Призраки Эхо (СИ)

Глава 42. Приливные силы

Хотя время по городскому расписанию давно клонилось к полуночи, Савитри не спешила заканчивать работу: в отсутствие Ндиди и Пэгги она могла просидеть над графиками и списками хоть целую ночь. А сейчас возлюбленный и подруга вместе с геологами Виктора Громова отправились проверить состояние расчищенных силами города посадочных площадок, куда уже пять лет подряд приземлялись не только случайные скитальцы, не сумевшие учесть погрешности поля коллапсирующей звезды, но и два корабля, подарившие городу надежду.

Еще никогда ожидание вестей из большого мира не превращалось для Савитри в настолько изощренную пытку. Даже когда «Нагльфар» и «Эсперанса» совершали свой первый рейс за пределы системы. Конечно, пять лет назад в тот страшный миг, когда звездолеты стали недоступны для средств связи, Савитри почувствовала, будто у нее остановилось сердце. И даже заверения Маркуса Левенталя в том, что варп-двигатели обоих звездолетов полностью исправны, и точка формирования пузыря Алькубьерре выбрана верно, не могли ее успокоить.

Только когда Синеглаз и Кристин, восстановив силы после изнурительного броска, уже при переходе кораблей на маневровые в системе Каллиопы сумели связаться с ней, Савитри будто вытащила из груди невидимую булавку или ключ, взводивший до предела пружину, не дававшую ей ни минуты покоя. Неудивительно, что после почти двух недель постоянного напряжения ее процессор ушел в режим перезагрузки и проверки всех систем, напугав Ндиди, который хоть и старался не подавать вида, не меньше нее переживал за сестру, племянника и остальных.

— С ними все нормально. Все живы, оба корабля целы и уже через пару недель достигнут системы Каллиопы, — придя в себя, сообщила Савитри, хотя сама до конца не верила в свои слова.

— Зачем им Каллиопа? — удивился Ндиди. — Они могли бы сразу проложить еще один коридор прямиком до Сербелианы.

— Похоже, Саавиле решил перестраховаться и сначала прояснить обстановку, — облегченно улыбнулся Маркус Левенталь. — Да и среди пассажиров, находящихся у него на борту, полагаю, далеко не все жаждут оказаться на территории Содружества.

Савитри тогда подумала, что для них с Ндиди жизнь на Сербелиане рядом с родными стала бы самой лучшей долей. Но даже отречение от престола не гарантировало бы безопасность. К тому же Савитри не хотела подводить Кристин. Оставаясь частным лицом, сестра и так жила под постоянным дамокловым мечом своего родства с Арвиндом Вармой. И во время общения по ментальной связи, из-за далекого расстояния требовавшего полной концентрации мысленных и физических сил и потому происходившего нечасто, они обсуждали в том числе и политическую жизнь Сансары.

Савитри знала, что ситуация на родной планете уже давно требовала вмешательства представителей династии, но медлила, откладывая неизбежное. Возможно, если бы она присоединилась к своим подданным, в городе под куполом сейчас оставалось бы гораздо меньше жителей. Тем более что они с Маркусом Левенталем заранее позаботились о том, чтобы все обитатели треугольника, включая мутантов, получили шанс начать в большом мире достойную жизнь.

Доходы от продажи руды не только обогащали Шварценберга, но и регулярно поступали на счета тех, кто ее добывал. Да и средства из сокровищницы, которую дубликатом ключа открыла летавшая на Сансару со старым пиратом Пэгги, не только оплачивали топливо «Нагльфара», но и стали основой для благотворительного фонда, занимавшегося социализацией мутантов. Йохан Дален и Шака строго следили за целевым использованием полученных средств и во время каждого рейса Шварценберга предоставляли махарани отчеты. Другое дело, что в большом мире мутанты слишком остро ощутили свою ущербность, а пережить крушение идеалов бывает пострашнее, нежели просто умереть.

— Отыскать бы такое место, где они снова смогли бы поселиться все вместе, продолжая вариться в своем замкнутом мирке, — качал головой Шака, провожая в город под куполом очередных переселенцев, пожелавших вернуться.

— Проблема в том, что такой мир существует только в их воображении, — вздыхал Йохан Дален, который во время первого полета из треугольника как занял на «Нагльфаре» вакантное место второго пилота, так и прикипел к команде и кораблю. — Да что тут говорить. Многие из коренных жителей, оказавшись на открытой местности, просто испугались, что им на голову упадет небо.

А ведь существовали еще маргиналы, объявленные в галактический розыск, и адепты разных сект, полагавших, что мир за пределами треугольника проклят, поражен мором и его вовсе не существует. Впрочем, город под куполом стал мистической Шамбалой не только для Маркуса Левенталя, и в самом деле ставшего его ангелом-хранителем. Светоч забытого мира, к которому Савитри стремилась долгих четыре года, пройдя в пустыне суровую школу отшельничества и очистившись от былых страстей, зажег и в ее сердце очаг новой жизни, и отречься от него означало вновь утратить смысл.

Вот только очаг, теплом которого она с радостью делилась с каждым, до кого могла дотянуться, грозил обернуться безжалостным лесным пожаром или погибельной масляной лампой, сжигающей доверчивых мотыльков. И почему всемогущий Шива начал танец разрушения на этой планете именно тогда, когда город под куполом наконец сделался воплощенной мечтой?

Поскольку голограммы начали расплываться перед глазами, а человеческий мозг и процессор в один голос потребовали от нее отдыха, Савитри решительно свернула рабочие окна и вышла в сад.

В большей части плантаций и теплиц освещение уже перевели в ночной режим, и скрытые полумраком растения, источая букет разнообразных ароматов, лениво подставляли мясистые листья и стебли искусственному поливу. И хотя ровные ряды гидропонного шпината и шпалеры клубники не шли ни в какое сравнение с пышной тропической флорой дворцового сада, Савитри любила сюда приходить, ощущая некое родство с этими растениями, культивированными в искусственной среде.

Когда Ндиди задерживался или выходил в ночную смену, а Пэгги помогала геологам, совершавшим рейды на пустошь, Савитри покидала жилой отсек и прогуливалась вдоль аллей. Полумрак не пугал принцессу-андроида, четыре года прожившую во тьме, а каждый шаг по влажной, удобренной земле вызывал воспоминания о родной планете, куда она теперь боялась вернуться.

В городе под куполом она не только смирилась со своей двойственной природой, но и обрела гармонию. В объятиях Ндиди она чувствовала себя по-настоящему живой. Пускай в минуты страсти процессор бунтовал, считал ее поведение нерациональным и требовал выровнять уровень гормонов.

— Посылай его лесом, можно даже болотом, — советовала Пэгги, с которой Савитри с удовольствием общалась по нейросети, обмениваясь информацией. — А будет кочевряжиться, — заговорщицки подмигивала подруга, — могу установить тебе одну программку-симулятор, которую один охочий до женской ласки затейник-оператор из моей последней боевой группы позаимствовал у линейки, предназначенной для элитных домов наслаждений.

— Не надо нам тут никаких плагинов, — не размыкая объятий, улыбался Ндиди. — Мне нелицензионных программ и в мастерской хватает. Наставят непонятно чего якобы для расширения функционала, а потом спрашивают, почему аккумуляторы за час садятся и двигатель постоянно сбоит и глохнет.

После выздоровления он вернулся к работе механика, но только не в прежнюю полулегальную мастерскую бытового хлама, а в транспортное управление комбината, где достаточно быстро добился статуса инженера, подтвердив полученный еще на Сербелиане диплом. Вместе с другими специалистами он восстанавливал машины, пострадавшие во время противостояния, и следил за исправностью погрузчиков и проходческих щитов. Благо после возвращения Маркуса Левенталя и выборов нового совета средств на городские нужды выделялось достаточно.

— На этот раз ты точно не прогадала, подруга, — довольно улыбалась Пэгги, с наслаждением вдыхая исходивший от Ндиди запах машинного масла. — Это тебе не какой-то там клонодел с замашками вурдалака, а настоящий механик и к тому же галантный кавалер, — добавила она, с видимым удовольствием разрабатывая новую кисть, которую Ндиди установил взамен окончательно заглючившей прежней. — Мало того что топливо поменял и новые детали мне поставил, так ни разу железякой не назвал! Впрочем, чему тут удивляться, когда он и с проходческими комбайнами разговаривает!

— Поосторожнее с комплиментами, дорогая, — отшучивалась Савитри, вспоминая бережные прикосновения родных мозолистых рук. — Я в последнее время стала жутко ревнива!

Впрочем, махарани лучше других знала, что Ндиди с одинаковой бережностью относится и к механизмам, и к живым существам, будь то животные, растения или дети, которые приходили в мастерскую, точно в волшебную лавку чудес, и никогда не покидали ее без игрушек. Пускай и не таких нарядных и глянцевых, как в магазинчиках верхних уровней, но сделанных своими руками и с душой.

— Да он будет просто идеальным отцом, — ворковала Пэгги, наблюдая, как Ндиди идет по уровню, окруженный ребятишками.

Савитри отмалчивалась, предпочитая обходить этот вопрос.

— Ты знаешь, что технически не так уж сложно соединить наши ДНК и создать полноценный жизнеспособный эмбрион, — объясняла она Ндиди, когда они, обнявшись, лежали в ночной тиши. — Я даже сумею ребенка выносить и родить.

— Но это дитя, будучи наследником династии, неизбежно станет мишенью для врагов и заложником политических игр, — помрачнев лицом, кивал любимый.

Хотя друзья-рудокопы, глядя, как он пытается привести в порядок искореженные в сражениях танки, частенько подсмеивались, не собирается ли он оборонять город, если за его махарани вдруг нагрянет Альянс, Ндиди только отшучивался или молча улыбался в ответ. Он никому не рассказывал о двух покушениях, которые удалось предотвратить буквально чудом. Один раз религиозного фанатика, возмущенного союзом наследницы династии с бескастовым, вычислил Эркюль, когда тот, смешавшись с толпой колонистов, пытался пробраться в город. Второй раз бдительность проявил сам Ндиди, который даже раньше Пэгги заметил заложенное в кабинете Савитри взрывное устройство. Как удалось дознаться, этот «подарок» подготовили сектанты из числа сторонников покойного главы научного отдела.

— Неужели они не понимают, что я не стремлюсь к богатству и власти, мне нужна только ты? — с горечью спрашивал Ндиди, когда Савитри вела деловую переписку с премьер-министром и другими представителями официальных кругов Сансары.

Хотя высшие чины службы безопасности и силовых ведомств периодически устраивали истерики по поводу использования в придворном документообороте каналов Содружества или пиратских серверов, других способов связаться с махарани они предложить не могли.

— Сановники — такие же люди, — философски пожимала плечами Савитри. — Они привыкли судить всех по себе. А сектантам по-хорошему нужен не тюремщик, а врач.

Впрочем, она и сама понимала, что после возвращения на родину ее счастью придет конец. Поэтому, оттягивая неизбежное, крепче прижималась к любимому, а во время его отсутствия уходила в гидропонный сад, отдаленно напоминавший тропические заросли Сансары и Сербелианы. За минувшие пять лет этот хрупкий вертоград стал для них местом более обетованным, нежели пышные ухоженные парки дворца раджей.

В этом году из-за хорошего подогрева и подкормки агротехники сняли не два, а три урожая, обеспечив свежими фруктами и овощами всех жителей города. А рыба в подземном озере и животные на ферме благодаря заботе и уходу принесли хороший приплод. Неужели все это придется бросить? Неужели весь этот поднятый такими трудами отвоеванный Эдем обратится в прах? Неужели плоды долгих исследований, ошибок и проб пойдут в топку ненасытной жадности черной дыры?

Савитри вновь почувствовала, что пружина, которую при первом известии об угрозе входа планеты в точку гравитационной сингулярности взвел невидимый ключ, готова лопнуть, превратив ее в бездушную сломанную куклу. Впрочем, стоило ли горевать о гибели одного биологического андроида, когда на кону стояла судьба нескольких тысяч человек?

— Корабли уже в пути. Постарайтесь продержаться еще месяц! — получила Савитри сообщение от Кристин, ментальный голос которой сейчас отдавался биением маленького сердца ее малыша.

Если жизнь оцифрованной махарани закончится в ненасытном чреве черной дыры, этому еще не рожденному ребенку предстоит стать оплотом династии или вырасти в скитаниях, так и не узнав не только деда, но и отца. Савитри, видевшая в воспоминаниях Кристин картину сборов, разделяла ее тревогу за любимого и членов экипажа «Эсперансы», которые отправились в этот смертельно опасный вояж на свой страх и риск, не получив от правительства Содружества не только поддержки, но даже разрешения на вылет.

Впрочем, за все эти годы Альянс, не считая средств, которые махарани с помощью Шварценберга фактически похитила у самой себя, не выделил на спасение своих граждан из треугольника даже медного менового кольца.

— А что ты хочешь? Чтобы твои подданные финансировали Звездный флот Содружества и поощряли пиратство? — пожимала плечами Пэгги. — Скажи спасибо, что у наших условных противников пока всего два корабля, оснащенных варп-двигателем. Я, конечно, не одобряю методов твоего прежнего жениха и приложила немало усилий, чтобы его остановить. Но в своем стремлении завладеть «Эсперансой» он действовал в интересах Альянса.

— Шатругна всегда действовал только в своих интересах и в интересах трансгалактических корпораций, — вздохнула Савитри.

Она и сама понимала, что обладание варп-двигателем могло изменить расстановку сил в Галактике, но о гибели бывшего жениха не жалела и не испытывала раскаяния от своего решения поделиться сокровищами раджей с жителями города под куполом. В конце концов именно эти средства вкупе с выручкой от продажи руды и процентами от использования патента на двигатель Левенталя обратились в опоры радужного моста, ведущего к их спасению. С другой стороны, именно богатства рудника и уникальность системы стали тем магнитом, который не только задержал на планете многих горняков и ученых, но и мешал трезво оценить опасность формирующегося горизонта событий.

— Гравитационный радиус расширяется слишком быстро. Через несколько месяцев планета попадет в зону сингулярности.

Эти слова прозвучали точно гром среди ясного неба, хотя вероятность внезапной гибели системы существовала еще до того, как тройная звезда начала стремительно коллапсировать, приобретая характеристики черной дыры.

— Эх, никогда такого не было, и вот опять, — разводил руками дядюшка Хенк.

Он давно обеспечил себе безбедную старость и имел возможность помогать родным, но каждый раз, глядя на увеличивающуюся сумму своего личного счета, откладывал отлет.

— Ну что за засада! — горевал Мубарек, который отправил на Сербелиану в недавно купленный дом жену и детей, а сам остался, чтобы еще немного заработать. — А я-то надеялся, что не только старшему, но и остальным детям не придется брать образовательные кредиты!

— Надо готовить город к срочной и полной эвакуации, — обсудив ситуацию в совете, принял нелегкое для себя решение Маркус Левенталь. — Думаю, Саав Шварценберг найдет возможность совершить еще один рейс до того, как это потеряет всякий смысл.

— Мы вряд ли обойдемся одним кораблем, — озабоченно проговорил Виктор Громов. — А «Эсперансу» могут просто не выпустить. Знаю я этих чинуш.

— А я знаю своего зятя и его товарищей-барсов, — возразил главе геологоразведки Маркус Левенталь. — Они, конечно, ходят под присягой и приказы не обсуждают. Но победителей не судят.

— Тем более что мертвые сраму не имут, — кивнул Виктор Громов.

— Может быть, стоит переоборудовать для перевозки пассажиров погрузчики? Чтобы не пришлось, как пять лет назад, везти людей в открытых емкостях для руды, — предложил Ндиди.

— Главное, чтобы корабли сумели совершить посадку. Сейсмоактивность в районе Перевала Большого Кольца возрастает с каждым днем, — предупредил Аслан Хашутогянц, который вывез в большой мир сына и, отправив его учиться на геологический факультет, вернулся, чтобы закончить исследование свойств молибденовых руд.

Савитри испытала иррациональное беспокойство, вспомнив взрыв, прервавший яркую и неправедную жизнь Шатругны Нарайана. Иногда ей вслед за Кристин казалось, что гравитационный коллапс, превративший самую тяжелую звезду системы в черную дыру, вызвали отнюдь не непостижимые силы природы, а демоническая гордыня неупокоенного потомка Великого Асура, который, не смирившись с поражением, решил утянуть за собой в бездну не только город, но и всю планетную систему.

Тектонические плиты и новые складчатости под влиянием все возраставших приливных сил трясло в жестокой лихорадке и корежило в судорогах. Землетрясения и оползни в горах в последние месяцы стали настолько привычной реальностью, что даже пришлось ограничить передвижения геологов. Тем более что проводить разведку новых жил уже не имело смысла. Обвалы сотрясали шахты. Едва ли не каждую неделю приходилось направлять технику в забои, вызволяя попавших в западню рабочих. Некоторые штреки пришлось даже совсем закрыть.

Горожане спешно паковали вещи и держали наготове экзоскелеты и спецкостюмы на случай внезапной эвакуации. Энергетики и специалисты системы жизнеобеспечения ежедневно проверяли устойчивость энергоблоков и генераторов воздуха и молили небеса, чтобы соты купола и опоры отсеков выдержали удары стихии.

— Наше счастье, что эти конструкции предназначались для строительства жилых модулей на вулканической Лее, — выслушивая доклады подчиненных и лично проверяя наиболее проблемные участи, хмурился Маркус Левенталь.

Хотя, пересекаясь с Савитри в совете, конструктор ни о чем ее не спрашивал, сведенные напряженным замком узловатые натруженные руки и устремленный к горизонту взгляд красноречиво говорили о том, что ожидание вестей от спасательной экспедиции давит тяжким бременем и на него. Его ноша, пожалуй, отличалась даже большей тяжестью: ради спасения города сейчас рисковали жизнями друг детства и муж любимой дочери.

Савитри часто видела, как Маркус Левенталь медленно бредет по саду, переходит на научный уровень, спускается на рудник. Он создавал город, видел его расцвет, пережил изгнание, в долгой и мучительной борьбе отстаивал будущее своего творения, а теперь наблюдал, как дело его жизни рушится и идет прахом. Впрочем, у него еще оставались два корабля, оснащенные его варп-двигателем, а Кристин готовила к его возвращению уютный дом.

Савитри на Сансаре ждали коррумпированные чиновники, косные брахманы и главы трансгалактических корпораций, готовые поглощать ресурсы и рвать планеты на части с ненасытностью, которой могла бы позавидовать любая из черных дыр. Впрочем, это лихо пока тихо дремало, отгороженное гравитационным радиусом. А со стороны перевала Большого Кольца надвигалась новая беда.

Когда под ногами привычно загудела почва, Савитри сначала даже не обратила внимания, и лишь когда гул усилился, открыла на планшете карту сейсмоактивности и пришла в ужас. Зона перевала Большого кольца напоминала раковую опухоль, на которой застывшие вековой коркой струпья разломов вскрывались и отпадали, словно зловонным гноем и кровью истекая магмой и селевыми потоками. Приливные силы черной дыры будоражили ядро планеты, и объемные сейсмические волны, исходя от вздыбленного пеной вулканического пепла вершины перевала, с угрожающей скоростью катились в сторону города.

Ндиди! Пэгги! Если в пути или на посадочной площадке их ничего не задержало, их группе по расчетному времени следовало как раз спуститься в котлован! И почему на перевале Большого кольца так и не удалось наладить нормальную связь? Хотя о какой связи могла идти речь сейчас, когда сбоили и глючили даже отбойники и проходческие щиты? Савитри в смятении бросилась к смотровой площадке, хотя понимала, что с такого расстояния не сумеет ничего разглядеть. Помост под ногами дыбился и дрожал.

Когда над головой с жутким скрежетом лопнули сразу несколько сверхпрочных стеклопластовых ячеек, она опомнилась и поспешила покинуть зону плантаций, пока датчики разгерметизации не привели в действие гермозатворы. Вход со стороны зала заседаний городского совета оказался уже заблокирован, но Савитри, мобилизовав все ресурсы организма андроида и только чудом не упав на пляшущей под ногами рыхлой, влажной почве, успела добежать до выхода в жилые отсеки, забрав из рабочего кабинета планшет и экзоскелет и на бегу прикидывая, на какой период хватит энергии и продовольствия, если сад не удастся спасти.

В коридорах надрывалась сирена, и испуганные горожане спешили покинуть жилые отсеки и спуститься в укрепленное убежище на комбинат. Многие на ходу надевали спецкостюмы, некоторые выскочили кто в чем спал, успев захватить только наручные планшеты с идентификаторами и плачущих детей. Несколько человек, увидев давку у лестниц, сгоряча пытались воспользоваться заблокированными и обесточенными по аварийному протоколу подъемниками.

Савитри вспоминала предыдущую эвакуацию и с горечью отмечала, что за пять лет ничего не изменилось. Жители научных уровней и рудокопы, как и в прошлый раз, вели себя более организованно, поддерживали слабых, помогали соседям, терпеливо ждали, пока ступени лестниц перестанут дрожать, и решительно двигались дальше. Многие энергетики и строители уже присоединились к Маркусу Левенталю, который, срочно просчитывая риски, предпринимал экстренные меры по спасению систем жизнеобеспечения.

Мутанты по большей части вели себя как домашние животные или маленькие дети: беспорядочно метались по уровню или забивались в свои жилища, считая, что там безопаснее всего. Чему удивляться? За пределами треугольника не нашли себе место наиболее слабовольные, косные и болезненно пугливые обыватели, не отличающиеся стрессоустойчивостью. А нынешняя ночь обещала лишь новые испытания.

Савитри и сама держалась только за счет процессора, который направлял бурлящий в крови адреналин в нужное русло и запрещал даже думать о любимом, подруге и их спутниках, оказавшихся сейчас в эпицентре разворачивающейся катастрофы. Тем более, в городе оставались люди, больше других нуждавшиеся в ее защите.

— Почему мы должны покидать наши дома? Это что, какая-то уловка уродов?

— Мы никуда отсюда не уйдем. Это наш мир, и он не причинит нам вреда.

Савитри составило немалого труда дозваться до голоса разума мутантов, которые ни под каким видом не желали покидать свои жилища. Лишь когда в одном из популярных на уровне заведений обрушился потолок, к счастью, никого не задавив, большинство обывателей сдвинулись с места. Впрочем, каждый шаг к убежищу сопровождался новыми препирательствами. Столько ругани и оскорблений в своей адрес Савитри не слышала даже когда плясала в заведении Хайнца. А ведь разгоряченные посетители не стеснялись в выражении эмоций. Каждый новый толчок заставал мутантов врасплох, вызывая приступы паники или вводя в ступор, а ведь они и без того двигались с такой скоростью, будто вместо ног у них были щупальца, клешни или ложноножки.

На выходе с уровня они столкнулась с Тонино Бьянко и дядюшкой Хенком, которые в сопровождении бригады энергетиков пытались прорваться сквозь толпу мутантов в сторону реактора старого рудника.

— Высочество, красавица наша, живая! — обрадовался старый Хенк. — А мы уж думали, что тебя на плантациях обрушившимся куполом накрыло.

— Я успела оттуда уйти до закрытия гермозатворов, — делая мутантам знак, чтобы не прекращали движение, пояснила Савитри. — Но видела, что часть сада и теплиц мы точно потеряли.

— Если бы дело было только в теплицах, — вздохнул Тонино. — Разлом проходит возле термоядерной станции и агрегатов холодного синтеза. Толчки продолжаются, и они очень сильные.

— Пришлось срочно заглушить основные энергоблоки, — добавил Мубарек. — Благо реактор старого рудника находится в стороне от этой зоны.

— Мы не можем оставить город без энергии, — решительно закрепляя пластины экзоскелета, кивнула Савитри.

Круг замыкался, и происходящее сейчас странным образом напоминало ее безумную нритту среди летящих гвоздей. Савитри подумала о том, что сплясала бы еще раз, добавив к неллерам полчища медуз, беспорядочно мечущихся сейчас по пустоши, если бы это могло отсрочить гибель планеты или спасти Ндиди, Пэгги и остальных. Но пока следовало позаботиться о других горожанах.

Савитри подробно объяснила мутантам дорогу в убежище и присоединилась к энергетикам: возможности ее процессора позволяли ускорить запуск старого надежного реактора. Остаток ночи и весь день она провела в убежище, общаясь с жителями, составляя списки пострадавших, отыскивая потерявшихся в суматохе. На этот раз обошлось без жертв. Утраченные сады и плантации в расчет не принимались. На нижних уровнях еще оставались фермы и ледниковое озеро.

При этом все понимали: если корабли по каким-то причинам не выйдут в ближайшее время на связь, город может не выстоять. Впрочем, «Эсперансе» и «Нагльфару» еще следовало где-то приземлиться, а перевал Большого кольца и окрестные горы продолжало трясти даже когда толчки в городе почти прекратились, и ремонтные бригады начали восстановительные работы в реакторном отсеке и на той части купола, обрушение которой грозило системам безопасности города.

От группы Виктора Громова вестей по-прежнему не приходило.

— Не надо их раньше времени хоронить, — пытался увещевать теряющую рассудок от отчаяния Савитри Маркус Левенталь. — Даже если они в момент первых толчков находились на дне котлована. Машины высокой проходимости, на которых они выехали к посадочной полосе, обладают хорошей сейсмоустойчивостью.

— Возможно им пришлось прокладывать путь в обход. Виктор и Аслан опытные геологоразведчики, пережившие в горах Леи не одно землетрясение, — соглашалась с отцом Кристин, которая, и сама, впрочем, изнывала от тревоги.

«Нагльфар» и «Эсперанса», на борту которой находился Пабло, выйдя последний раз на связь в системе Каллиопы, вплотную приблизились к области гравитационного радиуса черной дыры, и каким образом на распределение темной энергии и формирование пузыря Алькубьерре могли повлиять возрастающие с каждым днем приливные силы, не брался спрогнозировать ни Лев Деев, ни Саав Шварценберг.

Почти лишившийся защитного купола город выживал в состоянии жесткой экономии, готовясь к худшему. Из-за угрозы взрыва пришлось заглушить еще два энергоблока, а восстановительные работы постоянно прерывались из-за новых толчков. Хорошо, что в перерыве между циклами колебаний горожане успели подняться в жилые и научные отсеки: забрать наиболее ценные вещи и результаты многолетних исследований, включая редкие образцы горных пород, продукты синтеза и представителей местной фауны, представлявших несомненный интерес для науки.

Впрочем, медуз пока хватало на пустоши, и они не только отчаянно пытались прорваться в город, но и нападали на тех, кто волею судеб оказался за его пределами. Другое дело, что для разведчиков, выживших во время землетрясения в горах, борьба с медузами представлялась уже привычной рутиной.

Когда Савитри получила запрос на обмен информации от Пэгги, а ее планшет завибрировал, принимая сообщение от Ндиди, она едва не вылетела на пустошь без скафандра, в последний момент успев запрыгнуть в кабину выехавшего встречать группу танка. Разведчики, возвращавшиеся со стороны южного входа, шли пешком, несли на руках нескольких раненых и по пути отбивались от лютующих медуз. Уровень кислорода в дыхательной смеси и зарядка аккумуляторов находились почти на нуле.

— Ну, будет, будет! Ему сейчас не твои слезы, а вода и воздух нужны, — ворчала Пэгги, помогая Савитри освобождать Ндиди от покрытого пылью и копотью искореженного экзоскелета.

Хотя под макромолекулярными пластинами синяков и ссадин оказалось едва ли не больше, чем после выступлений на арене или застенка, любимый лишь устало отмахивался и, бодрясь, улыбался запекшимися губами на осунувшемся лице.

— Да что со мной могло случиться, — непослушной заскорузлой рукой гладил он растрепавшиеся волосы Савитри. — Я все эти дни переживал, как ты тут без нас.

Землетрясение застало разведчиков возле взлетного поля, и именно укрепленные конструкции центра координации полетов помогли группе уцелеть. Другое дело, что обратный путь в обход ставшего непреодолимым перевала потребовал не только мобилизации всех ресурсов организма, но и настоящей воли к жизни. Тем более что в танке, который поглотил один из разломов, остались основные запасы кислорода и энергии.

— Посадочной площадки на этой планете больше не существует, — кое-как отдышавшись и отхаркав забившие все фильтры пепел и пыль, объяснял Аслан.

Он развернул голограммы, и Савитри, которая за девять лет, прожитых на пустоши и в городе, казалось, успела изучить каждый камень, не узнала знакомые долины и перевал. На месте ровного плато зияли разломы и горбились синклинали и обрывистые рифы. Город под куполом напоминал теперь заколдованный замок, отгороженный от остального мира непреодолимой стеной.

— Но ведь можно провести эвакуацию при помощи челноков, — помогая товарищам нести раненых, осторожно предложил Мубарек.

— На планете, где сбоит любая электроника и отказываются летать даже примитивные флаеры и антигравы? — с убийственным спокойствием напомнила Пэгги.

— Из-за нестабильности орбиты и помех, создающих сложности со стыковкой, шаттлы в треугольнике никто и никогда не применял, — кивнул Маркус Левенталь, озирая хаос, творящийся в окрестностях города.

— Ну, значит, мы будем первыми, — упрямо сдвинул брови Ндиди. — Или мобилизуем все ресурсы и построим новую посадочную площадку!

Хотя любимый, как и его спутники, едва держался на ногах, он собирался тотчас отправиться в горы искать новое место, пригодное для посадки кораблей. Маркус Левенталь и дядюшка Хенк едва его утихомирили, пообещав сначала проверить карту сейсмоактивности и спутниковые снимки.

Поздно ночью, когда Ндиди, выпив несколько литров воды и проглотив стакан витаминизированной белковой смеси, забылся тревожным сном в клетушке убежища, едва ли не более тесной, нежели их с Эйо прежнее жилище, Савитри, блаженно прижимаясь к его ровно вздымающейся груди, молча передала Пэгги запрос на обмен информацией.

— Обещай выполнить то, о чем я тебя попрошу, — осторожно начала она.

— О чем, ты, подруга?

— Если мы выберемся отсюда, пожалуйста, позаботься о Ндиди.

— А как же ты? — растерялась боевой андроид.

— Я вернусь на Сансару и продолжу исполнять роль махарани, как и велит долг наследницы династии раджей.

— Но почему ты одна, — запротестовала Пэгги. — Мы могли бы все вместе…

— Когда я ждала вашего возвращения с пустоши, я все решила и дала себе зарок. Я больше не стану подвергать вас напрасному риску, отдав Ндиди и тебя на растерзание чиновников и брахманов Альянса. Я и так получила слишком большую порцию счастья. А если Ндиди захочет, ты или Эйо, надеюсь, сумеете выносить и родить нашу с ним дочь.

— Долг боевого андроида — служить наследнице династии, — смирилась Пэгги.