Развод с ректором. Попаданка в жену дракона (СИ)

Глава 23

— Как ты? — спросил я у брата, войдя в камеру.

— Средне паршивости, — ответил Каэлис. Размял шею, растёр лицо, затем встал и подошёл к столу. Налил себе и воды и выпил.

— Плохо выглядишь, — нахмурился я и поставил на стол бутылочку. — Я принёс тебе зелье.

— Дарклэй… отпусти меня уже, — обречённо, с какой-то усталой безнадёжностью, проговорил брат.

— Нет. Это исключено.

— Я не могу всю жизнь жить здесь… в этой камере…

— Ты не должен отчаиваться. Я найду выход. Я найду возможность спасти тебя.

— Дарклэй, ты должен был уже давно принять тот факт, что невозможно избавиться от паразита.

— Нет. Мы вытащим его из тебя. Ты не станешь Одержимым.

— Дарклэй… ты и так уже не сможешь вернуть меня. Все считают меня погибшим. Пусть так и будет.

— Нет, — прошептал я упрямо, зло, сквозь зубы. — Ты не будешь опускать руки.

— Ладно… — выдохнул он. — Оставим пока эту тему. Что там происходит в мире?

Я прошёлся по камере, зажёг ещё несколько свечей. Антимагическая камера не позволяла использовать магию. Ни мне, ни живущему внутри брата хаосу. Это было единственным утешением — он не мог взять над ним верх.

Когда Каэлис признался, что внутри него сидит осколок… я понял, что другого выхода не было, кроме как спрятать его. Это случилось почти сразу после серьёзного ранения, когда он почти умер на поле боя.

Заразили его там же. Пришлось пойти на крайние меры: инсценировать его смерть, запереть здесь, в антимагическом убежище, и ухаживать за ним самому. Я приносил еду, зелья, пытался вернуть его к жизни — к той жизни, что осталась до заражения.

Да, я знал, как тяжело ему, но я не был готов отпустить его. Младший брат слишком дорог для меня.

— Расскажи, как там Элизабет? — спросил он.

— Не будем о ней, — резко отрезал я. Я не хотел, чтобы брат знал, что происходит на самом деле.

Но Каэлис был слишком проницателен. Он печально усмехнулся:

— Говори, как есть. Прошло два месяца. Траур по мне, наверно, уже закончился.

— И все же давай не будем об этом.

— Знаешь, у меня ведь сейчас много времени на раздумья. И я пришёл к одному простому выводу: жену надо выбирать не по положению в обществе и не из долга перед родом… если, конечно, она не истинная. Жену надо выбирать сердцем — ту, что станет твоим тылом. Ту, которую можно оставить дома, и когда вернёшься — будешь точно знать: тебя ждут, тебя любят, тебя обогреют. А не так, чтобы вернулся, а в доме — пусто. Супруги нет. Она, как водится, на балу… в столице.

Он усмехнулся криво, с горечью.

— Так что… нет. Я хочу знать. Что выкинула Лизи на этот раз? Иллюзий насчёт неё я давно не питаю. Просто, знаешь, наивно надеялся, что ребёнок её остановит. Ведь у неё всё есть, — продолжал он устало. — Деньги, положение в обществе, защита рода… Зачем торопиться? Зачем устраивать свою личную жизнь, если можно просто плыть по течению, наслаждаясь вниманием, балами, сплетнями и игрой в идеальную даму?

Он замолчал на мгновение. Я поджал губы, прошёлся по камере, сел на стол напротив него, опёрся локтями на колени.

— Мне жаль…

— Давай же, Дарклэй. У нас с тобой нет друг от друг секретов, — брат был решительно настроен. Он сжал кулаки.

— Твоя жена… как бы это сказать…

Я замолчал, подбирая слова.

— Говори, как есть, — бросил он.

— Хорошо. Тогда начну с себя. Помнишь мою свадьбу? Год назад.

— Конечно. И жену твою помню… ещё в светлой памяти, — усмехнулся он.

— Так вот. Метка на Беатрис так и не появилась. Но… я чувствовал её. Чётко. Это была настоящая связь. Потом… мы не виделись до свадьбы, а когда встретились в Храме… связь словно исчезла.

— Как это? Связь не исчезает. Она либо есть, либо нет.

— Не всё так просто. Чем сильнее дракон, тем сложнее поддерживать связь. Наша магия может выжигать её. Я могу выжечь метку. Могу выжечь связь.

— Остаться без истинной? Но на это никто не пойдёт. Какой здравомыслящий дракон…

— Здравомыслящий — нет. Но… в этом весь парадокс. Связь у сильных магическиодарённых драконов появляется тяжело и не сразу. Но она не исчезает просто так. Любой магический выброс, необдуманный поступок, может сжечь связь… но парой мы быть не перестаём. Я всё равно должен чувствовать истинную, она должна пахнуть для меня как самое лучшее лакомство.

— Так к чему ты клонишь?

— К тому, что за всё это время я чувствовал Беатрис всего пару раз. При встрече, пару раз после. У меня не было магических выбросов. Я контролировал свою магию. Хотя Беатрис и пыталась убедить меня в том, что из-за меня связь плохо формируется. И после каждого такого разговора, она приходила ко мне… ночью. В постель. Там было настоящее единение. Мысли, чувства, тела. Всё — как в древних манускриптах.

— И что тебя беспокоит?

— Утром всё исчезало. Беатрис превращалась в чужую. В незнакомую. В ледяную и отстранённую. От нее переставало пахнуть спелой вишней. Наоборот, она начинала пахнуть полынью.

— Охренеть… — выдохнул брат и разлохматил свои черные отросшие волосы.

— А недавно случилось ещё кое-что.

— Это связано с Элизабет?

— Да. Только возьми себя в руки.

Он напрягся, всем телом подался вперёд.

— Элизабет… потеряла ребёнка.

Брат сжал зубы, напрягся до дрожи.

— Этого не может быть… Как?

— Она обвинила во всём Беатрис.

Он нахмурился. Я виде как тяжело ему даётся спокойствие и, если бы не антимагическая клетка, то дракон уже бы вырвался. Брат был слишком ослаблен в этот момент.

— Твоя Беатрис… действительно это сделала?

— Скажем так, для меня оказался подозрительным тот факт, что Элизабет проверял военный лекарь. А от услуг другого лекаря она наотрез отказалась.

— Ты сомневаешься, что она была беременна? — глухо бросил брат и остро прожёг меня взглядом.

— Этот факт... я пока оставлю без ответа. Но лекаря я ей доставлю. Только тебе нужно знать ещё кое о чём.

Я замолчал, сделав паузу, и продолжил уже тише:

— Именно в тот же день, как Элизабет «потеряла» ребёнка... я почувствовал Беатрис. Запах спелой вишни вскружил голову, заставил дракона звереть от желания взять ее. Едва держался. Но… дальше всё было как в одержимом тумане. Я хотел свою супругу как никогда. Она пахала все ярче и ярче. Более того я стал чувствовать ту самую связь между нами. Не знаю, как Беатрис все это удалось, но я просто сходил по ней с ума. Я был уверен, что на ее теле появилась метка. Но тут… твоя Элизабет, по ее словам, вымолила метку у богов, за ее страдания и потерю ребенка. На ее теле начала формироваться моя метка истинности.

— Бездна! — брат был подавлен и раздавлен новостью.

— Более того Элизабет стала пахнуть, как моя пара. Но... было в этом что-то не то. Дурманящее. Ненастоящее. Она сводила с ума, но стоило взять себя в руки, отойти — и дурман рассеивался.

— Ты ведёшь к тому, что Элизабет обманывала. Что она что-то сделала, пыталась создать искусственную связь?

— Да. Я практически в этом уверен. И думаю, что ей кто-то помогал. Сама бы она не справилась.

— И что ты сделал? Кого ты выбрал?

— Я... выжег метку Беатрис. Но не до конца. Более того — на неё уже несколько раз совершались покушения. Сейчас она носит родовое кольцо — оно её оберегает.

— Что ещё? Я же вижу по тебе — ты что-то ещё не сказал.

Я выдохнул.

— Элизабет напала на неё. Хотела убить. Хотела отобрать родовое кольцо.

Брат встал, не выдержал всех новостей, развернулся и ударил кулаком в стену. Ещё раз. И ещё. Запахло кровью. И отчаянием.

— Что она творит?..

— При всём при этом ты должен знать: в ближайшее время я закрою Элизабет в отдельном доме. Под охраной. Предоставлю ей лекаря и узнаю правду о её «беременности».

Он опустился на край кровати, будто из него выпустили весь воздух.

— А я ведь… так радовался. Что у меня будет наследник…

— Мне жаль, брат. Но в этой ситуации нужно разобраться. И, к сожалению, Элизабет — связующее звено. Более того с моей Беатрис тоже не все так однозначно. Очень много странностей. Внешне она все та же Беатрис, но внутри нее, словно сидит кто-то другой.

— Хаос? — предположил брат.

— Нет. Родовое кольцо оповестило бы об этом. Здесь что-то иное. Не знаю, кто теперь Беатрис, но она точно не та, на которой я женился год назад.

— Ты думаешь, произошла замена личности?

— Я склоняюсь к этому. Не знаю, откуда взялась эта новая личность, вселившаяся в тело Беатрис. Но именно после этого начала формироваться связь. Настоящая.

— Где сейчас эта женщина?

— Она собирается поступать в Академию.

— Она же получила магическое образование… Зачем ей снова идти учиться?

— Вот именно. Это ещё одна странность. Она не просто не помнит основ магии — она вообще не знает их. Спрашивала у моего соглядатая такие вещи, о которых у нас даже дети знают.

— Ничего не понимаю. Она может быть опасна.

— Она моя пара. И твоя Элизабет хотела ее убить именно после того, как начала формироваться с ней связь.

— Откуда Лизи могла это все знать? Может быть, это все совпадение?

— Я не верю в совпадение. Все очень подозрительно, — качнул головой.

— Я думаю, что это наша мать сподвигла Элизабет на мысль подделать метку… и воссоединиться с тобой, — тихо сказал брат, глядя в сторону. — Леди Тарвийская… теперь не могла твою Беатрис. Решила заменить одну невестку на другую, тем более та была беременная ее внуком.

Я встал и подошёл к брату, положил руку ему на плечо, крепко сжал.

— Я всё выясню. Обещаю.

Тот лишь вздохнул, словно потерянный. Обречённо кивнул головой. В глазах его было столько боли и усталости, что сердце сжалось.

— Завтра ночью я приду, — тихо произнёс я, — Мы попробуем вытащить осколок. Я подготовлю зелья и ритуал. Попытаемся снова.

Он не ответил — только снова кивнул.

— Оставь меня пока одного.

— Хорошо.

Я сжал его плечо напоследок, развернулся и вышел, прикрыв за собой тяжёлую дверь.