Реинкарнация архимага

Глава 13

Давно застава не помнила таких выходов. Два десятка бойцов, три подводы, где и возницы, и их сопровождающие из ветеранов вооружены, тройка магов, следующих верхом, как бы не самых сильных на заставе, если немного себе польстить.

Подводы идут не пустые. Все три загружены кольями для рогаток. Как говорится: — На Бога надейся, а сам не плошай. Вот и подумалось мне — зная точное место пробоя, отчего бы его не огородить рогатками в два ряда.

Десять рублей, как с куста. Зато хозяйственное отделение заставы план по заготовке кольев за день выполнило. А что делать, стимулирую из собственных средств. Надеюсь, окупятся мои вложения.

Мутанты из-под Купола выходят, на всю голову пристукнутые, и особой прыти у них не отмечено. Вот и попробуем создать им препятствие, чтобы не дать разбежаться, пока они такие вялые.

Догадываясь, что колья примут на себя часть пуль, но и подойдём мы на этот раз поближе, а три мага — это вам не баран чихал. На самый крайний случай у меня есть Заморозка, от зоны поражения которой я и плясал, высчитывая количество рогаток.

Таким вот цыганским табором проезжаем мимо пограничного пункта, куда вскоре вернуться подводы, и движемся дальше, уже пристально поглядывая по сторонам.

Начали мы часа через полтора, после прибытия к тому месту, где у нас в прошлый раз произошёл Пробой.

Бойцы к тому времени навязали и установили рогатки, скрепив их меж собой прочной верёвкой, а подводы удачно успели уйти в степной форт, так как никаких выстрелов мы не слышали.

Демонстративно сотворив крестное знамение, я пошёл к рогаткам, ориентируясь на белую тряпку, которой обозначен подготовленный проход меж рогаток, для чего мне достаточно будет скинуть две петли.

Признаюсь, над конструкцией артефакта Пробоя пришлось поломать голову.

Всё дело в том, что я не знал, какой силы поток начнёт наполнять тот накопитель, который должен потом взорваться. Не выйдет ли так, что стоит мне мину активировать и сунуть под Купол, как тут же рванёт?

Но решение нашлось. Простое и элегантное — я поставил ограничитель на входной канал. Теперь, какой бы ни была сила входящей магии, накопитель никак не переполнится раньше тридцати секунд.

Тем не менее, начал я с опаской, и что скрывать, укрывшись Щитами.

А что в этом постыдного?

Мои мины — изделия новые, экспериментальные. Если что, ни разу не апробированные, и честно сказать, я далеко не уверен, что рвани первая же, самая слабая мина, у меня в руках, то я выживу. Скорей нет, чем да.

Занёс первый артефакт и пропихнул его под Купол по максимуму. Отступая мелкими шажками, вымерил, что активировать его смогу примерно с расстояния в полутора сажень, не больше.

Но это уже кое-что!По крайней мере, между нами, уже стоит два Щита, которых просто не было, когда артефакт Пробоя находился у меня в руках.

Активировал свою поделку и постарался с достоинством удалиться, закрывая за собой проход меж рядов рогаток.

По пути активировал Рупор.

Бумкнуло примерно через минуту, и не сказать, чтобы чересчур сильно.

— Замечен Пробой! — радостно сообщил я через несколько секунд, — Довольно незначительный, если судить по выбросу Силы, — не стал я признаваться, что размер дыры в Куполе я наглядно вижу.

Так себе дырка получилась, размером с форточку и она уже вот-вот захлопнется.

Так и вышло. Минуты не прошло, как Купол затянул пробоину, в которую ни одна тварюшка так и

не пролезла.

Печально?

Вовсе нет — радостно! Мой артефакт сработал, как надо, а то, что мощность оказалась недостаточна, так это мы сейчас поправим.

Насчёт следующей попытки у меня возникли сомнения. И всё дело в спешке. Излишняя торопливость артефакторам не к лицу. Вредит результатам. Хотя, на тот момент у меня и выбора не было. Осваивать что-то новое в столь сжатые сроки нереально.

Моё смятение понять не сложно. Уже по дороге к Куполу у меня возникли вопросы. Два одинаковых артефакта, которые я одновременно активирую, рванут разом, или один из них задержится, пусть и на доли секунды.

Зря я сразу этому значения не придал. Может, успел бы придумать, как мне запараллелить камни и организовать переток меж ними, чтобы они всё-таки разом бумкнули. А сейчас я сильно опасаюсь. Как бы первый взрыв не отбросил своего близнеца от Купола.

Сомнения меня не обманули. Второй артефакт отбросило в сторону, и он сработал уже с изрядной задержкой. Имеем три минуты мелкого прокола, и ни одной Твари с той стороны.

— Похоже на то, что я уже могу рассчитывать на коньяк, — не слишком радостно заметил ротмистр, подводя итоги первых попыток.

— Не судите опрометчиво, — произнёс я уже кем-то сказанную фразу.

Да, так бывает, что все красивые слова уже давно кем-то сказаны, а нам лишь предстоит их повторять. Обидно.

На самом деле, болтая с ротмистром, я наблюдаю за Куполом. Его вторая рана затягивается медленней и не с такой плотностью.

— Очень похоже на то, что сегодня удача нас всё-таки посетит. Но нужно торопиться. Купол очень быстро восстанавливается, затягивая место Пробоя, — с этими словами я снова кинулся к Куполу, и заложил под него артефакт с Камнем лисы.

Удалов кивнул, хотя в глазах его читалась тревога. Он явно не верил в успех, но, видимо, решил дать мне ещё один шанс — или просто хотел убедиться сам, что всё действительно безнадёжно.

Бабахнуло громко и Пробой открылся! Да ещё какой! Раза в полтора шире, чем вышел у киргизского шамана. Из Пробоя вырвался поток горячего степного ветра, насыщенного магией. Воздух был сухим. Пахнуло озоном и полынью. Грохот вышел такой, что даже рогатки затрещали. Земля под ногами вздрогнула, и из Купола хлынула волна энергии.

— Есть Пробой! Приготовились к стрельбе! — с трудом я сдержался от того, чтобы не заорать во весь голос.

Если я надеялся, что рогатки нам помогут, то не угадал. Первыми из Пробоя вылетели вороны.

Слава глифу! Подготовленную Молнию я за полсекунды поменял на Оглушалку и врезал ей по стае. И тут же следом отправил Ледяной Поток. Почти всех птиц — мутантов удалось пристрелить на подлёте, а опоздавших, которые залетели чуть позже, добить на земле. Это уже моя магия сработала, заземлив опаздунов. Но вот две вороны на штыках нашей передней пятёрки — это косяк. Допускать тварюшек до штыков в мои планы не входило.

Пробой снова сияет, как новенький, изображая из себя арку радиусом метров в десять -двенадцать.

А вот и шакалы пожаловали, и как бы не две стаи сразу.

— Второе отделение! Стрельба по готовности, — подключил я при посредстве Рупора десяток Василькова.

Мы могли бы и сами с ними справиться, пусть их и было больше двух десятков, и через рогатки ни один не перепрыгнул, но совесть тоже нужно иметь. В том плане, чтобы уж совсем беспардонно не врать, когда в рапорте эти тварюшки будут на счёт десятка штабс-ротмистра Василькова записаны.

Лисы, сурки, два кабана, которые испортили нам первый ряд рогаток. И долгая пауза.

— Сменить винтовки! — отдал я команду своему десятку, — Второй десяток — огонь по готовности!

Пробой затягивался, и довольно быстро.

А пострелять десятку Василькова пришлось. Восьмёрка сайгаков — мутантов, размером с хорошего жеребца и с почти метровыми рогами оказались неплохой целью, добивать которую пришлось уже моим бойцам. Ещё я успел осадить одного мутанта в прыжке, врезав по нему Воздушным Кулаком, отчего он упал своим брюхом на рогатки, где его и добили.

Крепки на рану эти мутанты оказались, а может — калибр берданок для них маловат или пуля у нас неправильная. В том плане, что нет в ней ярко выраженного останавливающего действия. Со своего места я прекрасно видел, что васильковцы, расположенные по краям моего десятка, простреливали сайгаков насквозь, попадая им в бок, но летальным становилось лишь попадание в голову, и чаще всего, не одно.

Дальше были ещё пять шакалов, два беркута и наступил очередной перерыв.

— Ваше Высокоблагородие, — обратился я к ротмистру при всех, как положено, ибо субординацию надо блюсти, — Что у нас со временем?

— Сорок две минуты, — глянул Удалов на часы.

— Будем закрывать?

— А не рано?

— Так Пробой не в один миг затянется.

— Тогда действуйте!

Вот он — самый опасный момент сегодняшней вылазки. Пробой уже наполовину затянулся, но всё равно можно нарваться на мутантов, которые неожиданно выскочат, когда я буду в двух — трёх шагах от Купола.

На мне два активированных Щита и Огнешар, готовый отправиться в раскрытый Пробой, сквозь его мерцающую радужную плёнку, не такую непроницаемую, как Купол, но достаточную, чтобы за ней ни черта не было видно.

Самойлов открыл мне проход в ряду рогаток, а когда я хотел его закрыть, он не дал мне это сделать, упрямо мотнув головой. Набычился десятник, и проход своим телом закрыл. Хм, мелочь, а приятно. Оставил мне шанс выскочить, хотя сам рискует.

— Сейчас я сам справлюсь. Остальные только помешают. Так что приказываю: за рогатки никому не заходить. Ни шагу вперёд без моей команды. Понятно? — разнёсся мой приказ с изрядной громкостью.

Бойцы кивнули, кто-то даже поправил подсумок. Напряжение нарастало. Я чувствовал его кожей, как будто воздух вокруг стал гуще.

В этот момент Купол внезапно дернулся, словно живое существо, которому стало больно. Я замер. Сердце екнуло, но времени на раздумья уже не было. Пробежав несколько шагов, я запустил в Пробой Огнешар, и он полыхнул уже с той стороны, да так ярко, что свет даже сквозь плёнку Пробоя пробился. Попал! Я остановился, и повторил. Вспышек больше не было.

Выскочив на ту сторону, едва не вляпался в тушу какой-то безголовой здоровенной курицы, очень похожей на страуса — гиганта. Огнешар попал ей в голову, напрочь её испепелив. Больше никого не увидел. Выставил две Заморозки и ухватив гигантскую птицу за длинную шею, волоком потянул её вслед за собой, выбираясь из-под Купола.

— Поднять стволы вверх! — скомандовал я, едва перейдя на нашу сторону, — Самойлов, помогай!

И снова потянул тварюшку за собой. Тяжёлая. Пудов семь — восемь, если не больше. Вот она какая оказалась, степная дрофа — мутант. До этого я местное подобие страуса видел только на картинках.

Оттащив тушку птицы подальше от Купола, мы с десятником закрыли проход в рогатках, и вся наша команда принялась ждать, когда Пробой окончательно закроется.

На это ушло семь долгих минут.

— Получилось, — прошептал я, опираясь на рогатку.

— Да, — кивнул Удалов, подходя ко мне. — Мы продержали Пробой открытым почти пятьдесят четыре минуты.

— И выбили больше сорока особей, — довольно добавил Васильков, вытирая платком вспотевший лоб.

— Это только начало, — сказал я, глядя на Купол. — Теперь мы знаем, как это делать. И будем повторять. Неделя за неделей. Месяц за месяцем.

Удалов посмотрел на меня долгим взглядом, потом протянул руку.

— Сделайте так, чтобы мы все дожили до старости, подпоручик.

Я пожал её.

— Приложу все усилия. Только дайте мне время и ресурсы.

— Получите. — Уверенно пообещал он в ответ.

— Тогда начнём готовиться к следующему выходу. Через полторы недели — снова к Куполу.

Все молчали, ещё не понимая, что сегодня мы сделали первый шаг к победе. Но и к ещё большему риску.

Купол дышал теперь по-другому — глубже, болезненнее. Как будто ждал, что мы продолжим.

А мы продолжим.

Пока не станет легче.

Или пока не станет слишком поздно.

Вернулись мы, не слишком опаздывая на ужин. Втроём. Когда до заставы осталось версты три — четыре, и показались первые плантации арбузов, то мы просто воспользовались скоростью передвижения наших лошадок, и старательно их понукая, изрядно оторвались от каравана и своих десятков побольше, чем на полчаса.

Нас ждали. В зале офицерского собрания был подготовлен праздничный ужин и вскладчину закупленный ящик цимлянского, уже слегка не полный.

Я успел в темпе умыться и переоделся в положенную форму. Так что на фоне остальных офицеров ущербно не выглядел.

Говорить за ужином и после него мне много не пришлось. Васильков оказался отличным рассказчиком, и он очень красочно поведал, как и что происходило.

— Господа, и у меня для всех нас радостная новость, — под конец рассказа привлёк штабс-ротмистр к себе всеобщее внимание, — Владимир Васильевич добыл дрофу. Прямо из-под Купола её лично вытащил, а мясо пожертвовал в наш общий котёл. А для желающих ускоренно прокачать адепты Воздуха сильно рекомендую мясо сайгака. Но дрофа — это настоящее чудо!

— И что? — недоуменно протянул поручик Попов, — Чем оно необычно?

— О, друг мой, мало того, что оно вкусней, так ещё и полезней раза в полтора, чем мясо сурка! — торжественно объявил Васильков, не скрывая своей радости.

Вопросы ко мне конечно же были.

Нашлись и горячие головы, готовые попробовать самостоятельно повторить наш сегодняшний рейд. Вот только у них не было артефактов Пробоя и моей Заморозки.

— Господа, не будем горячиться. Думаю, в ближайшие два — три месяца у каждого из вас будет возможность выйти вместе с десятком подпоручика и своими глазами посмотреть, что и как он делает, — вмешался ротмистр в обсуждение, — А пока у нас замечательный результат — несколько десятков убитых Тварей и ни одного раненого!

Что характерно, ни Удалов, ни я не стали распространяться о своих сомнениях насчёт напряжения под Куполом. Слова шамана в качестве аргумента не выставишь, а свои впечатления к делу не пришьёшь. К тому же, как я понял, кроме ротмистра состояние Купола никто не чувствует. Единственное что ощущают другие маги — это рост магического фона вокруг Купола, и то лишь когда подходят к нему чуть ли не вплотную.

И уж тем более я не собираюсь никому рассказывать о том, что я вижу контуры Пробоя.

Тамбов. Особняк Тамбовского губернского предводителя дворянства тайного советника Кондоиди Григория Владимировича.

— Иосиф Львович, я уже не знаю к кому обращаться, так что вас пригласил чисто из чувства безысходности, — встретил у дверей тайный советник полковника жандармерии Сироткина, — Как я слышал, польскую ведьму ваши молодцы скрутили.

— Знаю я про ваше горе. Что, никак внучка не поправится?

— Два целителя и лучший специалист по проклятиям от неё не отходят. Проклятие каждый день пробуют снять, но хватает этого ровно на полдня. Может вы что подскажете?

— Хм, может и подскажу, — многозначительно хмыкнул жандарм, и был тут же препровождён в обеденный зал, где богато накрытый стол украшала целая галерея разномастных бутылок, чтобы на любой вкус угодить.

— Шампанское, бенедиктин, коньяк? — любезно предложил Кондоиди.

— Давайте коньяк, а дамские напитки оставим для дам, — благодушно прогудел Сироткин, — Собственно, взяли мы ведьму. Дела магические и политические — это всё по нашему ведомству проходит. Успела старуха одного из моих проклятьем огреть, да так крепко, что он умер на следующий же день. А как ей руки заломили, да всякие штучки — дрючки с неё сорвали, так сразу сознание потеряла, а потом, не приходя в себя, взяла и померла. Жуткое дело. Я её через три часа после задержания видел. Как есть в мумию высохла.

Выпили. Закусили, старательно и вдумчиво.

— Якобы её внучку мы тоже взяли. Та сразу раскололась. Никакая она не внучка этой карге оказалась, а обычная варшавская проститутка. Старуха её за внешний вид к себе пристроила и намеревалась или замуж удачно выдать, или в содержанки к богачу какому определить, и самой при ней пребывать.

— А как вы догадались-то, что это она проклятьями разбрасывается? — с трудом скрывая нетерпение, спросил хозяин особняка.

— Подсказку получили. Письмишко пришло из Саратова. Эта ведьма на каком-то балу двух дворянок Янковских прокляла. И знаете, будете смеяться, но их обеих какой-то подпоручик от проклятий избавил, и он даже своё мнение отдельной бумагой изложил. Жаль, я его фамилию не запомнил. Больно мудрёная. Такую даже и не выговорить сходу русскому человеку.

— Дорогой вы мой, — молитвенно сложил руки Григорий Владимирович, — Христом Богом заклинаю, найдите мне этого подпоручика! А уж я в долгу не останусь.

— Найти — дело не хитрое. Вся наша служба на том стоит, — раздул ноздри полковник, орлиным взором осматривая стол.

— Может горячее подать? Поросёночек молочный, с хреном?

— Сначала записку напишу, и пусть её скорей доставят ко мне в управление. Глядишь, к концу обеда и отыщут мне, где ваш подпоручик нынче службу несёт, — важно заметил Сироткин.