"Святые" 90-е Пионер – Том II

Глава 2

Вопреки моим опасениям, менты не пошли по домам, не вызывали людей к себе, и вообще повели себя так, словно массовое убийство обычное в наших краях дело.

Зато во дворе только и говорили что народном мстителе, причем по три раза за день выдавая диаметрально противоречивые варианты.

«Милиционер у которого цыгане дочку на наркотики подсадили»

«Вор в законе, цыгане его сына зарезали»

«Киллер из КГБ мстит за своего брата»

«Военный в карты им проигрался, денег задолжал, вот и устроил расправу.»

«Сумасшедший афганец объявил войну наркотрафику»

И таких версий за последние дни я выслушал вагон и маленькую тележку, но что удивительно, про стрелу никто не упоминал. Может капот машины снегом засыпало и не заметили? Вариант с секретностью отпадал сразу, при таком количестве правоохранителей это просто нереально, если начальствующий состав ещё как-то блюдет, то у чинов пожиже такие новости как вода в одном месте держатся, то есть никак.

Когда вышел на работу в мастерскую, там тоже версии выдвигались, отец больше молчал, а вот Борисыч с помощником во всю упражнялись.

— Да бросьте, Николай Борисыч, какие менты, вы чего? Наркота же там, не поделили меж собой, вот и пострелялись. — возражал новый работник, невзрачного вида паренёк лет двадцати, со странным именем Вилен, сокращением от Владимир Ильич Ленин. Странность для меня была не в самом имени, а в том что так всё ещё продолжали называть детей.

— Нет, цыгане стрелять не станут, тем более так. Нож по горлу, или из обреза, поверю, а чтобы таким образом, быть не может! — в ответ возмущался Борисыч.

— Хорош болтать, следствие разберется, а нам до завтра надо новую партию сдать! — прервал дискус отец.

Партия гробов в количестве сорока штук была заказана ещё до нового года, но я был уверен что последуют ещё заказы. Трест где работает Виталик, не один такой, в городе их несколько, как и кладбищ, а поставщики «хромают» повсюду. Узнают кто делает хорошо и недорого, обязательно придут договариваться. Хоронить-то людей нужно, тут уж как ни крути.

Нам же, для того чтобы нормально с этим работать, надо обеспечить бесперебойное производство. Времена впереди лихие, ещё совсем чуть чуть, и рубль в свободное плавание отправится, поэтому доски, гвозди, ткань — это тот минимум которым должны быть завалены склады. Жаль что понимаю это только я, ни отец, ни Борисыч не чувствуют куда двигаться надо. Гробы для них хоть и заработок, но серьёзно они пока не относятся. Так, перебиться чуток. Всё о мебели мечтают, мнят себя великими мебельщиками.

В тот день пришлось хорошо задержаться, домой мы попали уже заполночь, но партию сдать успели, причем, как я и предсказывал, сразу же получили заказ на новую от другого треста. Плюс от Витплика дополнение пришло, требовалось сделать несколько крестов для затравки.

— Если так дальше пойдет, людей надо нанимать, сами не успеем. — следующим утром записывая заказы в журнал, сказал отец.

— Наймем, а ритуальщики откажутся? Тогда что? — скептически скривившись, отозвался Борисыч.

— Не откажутся, спрос сейчас только расти будет. — высказался я.

— Ага, ты-то почём знаешь? Сиди уж, прогнозист… — отмахнулся Борисыч.

— Книжки умные читаю, лекции в институте внимательно слушаю. Экономика, слыхал про такое? — сделав максимально умное лицо, выдал я.

— А чего ж не слыхать, слыхал конечно. Муть редкая, никому не нужная. — не оценив моих стараний, отмахнулся Борисыч, а вот отец заинтересовался,

— И что ты там вычитал? — спросил он.

— То что цены будут расти, покупательская способность падать, возникнет дефицит, и в итоге всё обернется крахом.

— Вообще?

— Угу. Полным.

— И что делать?

— Закупить побольше леса, запастись тканью, гвоздями, лаком и краской. В общем, всем тем, что потребуется для беспрерывного производства хотя бы на несколько месяцев. — озвучил свой план я.

— Так ты ж говоришь покупать не будут, зачем тогда запасы делать? Мы так ДСП на запасались уже, знаем чем дело пахнет. — ехидно возразил Борисыч.

— Мойки покупать не будут, люстры не будут, мясо не будут, а гробы будут.

— Чё это?

— Так когда жизнь хуже становится, люди больше умирают чем когда хорошо, закон такой. — добавил я.

— Ну не знаю. — покачал головой отец, — Вроде дело говоришь, но у нас закупать всё равно не на что…

— А я не верю ни в какой рост цен! Сейчас умные люди там — выразительно ткнул пальцем в небо Борисыч, — подумают, посчитают, и разберутся с этой проблемой. Не раз так уж было.

— Забьемся? — предложил я ему.

— Спор предлагаешь?

— Ага. Если я прав окажусь, ты, Борисыч, залезешь на стол, и трижды прокукарекав, пообещаешь больше не спорить, и в делах бизнеса слушаться меня, а если выиграешь, то же самое сделаю я. Годится?

Борисыч прищурился недовольно, посмотрел на отца, потом на меня, и решительно махнув рукой, рявкнул,

— Годится!

Спор спором, а из мастерской мы опять ушли заполночь, доделав лишь третью часть нового заказа. И вроде ничего сложного, подумаешь, ящик сколотить, но времени отнимает прилично. С крестами тоже оказалось не просто. Образцов никаких нет, в интернете не посмотришь, а то что удалось «слепить» в итоге, не выдерживало никакой критики. Нет, так-то серьёзное изделие получилось; крепкое такое, массивное, но вот с точки зрения эстетики, совсем неудобоваримое.

— У тебя же фотоаппарат есть? — спросил отец, забраковав получившийся крест.

— Есть, только фотографии печатать не на чем, увеличитель нужен, ну и ещё всякого…

— Пленку-то проявить сможешь?

— Смогу.

— Ну и славно, у Борисыча диафильм есть, так прокрутим, если что-то понравится, перерисуем. Сделаешь?

В общем, на следующий день поехал я на кладбище, выбрав самое дальнее, в поселке «Майка», потому что оно самое большое, и там много новых, «современных» могил.

Времени дорога заняла много. Сначала трамваем до площади «Гагарина», потом автобусом до «Майки», а там пешком почти полтора километра.

Зашел не с центрального входа, до которого надо было ещё дотопать, а через дырку в заборе со стороны поселка.

Зима, народу нет, травы нет, змей, клещей и прочих «радостей» тоже нет, единственный минус — холодно. Не прям мороз, но когда на ветру, пощипывает чувствительно.

Задача у меня простая, найти и запечатлеть красивые деревянные кресты, плюс бонусом я себе поставил сфотографировать столики и скамейки.

Думал быстренько отщёлкаю, но добравшись непосредственно до места захоронений, понял что просто не будет, ибо крестов с этой стороны почти нет, а те что есть, старые, и на красоту не тянут. Крест ведь как временное решение ставят, пока земля не сядет, и пока денег на памятник родня не подкопит. А здесь самая свежая могила тридцатилетней давности, поэтому с крестами никак. Надо туда где новые захоронения, там выбор точно будет. Идти только далеко, само кладбище огромное, хоронят здесь с конца девятнадцатого века, и сказать сколько тут народа лежит, достаточно сложно. Если примерно, то от «до хрена» и до «очень до хрена». Расстояния такие же. Пока с одного конца до другого дойдешь, околеешь.

Но делать нечего, пошел потихоньку. Иду, могилки разглядываю, нет-нет да и лавочку какую просмотрю, шёлкну. Крестов по-прежнему не встретил красивых, но надежду не теряю. По идее, мне всего-то и надо, — пару-тройку нормальных вариантов. Наши возможности я знаю, знаю какой материал в наличии имеется, поэтому если попадется что-нибудь подходящее, не пропущу.

Плохо только что дорог прямых на кладбище нет, все какие-то загогулистые. Вроде куда нужно идёт, а потом бац, и в сторону уходит. Срезать не вариант, снега много, легко можно на оградку напороться, или в яму какую-нибудь провалится. В общем, только по накатанной, иначе никак.

Добравшись примерно до центра кладбища, осмотрелся, и чуть в стороне, там где склепы старинные, дымок заметил. Может мусор жгут? — пришла в голову мысль. Ну а что, рабочим лень вывозить, тем более зимой, вот они и избавляются пока никто не видит.

Решил спросить, как пройти лучше, а заодно и погреться чуток.

Подошёл ближе, вижу что жгут не мусор. Дым идёт прямо из склепа, и рядом натоптано. Сам склеп добротный такой, красного кирпича, с загогулинами над входом. Крыша черепичная, в ней отверстие пробито, оттуда дым и идёт. В стенах окошки типа бойниц.

Заглянул аккуратно, гробов нет, в центре костер горит, вокруг люди, шесть человек, одеты просто, но тепло. Фуфайки, ватники, шапки-ушанки. Можно подумать что бомжи, но слишком уж чистенькие, скорее всего действительно кладбищенские работники.

Пока разглядывал, меня заметили, и совершенно спокойно пригласили на огонек.

— Ты чего тут, юноша? Журналист что-ли? — косясь на фотоаппарат, спросил один из обитателей склепа, сурового вида старик с седой бородой и такими же белыми бровями.

— Здравствуйте уважаемые. — вежливо поздоровался я, прикрывая за собой дверь. В склепе, особенно в сравнении с улицей, было довольно тепло.

— Не журналист, нет, столяр я, ищу кресты красивые, фотографирую, чтобы подобное что-то сделать.

— Ну так и за чем дело стало? Сфотографировал? — подал голос ещё один, тоже заросший, только не седой тип.

— Пока не успел, в старой части нет того что мне нужно, тут или памятники, или старье всякое, поэтому вот, решил до новых захоронений дойти, там поискать.

— Тогда ты неправильно идёшь, тебе лучше вернуться, и в обход вдоль забора, короче будет. Отсюда прямой дорожки нет, тупики одни. Ты куревом, случайно, не богат? — вопросительно уставился на меня седой.

— Богат, и действительно случайно — достал я пачку «Родопи» которую вчера отцу покупал в палатке коммерческой, но сначала отдать не успел, а потом и вовсе забыл.

— Угостишь? — привстав, повернулся ещё один, достаточно молодо выглядевший, а тот что дальше всех сидел, в тени, буркнул что-то неразборчиво.

— Конечно, угощайтесь. — передал я пачку тому что был ближе.

Пройдясь по кругу, пачка вернулась обратно.

— Огонька дать? — прикурив от костра, поинтересовался седой.

— Нет, спасибо, я не курю. — отказался я.

— А сигареты тогда зачем?

— Отцу купил, забыл отдать, вот, пригодились.

— Крест-то кому хочешь ставить? — выпуская дым через нос, спросил молодой.

— Никому, я в мастерской работаю столярной, заказали несколько штук, а мы никогда не делали, попробовали, топорно как-то получается, просто слишком, вот меня и отправили на разведку.

— А тебе фотографии нужны, или рисунок пойдет?

— Да без разницы, если грамотно изображено, так чтобы мастерам понятно было, можно и рисунок.

— Тогда подожди маленько, изображу кое-что, чтобы тебе по кладбищу зря не таскаться… — с этими словами молодой достал из-за пазухи потрепанный блокнот, огрызок карандаша, и принялся сосредоточенно рисовать.

Пока он был занят делом, присутствующие молчали. Я тоже не торопился открывать рот, всё больше склоняясь к тому что на бомжей эти типы совсем не похожи, как, впрочем, и на работников кладбища. Для первых одеты слишком прилично, для вторых лексикон не тот, за всё время ни слова матом, и бухла нигде не видать.

Но если не бомжи и не кладбищенские работники, тогда кто? Вообще непонятно. Внешне спокойные, рассудительные. Сигареты брали по одной, без спешки, можно сказать с достоинством. Я, наверное, и внимания бы не обратил, не будь у меня настолько богатого опыта общения с маргиналами. Нормальный бомж выклянчит всю пачку, и матерясь через слово, попытается развести на выпивку или деньги. А эти молчат. И стол у них странный. Еды может и не быть, съели или припрятали, но здесь же ни чайника нет, ни стаканов. А ведь кипяток зимой, первое дело, без него никуда, холодно. Костер тем более есть.

— На вот, глянь. — вырвав из блокнота несколько листочков, молодой протянул их мне.

— Спасибо. — поблагодарил я, отмечая что нарисовано красиво и со знанием дела. Вроде и не рисунки даже, а чертежи, разве что без размеров.

— Три основных вида крестов которые здесь ставят, надписи крупно на обороте добавил, это если вдруг резьбой решишь заморочиться… — пояснил художник, и поднявшись со своего места, весьма недвусмысленно показал мне на дверь.

— Выйдешь, потом налево до конца топай, там дальше увидишь куда. — не вставая, проинструктировал седой.

Поблагодарив странную компанию, я вышел из склепа, и соображая как применить «инструкцию», обратил внимание на сложенные у стены ломы и лопаты.

Ну вот и ответ, могильщики это, хоть и нестандартные. Скорее всего не постоянные, подрабатывают копкой в свободное от основной работы время. Отсюда и поведение.

Пока шёл на выход с кладбища, сфотографировал ещё несколько «удачных» столиков и скамеек. Старые и почерневшие от времени, тем не менее они неплохо сохранились. А когда вышел к будке сторожа, наткнулся на целую «витрину», сразу десяток новеньких крестов. Воткнутые в снег, без табличек, они даже пахли ещё свежеоструганным деревом. Разумеется мимо пройти я не смог, и уже доставал фотоаппарат, как из будки появился сторож, вооруженный трубой серьезного вида мужик лет пятидесяти.

— Те чо надо? — грубо спросил он.

— Да вот, кресты понравились, сфотографировать хочу. — ответил я, стараясь говорить как можно дружелюбнее.

— Журналист что-ль?

— Ага, начинающий. Пишу статью про самое старое кладбище города, ну и фотографирую конечно…

— Ну-ну… — скептически осмотрев меня с ног до головы, протянул мужик, и неожиданно пригласил погреться.

— Автобус через час только, обед у них, чего на ветру стоять будешь? А так я чайку организую, а ты про задание своё расскажешь. Годится?

Отказываться я не стал, тем более действительно автобуса на половину третьего не было, а ждать на морозе не хотелось.

— Вот, располагайся, чайник как раз закипел только, правда черного нет, я на травках пью, но с сахаром оно по всякому вкусно!

Внутри будка сторожа оказалась вместительнее чем выглядела снаружи. Окошко, возле него столик, два стула, печка-буржуйка, в углу топчан, там же тумбочка. Не шикарно, но вполне функционально, жить можно. И тепло, что самое главное, дыр нет и ниоткуда не дует.

— А меня сюда мужики бородатые отправили, те что в склепе греются. Я со стороны поселка зашёл, и потерялся слегка…

— Неудивительно. — кивнул сторож, и ополаскивая предназначенный для меня стакан, уточнил,

— Это ты, значит, профессоров наших встретил?

— Профессоров? В каком смысле?

— Да в самом прямом. Они с «опытного» завода, хрень там какую-то разрабатывают, интеллигенты, етить их за ногу…

— А на кладбище чего?

— А где им быть? Тут деньги живые, а им зарплату по пол года задерживают, вот они и скооперировались, хлеб у алкашей местных отбирают.

«Опытный» завод про который говорил сторож, занимался чем-то связанным с электроникой, и был одним из первых «павших» предприятий города. Точно не знаю, но в девяносто восьмом от него только руины оставались. Здание на отшибе, можно сказать в степи, никому интересно не было, поэтому как только его забросили, местные подсуетились, на стройматериалы разобрали, дачи строить. Ну и бородачи которых я принял за бомжей, на самом деле походили на инженеров.

Еженедельник «Аргументы и Факты» № 3. 17/01/1991

Война! (Фрагмент)

На рассвете 17 января авиация четырех стран антииракской коалиции нанесла удар по военным объектам на территории Ирака и оккупированного Кувейта. Основной ударной силой были стратегические бомбардировщики ВВС США «В-52». Согласно сообщениям, это самый мощный воздушный налет из тех, что когда-либо совершался в современных войнах.

Президент США Дж. Буш заявил, что целью войны является освобождение Кувейта, а не захват Ирака. Через пять часов после начала боевых действий по иракскому радио выступил президент С. Хусейн. Он заявил: «Началась главная из всех войн. Мы не сдадимся».