Реинкарнация архимага

Глава 8

Сутки — двое. Жизнь заставы.

Сегодня у нас день отдыха.

Отдых условный. Бойцам даётся время, чтобы почистить оружие, привести в порядок обмундирование, подлечить лёгкие раны и травмы. Завтра мы уже заступим в резерв. Это означает, что в течении пяти минут наш десяток будет обязан выдвинуться по тревоге на помощь тем, кто сейчас в рейде. А послезавтра мы уже сами уйдём с дозором. На этот раз — к границе аномалии.

Такой распорядок сложился на заставе, и он неукоснительно поддерживается.

Меня от большинства хлопот освободил Федот и мой десятник. А вот от написания рапорта открутиться не вышло. Ещё бы. Девять мутантов в зоне нашей ответственности — явление далеко не рядовое.

— Тревожный звоночек, — так прокомментировал ротмистр мой вчерашний устный доклад, — Как бы у Тварей период активности раньше времени не начался. Вы уж не поленитесь. Подробно всё распишите, а я может быть и сам завтра к аномалии выйду. Что-то на душе неспокойно. Как бы не пришлось раньше времени усиление запрашивать.

Про эту практику я уже знаю. Дважды в год, обычно весной и осенью, у аномальных Тварей начинается Гон. Из-под внутренних куполов аномалии начинают выбираться жуткие Твари, зачастую мало похожие на кого-то из земных обитателей. Они изгоняют большую часть мутантов из-под внешнего купола, а иногда и сами выбегают вслед за ними, как за добычей.

На время периода повышенной активности численный состав пограничных застав удваивают, присылая к нам на подмогу армейцев с правобережных гарнизонов.

Сколько куполов скрывает в себе Булухтинская аномалия никто точно не знает. Достоверно известно лишь то, что две экспедиции, членам которых удалось проникнуть за второй купол, сумели добраться до границ третьего, но преодолеть его уже не смогли.

В училище нам описывали внутреннее строение аномалий, сравнивая их с морскими глубинами. На пять — шесть метров может нырнуть почти каждый, на пятнадцать — двадцать — уже единицы, и то после долгих тренировок, а вот глубже пятидесяти — этот мир таких смельчаков пока не знает.

В аномалиях тоже есть давление, только не воды, а магии. Те экспедиции, которые проникли за второй купол и смогли вернуться, были оснащены мощнейшими артефактами, но и они не помогли им продвинуться дальше.

Верно и обратное наблюдение — мутанты и Твари, вырвавшиеся из-под внешнего купола, уже не могут попасть обратно, и спустя какое-то время погибают. И тут опять же напрашивается сравнение с обитателями глубин, которые выбрались на берег. На воздухе у них воздушный пузырь раздулся, и глубина их обратно уже не принимает.

Магическое давление во всех аномалиях, хаотично разбросанных по нашей стране, разное. Например, в огромной Сибирской аномалии, раскинувшейся на сотни километров, даже без сильных артефактов можно зайти под второй купол, а с ними, и под третий. Впрочем, учёные давно установили закономерность, фактами подтверждая, что чем больше площадь аномалии, тем меньше под её куполами давление магии.

С рапортом я управился довольно быстро, описав всё, как было, разве что не упомянул про то, что применял маскировочное заклинание. Нет, оно не является каким-то запретным, но считается сложным, а для выпускника училища такое будет выглядеть несколько вызывающе. Зачем мне раньше времени дразнить гусей. Могут не поверить, и придётся весь рапорт заново переписывать.

Занёс рапорт писарю. Узнал, что наш ротмистр действительно сорвался в рейд и хотел было вернуться к себе, но вспомнил про местного алхимика, с которым я ещё толком не успел познакомиться.

Алхимией у нас занимается фельдшер. Как маг он слабенький, двоечка, если правильно помню. На заставу попал в чине вольноопределяющегося, подписав с погранслужбой контракт сразу же после окончания фельдшерских курсов.

У фельдшера было закрыто, но кто-то в помещении определённо был, о чём свидетельствовало позвякивание склянок и едва слышное бурчание.

Пожав плечами, постучал.

— Кто там? — послышался недовольный голос.

— Подпоручик Энгельгардт, Владимир Васильевич.

— Подождите минутку. Заканчиваю, — и действительно, открыл фельдшер очень быстро, — Заболели?

— К счастью, нет. Шёл мимо, решил зайти познакомиться, заодно узнать, что вы из наших трофеев собираетесь изготовить.

— А, так это ваш десяток отметился, — заулыбался алхимик, — Позвольте представиться, Шварц Эммануил Давидович. А я как раз последнюю партию ваших ингредиентов только что спиртом залил. Сильно пахнет?

— Ощутимо, — признался я, даже не принюхиваясь, а всего лишь сморщив нос.

— Сейчас окна открою, — засмущался Шварц.

— А давайте на улице побеседуем? — предложил я, углядев перед медпунктом вполне приличную скамейку, на что фельдшер согласно кивнул и бросился открывать окна, перед тем, как выйти.

Боюсь, его кабинет не сразу проветрится, а надышаться и пропахнуть парами спирта и ещё чем-то, с крайне резким запахом, мне совсем не хочется.

— Что вы хотели узнать? — успел Шварц скинуть с себя серый рабочий халат, в неопрятных пятнах.

— Просто никогда не видел, как работают алхимики. Обычное любопытство, и не более того.

— Боюсь, даже если бы я и хотел, то сегодня ничего не смог вам показать. Слишком простые ингредиенты. Работы с ними, скорей, к фармакологии можно отнести, чем к алхимии. Сейчас я всё мелко покрошил и залил спиртом. Завтра, когда эта вытяжка отстоится, я аккуратно спирт солью и выпарю. Потом соберу и взвешу полученный порошок и разбавлю его дистиллированной водой.

— И что в итоге получится?

— Из сердец — эликсир выносливости, а из печени — неплохой тонизирующий экстракт, заметно увеличивающий проворство. Скажем, приняв его, при беге на версту почти сотню шагов выиграете у равного бегуна. Тот и другой эликсир часа на два с половиной вас усилят, и заметьте, без всяких последствий и побочных эффектов! — торжественно поднял палец Эммануил Давидович, явно гордясь своими работами на ниве производства алхимической продукции.

А почему бы и нет? Имеет право. К тому же я его аптекарские весы успел оценить, и даже позавидовать слегка — далеко не самые дешёвые, да ещё и с парой дюжин тончайших разновесов.

— Весьма впечатляет, — вежливо кивнул я, чтобы не охладить пыл этого энтузиаста, — А попробуйте меня удивить? Скажите, что вам известно о каких-то средствах, способных увеличить у мага его резерв Силы.

— Допустим, скажу что известно, а зачем? — несколько неприлично шмыгнул носом Шварц, — Мне ни нужных ингредиентов никто в руки не даст, да я и сам их не приму, прекрасно понимая, что моего разряда мага для таких рецептов недостаточно. Нет у меня такого резерва Силы, чтобы даже простейший эликсир такого предназначения я сумел вытянуть, — произнёс Шварц с заметным надрывом, — Довольны? Вы это желали услышать?

— Упс-с. Вот только бабских истерик нам не хватало, — помахал я ладонью у него перед глазами, но это не слишком помогло, — На нас же люди смотрят, — попытался воззвать я к его разуму, и тоже мимо, — Кстати, а отчего бы вам заёмной Силой не воспользоваться? — нашёл я следующий вариант, почти незаметно, и вроде бы случайно, пнув алхимика по ноге, чтобы привести его в чувство.

— А-а… А это как? — вынырнул он из своих ощущений безнадёги.

— Есть два стопроцентных варианта, — авторитетно заявил я ему, визуально оценивая состояние клиента, как нестабильное, — Но сначала нам нужно выпить.

— У меня есть спирт…

— Надеюсь, ты им не злоупотребляешь, — проворчал я, беря фельдшера на буксир, и переходя с ним на ты, так как по возрасту он почти что сверстник.

— Мне испарений хватает, — на бегу признался сын Давида, прежде чем я его плюхнул на лавку возле своего дома.

— А сейчас мы с тобой будем по маленькой пить очень приличную водку, причём, под хорошую закуску, а ты мне вдумчиво начнёшь рассказывать, что там у тебя за трудности со сложным зельем. И что оно может дать, да и вообще всё, что ты знаешь про его аналоги, — неопределённо помахал я рукой, давая понять, что вопрос у меня разносторонний и далеко не самый простой.

Водку Шварц пил хорошо, а информацию излагал плохо.

Вовсе не от нежелания.

Похоже, что у него в голове одни лишь рецепты упорядочены, а всё остальное свалено в кучу, как нечто маловажное.

Да, эликсиры для расширения Резерва Силы в этом мире есть! И это плюс! Но ингредиенты для них редки, а исполнение эликсиров выглядит крайне сложным процессом. Впрочем, когда такое меня останавливало? Вот и на этот раз…

Любая сложная задача становится вовсе не сложной, если её правильно разбить на вполне выполнимые этапы.

Этим делом я сейчас и занялся, твёрдо намереваясь отхватить себе достойное место под местным Солнцем. Мне нужна магия! И любой, кто будет стоять к ней на пути, мне вовсе не друг!

— Итак, дорогой вы мой, успокоились?

— Да, спасибо. Извините, что сорвался, — покаялся фельдшер.

— Бывает, — покладисто согласился я, — А теперь подробненько попробуй мне описать, чего же нам не хватает для изготовления эликсира, а заодно просвети меня, где их можно раздобыть и за какую цену?

— Купить такой эликсир можно, но скорей всего лишь в Петербурге или Москве. Если ориентироваться на средний уровень, то он обойдётся вам не меньше трёх — четырёх тысяч рублей.

— Ого, неужели на его изготовление бриллианты идут? — не смог сдержать я удивления.

— Хуже. Камни Силы. И далеко не всякие.

— Много?

— Не меньше трёх. Лучше четыре или пять, но здесь мы упираемся в следующую неприятность. Их нужно будет размолоть в тончайшую пыль, буквально в пудру, а потом собрать в специальную суспензию и зарядить. Все вместе!

— И в чём же сложность?

— В графике зарядки. Он не линеен. Сначала потребуется очень мощный поток, прямо могучий, примерно минут на двадцать, а потом расход силы станет снижаться. У меня есть пара самодельных приборов, которых было бы достаточно для контроля, но такой поток Силы мне не потянуть. Никогда, — понурил голову Давидович.

— А если я попробую? Эта операция намного сложней обычной зарядки камней — накопителей? И можно ли как-то узнать, насколько мои способности окажутся достаточны?

— Узнать можно. Это я могу измерить. А насчёт зарядки… Почти то же самое, как с камнями, но требуется постоянный приборный контроль. Любые значительные отклонения от графика пойдут производимому эликсиру в минус. А он в изрядные деньги встанет.

— Ладно. Моё первоначальное любопытство в этом вопросе ты удовлетворил. Но я вот о чём ещё хотел спросить, отчего я не увидел трав у тебя в лаборатории?

— А я ими не занимаюсь, — пожал плечами фельдшер, — Что-то необходимое мне в аптеку закупают в виде сухих сборов, а сам я работе с травами не обучен. Более того, на фельдшерских курсах даже упоминать про травы не стоило. Нам буквально вдалбливали в голову, что врачи и знахари — это две большие разницы.

— Очень странно. Думал, наберусь опыта, но не угадал, — расстроился я, но не сильно.

Всё равно я не собираюсь следовать местным рецептам травничества. Лекарства, которые по ним можно приготовить, отличаются от тех, какие были в моей прошлой жизни, как брага от коньяка.

Но мне надо подобрать правильные аналоги трав и их пропорции. Далеко не простая задача, и в один день, и даже в месяц, её не решить, но я справлюсь. Когда-нибудь… Наверное.

Вот уже пару минут хожу по своему невеликому жилищу, и никак не могу определиться с местом.

— Ваше благородие, что вы мечетесь? Мне скажите, и я всё сделаю, — отвлёк меня денщик, с тревогой наблюдая за моими измерениями и недовольством.

— Вот где тут верстак поставить? Вот такой, хотя бы из пары прочных дубовых досок, — показал я руками желаемый размер.

— Помилуйте! Зачем вам в доме верстак?

— Артефакты своим бойцам обещал изготовить, а здесь даже станочки с наковаленкой негде крепить.

— Если желаете, я с оружейником могу переговорить. У него два ружейных верстака без дела простаивают, — предложил Федот после коротких раздумий, а потом, правильно оценив мой недоверчивый взгляд, добавил, — У оружейника, как мы в прошлом году новые винтовки получили, работы сейчас совсем нет. Это он раньше зашивался и помощников требовал, а нынче не у дел оказался.

— А и поговори, — тяжело выдохнул я в ответ, всё ещё не остыв от идеи домашней мастерской, которую негде разместить.

— Ваше благородие. Оружейник на месте и вас ожидает, — доложился Федот уже через десять минут.

Собственно, оно и не удивительно. До оружейной мастерской оказалось идти всего ничего.

— Ваше благородие, здравствовать, — поприветствовал меня кряжистый мужик, с чрезвычайно густыми бровями, — Значитца, разрешите представиться — Иван Силыч меня кличут. Ефрейтор Глушко.

Интересно представился. Провокационно. Явно желает посмотреть, как я отнесусь к столь вопиющему нарушению субординации.

— Ты, Иван Силыч, поменьше фрондёрствуй, особенно при посторонних, и тогда будем дружить, — сумел я его удивить своим ответом, — Федот мою надобность тебе обсказал?

— Так понял я его, чего не понять, — поскрёб мужик бороду пальцами, — Больше скажу. Очень к месту наша встреча пришлась. После вашего револьвера, — осторожно выговорил он новое слово, — Ко мне офицеры зачастили. И все, как один, интересуются, доброе это оружие или игрушка какая новомодная. Я, признаюсь, в ответах терялся, а как стало известно, что вы из него тварюшку прикончили, тут такой интерес возник, что пером не описать. Погодите, под вечер ротмистр из степи вернётся, и меня точно в Саратов снарядят, чтобы энти револьверы покупать. Так что сильно я интересуюсь его устройством и прочими тонкостями, которые при покупке не помешает знать. А то ведь подсунут барахло, а денег-то отвалить придётся не шуточно!

— Пошли сначала посмотрим, что у тебя для меня подходящего найдётся, — усмехнулся я, поняв интересы оружейника и нехитрый расклад, по которому он от значительной части работ запросто избавится.

Кольт — оружие надёжное. Ухаживай за ним своевременно и никакой ремонт ему на долгие годы не потребуется.

— Так пистолетная комната вам в самый раз выйдет! Там даже место есть, где передохнуть можно. А по зиме я печь топлю, и она одной стеной туда выходит, — горячо начал агитировать меня Силыч, явно мечтая о тех временах, когда в его вотчине перестанут появляться офицеры, если вдруг все они обзаведутся нормальным и надёжным оружием.

— Федот, кобуру принеси, — обернулся я в сторону приоткрытой двери, прекрасно зная, что денщик наш разговор подслушивает, но не со зла.

Этакое двоевластие на заставе наблюдаю. Вроде, и выполняют солдаты все приказы, но с оглядкой на старослужащих, зачастую дожидаясь их подтверждения. Пока не понял — плохо это или хорошо. Про самодуров среди офицеров заставы я не слышал. Да и откуда бы им взяться, если каждый десяток раз в три дня далеко в степь уходит. Начни кто из офицеров зверствовать не в меру и руки распускать, так ведь может и не вернуться с очередного выхода.

Да, вот такие взрослые мужские игры у нас на заставе происходят, и никуда от этого не деться. Любой, кто служил или обучался в военном училище, меня поймёт, а может и нет, но к примеру мой десятник, как старослужащий, среди солдат авторитет имеет в разы больший, чем я, маг и подпоручик.

Особо вникать в тонкости общения пока не стал. Мне гораздо интересней предложение оружейника, настолько, что аж руки чешутся.

И да, он угадал. Прямо-таки то, что мне надо!

Прямоугольная комната, примерно на двадцать — двадцать пять квадратных сажен, с соотношением длины стен два к трём. Отдельно выделен уголок, с парой плетёных кресел, видимо для офицеров, которые притащили свои пистолеты на незначительную правку.

Пара верстаков присутствует, и на одном из них тисы стоят. Гораздо более серьёзные, чем те, что у меня в наборе. И даже наковаленка присутствует, пусть и небольшая. А вот с освещением всё плохо, как и со шторами.

— Чай есть, или Федота за ним послать? — спросил я у Глушко, плюхаясь в плетёное кресло, к слову сказать, чертовски удобное.

— Обидеть хотите, ваше благородие, чай в нашем деле завсегда необходим, — продолжил играть ефрейтор, заметно подкашивая под этакого недалёкого служаку.

Меня такое нисколько не задевает. Это он роль играет, а я, дай Бог, сразу две, а то и три.

Принесённый денщиком револьвер его отвлёк, если не вовсе погрузил в сумеречное состояние.

И слава Богу! Мне рожи меньше корчить.

Тяжеловато с непривычки, но кто же знал, что для переселения души и её правильного отыгрыша, в первую очередь стоило обучаться актёрскому мастерству.

Я вот такой тонкости даже предположить не мог, и будь сейчас зрители моего спектакля чуть проницательней, так и всплыл бы я, как Тритон, пытающийся изобразить из себя очаровательную деву.

Не поняли? Ничего страшного. Это отголоски из моего мира.

Кстати, их, ровно как и воспоминаний, всё меньше и меньше. Дело к тому идёт, что очень скоро я сроднюсь напрочь не только с памятью моего реципиента, но и со всеми его помыслами, привычками и остальными особенностями, которые люди часто за собой не замечают.

Страшно? Вовсе нет. Скажу больше, к чему-то подобному я и сам стремился.

Наш симбиоз выглядит вполне естественно, а два моих сознания понемногу начинают привыкать к тому, кто из них за что отвечает.

По крайней мере никаких конфликтов меж ними в ближайшее время не предвидится. Оба загружены.

И это славно!

А у меня полдня осталось, чтобы изготовить шесть артефактов. Один для себя и пять — для бойцов моего десятка.

— Федот! Где тебя носит! Инструменты мои живо тащи! — гаркнул я в открытое окно на ползаставы, обозначая своё новое логово.

Надеюсь, мой посыл будет правильно понят, и излишне любопытных не придётся наказывать, Хотя… Отчего бы не пошутить…

Мина-пердушка… Забавная шутка одного моего приятеля из прошлого мира, тем не менее, она позволила нам в первый же день вычислить пару кротов у себя в окружении.

Там всё просто. Несколько небольших артефактов, размеров в мелкую монету, разбрасываются под окнами штаба или офицерского дома, а потом нужно всего лишь подождать, кто в ближайшие сутки выдаст себя звуком и запахом.

И спросить.

А уж это мы умели.

Хех, опять ностальгия. Ладно хоть по делу.

Но пяток пердушек уже ожидают своих жертв у меня под окном.