. Да и вообще, кого она спрашивает⁈

«Ходить? Да я телепортироваться скоро научусь от такого стресса!» — мысленно огрызнулся я.

Но вслух, разумеется, только невнятно пискнул, за что был щедро награжден еще одним тычком в щёку.

В этот момент моя злость достигла апогея. Я уже представлял, как плесну ей в лицо горсть пюре из баночки с брокколи, но, к счастью, Боря оторвался от молочной медитации. Он подошёл ко мне, молча взял корзинку и, не говоря ни слова, поставил на прилавок рядом с кассой.

Прямо перед грудой шоколадных батончиков. Да уж, лучшего места для ребенка и не придумаешь. Я же, слегка ошарашенный такой переменой декораций, уставился на Бориса.

В его глазах не читалось ничего, кроме лёгкой усталости и какой-то вселенской отрешённости. Казалось, он не заметил ни назойливую тётю, ни моё беспокойство.

И тут началось…

Не знаю, в какой конкретно миг, но в этом скромном магазине началась непонятная шумиха.

— Всем лечь на пол! — донёсся до моих детских ушек противный, грубый голос, от которого, казалось, вибрировали барабанные перепонки. — Быстро!

Боря, как всегда, сохранял олимпийское спокойствие. Он лишь слегка нахмурился, словно его прервали от важного мыслительного процесса. Я же, не понимая, что происходит, уставился на источник шума.

В магазине, в трёх метрах от нас, между стеллажами, толпились мужчины в чёрных масках с оружием в руках. Через мгновение они заметались по магазину, выкрикивая угрозы и размахивая пистолетами.

Покупатели, словно подкошенные, валились на пол, роняя сумки и продукты. Мои крошечные ручки судорожно вцепились в край прилавка.

Боря, словно очнувшись, опустил взгляд на меня и, кажется, впервые за сегодня увидел во мне не просто обузу, а живого человека. Он молниеносно принял решение.

В этот момент я понял, что мы попали. Вляпались по самые памперсы.

Нет, ну правда, ограбление магазина — это явно не то, чем я планировал заниматься в свой законный послеобеденный сон. Но раз уж так вышло, надо было что-то делать. И, судя по каменному лицу Бори, «что-то» сейчас должно было произойти.

И оно произошло.

Словно под действием какой-то невидимой силы, Боря, до этого казавшийся воплощением флегматизма, превратился в вихрь ярости и молниеносных движений.

Он двигался с такой скоростью, что казалось, будто у него не две руки, а как минимум четыре.

Бандиты, застигнутые врасплох таким напором, только и успевали отлетать в разные стороны, словно кегли, сбитые метким ударом шара.

Кулаки Бори, казалось, горели огнём. И это не метафора!

Я чувствовал, как ими сочится сила, а воздух вокруг рук Бори слегка мерцает. Похоже, мое искреннее пожелание о помощи превратилось в нечто большее, чем просто надежда. Я, кажется, невольно наделил Борю силой. Ну, или просто разозлил его до предела, что, в принципе, одно и то же.

Один из грабителей попытался было наставить на меня пистолет, но Боря, опередив его, запустил в него пачкой замороженных пельменей.

Пельмени, попав точно в цель, сбили злоумышленника с ног.

ПЕЛЬМЕНЯМИ С НОГ!

Второй попытался было убежать, но споткнулся о банку с маринованными огурцами и с воплем рухнул на пол. Третий, самый смелый, попытался атаковать Борю сзади, но тот, не оборачиваясь, ловко подставил ему подножку, используя тележку с детским питанием.

Грабитель, кувыркаясь, приземлился прямо в отдел с подгузниками.

Через минуту в магазине воцарилась тишина.

Покупатели, опасливо выглядывая из-под прилавков, аплодировали Боре. Тот же, словно ничего и не произошло, отряхнул с себя невидимые пылинки и спокойно продолжил выкладывать продукты на кассу.

— Интересно, — молвил мужчина, восседавший во главе круглого стола. В большом зале, практически без источников света. — Вы уже видели?

Его голос, приглушенный и чуть хрипловатый, эхом прокатился под высокими сводами.

Комната, казалось, дышала мраком. Лишь слабые отблески пламени из камина в дальнем углу рисовали причудливые тени на стенах, украшенных потемневшими от времени гобеленами. Воздух был пропитан запахом пыли, старого дерева и чего-то неуловимо зловещего.

Мужчина, чье лицо почти полностью скрывалось в тени капюшона, пялился в телефон, показывая другим людям, сидящим возле него, видео на экране. Лица этих людей, облаченных в черные мантии, были скрыты глубокими капюшонами.

Отличить их друг от друга было практически невозможно. Их фигуры, словно вырезанные из самой тьмы, сливались с полумраком зала. Лишь по едва заметным движениям рук, по наклонам голов можно было понять, что они внимательно следят за происходящим на экране.

На видео, судя по всему, было что-то действительно захватывающее. Мужчина во главе стола несколько раз повторил: «Смотрите… смотрите…», словно пытаясь подчеркнуть значимость увиденного. Напряжение в комнате нарастало. Казалось, даже само время замерло в ожидании.

— Он двигается быстрее человека. Это слишком очевидно для того, чтобы проигнорировать.