Пьяный батя

Глава 22. Золото, пираты и обрез

К вечеру я уже решил подняться в комнату, но тут за спиной раздаётся густой, прокуренный голос:

— Слышь, друг, у тебя есть золото.

Я лениво поворачиваю голову. Передо мной стоит громила — двухметровый, с мордой, похожей на мешок картошки, который кто-то бил палкой ради забавы.

— Может, и есть, — отвечаю, допивая кофе.

— Отдай.

Я прищуриваюсь.

— А с чего бы это?

Он ухмыляется, разворачивается к большому столу, за которым сидят пираты.

— Это золото даже не твоё. Даже не моё. Это их золото. Я его проиграл.

Я перевожу взгляд на пиратов. Они ухмыляются, скалятся. Развлечённые, но уже встают, готовясь к драке.

Я вздыхаю.

— Ты дурак, да?

Он наклоняется:

— Что ты сказал?

Я уже не говорю. Я просто достаю двуствольный обрез.

Громила не успевает даже осознать, что происходит.

БАХ!

Выстрел разносит его лицо.

В таверне повисает мгновенная тишина.

Кто-то падает со стула. Кто-то начинает медленно отползать к выходу.

Пиратов за круглым столом, которые ещё секунду назад ухмылялись, просто сдуло ветром. Они исчезли, как крысы с тонущего корабля.

Громила валится на пол. Из него… вытекает что-то неприятное.

А по стенам разлетаются куски черепа.

Я делаю глоток кофе.

Затем, не торопясь, подхожу к телу.

Сдираю маленький золотой перстень, выдёргиваю из уха золотое кольцо, отламываю золотой зуб.

Подхожу к бармену.

Кладу перед ним трофеи.

— Это за уборку.

Он молча кивает.

Я поправляю плащ.

— Приберись пока. Я пойду прогуляюсь по ночному городу.

Бармен смотрит на тело, на меня, на таверну, заваленную ошмётками.

Потом вздыхает.

— Ладно. Но если кто спросит — ты тут не был.

Я хмыкаю, выхожу на улицу.

Ночной Шаркхольм ждёт.