Проклятый Лекарь. Том 7

Глава 7

Голос графа Бестужева в трубке звучал на грани истерики.

— Это абсолютно на нее не похоже! Она всегда отвечает на звонки с первого-второго гудка, всегда сообщает, где находится, всегда держит меня в курсе своих планов!

Я прижал телефон к уху плечом, одновременно изучая записку от Анны, которую нашел на кухонном столе.

— Алексей Петрович, успокойтесь. Когда вы последний раз с ней говорили?

— Вчера. Вместе с вами. Она поехала в «Новую Зарю». С тех пор полная тишина! Ни единого звонка, ни одного сообщения! Я поэтому и звоню вам. При встрече не успел спросить.

Тьма меня побери, неужели Орден Очищения добрался до нее? Или кто-то из старых должников Михайлова решил отомстить? Вариантов много.

— Алексей Петрович, у вас есть враги? — спросил я, мой голос звучал спокойно и профессионально. — Кто-то, кто мог бы использовать Анну для шантажа, мести или давления на вас?

Граф горько, почти истерически рассмеялся в трубку:

— Враги? Святослав Игоревич, я один из богатейших людей Москвы! У меня врагов больше, чем волос на голове! Конкуренты, которых я разорил на аукционах. Партнеры, которых обошел в сделках. Чиновники, которым отказал во взятках. Врачи, которых уволил за некомпетентность. Но похищение дочери… — его голос сорвался. — Это переход всех мыслимых границ. Это не бизнес. Это объявление войны!

— Вы уже обращались в полицию?

— Нет! Еще нет. Сначала хотел попробовать своими силами. У меня есть люди, бывшие спецназовцы, профессионалы. Они сейчас проверяют больницы — вдруг авария, несчастный случай, внезапная болезнь. Проверяют частные клиники — может, она там под чужим именем. Проверяют… — он сделал паузу, с трудом выговаривая следующее слово, — морги. Это стандартная процедура при пропаже человека в Москве. Лучше знать наверняка, чем…

— Алексей Петрович, я помогу вам ее найти, — сказал я, приняв решение.

Долгая пауза. Потом недоверчивое, почти подозрительное:

— Вы? Но… почему? Я имею в виду… я безмерно благодарен, конечно. Любая помощь сейчас бесценна. Но у вас же наверняка свои дела, своя работа в клинике, свои пациенты…

Черт возьми, как объяснить?

«Видите ли, уважаемый граф Алексей Петрович, мы с вашей дочерью регулярно занимаемся сексом, и я чувствую некоторую ответственность за ее безопасность»? Или, может: «Она важный актив в моих планах по построению некромантической империи, и я не могу позволить себе ее потерять»?

Или еще лучше: «Кажется, я, тысячелетний некромант, влюбился в вашу дочь, как мальчишка»? Нет, нужно что-то более… приемлемое. Благородное. И главное — правдоподобное.

— Анна — мой деловой партнер по проекту в «Новой Заре», — сказал я, тщательно подбирая слова. — Кроме того, я считаю себя в долгу перед вашей семьей. Вы много сделали для меня — устроили в «Белый покров», когда никто не хотел брать бастарда с сомнительным дипломом. Поддержали в трудную минуту, когда против меня интриговали коллеги. Обеспечили защиту от завистников. Позвольте мне отплатить тем же.

— Святослав Игоревич… — голос графа дрогнул от эмоций. — Я не знаю, что сказать. Это… это невероятно благородно с вашей стороны. В наше время такие поступки — редкость.

Благородно.

Мать моя некромантка, если бы он знал истинную природу наших с Анной отношений, он бы выбрал совсем другие слова. «Развратник», «совратитель», «негодяй, посягнувший на честь моей дочери».

Впрочем, сейчас не время для самокопания и угрызений совести, которой у меня все равно нет. Анна в опасности и это все, что имеет значение.

— У вас есть доступ к ее квартире? — спросил я деловито.

— Конечно! У меня есть запасные ключи от всех ее владений. Я же отец, должен иметь возможность проверить, все ли в порядке. Мои люди уже там все осмотрели час назад, обыскали каждый угол. Но… Святослав Игоревич, вы же особенный диагност. У вас уникальный взгляд, способность замечать то, что другие пропускают. Может, вы увидите что-то, что они не заметили? Какую-то деталь, улику, след?

— Весьма вероятно. Адрес?

Графу не стоит знать, что адрес на самом деле мне известен.

Бестужев назвал знакомый адрес и продолжил:

— Я прикажу охране вас пропустить без вопросов. Они будут ждать у подъезда — два черных джипа, не пропустите.

Я прекрасно знаю этот адрес. Был там десятки раз. Пил утренний кофе на кухне с видом на Москву-реку.

Проводил ночь в постели с Анной, изучая каждый сантиметр ее тела.

Но граф этого не знает. И сейчас не время об этом говорить.

Значит, Анна скрывала от отца наши отношения. Все это время я думал, что она его «агент влияния», подосланная для контроля надо мной, красивая приманка для ловли некроманта.

А оказывается, ее чувства были искренними, не санкционированными папочкой. Приятно осознавать. Жаль только, что я понял это в такой поганый момент.

— Я выезжаю немедленно, — решительно сказал я. — Ваши люди пусть ждут внизу, не поднимаются. Я осмотрю квартиру сам. Так будет эффективнее — посторонние только помешают, затопчут возможные следы.

— Как скажете. Вы профессионал, вам виднее. Святослав Игоревич… — граф сделал долгую паузу, подбирая слова. — Найдите ее. Умоляю вас, найдите. Она — все, что у меня осталось после смерти жены. Единственный смысл моей жизни. Без Анны… без нее я просто богатый старик без будущего. Моя жизнь потеряет всякий смысл.

А про сына он, похоже, совсем забыл… Хотя такой повеса, как младший Бестужев, вряд ли будет претендовать на наследство отца. Не удивлюсь, если узнаю, что папаша исключил его из своего завещания.

— Найду, — пообещал я и отключился, не желая слушать дальнейшие излияния.

Обещания, обещания. Архилич Темных Земель дает обещания простым смертным. Что со мной стало за эти месяцы?

Раньше я давал только приказы и ультиматумы. Впрочем, это обещание я намерен сдержать. Не ради графа и его отцовских чувств. Ради Анны. И ради себя — потому что без нее моя новая жизнь станет значительно скучнее и… пустее?

Тьма возьми, неужели я действительно привязался?

Положил телефон на журнальный столик, повернулся к своей странной команде.

Костомар застыл как статуя посреди гостиной, только его дурацкий парик опять съехал набок, открывая блестящую макушку черепа.

Ростислав выплыл из стены, готовый к приказам. Бывший гвардейский капитан всегда держался молодцом в критических ситуациях.

Кирилл смотрел с нескрываемым любопытством и тревогой — парень за несколько дней научился читать мою мимику и понимал, когда дела плохи.

И вдруг пошатнулся.

— Все в порядке? — участливо спросил у него призрак.

— Да, да, — поспешно закивал он. — Просто голова закружилась.

Голова закружилась после выписки. Хм. Не нравится мне это.

— Ситуация изменилась и усложнилась, — объявил я официальным тоном. — Анну Бестужеву похитили. Вероятно, это связано с нашим расследованием воронок. Или с Орденом Очищения. Или с кем-то, кто хочет надавить на ее отца. Вариантов масса, времени мало.

— Я ем грунт? — вопросительно произнес Костомар, и по повышающейся интонации в конце я понял, что он спрашивает о серьезности ситуации.

— Да, друг мой костлявый, это чертовски серьезно. Но паниковать не будем. Паника — удел слабых. Мы будем действовать методично и расчетливо.

Сначала нужно было проверить состояние собственной квартиры на предмет следов и улик. Закрыл глаза, сделал глубокий вдох и активировал некромантическое зрение на полную мощность.

Мир вокруг изменился — цвета выцвели, контуры предметов стали размытыми, зато проявились энергетические следы. Остаточные отпечатки эмоций и действий за последние сутки висели в воздухе как разноцветный туман.

Вот след Анны — золотистый, теплый, пульсирующий жизнью, с легким оттенком магии воздуха. Ее стихия всегда оставляет характерный отпечаток.

Итак, проследим ее утренний маршрут.

Она проснулась в моей постели около девяти утра. Пошла в ванную — золотистый след тянется по коридору. Умылась, приняла душ.

Вернулась в спальню, оделась — здесь легкие завихрения воздуха от движений. Потом пошла на кухню…

Там Анна заварила кофе — остаточная энергия над кофеваркой все еще теплилась. Сделала тосты — крошки на столе и энергетический отпечаток над тостером. Села за стол, позавтракала, просматривая что-то в телефоне — остаточное электромагнитное поле от гаджета.

А потом… след вел к моей ритуальной комнате. Мне не было смысла ее запирать от своих же.

— Она заходила к Вольдемару, — констатировал я, направляясь к комнате.

— К кому? — не понял Кирилл.

— К моему новому конструкту. Бывшая собственность покойного ныне Михайлова, которую я реквизировал и сейчас восстанавливаю. Ты его видел — мертвяк с огромными руками.

— А, тот здоровяк, — тут же вспомнил Кирилл. — Ой, черт, — он схватился за голову, и его пошатнуло.

Я сделал шаг, чтобы его подстраховать — не дай тьма упадет! Но он стоял, просто держался за виски обеими руками.

— Что такое? — нахмурившись, спросил я. — Снова голова?

— Голова… в глазах потемнело… ах, — издав жалобный звук, он часто заморгал и выпрямился. — Вроде прошло.

— Вот они, последствия ранней выписки, — поучительно сказал я. — Все-таки рано мы тебя забрали. Организм еще не восстановился.

— Со мной все в порядке, — храбрился Кирилл.

— Ага, — хмыкнул я.

Быстрым шагом прошел в ритуальную комнату. Вольдемар лежал на массивном дубовом столе в той же позе, в которой я его оставил вчера вечером — руки вдоль тела, ноги вместе, глаза закрыты. Но процесс восстановления шел медленнее, чем я планировал.

Проклятый криворукий Михайлов! Не смог создать нормальный самовосстанавливающийся конструкт.

Раны затягиваются, но катастрофически медленно. Порванные сухожилия срастаются по миллиметру в час. Поврежденные мышцы регенерируют со скоростью улитки.

Энергетическая структура восстановлена процентов на шестьдесят, может, шестьдесят пять. В астральном плане видно, что основные каналы функционируют, но вторичные все еще оборваны.

Ему нужно еще минимум десять часов до базовой функциональности. До полного восстановления еще сутки. Жаль, сейчас бы пригодился лишний боец. Двухметровый мертвяк — серьезный аргумент в любом споре.

Изучил энергетические следы вокруг стола. Анна подошла к самому краю, остановилась в метре от Вольдемара. Постояла минуты две, разглядывая мертвеца.

След ее эмоций был… любопытным. Не страх, не отвращение. Чистое женское любопытство с легким оттенком… ревности?

— Она просто разглядывала его, — заключил я. — Изучала, что это ее мужчина делает в закрытой комнате. Постояла, подумала и ушла. Без страха и паники. Знаете, что это значит?

— Что? — хором спросили Кирилл и Ростислав.

— Она принимает мою некромантию. Не боится, не осуждает. Просто принимает как часть меня.

Удивительная женщина. Другая на ее месте сбежала бы с криками, еще когда увидела бы в первый раз этого Мертвяка. Или вызвало бы инквизицию.

А она просто посмотрела на двухметровый труп в моей ритуальной комнате и спокойно пошла дальше заниматься своими делами. Определенно, она особенная.

Вернулся в гостиную, продолжил изучать следы. Энергетический путь Анны вел от ритуальной комнаты обратно в спальню, там она взяла сумочку. Потом в прихожую, она надела туфли, накинула легкое пальто. И вышла из квартиры около десяти тридцати утра.

— А потом она спокойно оделась и ушла, — подвел я итог. — Одна. Без принуждения. Никаких следов борьбы, страха или угрозы. Она просто ушла по своим делам, как в любой обычный день.

— Значит, ее схватили уже потом? На улице? В машине? — предположил Кирилл.

— Или в ее собственной квартире. Она наверняка поехала домой переодеться перед визитом в «Белый покров» к отцу. Попробуем еще раз дозвониться.

Набрал номер Анны. Длинные гудки… Никто не берет трубку.

— Тьма и преисподняя, — выругался я. — Ладно, план следующий. Кирилл, ты остаешься здесь с Костомаром. Охраняете базу.

— Что⁈ — возмутился парень, подскакивая с дивана. — Почему? Да вы издеваетесь! Я же думал, мы сразу начнем обучение магии света! Будем открывать новые горизонты, увеличивать поток света внутри, идти на штурм логова врагов! Спасать прекрасную деву из лап злодеев!

— Ты еще не восстановился до конца. Только что голова болела. Тебе нужно время на адаптацию. А если где-то завяжется бой, будешь отбиваться и голова снова так же заболит. Тебя же сметут. Нет, так рисковать я не намерен, — твердо объяснил свою позицию я.

— Но обучение, — пытался настаивать Кирилл. — Мы же собирались!

— Один день ничего не изменит, — отрезал я. — К тому же твое обучение начинается прямо сейчас. Урок первый: маг света всегда должен иметь надежный тыл. Безопасную базу, куда можно вернуться. Ты будешь охранять эту базу.

И пока это моя квартира. Пока мы не переехали в более подобающее место.

— Охранять? От кого? Тут же никого нет! Максимум — соседская бабка может прийти соль попросить!

— Именно поэтому и нужно охранять. Пустая квартира — это легкая добыча для врагов. Орден Очищения, остатки банды Черных Псов, конкуренты из клиники, завистливые коллеги… У меня хватает недоброжелателей. У тебя есть сила света, вот и используй ее, если кто-то попытается вломиться. Создай барьер на входе, ослепи нападающих, выжги им сетчатку, импровизируй. Костомар будет твоей физической поддержкой и учителем рукопашного боя.

— Но это же скучно! — заныл Кирилл. — Сидеть в четырех стенах, пока вы там совершаете подвиги!

— Это ответственно. Будет время выучить костомарский. Он тебе пригодится.

— Что? — парень уставился на меня, как на окончательно спятившего. — Какой еще, к темным силам, костомарский язык?

Кажется, он начинает ругаться, как я. Прикольно будет. Маг света, взывающий к тьме. Это в моем стиле.

Я устало потер переносицу:

— Костомар может произносить только одну фразу: «Я ем грунт». Но с разными интонациями, темпом, громкостью и эмоциональной окраской она означает разные вещи. Это целая лингвистическая система, сравнимая по сложности с китайским языком. Проведешь с ним несколько часов — начнешь различать нюансы.

— Я ем грунт! — торжественно произнес Костомар, энергично кивая лысым черепом.

— Вот видишь? Сейчас он сказал «совершенно верно, молодой человек, ваш наставник говорит чистую правду». А если бы произнес с другой интонацией — понижающейся и резкой — это означало бы «какая чушь» или «иди к черту, щенок».

Кирилл выглядел совершенно потерянным:

— Это… это бред какой-то. Полный причем. Как вообще можно различить все эти оттенки в одной фразе?

— Практика, мой юный падаван. Месяц ежедневного общения и острый слух.

— Я живу с ним уже несколько недель и различаю около тридцати семи базовых вариантов и примерно сотню комбинированных, — встрял в разговор Ростислав. — Утвердительные, вопросительные, восклицательные, саркастические, угрожающие, дружелюбные… Это как восточная тональная система, только проще.

Парню нужно чем-то заняться, чтобы не скучать. Брать его с собой в дом Анны в мои планы не входило.

А Костомару тоже нужна компания. К тому же кто знает, может, они действительно найдут общий язык. В конце концов, оба мертвецы — один физически, другой социально. У Кирилла не осталось больше никаких связей из прежней жизни.

— И еще третье задание, — добавил я. — Присматривай за Вольдемаром. Каждый час проверяй его состояние — температуру тела, гибкость суставов, реакцию зрачков на свет. Записывай все изменения. Если что-то пойдет не так — немедленно звони мне. Если начнет шевелиться раньше времени — беги. Не геройствуй. Он привязан ко мне энергетически, но перепрограммирование еще не завершено. В худшем случае может принять тебя за врага.

— Отлично, — саркастично заметил Кирилл. — Я остаюсь нянькой для болтливого скелета и потенциально враждебного двухметрового мертвеца. Прекрасное начало обучения благородному искусству магии света. Прямо мечта детства сбывается.

— Ты не помнишь свое детство, не выдумывай, — усмехнулся я.

— Очень обнадеживает. Спасибо за моральную поддержку, учитель.

— Ростислав, ты идешь со мной, — повернулся я к призраку, игнорируя сарказм ученика. — Будешь моими глазами и ушами там, куда я сам не могу заглянуть. Стены, потолки, подвалы, крыши — твоя стихия.

— Есть, командир! — призрак отдал шутливый салют, который выглядел комично, учитывая его полупрозрачность. — Разведка, шпионаж, подглядывание в замочные скважины и дамские будуары — моя специальность еще с гвардейских времен! Сто лет опыта в вашем распоряжении!

— Только без самодеятельности.

Я отпустил водителя, великодушно дав ему день отдыха после ночной разведки. И теперь остался без транспорта в критический момент. Прекрасное планирование, Архилич. Придется добираться своим ходом.

— Вызову такси через приложение, — решил я, доставая телефон. — В конце концов, двадцать первый век на дворе. Ростислав, в машине будь невидимым для водителя. Не хочу объяснять, почему со мной едет призрак в гвардейском мундире образца тысяча восемьсот двадцать пятого года.

— Я ем грунт? — Костомар показал костлявым пальцем на дверь с вопросительной интонацией.

— Да, нам пора выдвигаться. Присматривай за мальчишкой. Обучай его основам рукопашного боя, если будет время. И не ешь его, если он будет слишком надоедать вопросами.

— Я ем грунт! — возмущенно воскликнул скелет, всплеснув руками.

— Он сказал: «Я не ем людей, только грунт, желательно суглинок с примесью глины», — перевел я для Кирилла.

— Надеюсь, ты прав насчет перевода, — пробормотал парень, косясь на скелет. — А то остаться один на один с голодным мертвецом — не самая радужная перспектива.

Такси — обычная белая машина с шашечками — довезла меня до элитного жилого комплекса за двадцать минут. Всю дорогу водитель, полный мужчина лет сорока с залысинами и потным лицом, жаловался на пробки, погоду, правительство и жену.

Периодически он поеживался от исходящего от невидимого Ростислава холода, крутил ручку отопителя и ругался на «проклятый кондиционер».

— Что-то климат-контроль совсем с ума сошел, — пробормотал он, в очередной раз поежившись. — Дует прямо ледяным воздухом, как из морозилки. В сервис надо, пока совсем не сломался.

— Осень, — коротко ответил я. — Перепады температур. Техника не выдерживает.

— Это точно! У меня теща так же говорит — техника нынче не та, что раньше. Вот было время при Императоре Павле…

Я отключился от его монолога, глядя в окно. Москва проплывала мимо — серая, дождливая, равнодушная. Город-монстр, пожирающий людей и их мечты. И где-то в этом монстре была и Анна. Живая или… нет, не стоит думать об этом.

У подъезда жилого комплекса «Золотых ключей» стояли два черных джипа с тонированными стеклами и номерами из «блатной» серии.

Люди графа — профессионалы до мозга костей. Крупные мужчины в строгих костюмах, с микронаушниками в ушах и характерными выпуклостями под пиджаками в районе подмышек.

— Доктор Пирогов? — один из них, брюнет с военной выправкой и шрамом через бровь, шагнул навстречу.

— Да, это я.

— Граф предупредил о вашем визите. Я Фёдор, начальник службы безопасности её сиятельства Бестужевой. Это Антон, мой заместитель, — он кивнул на второго охранника, блондина с ледяными глазами киллера. — Проходите, пожалуйста. Вот ключи, — он протянул связку и назвал номер квартиры. — Мы останемся здесь, будем ждать ваших указаний. Если что-то понадобится — мы на связи.

— Хорошо. Но если что-то произойдет — не вмешивайтесь без моего прямого сигнала. Это критически важно.

— Но граф приказал обеспечить вашу безопасность любой ценой…

— Граф приказал помочь мне найти его дочь. Для этого мне нужна полная свобода действий и отсутствие свидетелей. Понятно?

Фёдор нахмурился, но кивнул:

— Понял. Мы внизу, если что.

Умный мужик. Понимает, когда нужно не задавать лишних вопросов. Не хватало еще, чтобы эти громилы увидели, как я использую некромантическое зрение, общаюсь с призраками и отдаю приказы костяной ящерице.

Репутация гениального диагноста — это одно. Репутация городского сумасшедшего, разговаривающего с невидимыми друзьями — совсем другое. А некроманта… вообще туши свет. Зато да будет Тьма! Ха-ха!

Поздоровался с консьержем, направился к лифтам. Кабина была зеркальная, с мягким освещением. Ростислав просочился внутрь, невидимый для камер наблюдения. Нюхль уже сидел у меня на плече готовый к бою.

Как только двери закрылись, Ростислав материализовался:

— Шикарное место! Тут одна люстра в холле стоит как мое годовое жалование капитана гвардии! Правда, это было двести лет назад, но с учетом инфляции…

— Граф Бестужев не экономит на дочери. Лучшее из лучшего, — ответил я.

— Балует ее, значит?

— Или контролирует. Дорогая клетка остается клеткой, даже если прутья из золота.

Хотя нет, это несправедливо по отношению к Анне. Я бываю слишком циничен. Она довольно независима для дочери олигарха — своя квартира, свой бизнес, свои деньги на счетах.

Граф дал ей свободу и обеспечение. Редкое сочетание для российской элиты, где дочерей обычно держат под замком до выгодной свадьбы.

Квартира встретила меня знакомым запахом духов Анны — легкий цветочный аромат с нотками жасмина и белого мускуса.

— Ростислав, быстро проверь все комнаты — спальню, ванную, гардеробную. Ищи любые аномалии. Нюхль, ищи магические следы. Любые — некромантические, стихийные, ментальные.

Пока мои помощники занимались разведкой, я закрыл глаза, сделал глубокий вдох и активировал некромантическое зрение на максимальную мощность.

Мир вокруг трансформировался. Проявились энергетические следы. Остаточные отпечатки эмоций и магии висели в воздухе, как разноцветные облака тумана.

Вот след Анны — золотистый, теплый, пульсирующий жизнью.

Она пришла сюда около одиннадцати утра. След вел от входной двери прямо в спальню. Там она сняла платье — я увидел легкое возмущение воздуха от движения ткани.

Переоделась во что-то другое — деловой костюм, судя по четким движениям. Потом прошла в ванную — пробыла не больше пяти минут. Вернулась в спальню, взяла сумочку, проверила содержимое. Потом на кухню…

А дальше…

След шел не от двери, а от окна на кухне. Окно!

Подошел быстрым шагом к окну, распахнул створки. Холодный осенний ветер ворвался в квартиру, зашелестел бумагами на столе, поднял легкие занавески.

Высунулся наружу, посмотрел вверх. Ржавая пожарная лестница вела на крышу — старая, но все еще крепкая.

— Они поднялись на крышу, — констатировал я вслух.

— Босс! — Ростислав влетел в комнату через стену. — Я все проверил — внизу чисто, никого нет, никаких следов борьбы. Но наверху, на крыше, чувствую мощную остаточную энергию! Что-то серьезное там произошло!

— Идем туда. Нюхль, за мной! И будьте готовы к бою — мы не знаем, что нас там ждет.

Я полез по пожарной лестнице. Металлические прутья были холодными и местами покрыты ржавчиной, которая оставляла рыжие следы на ладонях. А Анна была весьма ловкой, если забралась по ней.

Ростислав просто воспарил вверх, проходя сквозь металлические конструкции. Нюхль сидел у меня на плече.

Анна прошла этим путем. Добровольно или под принуждением? След не показывает борьбы, но ментальное воздействие и не оставляет физических следов.

На крыше меня ждало неожиданное зрелище.

Плоская крыша была усеяна вентиляционными трубами, антеннами сотовой связи и спутниковыми тарелками. Гравийное покрытие хрустело под ногами. А в центре, на большом куске брезента, лежала Анна.

Без сознания. Бледная как мел. Но живая — я видел, как медленно, едва заметно поднималась и опускалась грудь под тонкой тканью блузки.

Сделал шаг к ней, и в этот момент из-за массивной вентиляционной шахты выпрыгнула темная фигура. Размытая, словно сотканная из клубов дыма и теней.

Она двигалась с невероятной, нечеловеческой скоростью — быстрее, чем обычный глаз способен уследить.