Развод с ректором. Попаданка в жену дракона (СИ)

Глава 37

— Покажи, — прохрипел Дарклэй. Он пугал меня. Смотрел прямо на меня, и из-за его роста — даже в такой позе — мы были почти на одном уровне.

А потом он моргнул… и на меня уже смотрел не просто он, а дракон. У меня вообще перехватило дыхание.

Запах морского бриза и сандала усилился. Стал ярче, острее.

На щеке, вниз к шее, по телу Дарклэя проступала чешуя.

Теперь я понимала, как ловить эмоции мужа даже без магической связи. Пусть он и блокировал её умело, но от моей наблюдательности это не ускользало.

— Дарклэй… — прошептала я. Имя сорвалось с губ невольно — слишком интимно, слишком живо.

— Я хочу посмотреть, — сказал он тихо, почти нежно. Но голос его дрожал. — Это важно.

Я сидела, будто в оцепенении. Сердце стучало где-то в горле, пульс грохотал в висках. Дарклэй всё ещё стоял на коленях передо мной, и его руки легли мне на колени так бережно, будто я могла рассыпаться от одного неверного прикосновения.

Его пальцы не дрожали, но в прикосновении ощущалась сдержанная страсть, напряжённая до боли. Он словно знал, что каждое движение может стать последним.

— Я не причиню тебе боли, — сказал он так тихо, что голос его был едва слышен. — Только… доверься мне. Ещё немного.

Я кивнула. Мне было страшно. Мне было жарко. Я понимала, откуда внутри такая волна доверия — и такая дрожь. Дарклэй опустил взгляд, и его ладони скользнули чуть ниже, вдоль внешней стороны моих бёдер.

Кожа будто вспыхнула. Я едва не всхлипнула — от напряжения, от воспоминаний, от того, что он был рядом.

Он приподнял край юбки. Медленно, будто боялся спугнуть, будто проверял мою реакцию.

Я не отпрянула. Но и не дышала.

Он смотрел не в глаза — смотрел туда, где под тканью могла быть метка. Та, которую он сжёг.

Юбка поднялась до середины бедра. Его пальцы скользнули к внутренней стороне.

И вот тогда я зажмурилась.

Потому что чувствовала — он дрожит. Не внешне. Внутри. Дракон, сидящий в нём, глухо урчал. Я почти слышала это. Слышала на каком-то ином уровне.

Он провёл кончиками пальцев вдоль метки.

Я раскрыла глаза и посмотрела вниз. Его брови были сведены, губы приоткрыты. Сейчас метку трогал не мужчина — зверь внутри него. Но и сам мужчина тоже был тут. Дарклэй делил тело и сознание со своим драконом.

Ровный круг виноградной лозы со спящим драконом внутри не выглядел, как рисунок или татуировка. Он был выпуклым, словно тонкий рубец, покрывающий мою кожу на внутренней стороне бедра. Метка не болела. Боль была лишь однажды — тогда, когда он выжег её. И то — мимолётной. Он обезболил меня даже в том состоянии, когда был вне себя, после того, как застал меня в постели с другим. Даже тогда... он не захотел причинить мне настоящей боли.

— Болит? — спросил он тихо.

— Нет… — мой голос дрогнул. — Только иногда она отзывается… на тебя.

Я едва могла говорить от его осторожных прикосновений.

Дарклэй прикрыл глаза, а потом склонился к самой метке. Я затаила дыхание, не в силах пошевелиться. Смотрела на его тёмную макушку, которая сейчас находилась слишком низко. Слишком провокационно близко к моим разведённым ногам.

И всё же он не касался кожи — почти. Его дыхание щекотало кожу, а пальцы застыли рядом с линией шрама. Он не спешил. Казалось, слушал. Чувствовал.

И я почувствовала, как внутри него дышит зверь. Тот, что мог разорвать любого в клочья— и вместо этого гладил меня пальцами. Осторожно. Почти с благоговением.

Я не знала, чего он ждёт. Что он хочет услышать или почувствовать. Но всё внутри меня сжалось, и я не могла отвести взгляда.

Он не поднимал глаз. Только его пальцы оставались на месте. И вдруг… метка чуть вспыхнула. Стало тепло.

Я с трудом сдержала стон. Все было слишком остро.

— Боги-и-и... — выдохнул он, будто сам себе не верил. — Она всё ещё есть. Есть... есть... — повторял он, уже шёпотом, как безумный, как одержимый. — Как я мог... Как мог... — его голос сорвался. В нём было всё: раскаяние, ярость, боль, нежность. — Я разорву каждого, кто посмел воздействовать на меня. Каждого. Кто осмелился встать между нами.

Он склонился ко мне ближе. Его дыхание обжигало.

— Рита... Моя Рита... — выдохнул он с такой одержимостью, что всё внутри дрогнуло.

Его губы коснулись метки внезапно.

Я едва не вскрикнула — не от боли, нет, — от волны, что прошла по телу, как если бы меня ударило током. Метка вспыхнула жаром, разлилась под кожей алым огнём, и сердце забилось в груди. Меня крыло. Дарклэй задержался, дыша прямо в неё, и это дыхание обжигало не меньше.

Я шумно вдохнула, стиснув пальцы о край стула, но руки задрожали. Я почувствовала, как он выдыхает, будто пьёт меня, вбирает в себя мой запах, мою суть, и сам теряет контроль.

— Ты пахнешь... фрезиями, — прошептал он, почти беззвучно. Словно откровение. Голос хриплый, срывающийся. Его ладони скользнули вверх по моим ногам — медленно, осторожно, будто он боялся, что я исчезну, если сделает резкое движение. Он гладил кожу, будто хотел запомнить её на ощупь. А я едва могла дышать.

Я потянулась, судорожно вцепившись пальцами в его черные, жесткие волосы. Он не отстранился — только зарычал. Метка заныла еще сильнее. Она отзывалась жаром, напряжением, и я чувствовала, как он это ощущает — дракон внутри него завыл, и мгновение спустя я услышала это по нашей связи.

Связь ожила. Заслона не стало. Внутри Дарклэя была буря и пламя. Я почти потеряла сознание от этого шквала — страсть, вина, желание, тоска — всё нахлынуло на меня. Он был на грани. Мы оба были на грани.

Он вновь коснулся губами метки. Дольше. Мягче. Почти благоговейно. Обвел ее языком. У меня перехватило дыхание, я выгнулась ему навстречу, не в силах сдержаться. Жар сжигал меня изнутри. Это было как прикосновение к чему-то древнему, священному, первобытному. Он гладил мои бёдра, будто выцарапывал ими на моей коже заклинания, а пальцы оставляли жаркие следы.

— Рита… — голос хриплый, он сам терял себя. — Боги…

Он уткнулся лбом в моё бедро, будто не в силах справиться с собой, а я всё ещё держалась за его волосы.

Я опустила ладонь ему на затылок. Он шумно дышал, кожа его раскалилась. Тело дрожало от сдерживаемой желания и тоски.

Я чувствовала, как метка вспыхивает то теплом, то почти болью. То, как магия внутри нас поднимается, живая, пульсирующая. Я зажмурилась, пытаясь удержать себя в этом моменте, но осознавала — я утопаю.

Его ладони стали двигаться все выше по бедрам. Сначала робко, словно спрашивая разрешения. Потом — уверенней. Вздох, сорвавшийся с моих губ, уже не был сдержанным.

Дарклэй чувствовал всё. Я чувствовала его. Буря внутри него была такой яркой, что её отражение жгло меня изнутри. Я тянула его волосы, сама не отдавая себе отчета.

Он подался ближе, вжимаясь в меня, губы — горячие, влажные — оставляли следы вдоль внутренней стороны бедра. Метка отзывалась пульсом. Она звала его. И он откликался.

— Ты моя… моя… — шептал он, почти срываясь. — Никто не посмеет больше встать между нами… Рита, слышишь меня?

Я кивнула. Слёзы выступили на глазах от этой ярости и любви, от слияния, которое мы не выбирали, но которое оказалось реальнее всего в мире. Мы не говорили. Наши тела, души, магия говорили за нас.

А он целовал метку снова, и снова, будто клятву давал. Будто пытался стереть прошлое и оставить только настоящее.

— Я тебя не отдам… — выдохнул он. — никому. Никогда.

И я знала: он говорил правду.

Дарклэй оторвался от метки медленно, нехотя, будто каждый миллиметр расстояния причинял ему боль. Его дыхание было тяжёлым, хриплым — он боролся с самим собой, с инстинктами, с магией парности, что связывала нас.

Глубоко вдохнул, но его грудь вздымалась неровно, в руках всё ещё дрожало напряжение. Он склонился и уткнулся лбом в моё колено. Молча. Не шевелясь. Как будто этот короткий контакт — единственное, что позволяло ему сохранить равновесие.

А потом… шквал его эмоций пропал. Он снова отрезал меня от себя. Сердце сжалось от этой внезапной тишины — и не от обиды, нет. От того, что я слишком ясно поняла: ему пришлось сделать это, чтобы не сорваться. Потому что я сама сейчас не могла разобраться в том, что происходило со мной. Слишком всего было много.

Дарклэй поднялся, аккуратно поправил подол моей юбки, коснулся края ткани. Затем подался вперёд ко мне и запечатлел долгий, глубокий поцелуй на лбу. А потом, прислонившись к моему лбу своим, хрипло произнёс:

— Я сейчас вернусь. Дождись меня.

Не сказав больше ни слова, он развернулся и ушёл в спальню, а оттуда я вскоре услышала, как хлопнула дверь в ванную.

Да и куда я уйду, у меня ноги дрожат! Слишком много всего за одно утро. Всё ещё чувствуя жар там, где его губы коснулись метки, я машинально прижала ладони к коленям, словно пытаясь унять дрожь изнутри. В груди грохотало сердце, а в висках пульсировало напряжение.

Я слышала, как течёт вода. Представляла, как он умывается. Как, возможно, смотрит в зеркало, приводя себя в порядок. Я дышала глубоко, пытаясь успокоить учащённое сердцебиение, унять дрожь в пальцах и жар на щеках.

Спустя несколько минут он вернулся.

Выглядел иначе — собранный, невозмутимый. На нём была чистая белая сорочка, с чуть расстёгнутым воротом, и форменные брюки тёмного цвета. Смотрела на него, а в ушах до сих пор звучало его «моя Рита».

— Нам нужно поговорить, — сказал он спокойно. Голос был низкий, чуть глуховатый, но уверенный. Он подошёл к дивану и слегка кивнул:

— Присядь.

Я подчинилась молча, не споря. Он же прошёл вперёд и опустился в кресло напротив. Не рядом. На расстоянии — как будто таким образом показывал: сейчас — только разговор.

— Я вижу Одержимых. У них… особые глаза. Иногда это красные светящиеся огоньки в зрачках, иногда — черная дымка, выходящая из глаз. Они вселяют страх и ужас, если честно. И твой начальник безопасности особняка, Грей, — он Одержимый. Он с самого начала, как только я попала в это тело, пытался получить меня, зажимал в углах. Угрожал, что если я проболтаюсь, мне будет очень плохо. Он думал, что я такая же, как он — Одержимая, только не до конца потерявшая душу. Элизабет не Одержимая, но она просто хотела убить меня. Наняла наёмников, как я поняла. Но твоё кольцо… и мой пробудившийся дар — они спасли меня, — я обняла себя за плечи, и всё это время не смотрела на Дарклэя, полностью погрузившись в воспоминания. А потому не услышала как тот пересел из кресла ко мне на диван и обнял за плечи. Я уткнулась в его шею, вдыхая тот самый запах сандала и морского бриза. Стало спокойнее, дрожь в теле начала утихать.

— Всё хорошо, — тихо сказал он. — Говори, Рита. Я внимательно слушаю.

— Я не могу это контролировать. Сама не понимаю, почему одних я сжигаю до пепла, а других, как ты сказал, очищаю, выжигая Хаос. Вообще ничего не смыслю в магии. И ещё… тот лорд, который хотел меня похитить прямо с дороги — он тоже был Одержимым. Только он показался мне гораздо сильнее и опаснее всех, кого я видела.

Дарклэй сжал меня в объятиях. Его рука скользнула по моей спине и стала гладить.

— Я догадывался. Но теперь ты подтвердила мои опасения. Я узнал его. Это был лорд Берлей. И он сбежал. Но я найдут его. Обещаю.

Я судорожно выдохнула.

— А ещё… мне кажется, все эти Одержимые странно на меня реагируют…

Я замолчала. Дарклэй ободряюще провёл рукой по моим плечам и спине.

— Они все как будто сходят с ума, воспринимают меня не просто как человека, а как… самку, — хмыкнула я, пытаясь упростить мысль, но вместо смеха в ответ раздалось только низкое рычание дракона. И мне самой стало не до шуток. — Хотят меня… А еще… не знаю как тебе рассказать…

— Говори, Рита, — мягко проговорил Дарклэй. — Мне важно все, что ты скажешь.

— Твоя мать угрожала мне. А потом… меня, я уверена, опоили. Служанка, которая принесла мне еду, странно на меня смотрела. Зелье было с отсроченным действием — я не чувствовала тела, не могла пошевелиться, пока Грей раздевал меня и укладывал рядом с собой. Это было ужасно. Мне было страшно. Я звала тебя по связи. Уже тогда начинала догадываться об истинности и метке. В моём мире есть книги о драконах и парности, поэтому я могла хотя бы примерно понимать, что происходит. Грей был одержим мной, хотел заполучить меня, говорил, что я не смогу сопротивляться, что скоро ты от меня откажешься… А потом он применил ко мне магию, и я отключилась. А очнулась — от твоего крика. И ничего не понимала. Ты… ты был в ярости.

Я вздрогнула. Дарклэй еще крепче обнял меня.

— Я вырву ему руки и ноги. И только после этого оторву голову. С матерью я разберусь. И если она хоть как-то причастна, я не пожалею её.

Дракон рычал, а я верила ему. Прижималась к нему.

— А где настоящая Беатрис? Почему я заняла её тело? — спросила то, что давно мучило меня.

— Думаю, с ней могло случиться несчастье. Возможно, она погибла, а на её место пришла твоя душа.

— Так просто?

— Не просто. Вы были связаны. Её тело тебя часто притягивало. Думаю, именно поэтому я чувствовал истинную пару в самой Беатрис, но недолго. Не удивлюсь, если за этим стояли Одержимые. Им было выгодно держать меня на коротком поводке. Только, думаю, они не ожидали, что ты придёшь насовсем. Что-то мне подсказывает, у нас есть союзник.

Я замерла.

— Я помню шрам на твоём теле. Вернее… я только сейчас об этом задумалась. Мне ведь иногда снились сны… странные, но яркие. И там мы были близки. Я не помню лица, но помню… твой шрам…

Я подняла ладонь и дотронулась до груди, скрытой под рубашкой. Потом стала осторожно расстёгивать ткань, и Дарклэй не мешал, просто следил за мной. Я всё так же прижималась носом к его шее. Когда расстегнула рубашку, провела пальцами по огромному рубцу.

Он резко выдохнул. Моя близость явно действовала на него.

— Это был ты… оказывается. Теперь всё сходится.

— Мы во сне уже встречались, — он перехватил мою руку и поцеловал её осторожно, почти благоговейно. — Мы разберёмся с твоим даром. Я буду обучать тебя. Всё будет хорошо. А теперь расскажи немного о себе. Кем ты была в своём мире?

— Меня воспитывала бабушка… но она умерла год назад. Я — Маргарита Смирнова. Была студенткой магистратуры Информационных систем и технологий. Заканчивала шестой год обучения… Писала диссертацию… но не успела защитить ее… — я на мгновение замолчала. — В тот день… я стояла на остановке после учёбы. Помню, как меня и других людей сбила машина. Я не успела среагировать. А потом… потом меня забросило в тело Беатрис. Мне кажется, я там умерла. А я так хочу жить.

— И будешь, моя Рита. Будешь, — прошептал он и поцеловал в макушку.

— Я хочу кое-что рассказать тебе. О своём брате.

— Который погиб?

— Да. Только он не погиб… Он жив. И он — Одержимый. Это он сбежал из того защитного круга.

Я отодвинулась и удивлённо посмотрела на Дарклэя.

— И где же он сейчас?

— Не знаю. Мне нужно уйти, чтобы найти его. К сожалению, я не могу тебя никуда отпустить. Тебе придётся побыть пока здесь.

— Но разве в Академии мне опасно? Могу я хотя бы осмотреться?

Дарклэй смотрел на меня тяжёлым взглядом. В нём отчётливо боролись дракон и человек.

— Рита. Вильям ещё не пришёл в себя.

— Дарклэй, когда ты вернёшься? Ведь я не могу всё время быть взаперти. Или… я пленница? — я попыталась улыбнуться, но голос дрогнул.