Проклятый Лекарь. Том 7

Глава 13

— Поднимемся в кабинет, — неожиданно сказал граф.

Через пять минут мы уже находились там. Хозяин кабинета подошел к окну.

Граф Ливенталь молчал долго. Очень долго. Минуты три, не меньше, а может, и все пять. Стоял спиной ко мне. Пальцы правой руки графа нервно постукивали по подоконнику — барабанная дробь тревоги. Тук-тук-тук-тук. Потом пауза. Снова тук-тук-тук-тук. Ритм сбивался, начинался заново.

В кабинете было так тихо, что я слышал тиканье напольных часов в углу — английский антиквариат восемнадцатого века. Тик-так, тик-так. Отсчитывали секунды его раздумий.

Интересно наблюдать, как человек борется сам с собой. С одной стороны — страх за дочь, которую я могу убить одним желанием. С другой — страх перед инквизицией, которая сожжет его за предательство. Между молотом и наковальней. Классическая дилемма.

— Вы понимаете, о чем просите? — наконец произнес он, не оборачиваясь.

Голос хриплый, словно горло пересохло. Плечи напряжены, спина прямая как палка — типичная поза человека, готового к удару.

— Государственное хранилище… — он покачал головой. — Вы хоть представляете, что это такое? Это не просто нарушение какого-то мелкого закона о хранении магических предметов. Это не административное правонарушение, за которое дают штраф. Это государственная измена. Статья двести семьдесят пять УК Империи. Посягательство на государственную безопасность.

Он резко обернулся. Лицо было серое, как пепел. На лбу выступили капельки пота, хотя в кабинете было прохладно.

— Если узнают — а рано или поздно все тайное становится явным — меня не просто расстреляют. Это был бы легкий конец. Сначала публичный суд. Показательный процесс. Меня заставят признаться во всех грехах, реальных и выдуманных. Потом лишат титула — публично сорвут графскую цепь, сломают герб. Конфискуют все имущество — дома, землю, счета, даже личные вещи. Вычеркнут род Ливенталей из дворянских книг. Четыреста лет истории в помойку. Четыреста лет службы Империи будет забыто. Мои предки перевернутся в гробах.

— Я понимаю риски, граф. И высоко ценю вашу… готовность помочь.

— Готовность? — он рассмеялся. Нервно, истерично, как человек на грани срыва. — ГОТОВНОСТЬ⁈ Какая, к чертям собачьим, готовность⁈ Вы меня шантажируете! Угрожаете жизнью моей единственной дочери! Держите нож у ее горла!

— Я предлагаю взаимовыгодное сотрудничество, — поправил я, сохраняя ледяное спокойствие. — Вы получаете гарантию здоровья Аглаи. Пожизненную гарантию. Я буду ее лечить от любых болезней, травм, отравлений. Бесплатно. В любое время дня и ночи. Даже если она будет при смерти — я вытащу. Я получаю доступ к артефактам, которые могут помочь мне стать еще более эффективным целителем. Вин-вин, как говорят американцы.

— Американцы… — граф скривился, как будто съел лимон целиком. — Тоже мне авторитет. Безродные выскочки, построившие страну на костях индейцев и спинах рабов.

Он подошел к столу, налил себе коньяка — уже третью порцию за наш разговор. Выпил залпом, не смакуя. Дорогой коньяк за тридцать тысяч рублей использовал как дешевую водку — для храбрости.

— Ладно, — выдохнул он. — Ладно. Черт с вами, доктор. Я дам ответ в ближайшие дни — когда именно можно будет организовать визит в Государственное хранилище. Это не быстрый процесс.

— Насколько не быстрый?

— Нужно подготовить документы на внеплановую инспекцию. Придумать правдоподобную легенду — почему именно сейчас, почему срочно. Подделать подписи — нужны три подписи членов Совета хранителей, а двое из них в отъезде. Подготовить вас — вы пойдете как мой помощник, эксперт по биомагическим артефактам. Нужна справка, удостоверение, легенда. Договориться с охраной — начальник охраны мой человек, но его заместитель — ставленник инквизиции. Нужно, чтобы дежурство выпало на нужную смену.

— Сколько времени это займет?

— Минимум три дня. Максимум неделю. Если все пойдет по плану.

— Приемлемо. Я могу подождать.

— Но имейте в виду, доктор Пирогов, — граф подошел ко мне вплотную.

Так близко, что я чувствовал запах коньяка, табака и страха. Да, страх имеет запах — кисловатый, с металлической ноткой. Для Архилича он различим. Не всегда.

— Я очень, ОЧЕНЬ сильно рискую. Если это вскроется — а в Империи нет ничего тайного, рано или поздно все всплывает — пострадает не только моя семья. Всех, кто был причастен, сотрут в порошок. Вас в первую очередь. Потом меня. Потом всех, кто нас знал. Инквизиция не церемонится с предателями.

— Я умею хранить секреты, граф. Тысячу лет хранил — и еще тысячу сохраню.

Оговорочка по Фрейду. Впрочем, он не обратил внимания — слишком взволнован.

— И еще, — граф понизил голос до шепота. — Я надеюсь, вы понимаете — это единственный раз. ЕДИНСТВЕННЫЙ. Больше я на такое не пойду. Ни за какие коврижки. Ни под какими угрозами. Хоть убейте Аглаю — не пойду второй раз.

— Разумеется, граф. Одного раза будет достаточно.

Если я найду то, что ищу. А если нет — придумаю новый способ давления. Может, у него есть внебрачные дети? Любовница? Темные секреты молодости? У каждого есть скелеты в шкафу. Нужно просто найти правильный шкаф.

— Идите, — граф отвернулся. — Убирайтесь из моего дома. Я свяжусь с вами через Аглаю, когда все будет готово. Она пришлет сообщение. Что-нибудь невинное, вроде приглашения на чай. Это будет сигнал.

— Понял. Жду с нетерпением.

— И… доктор?

— Да?

— Я вас ненавижу. Всеми фибрами души. Вы разрушили мою жизнь. Превратили меня в предателя. Заставили выбирать между дочерью и честью. Я выбрал дочь, но честь потерял навсегда.

Ну, мне и не нужна его любовь. Только артефакты.

— Честь — это роскошь, которую могут позволить себе только мертвые, граф. Живые выбирают жизнь.

Вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь. В коридоре меня уже поджидала Аглая. Переоделась — теперь на ней было домашнее платье лавандового цвета, простое, но элегантное. Волосы распустила, они волнами спадали на плечи. Босые ноги — видимо, только из ванной. На ногтях свежий педикюр, перламутровый лак.

— Святослав! — она подбежала ко мне, взяла за руку.

Пальцы теплые, мягкие. От нее пахло жасмином и ванилью — дорогой парфюм.

— Ну как? О чем вы так долго говорили? Папа выглядел таким серьезным! Таким мрачным! Я через дверь слышала, как он кричал!

— Обсуждали медицинские вопросы. Ваш отец интересовался новыми методиками лечения редких заболеваний.

— Ой, не ври! — она игриво ударила меня по плечу. — Какие методики? Папа в медицине не разбирается! Он даже аспирин от анальгина отличить не может! Я же видела, как он нервничал! Как ходил по кабинету! Наверняка обсуждали что-то важное и тайное! Что-то связанное с артефактами!

Проницательная девочка. Слишком проницательная для собственного блага.

— Все разговоры с пациентами и их родственниками конфиденциальны. Врачебная этика, статья номер один.

— Зануда! — она надула губки. Очаровательно по-детски. — Скукотища! Ладно, не говори. Но я все равно узнаю! У меня свои методы! Папа после третьей рюмки все рассказывает!

— Не советую его спаивать. Вредно для печени.

— Ты невозможный! Никакой романтики!

Она проводила меня до выхода, болтая о всякой ерунде — о новом платье от известного модельера, о выставке в Третьяковке, о концерте в консерватории. Я кивал, поддакивал, изображал интерес.

У двери она снова поднялась на цыпочки, поцеловала в щеку. На этот раз чуть ближе к губам — миллиметров на пять. Губы её были мягкие и влажные.

— Приезжай еще, Святослав. Не только по делам. Просто в гости. На чай. Или на что-нибудь покрепче, — она подмигнула. — Можем посмотреть фильм. У нас есть домашний кинотеатр. Или поплавать в бассейне. Или…

Она замялась, покраснела. И продолжила:

— Или просто поговорить. Мне с тобой интересно. Ты не такой, как другие мужчины. Не пытаешься сразу затащить в постель.

Потому что у меня есть Анна для постели. Но об этом лучше молчать.

— Обязательно приеду. Как только будет свободное время.

— Обещаешь?

— Обещаю.

В такси — на этот раз попалась относительно чистая машина с молчаливым водителем-таджиком — я достал телефон и открыл заметки. Приложение «Заметки» может стать моим вторым мозгом. Там были списки дел, планы, схемы, пароли, явки.

Нужно было структурировать задачи, расставить приоритеты, понять, что делать в первую очередь, что во вторую, а что может подождать.

Итак, что имеем на текущий момент? Слишком много всего. Как будто играю в шахматы на десяти досках одновременно, причем на половине из них фигуры невидимые, а правила меняются каждый ход.

Начал набирать список, разбивая по категориям.

СРОЧНЫЕ ЗАДАЧИ (сегодня-завтра):

Забрать Вольдемара из квартиры — он должен был уже полностью восстановиться после ритуала воскрешения. Два дня прошло, энергетическая матрица должна стабилизироваться. Если все прошло правильно, получится идеальный солдат. Если нет — придется утилизировать и искать новый материал.

Окончательно переехать в особняк на Барвихе — забрать последние вещи, ингредиенты, книги. Квартиру можно будет использовать как запасную базу. Или конспиративную квартиру для встреч. Или лабораторию для особо опасных экспериментов.

Разобраться с Мёртвым и его конструктом — этот странный тип явно что-то мутит на базе. Нужно взять под контроль, пока не наделал дел. Пускай тусуется в моем особняке.

Перевести деньги графу Бестужеву за особняк. Это сделаем, когда документы будут оформлены на меня. Доверяй, но проверяй.

Перевезти всю команду в Барвиху и начать полноценное обучение — армия нежити не построит себя сама. Нужны тренировки, дисциплина, иерархия. Костомар должен научиться не только грунт есть. Кирилл должен освоить боевую магию. Вольдемар должен стать командиром для будущих некро-солдат.

СРЕДНЕСРОЧНЫЕ ЗАДАЧИ (неделя-две):

Дождаться ответа от Ливенталя по Государственному хранилищу — старик сказал три-семь дней. Значит, реально будет дней пять. Нужно подготовиться, изучить схемы хранилища, если достану.

Проверить ситуацию в «Новой заре». Туда нужен новый главврач и вообще надо познакомиться с персоналом.

Проверить, как там дела с некромантическими воронками. Растут? Стабилизировались? Поглощают жизненную силу? Нужны данные для анализа.

Собрать максимум информации об Ордене Очищения — структура, лидеры, базы, планы. Свиридов обещал добыть данные через свои каналы.

Найти Петра Бестужева, также известного как Альтруист — он где-то зализывает раны после нашей стычки, но обязательно вернется. Теневики мстительны, как корсиканцы. Нужно найти первым и нейтрализовать.

ДОЛГОСРОЧНЫЕ ЗАДАЧИ (месяц и более):

Не попасться инквизиции — Волконский будет копать, искать доказательства некромантии. Нужно быть осторожнее с магией на публике.

Усиленно прокачивать некромантические способности — текущий уровень смехотворен. Это как быть богом с силой котенка.

Снять проклятие Архилича — но для этого нужны серьезные артефакты уровня «Копье Судьбы» или «Чаша Грааля». В Государственном хранилище должно быть что-то подходящее.

Построить новую империю мертвых — амбициозно? Да. Реально? Посмотрим. Рим тоже не сразу строился.

Список получается внушительный. Слишком много дел, слишком мало времени, слишком мало ресурсов. Но жаловаться некому — сам выбрал эту жизнь. Вернее, она меня выбрала, когда я очнулся в теле бастарда с проклятием.

Водитель свернул на Садовое кольцо. Пробка, как всегда. Машины ползли со скоростью сонной улитки.

— Шеф, может, срезать через дворы? — предложил водитель, впервые подав голос.

— Давай. Время — деньги.

— Точно говоришь, шеф. Время — это единственное, что не купишь.

Философ-таксист. Классика жанра. Сейчас начнет рассказывать, как в девяностые бизнес имел, но прогорел.

Но нет, водитель молчал, профессионально маневрируя в лабиринте московских дворов.

Я смотрел в окно на серые девятиэтажки, на бабушек на лавочках, на мамаш с колясками, на алкашей у пивного ларька. Обычная Москва. Обычные люди. Не знающие, что в их городе есть некромантические воронки, маги-убийцы и воскрешенные мертвецы.

Неведение — благо. Если бы они знали правду о мире, половина сошла бы с ума, вторая половина бросилась бы в религию.

Телефон завибрировал. СМС от Кирилла: «Все собрано. Ждем. Костомар готовит обед. Говорит, мясо по-французски, но выглядит как груда углей».

Ответил: «Еду. Скоро буду. Не ешьте угли».

Еще одно сообщение, от Сергея: «Шеф, я уже в Барвихе. Тут ОХРЕНЕТЬ как круто! Можно я в домике для охраны поживу?»

Ответил: «Можно. Заодно будешь следить за порядком».

Водитель притормозил у моего дома — обычная девятиэтажка спального района, построенная в семидесятые. Серая, облезлая, с граффити на стенах. Через пару часов я покину ее навсегда. Или почти навсегда — может, буду иногда наведываться для конспирации.

— Спасибо, — расплатился я с водителем, дав чаевые.

— Удачи, шеф! И это… берегите время. Его всегда меньше, чем кажется.

Оракул в такси. Тоже мне Нострадамус нашелся.

Поднялся на последний этаж пешком — лифт опять сломался. Ступеньки скрипели под ногами, перила шатались, на стенах облупившаяся краска создавала абстрактные узоры.

В квартире было подозрительно тихо и подозрительно чисто. Обычно Ростислав с Костомаром устраивали бардак уровня студенческого общежития после вечеринки. Грязная посуда в раковине, одежда на стульях, книги на полу.

А тут — идеальный порядок. Вещи аккуратно упакованы в коробки, каждая подписана черным маркером: «Книги — медицина», «Книги — некромантия», «Ингредиенты — опасно!», «Одежда — Святослав», «Одежда — Кирилл», «Кости — Костомар», «Всякая фигня — разобрать».

Все, что не влезло.

Полы вымыты до блеска — даже старый линолеум заблестел. Окна помыты — впервые за десять лет, наверное. Даже паутина в углах снята.

Молодцы. Постарались. Видимо, перспектива жизни в особняке за тридцать миллионов рублей так вдохновила, что даже уборкой занялись. Или это Костомар от скуки все вылизал — у него странное понимание развлечений.

Прошел в комнату. На кровати, укрытый старым пледом, лежал Вольдемар.

Откинул плед. В глубине грудной клетки, если активировать некромантическое зрение, пульсировал сгусток темной энергии. Как второе сердце, только магическое.

Положил руку ему на лоб. Холодный, как мрамор надгробия. Температура тела — градусов пятнадцать, не больше.

Так… посмотрим, что у нас получилось. Энергетическая матрица… о, красота! Почти идеально сформирована. Все каналы на месте, меридианы прочищены, энергетические центры активны. Осталось добавить последний штрих — импульс воли, который окончательно подчинит его сознание и превратит в идеального слугу.

Сходил на кухню за необходимыми ингредиентами.

Я выложил соль кругом вокруг кровати — барьер на случай, если что-то пойдет не так. Зажег свечу — огонь очищает пространство от негативной энергии. Нож… нож для крови, но это потом.

Начал финальный ритуал. Простой, на пять минут, но требующий концентрации.

Вытянул из своего резерва крохи некромантической силы — процентов пять от максимума, больше не могу себе позволить. Сформировал из них подобие иглы — тонкой, острой, вибрирующей от напряжения.

Воткнул эту иглу прямо в лобную долю мозга Вольдемара — не физически, разумеется, а энергетически. Прошил насквозь префронтальную кору (отвечает за личность и принятие решений), зацепил лимбическую систему (эмоции и мотивация), добрался до ствола мозга (базовые функции).

Эффект был мгновенным и драматичным.

Глаза распахнулись — резко, как у куклы, которую подняли вертикально. Мутные, без блеска живых глаз, но видящие. Зрачки расширены до предела, радужка почти не видна.

Грудь дернулась, имитируя вдох — инстинктивное движение, бессмысленное для мертвеца.

Руки сжались в кулаки, разжались. Пальцы пошевелились, проверяя подвижность суставов. Все работает.

Он сел одним плавным движением — без усилий, без напряжения, как марионетка, которую дернули за невидимые нити. Спина идеально прямая, плечи расправлены.

Повернул голову ко мне. Медленно, механически, с легким скрипом шейных позвонков. В глазах — никаких эмоций. Не пустота зомби, который не понимает, где он и что происходит. А осознанная пустота раба, который знает свое место.

— Повелитель, — голос хриплый, как скрип несмазанной двери. — Вольдемар к вашим услугам. Что прикажете? Кого убить? Что разрушить? Куда идти?

— Для начала — встань. Проверим моторные функции.

Он встал. Движение четкое, без дрожи и неуверенности, характерной для свежеподнятых мертвецов. Обычно новые зомби шатаются, спотыкаются, врезаются в стены. А этот стоит как скала.

— Пройдись по комнате.

Прошелся. Шаги уверенные, размеренные. Не шарканье зомби, а нормальная человеческая походка.

— Присядь десять раз.

Присел. Легко, без напряжения.

— Подними правую руку. Теперь левую. Сожми кулаки. Покажи язык. Моргни три раза.

Выполнил все команды безукоризненно. Координация идеальная, мелкая моторика в норме.

— Что ты помнишь о прошлой жизни?

Он задумался на секунду — видимо, обращался к memories:

— Всё, повелитель. Я был Владимиром Костюковым, кличка Вольдемар. Родился в Люберцах, мать — алкоголичка, отца не знал. В четырнадцать попал в колонию за кражу. В восемнадцать — за разбой. В двадцать пять создал банду. Грабил, вымогал, убивал. Убил… — он запнулся, подсчитывая, — семнадцать человек. Или восемнадцать, одного добивал Лысый, не помню, считается это моим или нет.

— Продолжай.

— Потом встретил Михайлова. Мы хотели его ограбить. Он выглядел легкой добычей — худой, в дорогой одежде. Я напал. Но он сломал мне шею одним движением. Потом воскресили. Теперь я ваш навеки.

— Что ты чувствуешь по поводу своего текущего положения? Злость? Обиду? Желание мести?

Он наклонил голову, обдумывая вопрос:

— Я был рожден для того, чтобы служить вам, повелитель. Вся моя прошлая жизнь была подготовкой к этому моменту. Все убийства, вся жестокость — это была тренировка. Теперь я использую свои навыки для вас. Это моя судьба, мой смысл, моя радость. Нет большего счастья, чем служить истинному повелителю.

Отлично. Промывка мозгов прошла на ура. Никаких сомнений, никаких колебаний, никаких остатков прежней личности. Идеальный солдат. Правда, радость у мертвеца — это оксюморон, но пусть думает, что радуется.

— Хорошо. Собирайся, мы уезжаем. Переезжаем в новый дом. Большой дом, — велел я.

— Слушаюсь, повелитель. Что взять с собой?

— Ничего. У тебя нет вещей. Все необходимое купим.

— Как прикажете.

Моя странная семья пополнилась. Теперь нас пятеро. Шестеро, если считать Ростислава. Семеро с Нюхлем. Маленькая армия мертвецов.

Вызвал Сергея по телефону — тот ответил на втором гудке:

— Приезжай за нами через пятнадцать минут. У нас тут еще коробки и… один крупногабаритный груз.

— Понял, шеф! Мчу! У меня тут друг с газелью как раз свободен. Надежный мужик, молчаливый!

В прошлый раз он в итоге оказался не совсем свободен. Только поэтому коробки стояли до сих пор тут. Машина сломалась на середине пути к нам. А сейчас ее починили, и вскоре вещи должны перевезти. Так недавно отчитывался сам Сергей.

— Отлично. Бери газель, нам как раз нужно много места.

Пока ждали, Вольдемар механически помог донести коробки с книгами до лифта. Двигался он странновато для такой громадины — слишком плавно, без обычной инерции массивного тела, без покачивания при ходьбе. Как робот из японского фильма про будущее. Или как хищник, крадущийся к добыче.

Лифт чудесным образом заработал. Загрузились — я, Вольдемар и гора коробок. Но со стонами — явно перегруз.

На пятом этаже лифт дернулся, остановился. Загорелась лампочка третьего этажа. Двери со скрипом разъехались.

На площадке стояла Зинаида Петровна — гроза всего дома, вредная бабка лет семидесяти с лицом высохшей мумии и характером голодной гиены. Слышал о ней от соседок, когда проходил мимо с работы. Постоянно на нее жаловались друг другу.

Седые волосы собраны в пучок, воткнута спица. Халат в цветочек, тапки с помпонами. В руках — авоська с продуктами из Пятерочки.

О нет. Только не она. Эта старая ведьма способна час читать лекцию о том, как неправильно я поставил мусорный пакет.

— А, доктор Пирогов! — начала она елейным голосом. Она меня знала. Она знала ВСЕХ в этом доме. — Переезжаете, значит? Съезжаете с нашей скромной квартирки?

— Добрый день, Зинаида Петровна. Да, переезжаю. Обстоятельства изменились.

— Конечно-конечно, молодой человек вроде вас не должен жить в таком… — она обвела взглядом обшарпанные стены лифта, — скромном месте. Наверное, квартирку получше нашли? Или невеста богатая появилась?

Она попыталась зайти в лифт, но замерла, увидев Вольдемара.

Тот стоял абсолютно неподвижно, как статуя. Спина прямая, руки по швам, взгляд устремлен в одну точку на стене. Не моргал. Не дышал — а зачем мертвецу дышать? От него исходила аура… неправильности. Как от манекена, который слишком похож на человека.

Зинаида Петровна побледнела. Авоська выпала из рук, апельсины покатились по полу.

— Это… это… — она тыкала дрожащим пальцем в Вольдемара. — Это не человек! Это МЕРТВЕЦ!