Реинкарнация архимага

Глава 16

Проклятие, говорите, ну-ну…

На следующий день, когда я после разминки и завтрака уже готов был послать Федота в село, чтобы кое-кого известить про свой выходной, мне прилетел привет из недавнего прошлого.

Всего-то, сложенный вчетверо листочек: «Ваше благородие. Купец второй гильдии Илья Васильевич Воронов вас беспокоит. Купец первой гильдии Тимур Тимофеевич Туманов меня к вам направил по известному вам вопросу. Прошу найти время для встречи».

Хм, молодец купчина! Всё просто и ясно, без излишних словоизлияний. Хотя и с тавтологией. Но и себя блюдёт, давая понять, что знает свой вес и место, и упрекнуть его не за что.

— Федот, есть известия о новых людях в селе?

— Говорят, какой-то купец высадился с ящиком коньяка и бочонком икры. При нём слуга имеется. Пожилой.

— Надо же, — покачал я головой, — А про икру-то вы как узнали?

— Так под неё особый бочонок идёт… — посмотрел на меня Федот, как на несмышлёныша.

Хех. На ровном месте уделал.

— Тогда я в село.

— Самойлова звать?

— Один схожу. Впрочем, нет. Пошли вдвоём. Ты к Дуне заскочишь.

Револьвер я на всякий случай нацепил. Даже не столько из-за опаски, а чисто ради представительности. Уважают простые люди вид оружия, порой не понимая, что я сам покруче любого револьвера буду.

Встретились мы в шинке. Илья Васильевич оказался субтильным чернявым живчиком, лет сорока, с грустными глазами и выдающимся носом. Со способностями, пусть и невеликими. Маг — «двоечка». Свои злоключения он мне описывал живо, и даже старался шутить по этому поводу, вот только ему самому было не весело.

Когда чай был выпит, я взял его за руку и начал искать следы проклятия. Никогда бы не нашёл, используя обычную диагностику, но я уже примерно представил, как может работать такое проклятие.

Алхимики в моём мире научились изготавливать почти невидимые нити. Аристократы использовали их для ловли форели и изготовления петель на фазанов. Заметить такую нить можно лишь на солнце, по характерному отблеску. Вот что-то похожее я увидел и у Воронова. Как несложно было предположить — тянулась эта нить к голове.

Отпустив руку купца, я откинулся на спинку стула.

— Ну что, Ваше благородие, нашли? — невесело спросил он у меня, угадав ответ.

— Нашёл. У вас периодически бывают нарушения в движениях и возможно, потеря сознания или забывчивость, так?

— Именно так. По лестнице уже боюсь ходить. Иван страхует.

— Значит, оно.

— Сильно меня прокляли?

— Не очень. Другой вопрос, что проклятие очень хитро замаскированное и неплохо прижилось у вас. Давно его за собой замечаете?

— Примерно, с год. Но скажите, а как же потопление баржи? В неё сразу три бревна врезались.

— Нет. Никакого отношения к вам этот случай не имеет. Просто совпадение.

— Значит, не соврали мне, что это плотовщики плохо брёвна увязали и потеряли хвост, — про себя заметил купец, и тут же порывисто вскинулся, — Помочь мне сможете? Поверьте, я сумею отблагодарить! Кстати, я тут с подарками приехал, так что они уже ваши. За то, что подтвердили мои опасения.

— Что касается помощи, то попробовать можно. Вот только мне нужно подготовиться, и скорей всего потребуется поддержка ещё одного мага, — задумчиво проговорил я, размышляя, согласится ли Васильков поучаствовать в качестве помощника, перекачивая мне Силу.

— Мой Иван не подойдёт?

— Он у вас маг? — удивился я.

— Да, у него четвёртая степень, но я это не афиширую. И вас о том же прошу.

Красавчик, что могу сказать. Иметь мага — телохранителя под видом слуги… Даже мой опытный десятник в их спектакль поверил.

— Я вас услышал. Пригласите его к столу. Нужно задать ему несколько вопросов.

— Может лучше ко мне в номер поднимемся? Мне не хотелось бы его раскрывать.

— Иван, вы умеете перекачивать Силу, — спросил я у довольно крупного мужика, который умело косил под слугу, когда мы поднялись на второй этаж,

— Умею, — лаконично отозвался маг.

— И у вас есть накопитель Силы с собой?

— Имеется.

— В размер вашего резерва?

— Чуть побольше… — прищурился якобы слуга, но уточнять больше ничего не стал.

— Тогда должно хватить, — почесал я в затылке, — Попробовать могу, и с очень большой вероятностью у меня получится. Осталось условия обговорить.

— Тысяча рублей вас устроит?

— Умеете вы уговаривать, — хмыкнул я в ответ, так как согласился бы и на сумму вдвое меньшую, — Но я же могу к вам обращаться, если мне нужно будет что-то купить или продать? Разумеется, ничего незаконного не попрошу.

— Хотя бы обозначьте, про что речь? — с интересом посмотрел на меня купец.

— К примеру, сейчас у моего десятка скопилось приличное количество шкур лис — мутантов и сурков. Есть и эксклюзивный трофей — панцирь гигантской черепахи. Говорят, их за все годы нашей аномалии лишь три штуки добыли, но трофеи не сумели вынести. А у меня есть. Ну, и прочая сопутствующая мелочь имеется. Когти разные, клыки, рога сайгаков, клювы дроф.

— Вы же сейчас про трофеи всей заставы говорите?

— Вовсе нет. Лишь про свои и своего десятка.

— Хотелось бы уточнить — приличное количество — это сколько?

— Шкурок разного вида точно больше, чем по дюжине каждой, а про всё остальное лучше вам мой десятник расскажет, если интересно. Вызвать его?

— Каким образом?

— Мой денщик должен с минуты на минуту вернуться. Его и пошлю.

— Очень интересует, а ваш денщик тогда пусть мои подарки с собой прихватит.

Признаться, я думал, что для транспортировки Федот попросит денег на бричку, но он, услышав, что именно требуется отнести, лишь довольно хмыкнул и буквально через минуту вернулся от шинкарки со здоровенной заплечной корзиной, в которую и коньяк вошёл, и полуведёрный бочонок икры, и ещё место осталось.

— Раз мы про всё договорились, так может начнём? — предложил я, — Или заранее выпить желаете?

— Будет больно? — с кислой рожей спросил Воронов.

— Не столько больно, сколько необычно. И неприятно, конечно. Поковыряться мне изрядно придётся.

— Я могу Илью Васильевича в Лечебный Сон погрузить. На полчаса. — заявил Иван с абсолютно бесстрастной рожей.

— Можем не успеть за полчаса.

— Повторю, — коротко, но уверенно изрёк этот немногословный тип.

— Тогда снимайте рубаху, Илья Васильевич, и ложитесь на живот. Сейчас ведро с водой принесут и начинаем.

Очень интересное проклятие на купца наложено. Похожее на лиану. В том смысле, что очень быстро регенерирует, и даже когда я разорвал её пополам, она за пару минут сумела соединиться обратно, выбросив вверх несколько ветвей — хлыстов, которые принялись искать отсечённую часть, беспорядочно тыкаясь в самых разных направлениях. Нашли, и быстро начали прирастать друг к другу.

Место соединения я снова рассёк и занялся корешками — ложоножками, которые присосались к источнику Воронова.

Регенерировать на два фронта у лианы выходило заметно хуже. Количество усов, выбрасываемых вверх, сократилось, как и их активность. А молодая поросль не шла ни в какое сравнение с тем, что уже прижилось. Такое впечатление, что я виноград обрезаю. То, что выросло давно, словно одеревенело, зато молодые ростки можно шутя обрывать.

Так я и начал действовать — сначала срезаю верхушки, и тут же перехожу на корешки, успевая выдернуть одну — две ложоножки.

Не скажу, чтобы было легко. Знаю я эти лианы. Оставь хоть где-то кусочек корешка или веточку, и она снова прорастёт. Пусть и не сразу. Оттого работа быстрой не получалась. Приходилось тщательно проверять каждый удалённый корешок и в случае сомнения прижигать то место, из которого он извлечён, точечным касанием щупа с миниатюрным Факелом на его окончании. Понятное дело, что на пользу Воронову такие манипуляции не пойдут, и рост его резерва надолго застопорится, но он и так маг невеликих возможностей. И на другой чаше весов вовсе не мелочь, а его жизнь.

Я дважды требовал от Ивана подкачки, щёлкая в воздухе пальцами, и он мне её подавал, на удивление умело и в достойном количестве.

— Вроде всё, — разогнул я спину, с хрустом потягиваясь.

— Вроде? — с непонятной интонацией спросил Иван.

— Слушай, а ты в ведро заглядывал?

— Видел, что ты туда что-то сбрасывал, а что именно — не заметил.

— А ты посвети туда ярко. — посоветовал я в ответ.

Иван так и сделал, и отшатнулся, пытаясь скрыть гримасу отвращения.

В ведре просто клубился комок полупрозрачных обрубков, тщетно пытаясь соединиться в одно целое. Без привязки к чужой Силе получалось у него плохо.

— Я могу это сжечь?

— Не стану возражать, но сначала Воронову результат покажем.

— Почему я ничего до этого не видел?

— Они очень умело маскировались. Я слышал, что если чистый бриллиант бросить в воду, то его почти невозможно разглядеть. Тут примерно то же самое было.

— А как ты заметил?

— Я был первым в училище, — проигнорировал я его переход на «ты», — И командовал лучшим отделением. Нам все завидовали. Так что проклятий было много. Иногда по пять в день. Пусть и не таких изысканных, как это, но тем не менее.

От заклинания сна, полученного от своего мага, Воронов очнулся минут через десять.

Скривился, когда увидел, что я из него вытащил, и похоже, с трудом сдержал рвотный порыв. Да ладно. Это же не ведро глистов. Хотя, если воображение развито, то, пожалуй, похоже выйдет.

И да, я получил продолговатый конверт, в который даже не стал заглядывать, так как знал, что там.

А потом мы пошли вниз.

Самойлов нас заждался. Это можно было понять по останкам некогда запечённой утки, косточки которой он сейчас обсасывал, старательно собирая с них последние волоконца мяса.

Знакомить купца с фельдфебелем пришлось мне.

Занятное зрелище! Оба посмотрели друг на друга так, словно они борцы, которые готовятся выйти на помост.

Эти изучающие взгляды, старательно выпестованную агрессивность и уверенность в победе я уже не меньше сотни раз видел. Оттого заказал себе пиво с солёными орешками и приготовился наслаждаться зрелищем.

Ох, как же они рубились… То горячо сыпали аргументами и примерами, то ударялись в долгие истории, чтобы усыпить внимание собеседника и подойти к спору с другой стороны, то негодовали, а купец даже за грудь хватался, трижды имитируя признаки наступающего инфаркта.

Как я не растягивал употребления пива, но высокие договаривающиеся стороны пришли к соглашению лишь на середине моей третьей кружки. Причём обе стороны излучали полное удовлетворение и даже руку друг другу пожали.

А я, а что я… Я к обеду стал богаче ещё на восемьсот двадцать рублей. Больше половины из них заплачено за панцирь.

— Хороший купец, — лихо подкрутил ус фельдфебель, когда мы проводили взглядами подводу с товаром, который был продан Воронову, — Раза в полтора больше получили, чем у обычных скупщиков. И он был рад. Просил сообщать тут же, если у нас очередная партия трофеев скопится.

— Добрая новость. Думаю, что она не только нас, но и весь десяток порадует.

— А то… Парни уже и денег домой отправили, сколько раньше за полгода не отправляли, а сейчас, с этих денег, заново разговор про двуствольные уточницы заведут.

— Что ещё за уточницы? — услышал я незнакомое слово, но по смыслу догадался, что речь идёт про оружие.

— Тульские. Восемь линий* и вес пули вдвое больше, по сравнению с егерским штуцером.

* В России калибры нарезного оружия обозначались в линиях, при этом 1 дюйм = 10 линиям = 25,4 мм. 8 линий — это примерно восьмой калибр — 21,2 мм. Вес сферической пули 56–63 грамма, конической — 75–84 г.

— А о чём речь идёт?

— Так понравилось всем, как пуля из штуцера сайгаков клала, и как черепахе башку мотыльнуло, что она даже под панцирь ушла. А уточница мало того, что двуствольная, так и перезарядка у неё быстрая. Патрон, правда дорогой, как не в себя, но зато каков результат! Вот и подбивают меня парни, чтобы с общих денег я купил на наш десяток пару таких страхолюдин.

— А ты что думаешь?

— Пока ничего. Купцу вопрос задал. Пусть цены в оружейных лавках узнает. Боюсь, что три десятка патронов нам как бы не в само ружьё по деньгам встали.

— Ради тридцати выстрелов ружьё покупать?

— Так перезарядить-то мы и сами можем. Капсюля и порох есть, пули отольём — невелика хитрость. Нам лишь гильзы нужны. Но и их менять придётся время от времени.

Замолчал я надолго. Ровно настолько, чтобы мой десятник начал волноваться.

— Ваше благородие, я что-то не то сказал?

Нет, я конечно же могу Самойлову покаяться. Признаться, что это я должен был подумать над вооружением десятка, пусть и не знал о существовании таких ружей. Опять же, начальство у пограничников… Неужели среди них не нашлось ни одной светлой головы, которая бы сообразила, что берданки — далеко не лучшее оружие в борьбе с мутантами? Хотя… Вряд ли хоть одна штабная крыса, от которой что-то зависит в вопросах вооружения, когда-нибудь видела Тварей. А ломать через колено установившийся порядок, снабжая пограничников охотничьим оружием… Никак нельзя, господа. У нас же существует номенклатура, субординация, циркуляры и армейские уставы. Кому оно надо — огород городить… Всё же сверху донизу согласовано и на каждый чих документ имеется.

— Два ружья и гильзы к ним за мой счёт купишь, — распорядился я, услышав в ответ азартное хмыканье фельдфебеля, — Но патроны снаряжать сами будете. И не только пулями. Очень мне интересно, как по стае тех же ворон картечь себя покажет, — дал я новые вводные, заставив уже десятника задуматься.

Обед в офицерском собрании прошёл предсказуемо. Господа офицеры жрали, как не в себя, налегая на мясные блюда. Я старался поддерживать общий настрой, изображая энтузиазм, но в голове держал, что меня Дуняша ждёт, и может не понять, если я приду, осоловевший от количества съеденного.

Уделив девушке два часа, я занялся тем, что теперь можно делать без особой опаски — прокачкой собственной магии.

Массовый жор, который ожидаемо напал на офицеров, лучше всяких слов подтвердил мне, что версию штабс-ротмистра наши маги приняли, как руководство к действию. Ещё бы не приняли! Вчера вечером над Волгой не один десяток Огнешаров взлетал, которыми счастливый и изрядно пьяненький Васильков доказывал свою новую степень мага, чуть ли не требуя от остальных, чтобы они с ним состязались. Понятное дело, что мои не раз сказанные слова о том, что и у меня изрядные подвижки с ростом магии произошли, на фоне такого доказательства все просто приняли на веру.

Что могу сказать. Вернуть себе свои былые возможности мне вряд ли удастся быстро.

Потратил на собственное улучшение два часа. Ощущение — словно небольшую заплатку на мантии сделал. Небольшую и неказистую, но дырочку вроде зашил.

Магический конструкт доставшегося мне тела мало того, что чрезмерно примитивен, он ещё и полон недостатков. Описывать путь к идеалу? Найдите сто отличий между улицей в селе и столичным проспектом. Выйдет проще и быстрей.

По большому — меня всё не устраивает.

Поэтому нужно просто выдохнуть, и работать с тем, что есть.

Чем, собственно, я и занимаюсь, но пока хватаясь за самые очевидные недостатки. И это, скорей всего, неправильный подход.

Допустим, сегодня я подлатал и очистил четыре узла с сопутствующими энергоканалами. Стало ли мне легче? В какой-то степени, да. Полпроцентика, а то и процент к своим способностям добавил.

Вот только вовсе не факт, что через пару месяцев мне не придётся сюда снова вернуться.

Перспективный план своего магического развития можно сравнить с планом города. Заложишь в него чересчур узкую улицу, и вскоре сто раз пожалеешь. Так как расширить её, даже чуть-чуть, уже обойдётся дороже, чем стоило всё её строительство. Вокруг улицы строения успели вырасти, и для расширения их надо сносить. А строить сразу, чтобы было на шикарную перспективу… Так до неё можно и не дожить, ибо дорого и медленно всё пойдёт.

Дилемма, однако.

— Ваше благородие, у меня самовар готов и ватрушки испечены, — появилась Дуняша в дверях, и Солнце предательски подсветило в какой-то момент её фигурку, в простом летнем сарафане из реденькой ткани.

Хех, а ведь под сарафаном-то ничего и нет, что не удивительно.

— Как мне кажется, концепцию плана превращения меня в великого архимага следует более тщательно продумать, — лицемерно заявил я сам себе, — И план может подождать.