Путь Могучего. Том 2

Глава 23

— Да, ситуация, — сказал я с таким серьёзным тоном, что Нелли купилась на это. — Даже не знаю, что делать.

— А что такое? — спросила она, обернувшись ко мне, и тут выяснилось, что мысли-то читать она умела не все. — Что-то случилось?

— Я предполагал всё, что угодно, но то, что на императорский бал меня будет провожать мама, совершенно не могло прийти мне в голову, — улыбнулся я только в самом конце, показывая, что всё это шутка. — Ребята засмеют.

Но она ещё несколько секунд стояла с абсолютно серьёзным видом, переваривая сказанное, после чего всё-таки тоже улыбнулась. А я подумал, что ей очень идёт наряд трибунала, хотя, наверное, на бал она приготовила что-то другое.

— Ты можешь ехать один, — ответила она, безупречно переняв мой тон. — Я-то здесь только для того, чтобы ты перед девушками не робел.

— Подкол засчитан, — я махнул рукой, словно обозначая ничью в наших взаимных шпильках. — Но серьёзно, нам лучше появиться порознь.

— Совершенно верно, — ответила Нелли и протянула ко мне руку. — Ты поедешь с водителем, а я — на твоём мотоцикле.

Я даже приподнял бровь на такое смелое заявление. А затем во мне вновь шевельнулось подозрение, которое мало чем можно было подкрепить. Нелли была не из этого мира.

— Тут нет ключей, — проговорил я, глядя ей прямо в глаза и видя, как она на секунду смутилась, но тут же взяла себя в руки. — Заводится от личной магической энергии.

— Я у тебя и прошу разрешения, — улыбнулась она.

— Будем считать, что я поверил, — ответил я и заметил, как между нами промелькнул мимолётный магический разряд.

Почему-то стало немного грустно. Захотелось самому сесть на мотоцикл и помчаться по улицам Москвы. Но затем я вспомнил, что меня ждёт на балу, и отмёл эти мысли прочь. Нужно собраться, чтобы быть во всеоружии.

Даже странно, что Хаос до сих пор не напал на меня. Чего же он ждёт? Но ответ на этот вопрос у меня, кажется, имелся. Он борется с самим собой. Не хочет в этом признаваться, но борется. Иначе бы он даже на планету не стал бы спускаться, а просто уничтожил эту часть реальности. У него есть такие силы.

Нелли махнула мне рукой, и через минуту я услышал глухое ворчание мотоцикла, готового к дороге. А я всё ещё стоял на пороге, оглядывая дом, ставший за очень короткое время мне буквально родным. «Словно прощаюсь, — пролетело у меня в голове. — Да нет, приложу все силы, чтобы вернуться».

С этими мыслями я вышел из дома, сел в машину, и она тронулась в сторону Кремлёвского Дворца. По дороге я попытался выбросить из головы все посторонние мысли. В конце концов, не всё же сводится к вечной борьбе?

Ребята меня ждали там, где мы и договорились с ними встретиться. Тут были все те, кто вчера приходил ко мне. Я признался себе в том, что рад видеть всех. Даже девушек, которые действовали мне на нервы.

Да и весь день вокруг был какой-то солнечный и яркий. В такие дни всегда хочется веселиться, а тело кажется настолько лёгким, что вот-вот оторвёшься от земли и вознесёшься к невесомым облакам.

Перешучиваясь и делясь своими соображениями по поводу того, как всё закончится, мы зашли внутрь. Окна в большом зале были распахнуты настежь, поэтому свежесть и лёгкость дня проникала и сюда, властвуя надо всем.

И тут совсем рядом, шагах в пяти от себя я увидел Виту. Она стояла и неуверенно озиралась по сторонам, словно кого-то потеряла.

— Здравствуйте, — сказал я, склоняя перед ней голову. — Так вы тоже для сегодняшнего дня закупались вчера на Никольской.

Девушка мне так тепло улыбнулась, что я был готов привязать её к себе, лишь бы эта улыбка сопровождала меня всюду. А затем она взяла меня под руку.

— Да, — только и сказала она, после чего на долгие секунды замолчала, глядя мне прямо в глаза, но затем, видимо, собралась с духом и добавила: — Только мне тут немного неуютно… было.

— Было? — переспросил я и окинул зал глазами в поисках того молодого человека, который вчера увёл Виту прочь.

Но вместо этого наткнулся на три горящих взгляда знакомых мне девушек. Впрочем, был и четвёртый.

— До того, как увидела вас, — она мило смутилась и прикрыла нижнюю часть лица веером. — Но сейчас значительно полегчало.

— Вита? — молодой человек оказался лёгок на помине и быстрой походкой подошёл к нам. — Всё в порядке?

— Познакомьтесь, — сказала она, указывая на вновь прибывшего. — Это мой брат, Андрей.

— Очень приятно, — мы с ним пожали друг другу руки.

— Вы извините, — сказал после этого Андрей и обратился к сестре. — Пойдём, я тебя кое с кем познакомлю, а потом вернёшься, хорошо?

Та кивнула, и они ушли. А у меня на сердце почему-то стало легко-легко. Как будто какой-то груз свалился.

Но практически сразу меня решили вернуть на землю.

— Вы что же это, сударь, совсем позабыли все приличия? — раздался за спиной знакомый голос.

Я обернулся на него с улыбочкой, выражающей скорее презрение, нежели непонимание.

— А вас, я смотрю, уже выписали из травматологии? — высказал я в сторону Перлова, который хмурился и строил брезгливую физиономию. — Как челюсть?

Мимолётное движение, которое он всё-таки оборвал, говорило о том, что он хорошо помнит мои удары. Но сейчас он решил это скрыть.

— Вы и перед дамами также хвост распушаете? — продолжал наращивать конфронтацию Егор Тимурович. — Или вы их просто в гарем собираете?

— Я совершенно не понимаю, о чём вы говорите, — ответил я и поспешил отвернуться от надоедливого собеседника, но тот, видимо, решил, что он ещё не закончил. — Кажется, вы меня с кем-то путаете.

— Да уж перепутаешь тут, — продолжил Перлов, обходя меня. — Ирина по тебе течёт, как будто заколдованная. Вон те две ещё тоже, — он указал на Софию и Желю. — Не считая тех, — и он кивнул на группу молодых девушек, внимание которых было приковано к нам. — А ты ещё к одной клеишься?

— Ирина меня не интересует, — проговорил я, вспомнив об объекте его воздыханий. — Так что дерзай и швартуй свой катер в тёплую бухту. Только не хами больше!

— Ты действительно не понимаешь или просто дураком притворяешься? — внезапно Егор пошёл на обострение, а я не совсем понял, почему. — Она мне сказала, что встречается с тобой. Ты всех цепляешь одним своим внешним видом и титулом.

— Ну и что ж мне теперь сделать? — я разглядел в нём того самого жалкого паренька, который боялся конкуренции и поэтому считал виновным в своих бедах тех, кто красивее, богаче, знатнее. — Я не могу ей приказать не бегать за мной. А раз она не хочет быть с тобой, значит, не судьба. Ищи другую. Не вешай ответственность за свои неудачи на других. И будет тебе счастье.

Он сплюнул под ноги и ничего не ответил. Меня спасла Вита, подошедшая в сопровождении брата.

— Потанцуешь с ней? — спросил Андрей, разговаривая со мной так, словно мы уже сто лет были знакомы. — Только смотри, чтобы её не обижали. Ей тут всё в новинку.

— Хорошо, — я кивнул, и мы закружились в танце под какую-то модную и очень современную музыкальную композицию.

Когда мелодия сменилась на более медленную, мы, наконец, смогли разговаривать. Выяснилось, что девушка с семьёй живёт совсем недалеко от меня, буквально пятнадцать минут неспешным шагом. И я, подчиняясь чувству эйфории, на несколько минут завладевшему мною, уже стал представлять, как буду провожать Виту после совместных прогулок, а затем идти по темнеющему городу домой…

Но в этот момент на специальный помост вышла императорская семья в парадной форме. Император в элегантном костюме, больше напоминающем военные образцы. Он был бодр и румян, словно до сих пор наслаждался победой над своими врагами. А вот императрица, напротив, была бледна и рассеяна. Как будто что-то случилось, но она ни с кем не может этим поделиться.

Ну и последним был он. Цесаревич Михаил. Он же бог Хаос, поклявшийся уничтожить меня и всё, что со мной связано.

И вот тут я понял, что не будет никаких прогулок по вечерней Москве, не будет цветов, не будет робких прикосновений девичьих губ к моей щеке и властного ответа на это с моей стороны. Потому что всё закончится здесь и сейчас.

Ладно, может, не прямо сейчас, но в ближайшее время.

Хаос не спешил нападать, хотя мог. Я тоже не спешил обнажать все свои возможности, так как хотел понять, что именно может противопоставить мне противник. Мы, словно два диких зверя, встретившиеся на узкой тропе, затаились, выискивая слабое место в тактике врага.

Тем временем сияющий император подошёл к микрофону, благодаря которому голос его усиливался и разносился по всему залу. Он действительно был счастлив. И хотел, чтобы каждый присутствующий тоже стал чуть более счастливым, чем до того, как пришёл сюда.

— Весенний Императорский Бал, — прогрохотал он сколь торжественно, столь и радостно, — объявляю открытым! — вслед за этим последовали продолжительные аплодисменты, которые монарх с удовольствием выслушал, но через минуту сделал жест руками, останавливая проявление чувств. — Желаю вам встретить тут того, кто сможет разделить с вами дальнейшую жизнь. Но перед тем, как веселье начнётся на полную катушку, я хочу сделать несколько заявлений, касающихся недавних событий и нашего ближайшего будущего.

Народ снова начал аплодировать, а на помост позади императорской семьи вышли ещё несколько человек. Причём, все они были мне хорошо знакомы. Они слегка кланялись собравшимся и сдержанно улыбались, показывая своё расположение.

— Итак, для начала должен объявить, — проговорил император и указал на Пирогова, — что медициной у нас сегодня заведует Алексей Сергеевич Пирогов, который награждается орденом Великого Рода первой степени, высшей наградой Российской империи, — тут уж зал и вовсе потонул в овациях, но Арсений Глебович смог добавить: — За особые заслуги перед отечеством и монаршей семьёй. Но, если у кого что-то заболит, все к нему. Ну и сможете поздравить в ближайшие часы.

Алексей Сергеевич подошёл к императору и принял из его рук увесистый орден в небольшой коробочке. И тут я понял, как будут разворачиваться события дальше, поэтому лишь тяжело вздохнул.

— Что-то случилось? — спросила меня Вита, от которой не укрылась перемена моего настроения.

— Всё хорошо, — ответил я и подмигнул ей. — Только некоторые пустяки мешают полностью насладиться моментом.

— Не переживай, — она игриво толкнула меня в бок. — Всё будет отлично!

— Следующий гость нашего сегодняшнего бала, — продолжал тем временем император, подзывая к себе изобретателя, — Воронцов Владимир Юрьевич. Но он не просто почётный приглашённый, он ещё помогает нам с магией музыки и не только. С сегодняшнего дня — это доверенное лицо императора. И он также награждается высшим орденом Российской империи первой степени.

Гул, овации, выкрики в стиле: «Я хочу от вас ребёнка», от которых Воронцов смешно смущался. И прочие довольно забавные ситуации. Как же мне не хотелось портить эту атмосферу. Хаос это, вероятно, понимал, потому что улыбался всё шире и шире.

— Безопасность обеспечивает новый начальник тайной канцелярии полковник Голицын, — сказал монарх, и на сцену вышел хмурый полковник, который пожал руку государю и оглядел всех присутствующих. — Впрочем, — тут же спохватился Арсений Глебович. — Я, кажется, что-то перепутал, прошу меня извинить.

Никто не заподозрил подвоха, поэтому все замерли, а сам Голицын глянул на императора с некоторым удивлением.

— Конечно же, — как ни в чём не бывало продолжил тот, — тайной канцелярией у нас командует генерал Голицын.

Последний моментально просветлел и обнял государя, как родного. Видимо, он до конца не знал, что его удостоят нового звания.

Внутренне я собрался и приготовился к тому, что вот-вот стану врагом народа наравне с Ушаковым и Окуневым. Но, как оказалось, до меня дело ещё не дошло.

— А генеральный спонсор нашего с вами императорского бала, — монарх сделал широкий жест рукой, и из задней, невидимой двери появилась пара в сногсшибательных нарядах. — Василий Иванович Юрьевский и несравненная Вероника Могучая. Сегодня у них помолвка, поздравим будущую семью!

Тут даже нас с Витой оглушило от переизбытка чувств в народе. Видимо, давно уже нужно было что-то доброе, позитивное, что позволило бы оторваться от тёмных событий последних дней. И это объявление помолвки было одним из них.

И только двое не поддавались общему настроению: я и Хаос, глядевший на меня в упор глазами цесаревича Михаила.

— Ну и самое главное, — наконец, проговорил Арсений Глебович, когда последняя волна ликования утихла. — Руслан Дмитриевич Могучий. Выйди, пожалуйста, на сцену.

Я выпустил из-под локтя руку девушки, прошёл к помосту, поднялся на несколько невысоких ступеней и оказался напротив императора, встречавшего меня с тёплой улыбкой. Хаос располагался удобно, под правой рукой.

— Руслану Могучему жалуется титул князя Российской империи, — во всеуслышание заявил император, и вот тут зал взорвался восторженным рёвом, но монарх сделал знак рукой, прося тишину и продолжил: — Также он награждается орденом Великого Рода, а также…

— Простите, — перебил я его, от чего вокруг мгновенно повисла мёртвая тишина, разбавляемая лишь чьим-то аханьем. — Наверное, не стоит, — добавил я, глядя ему прямо в глаза, но следя при этом за действиями Михаила.

— Это ещё почему? — спросил император, хмурясь от того, что что-то пошло не по его плану.

Я видел, что будь у него возможность, он бы меня сейчас хорошенечко отругал и после этого всё равно бы наградил. Но у него такой возможности не было. Нельзя на людях ругать того, кому даруешь титул.

А вот мне было совершенно всё равно, потому что после того, чем этот бал закончится, никакой титул мне не понадобится в любом случае.

— Полагаю, не стоит давать титул тому, кто будет вынужден убить вашего сына, — чётко проговорил я, переведя взгляд с монарха на цесаревича.

Моя рука уже была готова материализовать меч, потому что я ждал атаки цесаревича. Но тот по какой-то причине всё ещё медлил.

Ахнув, упала в обморок императрица, и над ней тут же склонился Пирогов. И по его озадаченному виду я понял, что ей не столько плохо, сколько она хочет самоустраниться от всего того, что произойдёт дальше. События стали принимать лавинообразный характер, и с этого момента остановить и откатить что-то было невозможно.

Краем глаза я увидел, как напрягся генерал Голицын и его помощник Оболенский, который не так громко, но получил титул полковника. Однако они не могли пойти против меня просто так, им нужно было подтверждение моей агрессии.

— Может быть, ты объяснишься? — прогрохотал император, всё расположение которого куда-то делось, словно по мановению волшебной палочки.

Впрочем, всё правильно, он в первую очередь обязан защищать свою семью, а всё остальное рассматривать только через призму лояльности к этой самой семье.

— Не нужно ничего объяснять, — сделав шаг вперёд, проговорил Михаил, и это были первые слова, которые я слышал из уст цесаревича за всё время. — Этот чудак находится тут для того, чтобы принять свою смерть!

С этими словами он сделал незримое движение, и в его руках загорелся Чёрный Меч, хорошо мне известный по нашей предыдущей встрече.

— Нет! — сказал я, выпуская наружу свой оранжевый клинок. — Мы должны поговорить.

— Нам не о чем говорить, — пренебрежительно заявил на это Хаос. — Я просто доделаю то, что не завершил в прошлый раз, и всё!

Люди, находящиеся в зале, отхлынули к стенам, словно оставляли нам пространство для поединка. Голицын с Оболенским дёрнулись к нам, но император сделал им знак рукой, чтобы они замерли.

— А знаешь, почему ты не закончил это в тот раз? — спросил я, вглядываясь в тёмные глаза оппонента, который всегда гордился тем, что его породила Великая Тьма. — Потому что ты такой же, как я. Ты — дитя Развития. В твоих жилах плещется та же самая жизнь, что и в моих.

— Молчать! — зарычал Хаос и взмахнул клинком так, что разрубил бы меня на пополам, если бы я не блокировал удар.

— Ты сам умрёшь, если победит то, за что ты сражаешься, — я пытался достучаться до него не потому что не хотел драться, а потому, что говорил истину, лежащую на поверхности, а мой противник не хотел в неё верить. — Мы с тобой одной природы и должны держаться вместе!

— Ты лжёшь! Ты хочешь выжить! И подло пытаешься меня обмануть! — с каждым своим словом он делал выпад за выпадом, стараясь достать меня.

Но я с лёгкостью отбивал каждый его нацеленный в меня удар. Видимо, тут Хаос и понял, что так же просто, как в прошлый раз ему не победить. И тогда он ринулся в атаку на всех доступных ему уровнях.