"Святые" 90-е Пионер – Том II

Глава 22

Первое задание пришло на рассвете следующего дня. Суть была проста, и уже озвучивалась — захватить и «перепрятать» ключевых лиц Патринской организации. Но просто, не всегда легко, и что-то меня напрягало.

Внешне, сложностей никаких. Адрес есть, — деревенька километрах в сорока от города, частный дом. Отправил туда Шухера с Соней, скатались, сообщили что с виду всё тихо, никаких следов присутствия «плохишей». Тянуть не стал, собрал бойцов и туда. Ехали впятером на двух машинах, мы с Шухером на девятке, и трое афганцев на Волге.

День ясный, морозный. Солнце резало глаза, заставляя жмуриться и опускать солнцезащитный козырек.

Перестраховавшись, подъехали с другой стороны, рассчитывая пройти к нужному дому через дворы, огородами. Хозяйка — старуха с лицом, как сморщенное яблоко, — пустила нехотя, крестясь. Перелезали через забор по-воровски: первым Соня, змеёй скользнув между сугробами и ржавой сеткой. За ним — Круглый, — несмотря на кличку, худой и едкий, как щёлочь. Потом Шухер с Михой, а я замыкал цепь, прислушиваясь к тишине.

— Да что мы, блядь, в детсаду⁈ — Круглый фыркнул, когда по моей команде все рухнули в снег. Его голос дрожал от адреналина. — Нет там никого! Никаких следов! Даже мыши попрятались!

Следов и правда не было. Но входа в дом два, и второй отсюда не виден. А вообще да, всё казалось спокойным. Даже слишком спокойным. Я прижался к промёрзшей земле, краем глаза пытаясь уловить хоть какое-то движение. Соня, закутанный в дублёнку, сопел рядом, потея. Шухер и Миха слева молчали, но оружие уже приготовили.

— Говорю же — пусто! — Круглый снова дёрнулся, вставая на одно колено. — Или ты, Пионер, ослеп?

— Уверен? — спросил я, всматриваясь в блестящее на солнце окно. Вроде мелькнуло что-то за занавеской… или показалось?

— Да чё тут может быть!

— Ну раз уверен, или первым, спорить не буду.

Он встал. Медленно, с вызовом, будто бросая перчатку невидимому врагу. Снег громко хрустел под ботинками.

— Чего замерли? Пошли, ёб… — успел он крикнуть прежде чем раздался выстрел.

Звук был сухим, коротким — как щелчок сломанной ветки. Круглый рухнул в сугроб лицом вниз.

— Откуда⁈ — заорал Шухер, вжимаясь в снег. Но Соня уже сорвался с места, метнувшись к сараям, как тень. Его крик разорвал тишину:

— Дом слева! Окно чердака!

Мне повезло, не знаю как, но смог извернуться, отпрыгнув за почерневшие от времени и слегка присыпанные снегом бревна. Миха сползл в небольшую выемку в земле. От пуль укрывает, но носа не высунешь. Шухер забился в щель между обвалившимися постройками.

Чуть привстав на локтях, глянул в сторону соседнего дома. Точно, чердачное окошко, его ещё слуховым называют. Чёрное на фоне таких же досок, оно сливалось с фоном, поэтому сразу я на него внимания и не обратил.

Подобравшись, прицелился, трижды нажал на курок, резко выпрыгнул из своего укрытия, и туда же к сараям.

Прижался к стене, потом протиснулся в приоткрытую и заваленную снегом дверь.

— Что там? — впотьмах наткнулся на Соню.

— Да непонятно. Долбит с чердака, внизу вроде тихо. Но это знаешь, не аргумент. Сунемся, а там ещё кто-нибудь… — тяжело дыша, вытер он пот со лба.

— Да сними ты дублёнку! — вырвалось у меня. — В ней ты как черепаха в панцире!

— Не-не… — он замотал головой, — Ветер продует, лёгкие схватит…

— Бредишь⁈ — я схватил его за плечо, разворачивая к себе. — Пуля в башке — это навсегда! Снимай, я сказал!

Он скинул дублёнку, съёжившись в свитере. Теперь казался хрупким, как подросток.

— Ну вот, — я швырнул одежду в угол, — Так хоть двигаться можешь.

Соня обхватил себя руками, зубы стучали:

— С-с чего стреляет?

— ПК, — ответил я, прислушиваясь к ритму очередей.

— Значит патроны не скоро кончатся…

— Ага. Нескоро. Надо помочь.

План, если это можно так назвать, родился, когда осматриваясь в сарае, я наткнулся на сено. Скомкал, запихнул в дублёнку — получилось подобие чучела.

— Бросишь это в дверь. Стрелок отвлечётся — я к дому рвану.

Соня уставился на «куклу», потом на меня:

— Это… это же самоубийство.

— У тебя есть вариант лучше? — спросил я, проверяя обойму. В стволе — пять патронов. Последних.

Соня конечно не хотел этого делать, но вариантов других не было. Обняв свое сокровище — а дубленка действительно была хороша, — чешская вроде, он встал так, чтобы по команде выбросить её из дверей сарая. Он бросит, стрелок в окне отвлечётся, и я смогу перебежать под стену дома. План не ахти какой, но другого нет.

— На счёт три!

— Три!

Секундная заминка, и я уже бегу под треск пулеметной очереди, на ходу соображая в меня палят, или всё-таки в дублёнку.

Обошлось.

— Живой… — выдохнул я, прилипнув к стене. Сердце колотилось так, что казалось — вырвется наружу.

Сзади грохнул выстрел — Соня палил из револьвера, отвлекая внимание. Шесть патронов. Остался один.

Проклиная нашу «экипировку» — четыре пистолета на пятерых — я пополз к покосившейся двери заднего хода. Снег под коленями хрустел, как стекло, но я не обращал на это внимания.

Толкнул дверь ногой — не поддалась. Удар отдался в колене, будто пнул бетонную глыбу. Наверху снова застрочил пулемет, грохот эхом прокатился по коридору. Прислонился спиной к стене, вдохнул резкий запах пыли и пороха, толкнул плечом изо всех сил. Дерево треснуло, щель расползлась, и створка с визгом отскочила внутрь.

В проеме — пустота. Шагнул, и тут из темноты метнулась тень. Инстинктивно вскинул ствол — выстрел грянул, оглушая. Тело рухнуло на пол, дёргаясь в судорогах. Присел, вырвал ПМ из его руки. Оружие холодное, обойма полная — восемь патронов. «Повезло», — мелькнуло в голове.

Обшарил «глазами» комнату. Жаль гранаты нет — зря решил, что обойдусь без тяжелого арсенала. Снаружи загрохотало: пули застучали по стенам, выбивая штукатурку. Пригнулся, прополз к окну. Шторы колыхались от сквозняка, маскируя движение. Выглянул на секунду — и чуть не поплатился за любопытсво. Пуля врезалась в раму, осыпая лицо осколками стекла.

Сзади скрипнуло. Резко обернулся — в потолке зиял люк, а снизу прибитая к стене лестница. «Как я ее раньше не заметил?» — прошипел про себя, целясь в темноту. Два выстрела — глухой стон, гулкий удар тела.

Сверху затихло, но снизу снова затрещали очереди. Перекатился к другому окну, прижавшись к подоконнику. Показалось что во дворе мелькнула тень, выстрелил дважды.

Хотел проверить, но тут последнее целое окно взорвалось осколками стекла, загрохотало, стреляли из автомата с улицы. Перебравшись на корточках обратно, без сомнения высадил всю обойму трофейного пистолета.

Внезапно сзади раздался шум.

Обернулся: Шухер, весь в пыли, махал руками, будто отмахивался от пчел. За ним шел Соня, сжимая в руках револьвер.

— Миха где?

— Его зажали, подняться не дают, долбят!

— Отвлечь пробовали? — глядя в глаза Шухеру, спросил я.

— Патронов нет! — его голос сорвался на шепот. — Всё расстреляли…

Сам проверил обойму: три патрона. Чердак или бегство? Выбора нет.

— Прикроете? — кивнул на люк.

Шухер мотнул головой, показывая пустые ладони. Соня развёл руками.

Прицелился в черноту чердака, затаив дыхание. Лестница скрипнула под весом, рывок — и люк проплыл мимо. Взгляд метнулся по сторонам: тело лежало лицом вниз, рука неестественно вывернута. Прижал пальцы к шее — кожа теплая, липкая от крови, но пульса нет.

Пулемет отыскался тут же, прямо возле окошка, на перекошенном деревянном ящике. Рядом стояли короба, один пустой, в другом, судя по весу, есть немного патронов.

Перезарядил ленту: в перчатках неудобно, да еще пальцы дрожат от адреналина. Но всё получилось, затвор щёлкнул, подтверждая готовность.

Вернулся к телу, прошёлся по карманам. Кроме всякой бесполезной всячины, нож в ножнах с обмотанной изолентой рукоятью, и какой-то пропуск. Сунул добычу в карман, не всматриваясь.

Снизу грохнули очереди.

— Шухер! — голос сорвался на хрип. Спустил пулемет вниз, сам сполз следом, цепляясь за скользкие ступени.

— Держи. — сунул ему ПМ с тремя патронами.

— А ты? — зачем-то спросил он, когда я уже поднимал пулемет.

Встав на четвереньки, я пополз к двери в сени. Стены в доме толстые, шпальные, и единственная опасность, это окна. Хорошо гранат у них нет, — успел подумать за долю секунды до того, как больно стукнув по голове, в меня прилетела эфка.

Инстинктивно схватил гранату — корпус шершавый, чек уже выдернута. Швырнул в окно, пригнулся. Рвануло в воздухе, ослепив вспышкой. Глушануло так, что в глазах поплыли черные пятна.

Не дожидаясь, пока слух вернется, юркнул в спасительную темноту двери.

План — а точнее авантюра в три шага — был прост, как палка. Обойти врага через огороды, прижать огнём, дать своим откатиться к машинам. О «победе» даже не мечтал: противник — хорошо вооруженные и подготовленные профессионалы. Подъехали бы к воротам открыто — нас бы просто размазали, нашпиговав свинцом по самое не балуй. Но и сейчас клещи сжимались: чтобы вытащить Миху из ловушки и отступить, придётся изловчиться.

Выбил в сенях две подгнившие доски — щепки впились в ладони. Просовываясь в узкую щель, почувствовал, как куртка цепляется за гвозди, а пулемет бьёт по рёбрам. Дровник встретил запахом сырой древесины и крысиного помета. Полз на корточках, волоча за собой «ПК» так — будто тащил гирю на цепи. Дыхание сбивалось, пот заливал глаза.

Собачья будка. Заглянул — огромный пёс лежал в снегу, шерсть слиплась от крови. Пуля во лбу — аккуратно, без лишнего шума. Не хозяева тут командовали.

Пополз дальше. Снега намело по колено, но под забором — проталина. Пробивал путь локтями, ствол пулемета чертил по насту. Куртка промокла на спине, будто выжали тряпку.

Забор — глухой, из штакетника. Пригнулся, рванул перебежками: пять шагов — падение в сугроб, три — рывок к сараю. Сердце просто выпрыгивало из груди.

Добравшись, приник к промёрзшей земле. Слева — ствол торчал из-за бочки, чуть дальше — силуэт у теплицы маскировался под сугроб. А в центре — яма, где Миха засел, видно только край его шапки.

Установил пулемет на сошки, снег хрустнул под металлом. Дал несколько коротких очередей — по три патрона. Первая — в бочку: звон, брызги ржавчины. Вторая — в сугроб: силуэт рухнул, забился в конвульсиях. Третий враг — которого я не заметил, рванул к веранде, спотыкаясь о мёрзлые кочки.

— Бежим! — прошипел сам себе.

Минута, не больше.

Пулемет бросил — тащить его через заборы всё равно что гнать танк через болото. У собачьей будки резко остановился: из-за угла вывернулись двое. В армейском камуфляже, без опознавательных знаков.

Удивились синхронно. Первый — коренастый, с обрезом — успел вскинуть ствол. Второй — худой, с ТТ — потянулся к кобуре.

Нож вошёл в шею коренастого как в масло. Кровь брызнула на рукав. Худой прыгнул в сторону, и клинок скользнул по рёбрам, порвав куртку. Ударил в челюсть — что-то хрустнуло, и добил так же ножом.

Шмонать не стал, снял только оружие: ТТ — поживший, царапины на рукояти; обрез — самопал вертикалка.

Сзади залаяли голоса. Времени на раздумья не осталось.

Рванул обратно, а в голове мысль — не бандиты. Или вояки, или ментовский спецназ. Слишком чётко действуют, потом форма, серьезное оружие, гранаты. Косят под бандитов, но не они, точно.

Перевалившись через забор и проскакав на четвереньках до дровника, пулей влетел в дом.

— Валим! — зашипел Шухер когда я едва не врезался в него.

— Миха с Соней Круглого к машинам потащили!

— Он что, живой?

— Да, ранен только!

Махнул рукой, чтобы Шухер уходил, и в два прыжка оказался у лестницы. Свечкой ввинтился в чердачный люк, плечо горело от удара о косяк. Тело пулеметчика так и лежало ничком, лицом в лужу загустевшей крови. Перевернул, дёрнул цепочку на шее — армейский жетон звонко упал на пол. Значит, не галлюцинация. Подумал что надо было обыскать остальных.

Спустился вниз, ноги подкашивались от адреналина.

Добравшись до машин, не мешкали, раненого погрузили к нам с Шухером, Соня с Михой залезли в салон Волги.

Тронулись.

Мотор у волжанки мощный, и парни быстро оторвались.

Я тоже не тупил, как вдавил педаль газа в пол, так и не сбрасывал. Зеркало заднего вида дрожало от вибрации, но погони пока не было.

Шухер с Круглым расположились на заднем сидении, Круглый стонал, сжимая окровавленную тряпку на груди. Пуля попала в плечо, но ранение серьёзное, без врача никак.

Мрачно глядя на серый асфальт дороги, пытался сосредоточиться, сбивая мысли хоть в какую-то картину.

Однозначно спецы, но скорее всего «частники» из любителей подкалымить. Разнокалиберные стволы, форма без опознавательных знаков.

Не знаю уж в чьих интересах они действовали, но тот кто смог их нанять, наверняка очень серьёзный человек. Чиновник, или из «высоких» ментов кто-то, может военный. В общем тот, кто владеет информацией и имеет определенную власть.

— Нам же налево! — Шухер дёрнул за рукав, когда я свернул направо на трассу.

— В городе уже ждут! — рявкнул я, резко объезжая выбоину. — Двадцать минут стрельбы — местные ментам по-любому дозвонились!

— Круглый помрёт щас!

— Не помрёт. Тряпку посильнее прижми, потерпит, — бросил я, ловя взгляд Шухера в зеркале. Он кивнул, сжав губы, и замолчал до самого города.

Крюк хоть и получился приличный, зато въехали с севера, минуя возможный перехват. Вопроса куда теперь, у меня не было.

Бондарь открыл дверь, сонно потирая глаза, но увидев нас с окровавленным Круглым, мгновенно проснулся.

— Что случилось? — спросил он, помогая занести раненого на диван.

— А ты не видишь? — огрызнулся я, срывая куртку, пропитанную потом и пороховой гарью.

Бондарь молча снял трубку, быстро проговорил пару фраз и кивнул в сторону кухни:

— Пойдём, расскажешь. Шухер, посиди с ним, сейчас врача привезут.

Оставив раненого, мы прошли на кухню, где Бондарь зажёг газ и долго гремел посудой, выбирая стаканы.

— Чай будешь? — спросил он.

— Может покрепче что есть? — я опустился на стул, чувствуя, как дрожь накрывает с ног до головы.

Он хлопнул холодильником, вытащив початую «Пшеничную», и налил мне полстакана. Я выпил залпом, огонь в горле перебил тошноту. Рассказал всё коротко, как доклад.

— Мда… — выслушав, протянул тот, взял бутылку, и разлил по двум стаканам.

Мы выпили.

— Значит, говоришь, жетон и форма?

Я кивнул.

— Ага.

— Что-то ещё?

— Пропуск, вот. — вспомнив про трофей, я пошарил по карманам.

— Интересно… — протянул он, рассматривая книжицу, и буркнув что-то вроде подожди, ушел в коридор, к телефону.

Отсутствовал недолго, вернулся мрачнее тучи.

— Что-то не так? — спросил я, отодвигая стакан. Ладонь саднило — где-то зацепил занозу, но сейчас это казалось мелочью.

— Это пропуск на закрытую территорию одной из воинских частей под городом. — ответил он, доставая сигарету.

— Круто. — чтобы хоть что-то сказать, сказал я.

— Скольких вы положили? — голос Бондаря прозвучал глухо, будто из подземелья.

Говорить от том что действовать пришлось практически в одиночку, я не стал, незачем, на меня и так косятся, поэтому скромно перевёл стрелки.

— Не знаю. Я никого, парни вроде стреляли. Того что с жетоном точно наповал, про остальных не скажу, но думаю парочку ещё точно вальнули, — ответил я, проводя пальцем по царапине на столешнице.

— Уверен?

— Абсолютно.

Он резко встал, отбросив стул. Прошёлся по кухне, остановился у окна.

— Знаешь, что это за часть? — спросил он, не оборачиваясь.

— Откуда?

— Это тренировочная база спецназа ГРУ. — Бондарь обернулся, и в его глазах мелькнуло что-то вроде… страха? — Те парни — не просто вояки.

Самостоятельно придя к мысли что столкнулся в профессионалами, я если и удивился, то только столь громкому названию. ГРУ это элита, а их спецназ вообще элита элит. Но по факту, действовали они не самым лучшим образом.

— Так и мои ребята не погулять вышли, сам же говорил, опытные, войну прошли.

— Мда… — Сморщив лицо в куриную жопу, Бондарь прикурил.

— Непонятно только с какого перепугу эти грушники там оказались? — невинно поинтересовался я.

— Не знаю. — Бондарь затянулся дважды, задымив всю кухню, и швырнул то что осталось от папиросы в раковину. — Но если это то, о чём я думаю… Ты влип, Дима. По самые помидоры.

— Постой, я влип?

— Ну а кто же?

— Так это же вы с Лосевым всё затеяли?

— Забудь эту фамилию, Дима. — сквозь зубы прошипел Бондарь.

— Почему? Вы значит в кусты, а я забудь? Несправедливо выходит!

— Бросать тебя никто не собирается, не выдумывай. Но и сам тоже голову включай, для общества ты теперь отморозок, попутавший берега, главарь банды, поэтому и действовать должен как бандит, а не как…

— Как кто?

— Не как мальчишка, который верит в справедливость! Пионер херов! — рявкнул он, ударив кулаком по столу. Бутылка подпрыгнула, звонко ударившись о стаканы.