Путь Могучего. Том 2

Глава 1

Другие боги знали, что им не удастся уничтожить меня поодиночке. Они сговорились и напали на меня сообща.

Два десятка старших и сильных богов на одного меня.

Это было эпично. Вокруг бурлили целые сонмы галактик. Взрывались и гасли миры, но их место не занимали новые, там, где была жизнь, воцарились лишь холод и мрак.

Сначала мои противники уничтожали всё то, что было мне дорого. Они превращали мир за миром в лёд, почерневший от их прикосновения.

Они искореняли саму жизнь, зная, что там, где нет её, там и мне нет места.

А затем ударили по мне. Всесожжение!.. Вымирание!.. Пустота!.. Т-тьма…

Но я всё ещё думал, что выстою. Вспыхну пламенем, чтобы возродиться вновь, но не учёл их хитрости и коварства.

Боги накинулись на меня за то, что я приблизился к тому, чтобы стать Высшим.

А допустить такого они не могли.

И вот среди остановившегося времени бог Хаос вдруг достал Чёрный меч, выделявшийся на фоне остального космоса абсолютным мраком, убивая свет даже самых ярких звёзд. Клинок будто бы пил их и не мог при этом насытиться.

— Остановись! — крикнул я противнику, который шествовал ко мне с Чёрным Мечом наизготовку. — Зачем вы хотите прервать меня?

— Этот Меч, — с неясной мне злобой сказал Хаос, и голос его прогрохотал на всю вселенную, — сделала моя мать, Великая Тьма, специально, чтобы я рассёк тебя! Не место такому, как ты, в её владениях!

— Оглянись! — усмехнулся я, показывая на раскинувшееся вокруг нас многообразие жизни. В том числе и на других богов. — Её власть мала вне собственных пределов! Ты ничего не добьёшься!

Я готов был отразить его нападение, но тут сразу несколько богов накинули на меня свою волю и обездвижили. Ненадолго, конечно. Это что, шутка?

— Ты лишь первый шаг! — рявкнул он и рассёк меня.

Признаюсь, до этого момента я не думал, что меня можно остановить или уничтожить. Но Чёрный Меч впился в самую мою суть, в душу и принялся пить её огромными жадными глотками.

Мне не было больно или страшно, однако я понимал, что исчезаю. Ещё чуть-чуть, и меня не станет.

Вот так шутка: только-только мог стать верховным богом, подчинив всех остальных себе. Даже Великую Тьму — мать Хаоса, будь она неладна. И вот уже Клинком, сотканным из Мрака, они пытаются низвергнуть меня в пустоту. В то место, где меня не будет существовать.

Я понял, что счёт идёт буквально на секунды, поэтому выбирать мне особо не приходилось.

Собрав остатки всей своей сущности, я поместил их в одну-единственную искорку, которой легко было укрыться от взора старших богов.

А затем запустил эту искорку прочь. В сторону миров, которые ещё были живы.

И это последнее, что я успел сделать, так как Чёрный Меч Хаоса выпил меня до дна.

Но это был ещё не конец. Они действительно решили покончить со мной, поэтому должны были убедиться, что я сгину.

Ровно перед тем, как это произошло, я почувствовал, что искорка, которую я запустил в сторону живых миров, достигла своей цели.

Она даже попала в тело. «Какой интересный вид, — успел я подумать угасающим сознанием. — Кажется, он называется человеком».

Только… Только…

Этого не может быть!

Агония охватила всё, что оставалось от меня.

А искорка попала в полумёртвое тело, которое не могло поддерживать жизнь само. И теперь она угасала вместе со мной. Вот же ирония!

Когда я пришёл в себя, Святояра рядом уже не было. Что интересно, в моей памяти его действительно не было. В той новой памяти, что обрушилась на меня подобно лавине. Причём, я не помнил всего того, что со мной произошло. Сначала я увидел только свои последние мгновения в воплощении бога.

Но постепенно я начал вспоминать всё. Это был очень небыстрый процесс, доставлявший практически физическую боль. Но самое главное, что начало было положено. Я так понял, что способность добывать клинок, сотканный из собственной души, и открыла мне дорогу в царство воспоминаний.

Более того, глядя на то, что произошло, на искажённое лицо Хаоса, сжимающего Чёрный меч, я ясно видел, для чего мне нужно это умение. Оно действительно нужно было для финальной битвы.

Вот только я должен был провести достаточно долгое время в этом мире, чтобы подготовиться к битве с Хаосом и его клинком, но что-то пошло не так. Некие обстоятельства, тот самый крик из моего сна: «Наши миры умирают», — заставили Вселенную поторопиться. И вот я уже не просто Руслан Могучий с обрывками памяти, но и частичка бога, который должен стать высшим. Но для этого ему нужно одолеть действительно серьёзных соперников.

Я стоял с открытыми глазами, привалившись к дереву, и впитывал в себя новые знания. Человеческий мозг действительно очень мал для того, чтобы вместить в себя подобные объёмы информации.

В этом-то и крылась основная трудность моего нахождения в теле человека. Мозг хоть и велик в рамках конкретного мира, но всё равно в него не влезет столько всего, сколько подвластно богу. Поэтому в теле человека, и, не привлекая к себе лишнего внимания, я мог находиться только без своих прежних воспоминаний.

А теперь… Теперь я рисковал открыть то, что выжил, своим врагам. Причём, сделать это до того, как буду готов дать им отпор. Дело в том, что весь мой прежний опыт и память висели надо мной, словно гигантский воздушный шар яркого и броского цвета, скажем, оранжевого, и всем высшим существам показывали, кто я и где нахожусь.

Выход у меня был только один: отрезать на время всё это от себя. Не обращаться к некоторым знаниям без великой нужды, чтобы не выдать себя. А самому в это время жить обычной жизнью Руслана Могучего, но потихоньку развиваться в нужном направлении.

Посмотрев на часы, я с удивлением отметил, что время почти десять часов утра. Утренние занятия заняли почти четыре, большую часть из которых я просто не помнил. Более того, мне пришлось серьёзно собраться с мыслями для того, чтобы сосредоточиться на сиюминутных проблемах.

Они теперь казались совсем мелкими и незначительными по сравнению с теми, что стояли перед моей божественной сущностью. Ну да ладно, приступим.

Труднее всего оказалось маскироваться. Я даже не предполагал, что сложно не думать о том, кем являешься на самом деле, нося иную личину. Вероятно, именно поэтому тот, кто прикидывался трибуналом, предпочитал скрывать своё лицо. Оно может выдать правду.

С такими мыслями я и вернулся в дом. Арман делал вид, что занимался своими делами до моего появления, но я уже знал, что он беспокоился, что меня долго нет, и последний час пробыл начеку, ожидая момента, когда я войду в дом.

Похвально. Но мне стоило аккуратнее пользоваться моим новым умением «читать» людей, так как оно совершенно не относилось ни к какой из моих родовых магий. Это мне досталось оттуда, из прошлой жизни.

— Свежая газета, ваше благородие, — произнёс камердинер и протянул мне свёрнутый в несколько раз лист бумаги, ароматно пахнущий свежей краской.

Я взял её и хотел бросить на журнальный столик, но меня привлекла часть заголовка, который гласил: «…шивый…нал».

Развернув газету, я уже прочёл заголовок целиком.

«Фальшивый трибунал» называлась статья, а далее под заголовком изображение моего знакомого, лица которого не было и тут. Причём, это была не съёмка какой-нибудь камерой, а рисунок простым карандашом.

Ниже сообщалось, что некоторое время назад сотрудникам тайной канцелярии было оказано противодействие неизвестным, который выдавал себя за имперского палача и в доказательство предъявил Карающий Меч. Но всем известно, что подобный клинок может быть только у трибуналов.

Далее шли слова остальных имперских палачей, которые все, как один, говорили, что никого подобного среди них никогда не было, да и быть не могло. При этом они утверждают, что, скорее всего, показывал он лишь имитацию Карающего Меча. Одним словом, от Святояра открещивались, как могли.

Я хмыкнул и взял газету с собой. Надо будет полистать на досуге эту занятную попытку доносить до людей новости. И тут Арман вежливо кашлянул в кулак, привлекая моё внимание.

— Да, — сказал я, глядя на него. — Что-то ещё?

— Ваше благородие, его светлость князь Воронцов прислал вам самоходный экипаж с водителем, — немного смущаясь, судя по всему, потому что боялся ошибиться в переданных словах. — Велел сказать, что это теперь полностью в вашем ведении. Можете пользоваться без ограничений. Водителю жалование будет платить он сам.

— Хорошо, — кивнул я и вышел.

Экипаж — это дело хорошее. Да ещё и самоходный. Передо мной стоял автомобиль, похожий на тот, на котором нас вёз Святояр в день нашего знакомства. Но тут место у руля занимал молчаливый и немолодой человек в форменной одежде.

Завидев меня, он вышел из машины, обошёл её и открыл мне дверь.

— Рад приветствовать, ваше благородие, — отчеканил он бравым голосом, что выдавало в нём военного. — Куда прикажете?

— Как тебя зовут? — спросил я.

— Фёдор, ваше благородие, — снова отрапортовал он.

— Так вот, Фёдор, — ответил я, глядя на него и отмечая чрезмерную аккуратность, как в его облике, так и в автомобиле. — Сначала мы едем в академию. Дальше будет видно.

Я сел на заднее сидение и откинулся на спинку. Да, это было гораздо медленнее, чем путешествовать по Лимбу, и даже медленнее мотоцикла, но зато куда комфортнее. Я чувствовал себя божественно.

Потихоньку шок от увиденного мною в памяти проходил, а те события словно отходили на второй план, освобождая место новой повседневной реальности. Так и должно быть, это моё прикрытие от Хаоса. Я должен быть уже полностью готов к нашей следующей встрече.

Но для того, чтобы полностью переключиться на повседневность, мне пришлось «остановиться» по технике Святояра. Кем бы ни был этот загадочный человек, он многому меня научил. Если это, конечно, вообще был человек, в чём я лично начал сегодня сомневаться.

Итак, академия. Передо мной стояла задача найти того, кто покажет алгоритм действий. Руслан учился настолько плохо, что я даже смутно не мог представить, за что браться. Всегда был и запасной вариант обратиться к собственной божественной сущности, чтобы знать всё. Но я опасался, что одним разом не ограничится. Мне захочется обращаться к этому источнику знаний всё чаще и чаще до тех пор, пока я не раскрою себя. Впрочем, Хаосу может быть достаточно и одного-единственного раза, чтобы засечь меня.

На крыльце главного корпуса я снова встретился с Борисом Крамером и его друзьями: Ильёй Потёмкиным и Семёном Головиным. Боковым зрением я ещё увидел, как в дверь шмыгнула Алиса, упираясь взглядом в бумаги, которые несла в руках. Но она меня не особо интересовала после случившегося между нами инцидента.

— Привет, как дела? — спросил меня Борис, протягивая руку первым.

Я видел, что он рад меня видеть и готов даже обнять по-дружески, но не решается, не зная, как я на это отреагирую. И тут в памяти всплыло, что нам в команду с Воронцовым и Пироговым как раз нужен толковый некромант. И именно Бориса я намеревался позвать. Но с последними событиями настолько обо всём забыл, что только сейчас начал припоминать вчерашний наш разговор.

— Приветствую, — ответил я, радушно улыбаясь барону, так как тоже был рад его видеть. — Да вроде бы сильно не изменилось. И вообще у меня потом к тебе разговор будет. Серьёзный, деловой.

— Да можешь при парнях говорить, — хохотнул Борис и ткнул их своими огромными ручищами. — Они мне всё равно, что родные братья.

— Извини, — вежливо, но твёрдо ответил я. — Это не моя тайна, поэтому только наедине. И вопрос там очень серьёзный.

— А, тогда другое дело, — ответил барон Крамер и оглядел своих друзей. — Я думал, ты хотел попросить помочь с экзаменами.

— Уже и вы знаете, — я покачал головой. — Быстро же тут новости распространяются.

— Ещё бы, — хохотнул Борис и огляделся так, словно он был шпионом, а затем наклонился ко мне и доверительным шёпотом произнёс. — Особенно про восходящих звёзд академии.

— Это я-то восходящая звезда? — я поднял брови, выражая полное удивление. — С чего бы?

— Ну, — здоровенный некромант закатил глаза. — Это, знаешь ли, не каждый день у нас тут кого-то в сводке новостей показывают. Так что привыкай. Да и от девчонок отбоя не будет, это я тебе гарантирую.

— Честно говоря, мне сейчас вообще не до этого, — проговорил я, а затем окинул взглядом Бориных спутников, до сих пор молчавших и только поприветствовавших меня. — Мне экзамены надо сдать меньше, чем через две недели, а вот потом уже, возможно, я подумаю и о девочках.

— Да тут в академии особо и нет достойных, — сказал на это княжич Потёмкин. — Это надо на Весенний бал ехать. Ты как, будешь там?

В моём мозгу проснулась смутная память о данном событии. Но столькими вещами она уже оказалась перекрыта, что вспоминалась с огромным трудом.

— Да, — ответил я, кивая с некоторой задержкой. — Приглашение у меня есть.

— О, здорово, — проговорил на это Семён Головин. — Все вместе можем поехать.

— Слушайте, братцы, — обратился к своим друзьям Борис и приобнял их за плечи. — Вы как смотрите на то, чтобы подтянуть Руслана по программе, чтобы он смог спокойно готовиться и к экзаменам, и к балу?

— У меня от практики башка вообще пухнет, — признался Потёмкин, и я видел, что он не отнекивается, потому что не хочет, а у него и правда нет сил. — Но я могу попробовать по какому-нибудь предмету. Тебе что конкретно нужно сдавать?

Я достал список и зачитал наименования предметов.

— Ты вообще как учился до этого? — с ухмылкой спросил меня Борис, а затем добавил: — Разреши, гляну.

— Учился я неважно, — пришлось констатировать факты, врать я не собирался, а рассказывать, что тогда это был не я, ни к чему. — Вот, видимо, поэтому и такой набор.

В это время Борис пробежался глазами по моему списку, чему-то кивая и беззвучно двигая губами, как будто что-то бормотал.

— Короче, Илюх, — он обратился к княжичу, — с тебя основы целительства или принципы формирования заклинаний. Семён, — он обернулся ко второму своему спутнику. — Ты можешь ему историю магии быстро объяснить и виды магий?

— Ну, это вообще не напрягаясь, — сказал Потёмкин.

— Я без проблем, — вторил ему Головин. — Когда начнём?

— Остальное и я вполне смогу подсказать, — закончил Крамер свою мысль. — Руслан, устроит тебя такая поддержка?

— Если только в плане того, чтобы дать мне направление, — ответил я, качнув головой. — Учиться я собираюсь самостоятельно.

— Это похвально, — ответил на это Потёмкин и крепко пожал мне руку, а затем обернулся к Борису. — Ну что, пойдём, а то пора уже на лекцию.

— Сейчас, только договоримся, где и когда с Русланом встречаемся, — сказал ему Борис.

А я видел, какие уставшие глаза у княжича. Как-то это не укладывалось в мою картину мира. Не должны аристократы казаться такими вымотанными. И тут мне в голову пришла идея, которую я тут же и озвучил.

— А давайте вечером соберёмся у меня, заодно и договоримся по всем моментам, включая бал. И с Борей я поговорю, а? А так, закатим небольшую вечеринку, посидим, выпьем, в карты поиграем. Как вам предложение? — я сразу увидел, что у всех присутствующих загорелись глаза.

— Я только «за», — ответил на это Борис, пожимая мне руку. — Позвоню Луке Сергеевичу, скажу, что завтра меня не будет.

— Возможно, и послезавтра, — хмыкнул я, но сдержался, чтобы не вывалить предложение барону прямо сейчас. — Но обо всём вечером.

— Да? — задумчиво произнёс Потёмкин, отвечая больше своим мыслям и продолжая фразу Бориса. — Я, пожалуй, тоже возьму себе выходной. Руслан, ты мне уже очень нравишься. Я так мечтал, чтобы кто-нибудь предложил отдохнуть.

Семён ещё посомневался, потом глянул на товарищей, махнул рукой и сказал:

— Ну а чего я, рыжий что ли? — всех дел всё равно не переделаешь, а без отдыха и перегореть можно. Я с вами!

На том и порешили. Я дал Борису адрес, ребята пошли на лекцию, а я поехал распорядиться насчёт вечера. В конце концов, мне сегодняшний день дали на отдых. На него его и следует потратить. Всех дел не переделаешь, как правильно сказал Семён. И отдыхать тоже надо уметь.