Ревизор: возвращение в СССР 46

Глава 20

Берлин, штаб-квартира Штази

Полковник Штази Хоффман Рихтер с огромным интересом читал доклад, полученный из посольства ГДР на Кубе от резидента Штази Эльзы Хайнрихс. Вместе с докладом ему принесли и недавно созданное досье на этого Павла Тарасовича Ивлева, который сумел их заинтересовать этим летом, когда был прислан Москвой в качестве делегата.

Но очень нечасто встретишь молодого человека в таком возрасте, который, будучи студентом, уже работает в Кремле. Это настолько его тогда заинтересовало, что резиденту в штате в Москве было отдано поручение найти ему любовницу, устроив медовую ловушку.

Правда, Рихтер тут же отметил, что поручению уже пошёл третий месяц, а никакого внятного ответа из Москвы так и не получено.

Он тут же затребовал себе все отчёты от Баума, что поступали с начала осени. И, изучив их, недовольно поджал губы.

Как выяснилось, ничего в отношении этого Ивлева добиться так и не удалось. Агента к нему только подвели поближе, но пока никакого абсолютно прогресса в этом отношении не было. А теперь и вовсе получается, что этот Павел Ивлев, уехал на Кубу и, видимо, вряд ли на один день. А никакого сообщения от Баума по этому поводу не поступило.

Вызвав к себе майора Эпнера, который отвечал за московское направление, он его недовольно спросил:

– А чем у нас там Баум в Москве занимается? Почему дело не движется по тем поручениям, что мы ему даём из центра последние две недели?

– Майор Баум, заболев тяжело ветрянкой, находится на излечении. Но, насколько мне сообщили, ситуация обнадёживающая, и он вскоре снова сможет приступить к своим обязанностям.

– Ветрянкой заболел? – удивился полковник. – В его-то возрасте?

– Да, я тоже не знал, камрад Рихтер. Но, оказывается, если не болел в детстве, то, когда у тебя уже серьёзный возраст, заболеть ветрянкой можно очень тяжело, вплоть до попадания в больницу.

– Ну да, это уже чистой воды невезение, – покачал головой Рихтер. – И всё же отправьте ему сообщение от меня. Пусть его увидит на своём столе сразу, как вернётся к делам. Я жду каких-то подвижек по фигуре Павла Ивлева. Вот, ознакомьтесь с отчётом, что поступил с Кубы. Это отчёт от нашего резидента, которая вовсе не должна заниматься случайно заехавшими на её остров москвичами. И то она добилась чуть ли не большего, чем Баум за почти два месяца до попадания в госпиталь. Пусть делает выводы и меняет свою модель работы на более эффективную.

Через этого Ивлева мы наверняка сможем выйти на большой поток серьёзной информации, которая нам позволит лучше понять и мотивы, и действия наших советских друзей. И неплохо нам получше разбираться в хитросплетениях власти в их Политбюро. Всё же постоянно ведём, в том числе и экономические переговоры, надо знать, с кем их проводить эффективнее в интересах нашей страны.

Куба, Варадеро

Фирдаус широко улыбнулся, прежде чем ответить:

– Да вот позавчера как раз с отцом беседовали. Не то что решился, а дело уже, собственно говоря, и сделано. Джино уже даже и завод захватил, и со своим боссом согласовал, что завод Тареку отойдёт, а он деньги будет получать за охрану.

– Не, ну надо же, какие молодцы, – искренне восхитился я, – так быстро всё обштопать. Я был уверен, что у вас там ещё только какие-то приготовления идут, а у вас уже и завод под контролем. Погоди-ка, а что решили по поводу Альфредо? Тоже договорились привлечь в роли директора, как мы с тобой обсуждали, или по этому пункту что-то другое разыграли?

– Да не то что договорились, – усмехнулся Фирдаус, – он уже у Тарека побывал. Мы ему денег передали на дорогу через моего помощника в Москве. Так он тут же примчался, следующим же утром в самолёт сел. Папа даже удивился той скорости, с которой он это сделал. Сдаётся мне, что у этого парня нет большого желания писать ту диссертацию, о которой ты нам рассказывал, что он собирается якобы защищать. Отец говорит, что он был смертельно серьёзен, когда обсуждал свою будущую директорскую позицию и полон рвения приносить как можно больше пользы нашей компании в целом.

Как я понял, он гораздо лучшее впечатление на Тарека произвёл, чем отец от него ожидал. Ну, есть у него некоторое предубеждение к людям, которые всякие там диссертации скучные годами пишут, он же сам в бизнесе, как и я, с младенческих лет, фактически его отец в бизнес вовлёк. А он меня сам тоже в точности, как его в своё время отец, потащил по той же самой тропинке. А тут, понимаешь, сын полицейского из Сицилии, который диссертацию в Московском университете пишет… Так что да, были у него очень серьёзные сомнения в отношении твоего итальянского друга. Но, как я уже сказал, похоже, что тот сумел его убедить в том, что сможет справиться с этой задачей.

– Ну так вообще здорово, – радостно сказал я. – Хотя конечно, я всё-таки хотел бы, чтобы эту диссертацию он защитил. Но, с другой стороны, если он действительно теперь директором сицилийского завода будет, то не факт, что она в действительности ему и нужна. Вряд ли, когда он серьёзные деньги начнёт зарабатывать, он захочет в университет на небольшую зарплату возвращаться.

Наплавались, вылезли на берег. Диана мне сразу же и говорит:

– Тут Галия рассказала, что ты к какому-то китайцу неподалёку ходишь за фруктами. Давай после обеда сходим с тобой сразу же туда. Покажешь мне, где эти самые фрукты, не тебя же за ними гонять. Мы тоже с Фирдаусом хотим их покушать как следует.

Ага, – понял я. – Диана явно хочет что-то обсудить со мной наедине, без Фирдауса. Что-то мне даже и понятно, по какой именно линии будет идти это обсуждение. Что, у неё опять с комитетом что-то не сложилось, что ли?

С пляжа вернулись в номера переодеться и отправились сразу в ресторан, сдвинули два столика. За одним столом было бы тесно, а за двумя столами сидеть было комфортно. Беседовали на самые разные темы.

То Диана что-то расскажет из своей рекламной поездки по разным странам Европы, которой активно занималась перед поездкой в Японию. То Фирдаус какую-то новую историю от одного из своих друзей о том, как дела у него идут.

Смотрю только, что Эдуард Тимофеевич хоть и улыбается вежливо и даже смеётся иногда, всё же несколько мрачноват. Практически сразу и догадался, в чём дело. Всё же он советский генерал на высокой позиции, а теперь на пять дней влип в одну и ту же компанию с иностранцем, что в Италии живёт.

Одно дело, он ко мне на день рождения там придёт или к бабушке, и там Фирдаус случайно окажется. А другое дело – пять дней тусоваться в такой подозрительной для наших безопасников компании.

Ну и опять же, если бы мы были тут обычными туристами, до которых никому дела нет… Но нет, учитывая, какие я тут волны взбаламутил, упав в это ранее спокойное кубинское болото, совсем не удивится генерал, если за нами и комитет тут будет подглядывать, а ещё хуже – и люди из ГРУ. Куликов, конечно, вроде и друг Балдина, и настроен очень дружелюбно. Но что-то я сильно сомневаюсь, что если он что-то подозрительное в окружении Балдина заметит, он в Москву об этом тут же не сообщит.

Как говорится, дружба дружбой, а служба службой…

Ну что же, значит, по идее, у меня теперь задача сделать так, чтобы Балдин поменьше находился в нашей компании. Это уменьшит шансы, что кто-нибудь его в ней засечёт с последующими возможными неприятностями на работе после возвращения в СССР.

Авось нам удастся кубинцев уговорить, чтобы нам разрешили Диану с Фирдаусом пострелять с собой прихватить. И тогда на стрельбище нам вчетвером придётся ездить чаще, чем мы планировали вдвоем с женой…

А не удастся уговорить кубинцев, чтобы Фирдауса с Дианой на стрельбище пустили, то можно еще с ними по всяким экскурсиям мотаться побольше. Не люблю я особо это дело, но куда ж теперь деваться? С утра можно в океане купаться, и вечером потом еще раз, после приезда с экскурсии.

Главное, что генералу будет поспокойнее, что большую часть времени проживания в отеле его рядом с подозрительным иностранцем не увидят.

Да и ГРУ в этом плане, конечно, для Балдина будет поопаснее, чем КГБ. В КГБ всё же знают Диану, знают, что она их агент, и того же самого Фирдауса, наверное, уже несколько раз по всем своим каналам проверили.

А вот ГРУ вообще без понятия, что Диана тесно связана с КГБ, и для них и она, и Фирдаус – это источники повышенной опасности в отношении секретных сведений, доступ к которым в силу своей должности имеет генерал Балдин.

А кстати, вот ещё один неплохой вариант… Надо ещё с самим Болдиным переговорить по этому поводу. Раз уж я, скорее всего, правильно догадался об источнике его озабоченности, он должен совершенно нормально это воспринять.

Почему только я должен на экскурсии ездить? Раз такая ситуация опасная для него сложилась, то он тоже может прихватить Валентину Никаноровну и рвануть куда-нибудь на экскурсию.

Главное же, чтобы мы как можно меньше с Фирдаусом около них мелькали в эти пять дней…

Балдин в силу возраста часто с пляжа в туалет бегает, надо будет дождаться очередного момента и в следующий раз присоединиться к нему. Да поднять все вопросы, не доходя до отеля, где внутри может быть прослушка…

Пожалуй, так и сделаю.

После пляжа покушали в ресторане, и Диана напомнила, что нам нужно сходить за фруктами.

Фирдаус только вздохнул тяжело, догадался, что нам надо что-то между собой по-родственному обсудить.

Знал бы он, конечно, что входит в это «по-родственному» в нашем с Дианой варианте, изумился бы, конечно. Но нет, таких изумлений от него нам точно совсем не надо.