Развод с ректором. Попаданка в жену дракона (СИ)

Глава 22

— Как она? — без предисловий спросил я, продолжая наблюдать за студентами, снующими по двору Академии.

Услышал за спиной скрип стула.

— Я бы сказал, что… леди Тарвийская ведёт себя не совсем так, как я на то рассчитывал, — отозвался Вильям.

— О чём ты?

— Ну, мне матушка немного рассказала… о ней. Она… как бы это правильно выразиться… — парень замялся. — Охарактеризовала её как…

Я усмехнулся:

— Можешь называть вещи своими именами.

— Как вздорную, взбалмошную, весьма нахальную и не слишком воспитанную особу…

— Продолжай.

Я развернулся к Вильяму лицом, опёрся на край подоконника, сложил руки на груди и внимательно посмотрел на парня.

— Мне показалось, будто то описание… вообще не про неё. Она была вежлива, аккуратна в словах. Даже показалась немного отстранённой. Крайне недоверчива.

— О чём вы говорили?

— Ну, это и было удивительно. Она ехала в Маузрог с желанием поступить в Академию.

— Поступить в Академию? — переспросил я, удивлённо.

— Да. Но насколько я знаю, у леди было образование. Зачем ей вновь куда-то поступать? Хотя леди обычно шли в Академию, чтобы удачно выйти замуж… а вы почти в разводе.

Я вскинул бровь. Вильям покраснел.

— Ну, как бы вот, лорд-ректор. Я даже подумал, что она просто решила найти себе… эм… выгодную партию.

— И?

— Странностей было много, — наконец признался он. — Её поведение вообще не вписывалось в мою картину мира… в понимание молодых женщин.

Вильям почесал затылок, замялся, а затем с лёгкой растерянностью продолжил:

— Она так интересовалась Маузрогом, что я даже подумал… будто она здесь и вправду ни разу не была. Сложно в это поверить, когда вы — лорд-ректор. В итоге я поддержал ее игру. Только вот чем больше общался с леди Беатрис, тем больше понимал, что весь ее интерес и не игра вовсе, —продолжил Вильям, — я рассказал ей о городе, о местах, где любят бывать студенты. Не спускал с неё глаз, как вы и просили. Привёл её в тот самый дом, где можно было снять жильё.

— Хорошо, — значит не я один заметил странности. — Что дальше?

— Мы договорились сегодня встретиться. Я хотел показать ей саму Академию.

— Фамилию она тебе называла?

— Нет. Только имя.

Я кивнул:

— Думаю, что учиться в Академии под настоящей фамилией она не захочет. А других документов у неё нет… Что ж, значит, придётся подготовить новые, — задумался я, а потом продолжил. — Имей в виду… Беатрис нужно оградить от общения с другими.

— Я понял, лорд-ректор. Но я не заметил за ней ни слежки, ни кого-то подозрительного.

— Это не значит, что её не было, Вильям. Ты как будущий воин должен это понимать.

— Конечно… Только знаете, что ещё?

— Что?

— Как бы это сказать… Ее магическое образование… Леди Беатрис спрашивала меня о самых базовых вещах. О таких, о которых у нас даже ребёнок знает.

— Вот как… Интересно.

— Да, и я даже смею предположить, что её магическое образование имеет очень низкий уровень.

— Говори прямо. Ты думаешь, она не сможет поступить в Академию?

— Простите, лорд-ректор… но я уверен: нет, не сможет. Я не стал её расстраивать, не стал упоминать о вступительных экзаменах — лишь рассказал, что первым этапом будет проверка уровня магии.

— И что? О нём она тоже спрашивала?

— Об уровне — спрашивала. Но о том, что в ней есть магия не сомневалась.

— Я понял тебя. Не оставляй её одну. Не позволяй ни с кем говорить. Приказ остаётся в силе.

— Вы знаете, она ещё собиралась найти себе подработку. Спрашивала меня о вакансиях… подавальщицы. В таверне.

— Подавальщицей?! — я с трудом сдержал раздражение. — Только этого ещё не хватало.

— Как раз в «Подкову» собиралась… В ту, где мы любим зависать… точнее, проводить время с друзьями.

— Я переговорю с хозяином. Вакансий там не будет. Как и в ближайших тавернах.

— Я могу идти?

— До завтра. Я подготовлю ей книги. Потом заберешь их.

— Хорошо, лорд-ректор. До скорой встречи.

Когда Вильям покинул мой кабинет, я снова повернулся к окну.

Картина передо мной была слишком… странная.

Я выжег Беатрис метку. Заявил о разводе. И тем не менее — куда она направилась в первую очередь? В мою Академию. В ту самую, где я являюсь лордом-ректором.

Насколько бы импульсивной ни была Беатрис, но в Академию просто так она бы не поехала. Тем более — учиться. Она знала о магии. Образование у неё было. Пусть домашнее, но достаточное.

И всё же — всё, что рассказывал Вильям, звучало так, будто он общался с совершенно другой женщиной.

Словно она не знала, куда едет. И, что куда важнее… она не знала, кто я. Или это ее хитроумный план?

Я задумался.

Нет. Тут что-то иное. Вокруг моей жены слишком много странностей.

Слишком многое сейчас казалось подозрительным. Это не укладывалось в голове. Особенно — тот факт, как и когда я ощущал метку истинности. Первый раз при встрече. Потом в Храме. А потом — проявления связи были очень редкими.

Я наблюдал. Выжидал. Давал паре полный карт-бланш.

И то, что я видел — мне не нравилось.

Но стоило мне только усомниться в связи и начать расспрашивать об ощущениях Беатрис, как вскоре наступало… чудо.

Этой же ночью ко мне приходила Беатрис. Ложилась ко мне в постель.

И я чувствовал связь. Чувствовал истинность. Чувствовал родство душ.

Но всё это… смывалось утром, будто волной. Стоило только солнцу встать, как всё исчезало. Будто передо мной — совсем другая женщина.

Но семь дней назад все пошло по-другому сценарию. Это перестало вписываться в привычную картину. Запах Беатрис не становился слабее. Он становился гуще. Тяжелее.

Он будоражил. Он заставлял терять голову.

Каким образом во всё это уравнение вписалась Элизабет?

Её потеря ребёнка. Её претензии. И то, что у неё тоже начала проявляться метка. Поверить в то, что жена погибшего брата стала моей истинной? Увольте!

Как ректор Академии я могу утверждать: двух истинных не бывает.

Метка либо есть, либо её нет. Если пара настоящая — она одна.

И дракон всегда чувствует это.

Сколько бы манускриптов и архивов я ни перебрал — везде говорится одно и то же: истинная одна. Она может уйти на Перерождение. Родиться заново. Но вымолить метку о богов? Нет.

А значит… вывод напрашивается сам. И он отвратителен.

Кто-то исказил нашу магию. Магию нашего мира!

Кто-то намеренно ввёл меня в заблуждение.

Или… кто-то использовал метку истинности в своих целях. Подделал. Возможно, сломал саму суть.

И Элизабет я выведу на чистую воду.

Но кто помог той?

Соглядатаи сейчас докладывают о каждом её шаге.

Печально, что она решила связываться с наёмниками… и влезла в чёрные дела. Она перешла черту. И будет наказана.

За всё.

За то, что решилась подделать метку.

За то, что осмелилась создать искусственную, лживую связь, которая сводила меня с ума.

Элизабет я собирался привлечь к ответу. Слишком ее метка была не такой. Но теперь… теперь странностей стало еще больше.

А по поводу Беатрис, мне сейчас казалось … либо она потеряла память, либо её личность была подменена.

Ведь, если рассудить, хаоситы действуют именно так — заражают душу, оставляя осколок своего сознания, и подменяют со временем личность, вытесняя настоящую.

Поведение Беатрис вписывалось в эту картину.

Одержимая? Нет. Мое родовое кольцо на её пальце… говорило о том, что она не заражена… Хаосом.

Элизабет знает, что метка есть у Беатрис. И она хочет от неё избавиться. Нападение в переулке. Нападение на её кортеж после выезда из замка. Кто-то пытается её убрать. За Элизабет кто-то стоит.

Вывод: метка Элизабет — ложная. У Беатрис — настоящая. Мою жену решили именно сейчас убить. Значит, она — угроза. Осталось лишь понять: почему и почему именно сейчас.

Я спустился в подвал Академии.

Открыл дубовую зачарованную дверь.

Каменный каземат встретил меня едва тлеющей лучиной, бросающей бледные отсветы на стены. В нос ударил запах сырости.

Мужчина на койке поднял голову. За два месяца он осунулся и похудел.

Он резко открыл глаза, когда я вошёл, и сел.

— Как ты, брат? — спросил я.