Ревизор: возвращение в СССР 46

Глава 9

Сицилия, Катания

Ожидание далось Джино нелегко. Он даже потеть начал от волнения. Но исправно считал минуты, прошедшие после звонка о том, что большая часть охранников покинула завод. Хорошо, что рабочие тоже уже давно убрались с завода. Ему не нужно, чтобы кто-то начал метаться в панике, и получил пулю от одного из его нервничающих парней.

Наконец, Джино, дождавшись, когда солдаты Косты подальше уберутся от завода, снял трубку и дал команду:

– Лучиано, начинайте штурм!

Получив подтверждение, что приказ принят, положил трубку на рычаг и без сил рухнул в кресло. Его люди заселились в пяти квартирах вокруг завода, собраться всем вместе для них дело нескольких минут. А затем они полезут через забор завода и набросятся на оставшихся пятерых охранников. В ближайшие десять минут все решится…

Сицилия, окрестности Мессины

Лучиано Томмазини, получив приказ, тут же скомандовал своим парням на выход. Квартиры, в которых они заселились накануне, заходя туда по одному, чтобы не вызвать ненужного переполоха, все выходили окнами к задней стене завода. Договорились, что едва он со своей группой выйдет во двор, как все остальные, увидев их, тут же к ним присоединятся. Договоренность сработала, все тридцать человек вскоре собрались прямо перед забором. Это был старый костяк группы, а новички сейчас усердно изображали на границе Косты с Гравано людей самого Гравано, захватывающих лавки и рестораны Косты. Лучиано понадеялся, что им хватит ума вовремя смотаться, когда туда прибудут отозванные с завода силы Косты…

Но сейчас не до этого, ему нужно не подвести капореджиме и выполнить поставленную перед ним задачу.

– На штурм! – кратко скомандовал он. – За наше дело!

Члены бригады резво полезли на стену. Как заранее договорились, первыми залезли те, что были получше развиты физически – в бригаде хватало пузанов… Вот более ловкие и помогали им подняться на высокий забор и перебраться на ту сторону.

Хватило, конечно, и недоразумений – один из членов группы умудрился выронить свой кольт, уже почти перебравшись через забор, да так, что тот упал обратно за пределы заводской территории. Хорошо хоть не выстрелил при ударе о землю, предупредив охрану… Злобно рявкнув на неудачника, Лучиано велел ему лезть за оружием и догонять их, больше тянуть он не мог. Если Коста разместил в одном из зданий наблюдателей, то они уже могли заметить их маневр, и сейчас вовсю названивают на завод, чтобы предупредить охранников. А им кровь из носу нужно воспользоваться фактором внезапности, чтобы захватить их без крови, если получится…

После отданного приказа, все, пригибаясь, рванули в разные стороны. Две маленькие группы вдоль забора с внутренней стороны, чтобы перехватить патрули, если они сейчас выйдут при столь маленькой численности оставшихся охранников, основная группа к проходной, где охранники могут находиться все вместе, если решили не посылать пока патрульных…

Все же им повезло, их явно заметили наблюдатели, но не сразу, потому что Лучиано и его люди ворвались на проходную с тыльной стороны здания, застав охранников врасплох, когда один из них как раз брал трубку звеневшего телефона. Ошеломленные такой толпой ворвавшихся к ним людей с оружием, все пятеро людей Косты тут же сдались. Для порядка каждому сунули в морду кулаком, связали и выложили в рядок. А Лучиано, опустив трубку на рычаг, чтобы сбросить предыдущий звонок, набрал номер Джино.

– Капореджиме, мы сделали это. Завод наш. Никто даже и не выстрелил ни разу… Все пятеро охранников схвачены.

Сицилия, Катания

Выслушав доклад Лучиано, Джино выдохнул, и перекрестился. Завод захвачен, и даже без крови! Это очень важно, теперь с крестным отцом будет гораздо легче договориться, поскольку между ним и Костой не стоит пролитая кровь… Все же формально они члены одной группировки, и подчиняются одному и тому же начальнику, крестному отцу Косимо Барбиери. Их босс очень влиятельный человек, даже входит в Комиссию сицилийской мафии. Но территория под ним такая большая, что между капореджиме неизбежны разногласия, и он к ним вполне привык… Но все имеет свои пределы. Будь сейчас на заводе пять трупов из бригады Косты, а не пять пленников, крестному отцу пришлось бы предлагать значительно большую сумму для урегулирования вопроса, чем планировал Джино. Лучиано молодец, смог сэкономить ему приличные деньги… Получит хорошую премию…

Сняв трубку, он набрал телефон консильери крестного отца, чтобы договориться о встрече с Барбиери как можно быстрее…

Кроме того, он ждал еще одного звонка. Как и договорились с Тареком, его люди выследили того инженера, что делал все для Косты, и сейчас двое его людей должны были захватить его на квартире и привезти на завод.

И только потом он позвонит Тареку, и отчитается перед своим партнером об успехе… Спешить с этим нет смысла, поскольку о том, что завод захвачен, ему явно первыми сообщат его же собственные наблюдатели…

Куба, Гавана

Неделю назад Вильма подставила Ивлева совершенно осознанно. Конечно же, она прекрасно знала, что он приехал сюда сугубо отдыхать и находится наверняка в отпуске. Прекрасно знала она и о том, как строго всё в Советском Союзе с контактами с высокопоставленными иностранцами.

Как же ей не знать-то, если они очень многое, что было в СССР, копировали и у себя, на Кубе, строго по образцу.

Так что, когда московский пацан вдруг в ответ на оказанную ей милость, устроенную встречу с Фиделем и Раулем, отказался участвовать в той серии выступлений, что подготовили для него её люди, она пришла в ярость и отдала своим людям приказ разместить ту публикацию в «Пресса Латина» о том, что Ивлев брал интервью у Фиделя как корреспондент «Труда».

Ну и организовала затем еще и серию статей в ведущих изданиях страны, чтобы эту новость точно заметили в Москве…

А вот дальше всё пошло не по плану. Рауль и Фидель зачем-то начали защищать этого выскочку, едва узнав о том, что у него начались неприятности после того интервью…

И даже её спросили о том, как оно так вышло, что во всех публикациях он был указан как корреспондент «Труда», хотя он тут в отпуске. Вильме не стоило больших трудов прикинуться, что она искренне удивлена странной реакцией Москвы на достаточно простую ошибку кубинских журналистов, ведь Рауль и Фидель никогда не занимались сопровождением деятельности прессы, возлагая эту обязанность на нее. Поэтому в таких тонкостях они не разбирались, и охотно поверили, что она тоже смущена и не понимает, как случилась такая ошибка…

А Вильма злорадствовала, зная, что московского лентяя, который предпочёл валяться на пляже вместо того, чтобы ездить по Острову Свободы с выступлениями среди революционной молодёжи, теперь по возвращении в Москву будет ждать целая куча проблем.

Но, к её негодованию, Рауль и Фидель взяли и всё-таки выручили Ивлева из старательно созданных ей для него неприятностей. Рауль радостно рассказал ей, как Фидель лично позвонил в Москву главному редактору газеты Ивлева, всем известной газеты «Труд», и даже непосредственно министру иностранных дел Советского Союза, очень знаменитому дипломату, которого уважали не только по всему миру, но и здесь, на Кубе, тоже.

Другое дело, что Громыко это не спасало от Фиделя Кастро, когда кубинский лидер хотел как-то на него повлиять. Волшебное словосочетание «мой друг генсек Леонид», с которым у Фиделя Кастро были прекраснейшие отношения, позволяло ему воздействовать на кого угодно в советском правительстве – хоть на Громыко, хоть на министра обороны.

Если Фидель чего-то хотел от Советского Союза, то, как правило, он легко этого добивался, ведя прямые переговоры с Брежневым, в случае, если тот или иной советский министр упирался. Они потом получали от Брежнева по голове за то, что сами не смогли сделать такую малость для друга Фиделя, и выводы давно уже сделали…

И вот сейчас Вильма сидела в раздражении на Совете министров Кубы, зная, что Рауль организовал визит на него этого мальчишки, да еще и не просто как одного из участников, а ожидал от него серьёзного выступления по теме развития кубинского туризма.

При этом, с её точки зрения, его ожидания от этого выступления были очень преувеличенными. Рауль, поговорив с Ивлевым совсем немного во время недельной давности общения, почему-то вообразил, что Ивлев разбирается в этом самом туризме. Ну-ну, – подумала она…

А пока что ее очень бесил сам факт, что ее месть Ивлеву полностью провалилась, и совсем скоро московский лентяй будет с видом победителя нести всякую чушь перед правительством Кубы… И если Раулю потом за это будет стыдно, то пусть знает, что он сам виноват… Она его предупреждала…

Куба, Гавана

Мы с Мигелем и Альваро красиво и со всеми удобствами добрались до столицы Кубы, и они сопроводили меня до зала для заседаний правительства в Президентском дворце. Там ко мне сразу же подошел Рауль, крепко пожав руку, и спросив через переводчика, все ли у меня хорошо.

– Лучше всех! – ответил я. – Спасибо за вашу поддержку в Москве!

Сказал это, чтобы в том числе и проверить версию, что сам считал главной. Но подтверждений, помимо внезапной капитуляции МИД, и полученного от него карт-бланша на любые контакты с правительственными структурами Кубы, не имел.

И сразу стало понятно, что все я угадал правильно. Рауль тут же расцвел, и ответил. Я, даже не зная испанского, смысл понял еще до того, как переводчик сказал:

– Какие пустяки! Мы же случайно создали эту проблему, так что логично, что мы ее и решили. Фидель поговорил и с Ландером, и с Громыко, оба пообещали, что все негативные вопросы полностью сняты с повестки дня.

Однако! Про Ландера я и не подумал… Надо же, и до него добрались тоже…

– Так, Павел. Заседание начнется через десять минут, тебе покажут твое место. Твое выступление, как нашего гостя, будет первым. Потом начнем дискуссию…

О как все серьезно! Ну ладно, я уже много о чем подумал за эту неделю по теме туризма. И не только по ней. Будет им задающее тон повестки обсуждения выступление…

Что было интересно, так это что когда министры собрались, пожилых среди них почти не было. Большинство среднего возраста, сорок – сорок пять лет на вид. Видимо, преимущественно молодые революционеры за четырнадцать лет после революции как раз достигли такого возраста. Думаю, если взять советское правительство, контраст будет разительным… Тут и седых-то было всего пару человек…

Заметил среди членов правительства и Вильму. Как-то злобно она на меня посмотрела, когда мы встретились взглядами. Вот теперь больше никаких сомнений нет, что она мне целенаправленно ту неприятность подстроила… Ладно, главное закончилось все хорошо…

Все расселись по местам, и Рауль сказал:

– Сегодня у нас присутствует гость из СССР, Павел Ивлев. Я уже ознакомил членов правительства с теми предложениями, что он сделал по развитию туризма, и сегодня предлагаю начать наше заседание с заслушивания его доклада по этой теме, который мы потом обсудим. Товарищ Ивлев, ваше слово!

Откашлявшись для солидности, я налил себе воды из графина, и начал:

– Благодарен предоставленной возможности выступить в этих стенах, товарищи! Хотел бы сразу отметить, что туризм необходимо рассматривать как одну из самых важнейших отраслей экономики Кубы. Именно исходя из её выгодного географического положения.

Чистый океан, много солнца, много фруктов, и, что очень важно – безопасность, которую далеко не все регионы мира могут обеспечить для своих гостей. Всё это должно стать теми факторами, что привлекают туристов.

Очень важно, чтобы первые советские, польские, венгерские и другие туристы, которые посетят Остров Свободы, вернулись отсюда домой с прекрасными впечатлениями. В этом случае вслед за ними поедет и большое советское начальство. Важно, чтобы оно тоже вернулось с прекрасными впечатлениями с вашего острова.

А теперь, что касается того, как извлекать максимальные выгоды из туризма. Да, оплата номеров в отелях туристами – это очень хорошо. Оплата еды, которую они съедят на вашей территории, – тоже очень хорошо. Но одним из важнейших факторов в росте выручки от туризма являются также и сувениры.

Я, конечно, не очень долго на Кубе, но сразу заметил, что с сувенирами тут очень тяжело. Вот что мне, как советскому туристу, привезти на родину? – я сделал паузу, чтобы дать переводчику перевести все сказанное на испанский, и пока что осмотрелся. Слушали перевод внимательно…

Переводчик закончил, и я продолжил:

– Так вот. По поводу сувениров… Кубинские сигары… Извините, но они повсюду в Советском Союзе продаются, и каждый советский гражданин, приехавший сюда, прекрасно об этом знает. Он их не повезёт отсюда, даже если курильщик со стажем. Тем более не будет тратить на них инвалюту. Знает, что по приезде, если захочется кому-то сделать сувенир именно в таком виде, можно пойти и купить сигары за советские рубли.

Ром – уже лучше, но необходимо обеспечить товар высокого качества с гарантией полной безопасности. Не должно быть никаких случаев отравления среди туристов.

Но этого очень мало. Над сувенирной продукцией надо очень плотно поработать. Я бы, в частности, сделал разновидности сувенирной продукции, посвящённые кубинской революции, её лидерам. Особенно хорошо могли бы пойти сувениры в честь героя Че Гевары: футболки с портретом Че Гевары, и с каким-нибудь из его известных лозунгов на спине, кепки с Че Геварой и кубинским знаменем, да даже толстовки и куртки, рюкзачки… Здесь не все из этих товаров, конечно, вам нужны, в особенности теплые куртки. Но в Советском Союзе, в Польше, в той же самой Венгрии осенью или весной их будут носить с большим удовольствием.

Кроме того, такого рода товары надо реализовывать не только на территории Кубы. Революционно настроенная молодёжь и в капиталистических странах будет с удовольствием покупать одежду с лицом Че Гевары и его изречениями. Что уж говорить о Латинской Америке! Так что я бы рекомендовал сделать широкий спектр товаров, посвящённых Че Геваре, и продавать их по всему миру.

Я остановился, дожидаясь перевода. Но продолжить сразу не смог по его окончании. Один из двух седых министров, лет пятидесяти, пухленький такой, кругленький, начал возмущённо размахивать руками и что-то экспрессивно говорить на испанском. Я уже понял, что это в мой адрес, тем более пару раз вроде бы прозвучала моя фамилия, так что терпеливо дождался перевода.

– Товарищ Ивлев, ну как мы можем коммерциализировать народного героя Че Гевару? Стыдно извлекать деньги из революционера, погибшего в борьбе за права мирового пролетариата и крестьянства. Чем мы тогда будем лучше американцев, которые торгуют везде различными товарами со Статуей свободы?

Когда он закончил, я посмотрел на Рауля, тот кивнул, показывая, что мне можно ответить.

– Ну что же, сейчас отвечу на это замечание. Поймите, популярность Че Гевары давно уже превзошла Кубу и будет только развиваться по всему миру. Он действительно становится символом и кубинской революции, и в том числе мировой революции. И согласитесь, что для Кубы, как страны, где Че Гевара прославился, гораздо выгоднее, если по всему миру люди будут ходить в футболках с лицом Че Гевары, чем с Микки Маусом, к примеру. А если одни молодые люди будут носить такую одежду, то другие молодые люди будут их спрашивать: «Что у тебя за лицо тут изображено? Кто такой Че Гевара?». Они будут им рассказывать о Че Геваре, эти люди будут искать в библиотеках какую-то дополнительную литературу по этому великому человеку, и, читая его жизнеописание, вполне возможно, проникнутся как идеями революции, так и симпатией к революционной Кубе, которая очень страдает в блокаде, устроенной американцами и их союзниками.

А это, в свою очередь, поможет оказать серьёзное давление со стороны общественности на политиков в тех странах, которые официально вместе с американцами поддерживают блокаду Кубы. На то, что сами американцы отменят кубинскую блокаду, конечно, рассчитывать абсолютно не приходится. Плевать американские политики хотели на мнение рядового американца, тем более что для них очень важен вопрос, в особенности после Карибского кризиса, подчинения Вашингтону всей Кубы. У них задача вырвать Кубу из системы социализма, и вернуть сюда к власти покорного им диктатора.

Но для многих стран Латинской Америки, и для Европы вовсе не стоит такая же важнейшая задача создания проблем Кубе во что бы то ни стало, как это обстоит у американских политиков. И вот там мощное общественное давление после популяризации Че Гевары и его идей на местные правительства может привести к скорой отмене блокады в отношении Кубы. Разве это не один из ваших важнейших внешнеполитических и внешнеэкономических интересов?

Прервался на перевод. После него меня больше не прерывали, и я продолжил:

– Следующий вопрос: учитывая ту невероятную популярность, которую имеет Че Гевара в глазах у прогрессивной молодёжи всего мира, неизбежно эти товары с лицом Че Гевары и с его лозунгами будут производить всё больше и больше капиталистических предприятий. Но сами почувствуйте разницу: всё, что произведено капиталистическим производителем, будет приносить доллары капиталистам. А всё, что посвящено Че Геваре и произведено кубинскими производителями, будет приносить доллары, песо, советские рубли, польские злотые, французские франки правящему революционному правительству Кубы, которое сможет использовать эти средства на повышение уровня жизни кубинского народа, повышение насыщенности рынка товарами первой необходимости. Закупку тех же самых новеньких троллейбусов, автобусов для городов, и легковых машин для реализации гражданам.

Так что фактически Че Гевара после своей смерти, если вы предпримете эти шаги, будет сражаться за дальнейшую победу и процветание любимой Кубы. Он станет и после смерти оружием кубинской революционной экономики и позволит вам превратить миллионы почитателей Че Гевары по всему миру вначале в десятки миллионов, а потом сотни миллионов – мощнейшую общественную силу, которая будет поддерживать революционную Кубу и помогать кубинскому правительству приносить расцвет и процветание народу.

В общем, Остапа, как говорится, понесло. Приятно было наблюдать, как во время моей пылкой, обставленной революционной терминологией речи лица министров становились всё более задумчивыми, а лицо конкретно Рауля Кастро выглядело всё более предвкушающе.

Он был похож на малыша, который ждёт сладкую конфетку перед сном, обещанную мамой, чтобы он послушно лёг спать вовремя. Чёрт подери, кажется, по крайней мере, ему точно очень нравится то, что я говорю. А это же фактически, насколько я понимаю, самое главное, потому что он же потом пойдёт с Фиделем Кастро общаться по этому поводу. Так что потом эти ребята сделают всё ровно так, как Фидель им скажет по наущению Рауля.

Кстати, о конфетках, – неожиданно подумал я. Можно же и эту тему тоже развить…

– Также скажу, что, поскольку я приехал сюда на отдых, я не изучал предварительно экономические показатели Кубы и основные экспортные товары. Знаю только, что вроде бы сахар у вас является одним из важнейших видов экспорта. Я прав?

Тут уже все закивали, включая самого Рауля. А один из министров сказал что-то по-испански. Мне перевели, что главный экспортный продукт – сахар-сырец.

– Сразу скажу, как экономист, это не очень выгодно для вас. Одно дело, если бы у вас было столько этого товара, что вы могли все мировые рынки им завалить и получали бы десятки миллиардов долларов выручки, что с лихвой хватало бы на все нужды вашей экономики. Но поскольку вы экспортируете ограниченное количество – несколько миллионов тонн, – в ваших интересах как можно больше этого сырца перерабатывать в продукцию с более высокой добавленной стоимостью.

Все мы, зайдя в продуктовый магазин, сразу же видим разницу между килограммом обычного сахара и килограммом конфет. Разница по цене может отличаться в десятки раз. Кроме того, эти конфеты можно не только экспортировать в разные страны мира. Их можно изготавливать в виде сувенирной продукции, чтобы вам не нужно было даже тратиться на вывоз этого товара за рубеж, и поиски сетей, что готовы взять его на реализацию.

Сделайте конфетные коробки интересными, яркими, привлекающими внимание. Сами конфеты внутри могут быть, к примеру, в виде серпа и молота для реализации в странах социалистического лагеря или в виде фигурок барракуд, которые много ассоциируются в социалистических странах именно с Кубой. То есть не должна быть типичная серая продукция, о которой всем известно, и она особого внимания не привлекает.

Со вкусами тоже можно побаловаться. Вкус революции, к примеру. Что-то с оттенками пороха… С перцем, с халапеньо… И туристы с большим удовольствием будут этот товар закупать и увозить за рубеж.

Подайте, кстати, вашим советским коллегам идею создать по всему миру единый концерн, который будет открывать тысячи магазинов во всех странах – от социалистических до капиталистических, – в которых будут реализовываться экспортные товары из социалистических стран. Настаивайте на том, что в этом магазине должен быть и кубинский уголок, где будут реализовываться кубинские товары. Идея-то для всех выгодная: все в итоге получат больше иностранной валюты для стабилизации своих экономик и покупок необходимых технологий, тех же самых станков за рубежом.

Дальше не забывайте о том, что, помимо обычного туризма, Куба может стать также мощным центром по медицинскому туризму. Кубинская медицина очень хороша, насколько я знаю, но, к сожалению, об этом мало кто знает за пределами самой Кубы. Развивайте медицинский туризм. Привозите иностранцев, лечите их достаточно дёшево по их меркам, но так, чтобы у вас при этом была серьёзная экономическая выгода. И первые излеченные, вернувшись домой, начнут сами распространять информацию, как они счастливы и довольны, что поехали лечиться от своих серьёзных заболеваний именно на территорию Кубы.

На этом я предпочёл своё выступление закончить. И так, скорее всего, уже взорвал мозг функционерам от плановой экономики. Они же обычно совсем другими категориями думают. Какая прибыль, какой экспорт готовой продукции для привлечения инвалюты? У них на первых позициях всеобщая занятость, чтобы у каждого рабочее место было. Да затыкание дыр в бюджете за счёт перетягивания средств от успешных производств к неуспешным…

Так что, если они хотя бы часть того, что я говорил, воспримут и заинтересуются этим, уже не зря я тут выступал.

Меня перевели, и снова заговорил один из министров, помоложе. Я терпеливо дождался перевода.

– Но, товарищ Ивлев, как вы себе это представляете? Чтобы мы, маленькая Куба, уговорили огромный Советский Союз, или ту же самую Польшу, в которой населения в пять раз больше живёт, чем на Кубе, и ряд других стран, на такое дело, как создание концерна, который будет открывать тысячи магазинов за рубежом? У нас просто-напросто нет на это ресурсов.

– Позволю себе с этим не согласиться, – помотал я головой. – У вас есть такой ресурс, как лидер кубинской революции Фидель Кастро, человек очень энергичный, яркий, и харизматичный.

Я думаю, если он месяц-полтора поездит по столицам социалистических стран и пообещает вернуться ещё на месяц-полтора, если этот вопрос не будет решён, и приезжать снова и снова, пока этот вопрос не будет решён, то, мне кажется, где-то в течение полугода вопрос таки решат. Вряд ли это займёт больше времени.

Сказанное мной перевели. Наступила гробовая тишина. Ну да, это то же самое, что в СССР заговорить в таком же тоне про Брежнева, а то ещё, спаси господи, про Ленина.