Глава 43. Горизонт событий

На посадочных площадках и в доках Каллиопы царило небывалое оживление. Вдоль стартовых платформ, возле которых около месяца назад пристыковались два звездолета, с визгом и скрежетом носились на запредельных скоростях танкеры и шаттлы. Дроны торопливо грузили на борт оборудование. Бригады техников поднимались на фермы, деловито сновали по стапелям и антигравитационным платформам башен обслуживания, завершая последние приготовления к старту. Энергетики и инженеры защитного поля манипулировали кабель-мачтами, проверяя работу генераторов и зарядку батарей. Специалисты систем жизнеобеспечения и квартирмейстеры встречали пристыковывавшиеся к грузовым отсекам танкеры и сухогрузы.

Чуть в стороне на причалах и в помещениях порта толпились зеваки, околачивались маргиналы, бичи и просто искатели приключений, оказавшиеся на мели и подыскивающие транспорт, на котором можно свалить в более благополучный мир. Желательно бесплатно. Временами они пытались подобраться поближе, озирались в поисках кого-нибудь из команды. Однако, увидев на членах экипажа одного из кораблей экзоскелеты подразделения «Барс», глянув на потрепанный борт второго или узнав о месте назначения, спешили ретироваться. Некоторые, впрочем, оседали возле букмекерских контор и просаживали последние сбережения, делая ставки на успешный исход экспедиции.

— Ну что, Шака, много ли дают за то, что мы из треугольника живыми вернемся? — интересовался Шварценберг, придирчиво следивший за движениями портального крана, снимавшего для увеличения грузоподъемности «Нагльфара» с орудийной палубы одну из батарей.

— А ты сам-то как думаешь, кэп? — пожимал плечами квартирмейстер, нервно переминавшийся на причале в ожидании задерживавшегося челнока с запасом белковых концентратов.

— Нашу экспедицию иначе как безумной авантюрой не называют, — усмехнулся Йохан Дален, вместе с Эркюлем разгружавший контейнеры с запчастями для реакторного отсека.

— А вы ожидали чего-то иного? — удовлетворенно хмыкнул Шварценберг. — Мы мало того что записываемся к черной дыре в дантисты, так еще и знаем, что она в любой момент может пасть захлопнуть.

Он мимоходом отлаял зазевавшегося крановщика, потом, прищурив серые дерзкие глаза, спокойно продолжал:

— Я, конечно, за свою жизнь никогда не давал дороже медной полушки, но на наше возвращение поставил, и надеюсь выигрыш со здешних прощелыг на обратном пути получить.

— Я, пожалуй, тоже поставлю, — просиял впечатленный Эркюль, с удвоенной энергией принимаясь орудовать манипуляторами и домкратами докерского погрузочного экзоскелета.

— Все лучше, нежели просаживать задаток на сомнительные революционные авантюры, — назидательно заметил Шака.

— Так это ж не на выпивку и не на продажных баб! — обиделся Эркюль, сгоряча навьючив на платформу погрузчика сразу четыре контейнера с сидящими на них сверху мартышками.

Добродушный абордажник знал, что замотанный Шака отчаянно завидует подвахтенным членам экипажа, которые усердно спускали выданное вперед жалованье, обогащая держателей местных домов удовольствий и кабаков, где свободно гуляющие по столам здоровенные белые тараканы стали уже своего рода брендом, говорившим о благополучии заведения.

— Бабы — это, конечно, личное дело каждого, — согласился Шварценберг. — Но перед рейсом квасят только никчемные остолопы и трусы.

— Рейс рейсу рознь, — вступился за товарищей Йохан Дален.

Пабло старого контрабандиста и его пилота понимал. В прежние годы привычная толкотня и круговерть этого захолустного мирка, выживавшего лишь за счет транзитного порта и гигантских размеров свалки, его бодрила и даже забавляла. А сомнительные заведения, куда он временами наведывался в компании Дина, Петровича или Славы Капеэсэс, не вызывали брезгливости. Сейчас необходимая организму пища, которую он заглатывал впопыхах на рабочем месте, воспринималась лишь как горючее, а отвлекавшая от проверки бортовых систем суета только раздражала. Никогда еще подготовка к полету не проходила в столь сжатые сроки, и еще ни разу от безотказной работы всего оборудования не зависело так много.

— Ну, что уже тут проверять! — когда значки кода начинали расплываться перед глазами, едва не плакал непривычный к подобной нагрузке Шаман. — По десятому разу по одним и тем же программам идем.

— Тем более что в треугольнике Эхо электроника все равно сбоит и работает через раз, — соглашался с ним Кудесник.

— Поэтому надо точно быть уверенным, что это влияние черной дыры и пульсара, а не баги программ, — осаживал коллег Пабло, запивая заветренный бутерброд крепчайшим кофе и возвращаясь к работе.

Единственным, на что он позволял себе отвлечься кроме еды или недолгого урывками сна, были сеансы связи с мамой и Кристин. Тем более что любимая, которая сейчас единственная могла поддерживать связь с Савитри, рассказывала о происходящем в городе под куполом и на планете.

— Как они там? — имея в виду жителей города под куполом, беспокоился вылинявший от усталости Лев Деев.

За последние четыре недели он забыл, что такое сон и, почти как Шварценберг, прикипел к своему экзоскелету и оброс желтоватой щетиной, бесконечно согласовывая какие-то документы и принимая в шлюзовой камере челноки.

— Пока держатся, — протирая слезящиеся от напряжения глаза, обрисовал ситуацию в городе Пабло. — Пакуют вещи и латают бреши в обшивке. Планету нешуточно трясет.

— Давно говорил я Марки, нечего ловить в этой дыре, — брюзжал Шварценберг, вместе с операторами придирчиво проверяя работу систем варп-двигателя. — Не по нраву спокойная старость на морском побережье рядом с дочерью и внуками, так у меня на «Нагльфаре» места навалом. Но этому старому гордецу город подавай.

Капитан покачал кудлатой головой и пошел проверять, насколько хорошо закреплены в трюме специально закупленные для этой экспедиции новенькие амортизаторы. Конечно, для стороннего наблюдателя «Нагльфар» по-прежнему выглядел точно Летучий голландец, обросший ракушками в тропических морях. Тем более, экспедиция в зону гравитационного радиуса черной дыры снова напоминала поход в иной мир. Однако варп-двигатель и прочие системы, обновленные и ухоженные, работали исправно, а обширные помещения трюма вновь готовились принять сотни людей.

— Если повезет вывезти всех, и не хватит места, можно укладывать по два-три человека в один амортизатор, — прикидывал Шварценберг, привычно запуская бронированные пальцы в рыжую наполовину седую бороду.

— Главное, чтобы было кого вывозить, — вздохнул Йохан Дален.

— Ну что ты, Шака, возишься с этими концентратами? — разгружая очередной шаттл, недоумевал Эркюль, пока его мартышки носились по причалу, наводя страх на тараканов. — В городе под куполом хватает садов и ферм. Нас там еще свежими фруктами будут потчевать!

— На Ванкувере тоже садов и ферм хватало, да и пищевая промышленность снабжала свежими и замороженными продуктами половину галактики, — резонно возразил ему Ящер, управившийся с погрузкой на «Эсперансе» и прикомандированный на «Нагльфар». — Да только когда мы вывозили из лагеря смерти голодных и холодных пленников, все в один голос благодарили Мишель, которая загрузила на корабли не только медикаменты, но и всякую снедь, постельное белье и несколько тысяч комплектов одежды.

— Да и всех спасенных на Раване пришлось до самой Каллиопы кормить, лечить и одевать, — поддержал бойца Шака. — Поскольку из установок энергообмена как они были нагишом, так их и вытащили. А ведь на главной планете Альянса не только тропический рай, но и мощный агрокомплекс и легкая промышленность.

— Ты уверен, что твое присутствие на борту необходимо? — без обиняков спросил Пабло Лев Деев, когда работа оператора по подготовке к старту была закончена. — Может быть, тебе лучше остаться: поддержать родителей, вырастить сына?

— Почему ты не говоришь об этом с Бренданом? — насупился Пабло, указывая в сторону медотсека, куда Вундеркинд, проверив все необходимое оборудование, тоннами загружал медикаменты. — У него на Сербелиане тоже осталась вся семья.

— Не вся, — уточнил готовый держать оборону Брендан. — Не хватает Ндиди и Савитри!

— Правда ваша, — обреченно кивнул Лев Деев. — Ради такой родни я бы и сам и в пасть к Трехрогому рванул, и застенков змееносцев не побоялся. Только из-за крючкотворства наших любимых чиновников мы рискуем застать на месте планеты пояс астероидов.

— Скажи спасибо, что отпустили, — мрачно ухмыльнулся Пабло.

Он сам до последнего опасался, что командование не поверит легенде о том, что «Эсперансу» зафрахтовал союз ветеранов Сильфидской компании для встречи боевых товарищей, участвовавших в освобождении родины гвельфов. В устах Пабло, ожидавшего появления на свет первенца, о котором они с Кристин так давно мечтали, эта версия звучала совсем неубедительно. Но руководство Звездного флота, одной рукой отказав в официальном разрешении, другой, как это уже не раз бывало, потихоньку открыло калитку на заднем дворе, коей для всей галактики уже много лет оставалась нейтральная и заброшенная Каллиопа.

Вот только из-за того, что Пабло и его товарищам пришлось решать и организовывать все самостоятельно, отлет задержался минимум на пару недель, которые в сложившейся ситуации для города под куполом могли оказаться роковыми. Хорошо еще, что Саав Шварценберг знал основные каналы и имел в окраинных мирах надежных поставщиков. Кое-какое оборудование Пабло добывал, используя связи, налаженные еще в годы службы разведчиком-нелегалом на планетах Альянса. Кое-что позаимствовал из арсенала сильфидских гвельфов. Вот только во всей вселенной не существовало оборудования, способного безотказно работать в зоне горизонта событий черной дыры.

— Пожалуйста, вернись, — напутствуя перед отлетом, заклинала его Кристин. — Я понимаю, лимит удачи не бесконечен, но ведь и испытаний на твою долю за прошедшие годы выпало немало.

Хотя все предыдущие дни она держалась молодцом и даже подбадривала уставшую волноваться за сына сеньору Эстению, в самый последний миг самообладание ей изменило, и слезы градом брызнули из ее глаз.

— А разве у меня есть выбор? — улыбнулся ей Пабло, невольно потянувшись к голограмме, хотя прекрасно понимал, что осушить слезы любимой сумеет лишь на Сербелиане. — Зато и у твоего отца его больше нет. Так что готовьте к его приезду дом, а мы постараемся не задерживаться.

— И почему твоя рыбка не научила тебя телепатии, — ворчливо пенял Пабло Шварценберг, когда они, выбравшись, наконец, из системы Каллиопы, совершали последние маневры перед запуском варп-двигателей. — Мы бы хоть весточку подали Марки: мол, скоро будем, готовь разносолы, охлаждай шампанское.

В самом деле, отсутствие связи с треугольником, усиливая тревогу, играло на нервах, как заплечных дел мастер. Даже когда они на подбитом «Павле Корзуне» пытались вслепую отыскать пригодную для посадки планету, ожидание не тянулось бесконечной канителью медной проволоки или жидкого стекла. Хотя в тот раз никто и вовсе не чаял вернуться живым, висящие на хвосте змееносцы заставляли забыть о менее насущных проблемах.

Сейчас полет проходил в штатном режиме, поэтому рутина каждодневной смены вахт отупляла и затягивала, а милый образ Кристин, являвшийся в недолгие часы сна, усиливал чувство вины. Просыпаясь в холодном поту от очередного кошмара, в котором город под куполом рушился, сложившись грудой бесформенных обломков, а попавшая в зону сингулярности планета разрывалась на несколько частей, Пабло вспоминал последний разговор с Маркусом Левенталем. Почему он не настоял, не подобрал аргументы, не убедил тестя в том, что оставаться и дальше в системе коллапсирующей черной дыры не только неразумно, но и просто опасно?

Возможно, причина крылась в том, что между ними так и не сложилось доверительных отношений. Пабло испытывал неловкость из-за того, что не сумел придумать другой, менее болезненный для любимой способ спасти генераторы воздуха, Левенталь деликатничал и не хотел своим присутствием вмешиваться в семейную жизнь дочери. Хотя той же Кристин было бы куда комфортнее, если бы он жил где-нибудь неподалеку, как родные Пабло.

— Даже не забивай себе голову подобной чепухой, — еще на Каллиопе угадав ход размышлений Пабло, строго глянул на него Шварценберг. — Вы с Кристин тут совершенно ни при чем. Просто в городе под куполом Марки впервые в жизни обрел дом и не готов смириться с его потерей.

Пабло отца своей избранницы понимал, тем более что сам пережил нечто подобное, покидая разгромленный змееносцами родной Ванкувер. И все же он радовался, что усиливающаяся гравитация помогла им преодолеть переход даже быстрее, нежели они планировали.

— Эта разжиревшая шмара к нам, кажется, благоволит, — имея в виду нарастившую массу звезду, довольно потирал руки Шварценберг, прикидывая расчетное время.

— Не оказалось бы ее внимание чересчур навязчивым, — в тон капитану «Нагльфара» отшучивался Лев Деев, пытаясь прикинуть, хватит ли мощности варп-двигателя на преодоление приливных сил внутри гравитационного радиуса.

— Как бы нам с таким ускорителем не промахнуться на пару десятков световых лет, — под обиженное ворчание Шварценберга переживал Шака.

Квартирмейстер беспокоился зря. Курс оказался рассчитан с такой ювелирной точностью, какой позавидовал бы любой молекулярный хирург.

Когда на связь вышел Маркус Левенталь, Пабло почувствовал, как к горлу подкатывает непрошеный комок. Увеличенная монитором приборной панели голограмма безжалостно показывала, как державшийся обычно молодцом, всегда подтянутый и аккуратный конструктор сдал и постарел. Впрочем, упрямое выживание на гибнущей планете не пощадило даже неувядаемой красоты Савитри и ее верной наперсницы Пэгги. Да и новости, которыми поделились члены городского совета, отнюдь не обнадеживали.

Шварценберг, впрочем, не терял оптимизма или умело делал вид.

— Посадочную полосу землетрясение раздолбало? — заливисто расхохотался он в лицо школьному другу. — Нашел, о чем горевать. Я уж думал, какого размера брать с собой сачок — вас, упертых идиотов, с обломков планеты вылавливать! Только не говори, Марки, что пока не готов к отлету и собираешься еще двадцать лет тут строить для дорогих гостей навороченный космопорт, — продолжал он, не обращая внимания на явное замешательство конструктора и его коллег из совета. — Нам торжественная встреча не нужна. Мы прилетели накоротке.

— И кто спрашивал, зачем я модернизирую шаттлы? — по окончании сеанса связи с победным видом оглядел он притихшие экипажи звездолетов. — У вас-то, служивые, это добро на борту вообще имеется? — придирчиво повернулся он к Дееву.

— Штатная комплектация, — невозмутимо пожал плечами капитан «Эсперансы». — Вне зависимости, можно использовать или нет.

— Так мы на самом деле собираемся вывозить людей на челноках? Без антигравов? — на всякий случай решил уточнить так и не набравшийся ума Чико.

— А какие ты предлагаешь варианты? — покровительственно глянул на него Шварценберг. — Сачка у меня, как я уже сказал, с собой нет.

Маневры шаттлов в атмосфере основывались на принципах, разработанных еще на заре авиации и орбитальной космонавтики с той разницей, что маршевые и подъемные двигатели больше не использовали малопроизводительное углеродное топливо, а шасси применяли лишь в тех случаях, когда антигравитационная подушка не срабатывала. А поскольку в треугольнике Эхо любые устройства на антигравитационной тяге превращались в ненужный хлам, Шварценберг с Деевым заранее позаботились об укреплении и без того сверхпрочной конструкции системы опор.

Заходить на посадку тоже пришлось без антигравов, используя только крылья, которые удалось выпустить лишь в стратосфере во время недолгого планирования. До этого пришлось прибегнуть к фигурам высшего пилотажа, чтобы войти в атмосферу и не рухнуть в неуправляемое пике. Хорошо хоть система, контролируемая сильфидскими процессорами, пока работала безотказно, повернув подъемные двигатели в положение для вертикальной посадки на расчищенную горожанами крохотную площадку, по размеру, кажется, уступающую даже палубе авианосца времен Вьетнамской войны.

— Чувствую себя реконструктором, — сразу после приземления поделился Супер Лев.

Пабло в ответ только кивнул. Его мутило, и он не понимал, каким образом пилотам первых шаттлов удавалось оставаться в сознании после практически свободного падения. Впрочем, горожанам на челноках предоставлялся «билет в один конец», а для выхода орбиту таких сложных маневров не требовалось. Благо мощность подъемных двигателей они тоже заранее увеличили.

Город под расколотым и частично обрушенным куполом напоминал терпящий бедствие ковчег. Более трех десятилетий он держался на плаву, сопротивляясь враждебности окружающего мира, точно удары волн житейского моря принимая прихоти пульсара и черной звезды, служил маяком и прибежищем для всех отчаявшихся. Поэтому его нынешнее крушение воспринималось как предвестие заката миров. Впрочем, оно и знаменовало закат гибнущей в жерле черной дыры системы. Даже ненасытные медузы вызывали жалость. Их царство содрогалось в мучительной агонии, и они копировали изгибы рвущейся на части коры планеты, невольно предупреждая жителей города о новых толчках.

— Вижу, Задира, ты не забыл, чему нас учили в Академии Звездного флота, — с теплотой приветствовал школьного друга Маркус Левенталь.

— При моем образе жизни, пожалуй, забудешь, — лениво отмахнулся старый пират. — Знаешь, Марки, на какие ухищрения приходилось пускаться, уходя от патрульных! Я тебе потом расскажу, когда пригласишь погостить в твой новый дом на Алмазном побережье. А пока давай, объявляй посадку. Чувствую, парой-тройкой рейсов тут не обойдется.

Как и во время первого полета «Эсперансы» и «Нагльфара», желающих рискнуть, испытав на прочность шаттлы, помимо тяжелораненых, у которых все равно выбора не оставалось, набралось лишь несколько десятков добровольцев. Поэтому свободное место заполнили контейнерами с образцами руд, новыми материалами, семенами и саженцами выведенных на плантациях города уникальных гибридов и клетками с сельскохозяйственными животными местных пород. Шварценберг, конечно, ворчал по поводу кутулушьего помета, который не отмыть. Зато Эркюль потирал объемистое брюшко и прикидывал рецепты приготовления «свежатины», а Брендан срочно разворачивал на борту «Эсперансы» новые койко-места и операционные блоки. Количество пострадавших уже исчислялось сотнями.

Пока шла погрузка, Пабло успел перекинуться парой фраз с Маркусом Левенталем и передать ему последние голограммы Кристин и послание от нее. Увидев дочь в ожидании его внука, конструктор, кажется, даже прослезился. Или это были блики на фонаре скафандра?

— А где Ндиди и Савитри? — еще раз окинув взглядом провожающих и так и не увидев среди них махарани и ее возлюбленного, спросил Пабло. — Я обещал Брендану передать им записи семейного архива.

— Они на уровне мутантов, — помрачнев, отозвался Левенталь. — Уговаривают упорствующих проявить благоразумие и покинуть город.

Пабло подумал, что это не самая лучшая идея, но разыскивать друзей уже не хватало времени. Деев торопил с посадкой. Да и земля под ногами начинала предательски гудеть.

Впрочем, первых пассажиров и грузы они доставили без приключений, да и следующие два рейса прошли более чем успешно, не считая небольшой давки на посадочной площадке. Впрочем, члены совета и сотрудники службы безопасности доходчиво объяснили особо нетерпеливым, что первыми рейсами отправят раненых, стариков и детей.

— Точно придется вповалку укладывать, — переживал Йохан Дален, глядя на стремительно заполняющийся медотсек и прикидывая количество мест в амортизаторах.

— В тесноте, да не в обиде, — нервно отмахивался Гу Синь, выводя на низкую орбиту челнок и разворачивая его хвостом вниз для входа в атмосферу.

— Лишь бы эта милая планетка не приготовила нам какой-нибудь сюрприз, — нервничал первый пилот «Нагльфара» Али, выпуская крылья.

Планета и в самом деле затаилась, как хищник перед броском, и пока лишь скалилась, встречая заходящие на посадку по крутой спирали челноки острыми клыками зазубренных скал.

Первой ожидаемо решила отказать электроника. Пабло на этот счет и не обольщался и для этого во время каждого рейса занимал свое место в кабине пилота, готовый к любым сюрпризам. Магнитное поле планеты, и раньше нестабильное, бурлило, раскалываясь на несколько полюсов. Хорошо, что проект города под куполом учитывал особенности миров с магнитными аномалиями, и там даже на нижних уровнях стояла дополнительная защита, позволявшая переносить кошмарные колебания довольно-таки легко. Сильфидская электроника тоже имела повышенный уровень устойчивости. Однако на этот раз удар оказался слишком сильным.

— Мать вашу! Что с приборами! — крепко выругался обычно сдержанный Деев.

— Очередная смена магнитного полюса, — обреченно пояснил Пабло, пытаясь реанимировать взбрыкнувшую систему.

— Да что ты там мельтешишь, служивый? — не упустил случая то ли поддеть, то ли поддержать Супер Льва Шварценберг. — Али не приходилось хаживать по ССКП?

— Система «смотри, куда прешь» у нас давно отлажена, — заверил старого контрабандиста Гу Синь, пытаясь выровнять машину в начинавшейся жесткой болтанке. — Даже запасной стакан одолжить можем, если у вас своего нет.

— Зачем стакан? — недоуменно встрял в разговор Чико.

— Вместо ватерпаса использовать при выравнивании машины, — без тени насмешки в голосе отозвался Йохан Дален.

— Мы так «Павла Корзуна» сажали, — подтвердил Лев Деев.

Пабло только яростнее вцепился взглядом в приборную панель, стараясь не обращать внимание на жестокую турбулентность.

Впрочем, любые прихоти воздушных потоков и завихрения магнитного поля меркли перед опасностью все возраставшей сейсмоактивности. Прямо под взлетным полем назревал огромный вулканический нарыв, и его выход на поверхность мог положить конец не только их спасательной операции, но и самому существованию города. Взлетно-посадочная полоса бугрилась зигзагами и ходила ходуном, расползаясь трещинами.

И не хуже раскаленной магмы бурлило человеческое море. Люди в страхе забыли давно объявленный и со всеми согласованный порядок посадки, пытаясь улететь все и сразу, а маргиналы, прокладывая себе дорогу к спасению, пускали в ход не только кулаки, но и оружие.

— Да что ж они делают? Helvete! — ругался Йохан Дален.

— Соблюдайте очередность, не задерживайте отлет! — пытался призвать горняков к порядку Гу Синь.

— Марки, если твои копатели не уймутся, я прикажу открыть огонь, — грозился Шварценберг. — Я не Дед Мороз, и грузоподъемность у шаттлов не бесконечная.

— Взлетаем, — распорядился Лев Деев, видя, что еще немного, и от взлетного поля останется лишь воспоминание.

— Марки, уводи людей! — надрывался Шварценберг.

Пабло с тоской думал о Савитри и Ндиди. Хотя им удалось уговорить часть мутантов покинуть город, но путь в убежище мог оборваться, не начавшись: рудник и неукрепленные переходы на уровне могли в любой момент обрушиться.

На этот раз взлет оказался едва ли не сложнее посадки. Планета словно не хотела отпускать переполненные челноки. А раскаленный пепел, облака которого выбрасывали десятки жерл, раскрывшихся на перевале Большого кольца, не только сужал поле обзора до минимума, но и создавал нешуточные помехи. Когда шаттл, который пилотировал Али, клюнул носом и ушел в крутое пике, вопль ужаса не сумели сдержать даже матерые космические волки и прожженные уголовники. На борту находилось не менее сотни человек. В последний момент пилоту удалось выровнять машину, но он отклонился в сторону гор, и его челнок ощутимо приложило о скалы.

— Говорил я им, что корабль не резиновый, — с горечью покачал головой Лев Деев, понимавший, что причиной аварии стала не столько ошибка пилота, сколько общая перегруженность машины.

— Лучше бы он был резиновым, — огрызнулся Шварценберг, инструктируя Али по подъему шаттла, лишившегося одного маршевого двигателя и крыльев.

На борту «Эсперансы», где Брендан и врачи города уже начали оказывать помощь новым раненым, Пабло ожидали оптимистичные известия: Савитри и Ндиди вместе с мутантами благополучно добрались до убежища. Махарани, впрочем, радоваться не торопилась и считала свою миссию проваленной. Наиболее упорствующие сектанты отказались покинуть свои берлоги на нижних уровнях. Так-де им велел их святой Шатругна, голограммам которого теперь поклонялись и приносили подношения, прося о милости.

— Тоже мне пророка нашли, — отфыркивался, тяжело переводя дух, Ндиди, который помогал нести больных и ослабленных.

— Я так надеялась, что они хотя бы отпустят детей, — едва не плакала Савитри, прижимая к себе пятерых малышей, которых удалось отбить у обезумевших родителей.

— Было бы о ком жалеть, самим бы выбраться! — фыркнула Пэгги, которая хотя выглядела бодро и решительно, но ощутимо злилась на неразумных и лишенных логики людей.

Не в последнюю очередь боевой андроид беспокоилась о благополучии своей махарани и ее подопечных. Даже в укрепленном убежище, сотрясаемом новыми толчками, становилось небезопасно, а на месте взлетного поля и рудника разливалась огненная река. Кора планеты разошлась, словно по шву. От перевала Большого Кольца начинался гигантский разлом, в который медленно, но неотвратимо сползал город.

— Шаттлы могут зависнуть над куполом и поднимать людей с помощью спасательных гондол и тросов, — в отчаянии предложил Лев Деев.

— Вы не успеете забрать всех, — покачал головой Маркус Левенталь. — Под самым городом зреет еще один вулкан. Нам надо срочно уходить отсюда.

— Вы сможете приземлиться на это плато? — с мольбой глянул на спасателей Аслан, указывая на точку в горах, куда пока доходили только отголоски основных колебаний.

— Шаттл — машина неприхотливая, — заверил его Йохан Дален. — При должном старании сесть сумеет даже на пятачок размером с кепку моего дедушки.

— Вопрос в том, как вы туда доставите людей, — нахмурился Шварценберг.

В самом деле, в городе вместе с мутантами, которых вывела в убежище Савитри, все еще оставалось не менее двух тысяч человек.

— На такой случай мы несколько месяцев готовили погрузчики и танки, — пояснил Ндиди, объявляя посадку.

В головной машине, которую пилотировал он сам, в качестве штурмана ехал следивший за любимыми изменениями земной коры Аслан. Следом Пэгги и Савитри везли мутантов. Мубарек и дядюшка Хенк выступили замыкающими.

Маркус Левенталь пока оставался в городе. Поскольку места в машинах хватило не всем, а вести людей по засыпанной раскаленным пеплом пересеченной местности под угрозой камнепада пешком означало отправить их на верную гибель, шаттлы, словно спасающиеся от бури дельфины, еще раз нырнули в обезумевшую атмосферу планеты. Благо магнитное поле к этому времени хоть немного успокоилось, и систему удалось перенастроить.

Конечно, Пабло за годы службы десантировался и поднимался на борт самыми невероятными способами, включая телепортацию на платформу антиграва из рушащегося здания. Однако подъем людей с помощью гондол, а фактически сеток для грузов, наблюдал и осуществлял впервые. Риск при проведении подобных операций неизбежно возрастал из-за того, что неправильное распределение груза в гондоле могло опрокинуть шаттл, а небрежный крепеж сетки грозил гибелью пассажирам. Именно это произошло, когда на борт поднимался Маркус Левенталь. Как настоящий капитан своего ковчега, он вместе с группой старых инженеров и членов совета покидал город последним, когда почва уже буквально уходила из-под ног, и проверить сетку не хватило времени. Хорошо, что страховочные тросы не подвели. Хотя без травм, конечно, не обошлось.

— Ну и горазд ты летать, Марки, — приветствовал старого друга Шварценберг.

— А ты, Задира, еще утверждал, будто сачка у тебя нет, — прокомментировал свое спасение Маркус Левенталь, с усилием вправляя вывихнутое во время падения плечо.

Боли он, кажется, не почувствовал, поглощенный величественным и жутким зрелищем внизу. Когда все эвакуированные заняли места на борту, и шаттлы перед стартом на орбиту делали разворот над руинами города, остатки купола с жутким грохотом сложились внутрь, а уже через час на этом месте образовался вулканический кратер.

— Надеюсь, Ндиди и остальные сумеют добраться до назначенного места, — не смог сдержать волнения Пабло, прикидывая, что, если бы не идея с танками, те горожане, которым не хватило места на этот рейс, оказались бы в огненной геенне.

— В крайнем случае подстрахуем с помощью тросов, — пообещал, закладывая крутой вираж, Лев Деев.

В годы процветания города к горному плато, которое использовалось геологоразведчиками и охотниками как перевалочная база в кольцевых маршрутах, была проложена сносная трасса. Сейчас ее остатки представляли собой густо присыпанное не прекращавшим падать пеплом жуткое нагромождение камней, обломков скал, пластов остывающей лавы. Но беженцам выбирать не приходилось. Хорошо, что головной танк, которым управлял Ндиди, имел функции проходческого щита, а другие машины вместо тросов успели оснастить шагающими конструкциями на случай непредвиденной переправы. Все-таки за последние пять лет, когда город не испытывал нужды в средствах, техническая мысль на месте не стояла.

— Эх, нам бы такие щиты на рудниках Леи, — заметил Шака, наблюдая с орбиты, как Ндиди, почти не снижая темпа, расчищает трассу от лавы и валунов.

Пэгги и остальные водители ему помогали, отбрасывая камни манипуляторами.

— Да какая там Лея, — возразил Эркюль, наблюдая, как танки выбираются из-под камнепадов. — Эти машины пригодились бы и революционерам на Раване. Ты только посмотри, какая броня!

— В трюме, конечно, осталось немного места, но вряд ли шаттлы выдержат еще один рейс, — покачал головой Йохан Дален.

Пабло следил за приборами и молчал, лишь временами бросая взгляд на окно монитора, следя за продвижением колонны, чей путь все больше напоминал ночной марш-бросок через болото. Только вместо воды и вязкого ила под ними в любой момент могла развернуться бездна огня, а обзор помимо извечной тьмы закрывали пыль и пепел. Проходческий щит уже почти не помогал, половина шагающих конструкций оказалась обломана, но танки упорно продвигались к плато, куда уже приземлился шаттл Льва Деева.

— Прости, что заставили себя так долго ждать, — на борту «Эсперансы» крепким рукопожатием приветствовал Брендана Ндиди.

Тот, не обращая внимания на стерильность, сжал шурина в объятьях, а потом поспешил засвидетельствовать почтение Савитри. На более бурное изъявление чувств не хватало сил. Впрочем, махарани и ее супруг, несмотря на все потрясения, отдыхать пока не планировали, спеша проследить, как устроились их подопечные.

В жилых отсеках царило оживление. Пахло кутулушьей тушенкой, мылом и свежим постельным бельем. Ближе к медотсеку к этому коктейлю примешивался запах лекарств. Не просто так Брендан, готовясь к рейсу, опустошал медицинские склады, тоннами закупая лекарства и оборудование. Почти половине спасенных требовалась та или иная помощь. Зато вывезли всех, не считая сектантов, которые сами выбрали свою судьбу. Хотя Шатругна Нарайан, как утверждали Савитри и Кристин, после смерти сумел отомстить, лишив Маркуса Левенталя его города, людей удалось спасти.

Впрочем, по сути спасательная операция только начиналась. «Эсперансе» и «Нагльфару» предстояло опровергнуть классические теории, совершив прорыв за пределы горизонта событий, преодолеть который не способен даже свет. Другое дело, что оснащенные варп-двигателем звездолеты для того и использовали принцип перераспределения темной энергии, чтобы перемещаться быстрее скорости света, искусственно создавая вокруг корабля модель черной дыры. И хотя расчёты были сделаны заранее, а текущие параметры указывали на то, что зону сингулярности они должны благополучно преодолеть, используя принцип излучения Хоккинга, Пабло не покидало ощущение, что какую-то важную характеристику они упустили, и что-то идет не совсем так.

Впрочем, переход, а вернее прорыв, произошел успешно. Корабли благополучно перешли на маневровые двигатели в системе Каллиопы. Только бортовой хронометр отказал, а другие часы показывали какую-ту дичь. Да и устройства межсети вели себя как-то странно, спутав все системы кодов и не желая обеспечивать стабильную связь. Когда же Пабло по аварийному протоколу удалось связаться с диспетчерской Каллиопы и послать запрос на посадку, его сначала встретило гробовое молчание, за которым последовало ультимативное требование обозначить себя.

— Да они что там, сдурели? — обиделся Шака. — Всего пару месяцев назад вылетели, и они уже нас в упор не хотят узнавать.

— Может быть, у них за это время революция произошла? — предположил Эркюль.

— Или полетела система, — внес свою лепту Чико.

Шварценберг недоумение своих людей разделять не спешил и только многозначительно переглядывался с Левенталем и Деевым, указывая на хронометр. Пабло тоже глянул на дату, которую выдали синхронизировавшиеся с местным временем молекулярные часы, и ему сделалось не по себе. Система неумолимо выдавала, что с начала их экспедиции прошло уже пять лет. Внутри горизонта событий отсутствуют понятия пространства и времени, и черная дыра на прощание сыграла с ними еще одну жестокую шутку. Конечно, небольшое путешествие во времени представлялось ничтожной платой за спасение нескольких тысяч человек. Но как все эти годы жили их близкие, которые наверняка оплакивали их, считая погибшими?

И в это время в диспетчерскую Каллиопы вбежали трое крепких, плечистых парней, в которых Пабло не без труда признал младшего брата Алехандро, княжича Синеглаза и Смбата. Все трое значительно возмужали и были облачены в броню подразделения «Барс».

— Пабло?

— Отец?

— Кэп? Махарани?

— Это действительно вы?

— Как мама? Что с Кристин? Я никак не могу с ней связаться.

Пабло не мог сдержать вопросы, хотя и понимал, что оператору сети сейчас следует спрашивать о другом. Маркус Левенталь молчал, но новостей о дочери ждал с таким же нетерпением.

— Мама на Сербелиане с маленьким Паблито, — словно о чем-то само собой разумеющемся сообщил Алехандро, передавая на борт «Эсперансы» голограмму племянника.

— А Кристин сейчас подойдет, — добавил Синеглаз. — Она же тоже слышала зов махарани.

— Кузина выйдет на связь через пару минут. Только закончит операцию, — пояснила Савитри, вызвав у Пабло и Маркуса Левенталя новые вопросы.

— Что за заварушка у вас тут происходит? — раньше других оценил ситуацию на планете Саав Шварценберг. — Какие операции, какие раненые? Почему вы все тут околачиваетесь в военной броне? Да и что моя посаженная дочь забыла в этой дыре, почему бросила свои исследования и сына?

— Ах, ну да. Вы же ничего не знаете, — спохватился Смбат, который тоже успел рассказать последние семейные новости Аслану.

Оказалось, после коллапса черной дыры в треугольнике Эхо и исчезновения «Эсперансы» и «Нагльфара» альянс Змееносца счел, что Содружество Независимых миров утратило преимущество, связанное с приобретением варп-двигателя, и, не давая опомниться, начал полномасштабную агрессию сразу по отношению к нескольким мирам.

Первым удар ощутил многострадальный Ванкувер, где следом за боями в системе последовала высадка десанта, и сейчас шли изнурительные позиционные бои. Затем была попытка атаки на Лею, которую удалось успешно отбить. В ближайшие недели ударная группировка космических сил Альянса намеревалась выдвинуться по направлению к Васуки, и Алехандро с Синеглазом и Смбатом как пилоты Звездного флота Содружества, проведя эвакуацию раненых с Ванкувера, готовились к встрече с врагом.

Впрочем, самые невероятные новости касались Савитри. Поскольку на Сансаре ее сочли погибшей, а на Раване, не оставив наследника, скончался раджа, кшатрии воспользовались ситуацией и осуществили давно вынашиваемую мечту по захвату власти. И теперь на планетах Альянса по сути правила хунта, подчинившая политику и экономику беспощадной военной машине.

— Если удастся отстоять Васуки, я буду рад принять Вас, махарани, во дворце Владык, — церемонно поклонился Синеглаз, за эти годы из угловатого мальчишки превратившийся в двухметрового красавца с манерами записного сердцееда.

— У Савитри есть прекрасный дом на Сербелиане! — многозначительно переглянувшись с Пэгги, заверил его Ндиди, который еще на борту поведал о возмутивших его планах махарани принести себя в жертву во имя блага Сансары и безопасности любимого и его родных.

Они с Пэгги перед отлетом думали, как эту самоубийственную идею пресечь, но обстоятельства сложились, можно сказать, в их пользу.

— Надеюсь, правительство Содружества примет махарани в изгнании и ее наиболее верных подданных, — указывая на притихших мутантов, величаво кивнула Савитри.

— В противном случае мы построим новый мир на моем родном астероиде АК-4774, — добавил Шварценберг. — Благо у нас есть оснащенный варп-двигателем корабль!

Он уже даже начал прикидывать, удастся ли возродить родную планету за счет добычи руды на соседних астероидах, а Йохан Дален и Маркус Левенталь признали, что идея не лишена смысла.

Брендан и Ндиди с Савитри тем временем связались с Эйо, и теперь махарани и ее любимый вместе с Пэгги общались с племянниками, дав Вундеркинду возможность поговорить с женой. Брендан уже знал, что Рукодельница, хотя и не чаяла его дождаться, надела прежнюю маску Недотроги, не подпуская близко других мужчин. Сейчас она перепрофилировала свою фабрику на пошив военной формы и прочие нужды армии.

Алехандро поспешил уверить Пабло в том, что Кристин все эти годы тоже занималась только воспитанием сына и наукой. Когда же объявили мобилизацию, она быстро вспомнила медицинские навыки и после недолгой практики на Сербелиане записалась добровольцем в бригаду военных врачей полевого госпиталя на Ванкувере.

— Кристин всегда была неравнодушным человеком, — покачал головой Маркус Левенталь. — Но военно-полевой госпиталь — это даже для нее слишком.

— Меня просто впечатлил рассказ сеньоры Эстении о том, как она отмолила тебя на Ванкувере, — уже во время свидания на Каллиопе призналась Пабло любимая. — Я подумала, а вдруг и у меня получится.

Пабло только целовал ее натруженные руки, милые усталые глаза, перебирал короткие почти как после болезни волосы, в которых в любимом сусальном золоте появилась преждевременная седина. Хотя о «воскрешении» мужа и отца Кристин узнала еще от Савитри, впервые поднявшись на борт «Эсперансы», она не сумела сдержать слез. И к полному недоумению маленького Паблито в голос рыдала сеньора Эстениа, особенно когда узнала, что встреча с невесткой и сыновьями откладывается до окончания боевых действий.

Пабло, конечно, тоже переживал, что опять не сможет обнять мать и пообщаться с сыном. Однако он штудировал изменившиеся за пять лет коды, консультировался с коллегами, перенастраивая бортовые системы «Эсперансы», помогал Савитри и Ндиди устраивать судьбу мутантов. Присутствие Кристин, которая вместе с Бренданом выхаживала раненых, бодрило и освежало, точно морской бриз, а планы Маркуса Левенталя оснастить варп-двигателями весь Звездный флот вселяли оптимизм. Он знал, что сила притяжения его семьи и друзей сильнее любого горизонта событий, и был готов за эту маленькую вселенную сражаться.

Загрузка...