Реинкарнация архимага

Глава 19

Тамбов — город хлебный

После прибытия в Саратов у меня образовалось два часа свободного времени. И пусть в зале ожидания для пассажиров первого класса всё было очень пристойно, но терять время я не хотел.

— Пойду, прогуляюсь. Через час вернусь. Охраны не надо. Вряд ли меня кто-то здесь ждёт, — поставил я в известность Сорокина, но тот всё равно отравил со мной одного из своих охранников.

Как я понимаю, в большей степени для того, чтобы он не дал мне возможности опоздать на поезд.

— Газеты! Свежие газеты! Полк кавалеристов переправился через Волгу, чтобы покорять киргизов! Новости! Свежие новости!

Я звонко щёлкнул пальцами, и махнул юному продавцу, подзывая его к себе. Купил две газеты.

— Где здесь ближайшая книжная лавка?

— Вон на той улице. По правой руке будет, — указал парнишка пальцем.

Лавка и впрямь оказалась неплоха. Купил две книги из пяти предложенных, продолжая наращивать свою библиотеку по травам.

Артефакты дело хорошее. Чего уж скрывать — весьма прибыльное. Но ингредиенты для них, как и оборудование для работ, не всегда может оказаться в доступе. А травы — они и есть травы. Везде растут. И для приготовления многих рецептов вполне хватит обычного кухонного инвентаря, а то и вовсе ступки с пестиком.

На обратном пути я зашёл в одну из новомодных кофеен, которых в Саратове пока не так много. Заказал кофе с печеньками и своего охранника угостил. Не слишком дорого вышло, зато немало очков уважения в свою пользу заработал. Перестал на меня мужик косится, как на нечто навязанное и не стоящее его внимания. Ну, хоть так. Глядишь, и окупится когда-нибудь моё скромное денежное вложение.

Интерьер купе первого класса меня впечатлил. Диваны и спинки обиты малиновым трипом, на потолке линкруст, столик из красного дерева с инкрустацией, а все полированный бронзовые детали начищены до блеска. Неплохо живёт отдельно взятая кучка пассажиров!

Да, а ещё здесь всего два места, а не четыре, как в купе второго класса.

— Что пригорюнились, Владимир Васильевич? — любезно поинтересовался Сорокин, когда поезд, набирая ход, покинул пригороды Саратова.

— Сожалею о бездарно теряемом времени, — мягко намекнул я магу на его обещание.

— Неужели готовы к тренировке?

— Всегда готов! — встретил я его вопрос с бравым видом и лёгкой дурнинкой во взгляде.

— Вы когда-нибудь пробовали тренировать каналы рук отдельно от остальных?

— Похоже, что нет, — не стал я ему рассказывать про то, что знаю сразу несколько таких методик, но не из этого мира.

— Хм, тогда может выйти весьма занятно, — покровительственно усмехнулся маг восьмой степени, снимая с багажной полки свой чемодан, даже на вид выглядящий неимоверно дорого.

Изучать чужие вещи мне показалось неприличным, и я уставился в окно, и смотрел ровно до тех пор, пока не услышал звуки защёлкивающихся замков и шарканье чемодана по полке.

В руках у Сорокина оказался длинный кожаный пенал, из которого маг достал два веера…

Признаться, я чудом удержался, чтобы не хихикнуть.

— Сядьте удобней и откиньтесь на спинку дивана, — раскинул маг первый веер и со щелчком зафиксировал его в раскрытом положении, со вторым сделал то же самое, — У вас случайно нет при себе пустого накопителя?

— Есть один, но он почти заполнен, — за шнурок вытащил я своё изделие из-под сорочки.

— Интересная штука. Откуда вы её взяли?

— Сам сделал.

— А Камень?

— Добыл из гигантской черепахи.

— И какая ёмкость у вашего накопителя? — недоверчиво осмотрел он моё изделие.

— Порядка пяти моих резервов, если сливаться под ноль.

— Сумели удивить. В ваши годы я был бы безмерно счастлив и горд, будь у меня такая замечательная штуковина, да ещё собственной работы и с самостоятельно добытым Камнем. Сколько туда Силы сейчас можно влить?

— Половину моего резерва точно, может, чуть больше.

— Через энергетические жгуты умеете в накопитель Силу подавать?

— Не пробовал, но не думаю, что с этим возникнут проблемы.

— Тем не менее рисковать не будем. Слейте сейчас одну десятую вашего резерва и во время тренировки старайтесь не превышать полученный уровень. И сделайте это через жгут.

Жгут так жгут. Мне больше слово щуп нравится, но не спорить же по мелочам.

— Готово, — доложил я через полторы минуты.

— Как-то слишком быстро у вас вышло, — не поверил Сорокин.

— А я сразу четыре жгута прицепил, — беззаботно ответил я и увидел ещё более недоверчивый взгляд в свою сторону.

— Ладно. Продолжим, — воздержался маг от комментариев, — Кладите руки на веера, но так, чтобы ваши растопыренные пальцы закрывали большие символы.

Вот уж когда пришла пора пожалеть, что я не пианист. У них растяжка пальцев больше октавы, а я с задачей справился со скрежетом зубовным.

— Сейчас наполнение вас энергией должно увеличиться. Старайтесь удерживать уровень резерва на прежней отметке, сбрасывая Силу в накопитель. Если не сможете справляться — разрывайте контакт с веерами.

— Накопитель полон! — доложил я через какое-то время своему случайному наставнику.

— Заканчивайте! — скомандовал маг и я оторвал руки от артефактов, которыми, вне всякого сомнения, являлись эти веера.

— Хорошие артефакты, — оценил я веера, — Индия или Китай?

— Почти угадали. Тибет. Действуют, как разветвлённый приёмный контур с небольшим усилителем, — аккуратно собрал маг свои приблуды и упаковал их обратно в чехол.

— И в чём же, по вашему мнению, польза от такой тренировки? — захотелось мне услышать версию Сорокина, так как свои выводы я уже сделал.

— Чистая Сила, когда идёт противотоком, то смывает все бляшки и дефекты на ваших каналах и укрепляет стенки. Как родниковая вода. Очень скоро вы почувствуете эффект. В большей степени для каналов рук, а может даже и на росте своего резерва заметите.

— А он-то тут каким образом связан?

— Представьте себе, что вы делаете дыхательную гимнастику, заставляя себя правильно набрать воздух, и так же правильно его выдохнуть. Ваши лёгкие расправляются, и даже из их самых дальних уголков уходит углекислый газ, который там скопился сверх меры. В дыхательных техниках такое называется аэрацией лёгких, а то и гипервентиляцией.

— Красивый пример, — оценил я яркость сравнений.

— К сожалению, не мой, и как я догадываюсь, даже не моего учителя, — нехотя признался Владимир Александрович.

Должен заметить, интересный взгляд. В своём прошлом мире мы такими мелочами не заморачивались. У нас и магический фон был мощней, и потоки Силы на заклинания уходили в разы больше, так что чисткой и укреплением каналов столь архаичным способом никто не занимался. А здесь он работает.

Впрочем, мне не привыкать. Я за любые тренировки, если они приносят хотя бы десятые доли процента к росту какого-то магического аспекта. Пусть это будет улучшение и укрепление каналов рук, или ускорение реакции и каста хотя бы на пару десятых секунды. В конце концов всё в дело пойдёт. И я уже это проходил в прошлой жизни.

Чуть позже я сумел удивить мага ещё раз, когда вытащил книгу по травам и увлечённо начал её читать, делая пометки карандашом.

— Владимир Васильевич, а травы-то вам зачем? — не сдержал он любопытства.

— Для души, — оторвался я от книги, — Артефактами я тоже увлекаюсь, но в основном ради денег, а возится с травами просто люблю.

До прибытия в Тамбов я, под руководством Сорокина, успел трижды позаниматься с тибетскими артефактами, скидывая энергию в накопитель мага. Не скажу, чтобы ах какой рост магии у себя заметил, но зато вполне уверенно овладел подпиткой из накопителя, не касаясь его руками.

А это не просто плюс, господа, а здоровенный ПЛЮСИЩЕ!!

Я в восторге! Только ради этого одного стоило соглашаться на поездку в Тамбов!

Впрочем, через день — другой, ну ладно, через неделю — полторы, я бы и своим умом до такого дошёл, но на тот момент слишком много всего навалилось. Нужна была передышка и умственная перезарядка. Монотонная дорога и подсказка мага этому просветлению изрядно поспособствовали.

Слава телеграфу, в Тамбове нас встречали. Очень богатая карета. Шестеро стражей верхом, а те двое, что прибыли с нами, без затей запрыгнули на запятки кареты, изображая из себя грумов.

Владимир Александрович лишь головой кивнул, воспринимая такую встречу, как нечто обычное и должное.

За время моего недолгого отсутствия Тамбов ничуть не изменился. Где расположен особняк Кондоиди, больше похожий на небольшой дворец, я знал. Поэтому, когда наша карета проехала мимо Казанского Собора, то я понял — мы уже рядом.

Чопорный дворецкий встретил Сорокина на крыльце и поприветствовал его поклоном. Меня же он удостоил лёгким, едва заметным кивком головы. Вроде того, что подпоручику и этого чересчур.

— Их Превосходительство ожидают вас в библиотеке, — доложил он Владимиру Александровичу.

— Гостевые покои для барона Энгельгардта готовы? — спросил маг.

— Не извольте сомневаться, ваше Сиятельство, — поклонился дворецкий ещё раз, и уже мне поклончик отвесил, этакий, более уважительный.

Хех, а Сорокин-то у нас никак граф? И ведь слова не сказал, тихушник. Или наш граф любит путешествовать инкогнито?

— Ваше Превосходительство? — постучав, зашёл Сорокин первым, и сделав мне знак, чтобы я следовал за ним, — Позвольте вам представить барона Энгельгардта, Владимира Васильевича.

— Нашёлся наш герой! Да вы проходите господа, присаживайтесь. Как о карете доложили я велел в малом обеденном зале накрывать. Так что десять минут у нас имеется. Расскажите мне барон, как служба? Что на границе интересного?

Мы зашли в библиотеку и расположились за столом. Большая комната, стены которой были уставлены книгами, а воздух пах старой кожей, воском и чем-то ещё… Отчаянием?

Вблизи Кондоиди я вижу впервые. В числе гостей он пару раз бывал в училище на торжествах, но там нам было не до разглядывания именитых гостей на трибуне.

Мужчина в возрасте. Выглядит лет на пятьдесят. Вид измученный. С наружностью и повадками сановника, небольшого роста, с рыжими баками, с хохолком на лбу, с приятными формами обращения, с изысканной речью и тем, что Достоевский называл «дворянское присюсюкивание».

— Служим, Ваше Превосходительство. Мутантов, вышедших из-под купола, исправно бьём. А то, что киргизы к нам в большом количестве нагрянули, так из Царицына кавалерийский полк на помощь пришёл.

— Вот же неймётся этим кочевникам! — экспрессивно стукнул кулачком по столу тайный советник, — Мы же мировую с ними заключали?

— Младший жуз от нас далеко откочевал, а на их место кипчаки или аргынцы пожаловали. Скоро выясним.

— Отчего откочевали? — верно уловил Кондоиди самую интересную деталь в моём ответе.

— Боятся, что Булухтинская аномалия может разрастись.

— А она может?

— Так считают их шаманы.

— А вы откуда об этом знаете? — вмешался в наш разговор Сорокин.

— Лично присутствовал при разговоре старого шамана с нашим ротмистром.

— Очень тревожная новость, — постучал тайный советник пальцами по столу, словно он на пианино играет, — Если аномалия Волгу накроет, то одна из главных транспортных артерий страны под угрозой окажется. Ну, ладно, над этим мне подумать надо. А что ещё интересного расскажете?

— Так нечего рассказывать. Служба и есть служба, — пожал я плечами, не желая тратить время попусту.

Я же не беседовать приехал, а по делу.

— Барон скромничает, — упрекнул меня маг, — Я специально не стал его в поезде расспрашивать про то, как он добыл себе Камень из гигантской черепахи. Владимир Васильевич, вы же не откажете нам в рассказе? Насколько я знаю, в Булухтинской аномалии до этого всего одну такую Тварь удалось убить.

— Не соглашусь с вами. Наши офицеры уверенно утверждают, что моя была третьей, — помотал я головой.

— Тем не менее.

— Конечно расскажу, — кивнул я, соглашаясь, — Но сначала мне хотелось узнать, кто же стал жертвой проклятья?

— Моя внучка. Графиня Бальмен, Настасья Александровна.

— Она встречалась с малефиком? — спросил я, и заметил в глазах Кондоиди непонимание, — Ну, с польской ведьмой? Та задевала её рукой?

— Да, дважды на балах сталкивались и да, та её задевала, — подсказал Сорокин.

— А вы откуда знаете? — удивлённо спросил у него хозяин особняка.

— Первый разговор у Настасьи Александровны и Окунева при мне состоялся, — хмыкнул маг, — И он тоже эти вопросы задал ей одними из первых.

Понятно, видимо моего коллегу по снятию проклятий зовут Окуневым. Запомню.

— Тогда очень высока вероятность, что вы обратились по адресу. Но точно что-то смогу сказать лишь после осмотра, — предвосхитил я дальнейшие расспросы.

— Ваше Превосходительство, стол накрыт, — уведомил дворецкий хозяина особняка.

— Пойдёмте, господа, перекусим, — пригласил нас Контоиди, но сам приотстал и успел что-то шепнуть дворецкому.

Впрочем, разгадка наступила быстро. В обеденный зал, вместе с дуэньей, пришла Она — графиня Бальмен, Настасья Александровна. Именно так мне её и представили.

Несмотря на бледность и слегка исхудавшее лицо, девушка была хороша!

Всё-таки смешение кровей, а в данном случае: греческой, русской и нормандской, даёт свои плоды! Красавица настолько ярко выделялась своим необычным видом из всех барышень, кого я успел разглядеть в этом мире, что не заметить её было просто невозможно.

Если что, первую проверку я прошёл. На девушку не глазел. Те же ножи и вилки всегда выбирал правильные и без малейших сомнений. Не стану хвалиться, но это даже для прежнего барона было не сложно. Обучен.

Разговоры начались, когда подали чай.

— Барон, расскажите нам, как вы лечили сестёр Янковских?

— Я не лечил. Я снимал с них проклятие, которое оказалось довольно необычным. Но что именно вас интересует?

— Вы их трогали? — подняла графиня длинные ресницы и поглядела на меня с вызовом.

— Одна ладонь у меня находилась на уровне талии, а вторая в первом случае на половину ладони ниже уровня плеч и чуть левей, а во втором посередине, но чуть выше.

— Но они же были в одежде?

— Отнюдь. Всё, что выше пояса им пришлось снять и лечь на живот.

— Какой позор… — еле слышно прошептала графиня, а её дуэнья побагровела лицом и энергично стала кивать головой в знак поддержки.

— По сравнению с ними вы сейчас выглядите неплохо, чему я немало удивлён. А они дышали через раз.

— Могу я узнать, чем вы удивлены? — вмешался в беседу Сорокин, перекрывая некрасивую паузу, повисшую в воздухе.

— Проклятие присасывается к Источнику мага, и чуть окрепнув, начинает выбрасывать ростки в разные стороны. Стоит им достичь какого-то жизненно важного органа, к примеру того же сердца или мозга, и всё, счёт пойдёт на часы, а то и вовсе на минуты и уж тогда пациента вряд ли кто возьмётся спасать. Я, так точно, нет.

— Почему?

— Не успею. А брать на себя ответственность за чью-то смерть — увольте.

— Но сейчас вы уверены, что можете меня вылечить? — сумела графиня перебороть своё волнение.

— Я не лечу, — терпеливо напомнил я ей, — Просто умею снимать проклятия. Но без обследования ничего предсказывать, а тем более обещать, не собираюсь.

— И много проклятий вы сняли? — ехидно поинтересовалась девушка.

— Много, — уверенно ответил я, кивнув, — Больше сотни точно, а пожалуй, так и вовсе ближе к двумстам.

— У нас на весь город столько за год не наберётся.

— Охотно верю. Магов в Тамбове не густо, и живут все спокойно и дружно. Зато в военном училище страсти порой такие кипят — куда там Шекспиру. Особенно «урожайные» дни бывают, когда весь курс, а это двести магов, заставляют пробежать на время пятнадцать вёрст с полной выкладкой, и каждому отделению засчитывают результат по последнему прибежавшему. Там проклятия сыплются, как из Рога Изобилия. Отстающие проклинают тех, кто умчался, бросив товарища, который захромал, а уж неудачников, которые оставили отделение без увольнительных, проклинают все остальные. Иногда, удачно. Так что наловчился я проклятия снимать, и даже стал на этом поприще известной личностью.

— Наверное, за деньги проклятия снимали? — довольно едко спросила девушка.

— И такое бывало, но редко, — не отреагировал я на её колкость, — Далеко не все проклятия были получены случайно. Некоторые вполне справедливо. Но эти истории не для девичьих ушек. Так что, Ваше Сиятельство, будем обследоваться? Кстати, на время обследования можете сказать своей служанке, чтобы она укрыла вас простынёй. Я просто под неё просуну руки. Вы только представьте себе, какая для всех будет радость, если проклятья на вас нет, и это обычная болезнь, — чуть приврал я, чтобы уговорить пациентку.

На самом деле я готов поставить сто рублей против червонца, что увижу уже знакомую картину. Зато порадовало, как дуэнья скуксилась, когда я её в служанки определил. А вот нечего поддерживать воспитанницу, готовую принять ошибочное решение.

— Как по-вашему — сёстры Янковские красивы? — вдруг спросила графиня.

— Когда я с ними познакомился, они меня совершенно не заинтересовали. Выглядели, как снулые воблы. Но когда они выздоровели, то приятно удивили живостью и весёлым характером, — очень осторожно, тщательно подбирая слова, ответил я вполне дипломатично.

— Я согласна на обследование. Но комната будет плотно зашторена, а кроме мадам Флоранс со мной будет няня.

Аллилуйя!

— Девушки, вот что за тараканы у вас головах⁈ — хотелось мне задать вопрос, но не стал.

Не поймут-с…