Приятель

Глава 07. Майя | Голый окровавленный парень у меня дома

Вилки шуршали по тарелкам. Мой отец, уже не молодой дядька, с пышными серыми усами, жевал довольно громко, постоянно причмокивая. Практически чавкал, перетирая во рту бобовую лапшу. Затем он громко сёрбал свой чай. Не стеснялся ни рыгнуть за столом, ни сплюнуть в тарелку уже пожёванные, но показавшиеся ему невкусными частички пищи.

Думаю, если посмотреть на него со стороны, то так и не примешь за станционного интеллигента с докторской степенью. Скорее за неотёсанного работягу, который вообще не имел представления о самых базовых приличиях. Впрочем, такая манера есть у моего отца не казалась мне отвратительной, я к ней привыкло и это казалось мне даже милым, что он вот так, не особо стесняется ни меня, ни маму.

Хотя, на работе он тоже себя не сдерживал, так что коллеги в шутку прозвали его доктор "Жвачный усач". "Жвачный усач — главный специалист по компьютерным системам блока Б". Он, кажется, не обижался на этот титул. По крайней мере в той же мере, в которой ему позволяли оставаться собой.

На всём протяжении семейного ужина я думала о нашем с Ваней вчерашнем разговоре. И о самом Иване Мерзляеве, конечно. Почему-то не могла выкинуть его из головы. Эту его искренность и полную уверенность в своём друге. А ещё про то, что он так сразу мне доверился несмотря на то, что мы едва были знакомы. Интересно, почему это произошло? Уж не влюбился ли он в меня с первого взгляда? Ха, нет, о чём я только думаю?

Я доверилась Ване, поверила в него. Даже не стала использовать полученную от него информацию для статьи, дозволив своей лучшей подруге самой разобраться с материалом, накидав туда самой общедоступной информации, которую та только смогла найти.

Да, мне поверилось не в самого Антона, а именно в уверенность в нём его лучшего друга. Кроме того, профессиональное чутьё подсказывало, что тут и правда всё не так уж и просто. Оставалось только подтвердить или опровергнуть эту теорию, через какой-нибудь надёжный источник. И один из них, как раз сидел у меня за столом, громко чавкая. Я решила начать разговор непринуждённо:

— Пап, слышал о том, что какой-то парень с хорошим рейтингом был объявлен в станционный розыск за убийство охранника? Такая странная история.

— Конечно, по всем каналам сейчас трубят, — сказал отец, не отрываясь от тарелки, — Но его ищут не за то, что он убил. Эта сволочь обокрала нашу лабораторию! Три года работы насмарку из-за какого-то слишком умного студента. Нас всех премии из-за него лишили, потому что руководство думает, будто бы кто-то из нас его пустил!

— Ого, значит, иногда станционные новости происходят очень близко ко мне! А что он такого украл? Если не секрет, конечно.

— Да не секрет, вообще нет. Помните я вам как-то рассказывал, что мы работаем над новой моделью перчатки?

— Ты иногда только об этом и жужжишь, дорогой, — сказала мама, прихлёбывая из своей чашки.

— Ну, вот её то он и украл! Самый новый наш прототип, который мы так долго проектировали! — он стукнул по столу, — А мы, между прочим, реализовали в небольшом устройстве квантовую вычислительную машину! При желании, на него можно было бы копировать все компьютерные системы станции, и он бы работал в три раза быстрее, чем оригинал! Знаете, как дорого будет сделать вторую такую же?

— Ого, наверное, он очень многое может сделать с такой перчаткой, если захочет… — предположила я.

— Без специальных знаний? Он и десятую долю потенциала не раскроет! Да и зачем ему? Он что, будет вычислять на ней массу тёмной материи или моделировать квантовую запутанность? Вряд ли. Наверняка, он выкрал её просто поразвлекаться, растрачивая весь потенциал в пустую. И если бы он не украл какие-то важные для Директории данные, никто бы даже не дёрнулся для того, чтобы его найти.

— То есть, дело не в перчатке, а в каких-то данных?

— Именно! Это меня больше всего и раздражает! Никому нет дела до наших научных изобретений, а до каких-то данных есть! Я, конечно, не знаю, что там такое. Там всё так засекречено, что разве что начальник станции может знать правду. Но я почему-то уверен, что там какая-то чушь. Может, начальство там свои голые фотки хранит, и из-за этого подняло всех на уши. А вот чёртов квантовый суперкомпьютер для них как прикольная игрушка, которую можно "сделать ещё раз"! Как вот жить с этими остолопами?

— Да уж, не думала, что мой однокурсник сможет украсть такую штуку и всех так разозлить.

— Твой однокурсник? — отец удивлённо поднял густую бровь.

Я кивнула в ответ. Он немного пожевал и высказал серьёзное:

— Вот поэтому я и не хочу, чтобы ты знакомилась со сверстниками. Нынешнее поколение это же просто ужас! Особенно парни: воры, извращенцы и шабутные! Совсем никаких понятий о чести и порядочности!

— Па-а-ап! Не заводи снова старую шарманку. Я же уже много раз говорила, что не общаюсь с такими.

— А я тебе просто в который раз напоминаю, сколь опасны могут быть юноши. Вон какой пример рядом с тобой. Ты молодая, влюбишься в такого, а потом он тебя втянет в какое-нибудь преступление. Они же вообще головой не думают!

— Да, папа, я знаю…

— Тунеядцы и бандиты! Потерянное поколение! Вот если встретится тебе такой, беги от него, сломя ноги! Даже если у него хороший рейтинг, это всё равно потенциальный…

— Ма-а-ам! Останови его, пожалуйста, он снова завёл старую шарманку!

— Слушай своего отца, — спокойно сказала мама, — Он хочет для тебя как лучше.

После такого карт-бланша отец ещё полчаса рассуждал на тему того, какое современное поколение плохое и насколько мне не стоит связываться с молодыми парнями. Когда он наконец выпустил весь свой яд и все свои обиды, папа встал, улыбнулся и довольный направился в свою комнату, где и закрылся. Там он обыденно погрузился в работу. Мама стала убирать посуду и после, собиралась отправиться заниматься домашними делами.

Я же, хоть и была вымотана очередным разговором на тему "дочь, тебе точно не нужно ни с кем встречаться", всё же получила кое-какую полезную информацию. И, заодно, подтвердила часть версии Вани. Всё-таки, он не врал. Наверное, и в остальном ему можно будет довериться… Правда вопросов пока всё равно больше, чем ответов.

Когда я размышляла о возможных ответах на них, в нашу дверь постучали. Я отправилась открывать, так как все остальные домочадцы были заняты. Стучали очень настойчиво и уверенно, так что меня поначалу охватила странная, иррациональная тревога. Которая, впрочем, подтвердилась, когда я взглянула в дверной глазок.

К моей двери приплёлся Ваня, собственной персоной, он много оглядывался и как-то странно держался за бок. Я сразу же стала открывать дверь, сама не понимаю, почему. Когда я это сделала, парень просто ввалился в мой коридор и рухнул, прижавши спину к стене. Только теперь я заметила, что из-под его руки, которой он держался за живот, текла кровь. У меня перехватило дыхание:

— Что… Что с тобой произошло?

Он же, кажется, даже не особо замечал, что ранен. Глупо улыбнувшись, он сказал:

— Да так, поболтал с одним старым приятелем. Он мне очень помог в одном деле и, заодно, решил садануть заточкой. Каждый понедельник одно и то же! Ау, знаешь, вообще-то довольно сильно болит. Ты извини, что я вот так завалился к тебе, но твой дом был ближе всего и… А! До своего я бы не дотерпел.

— Тебя… Тебя срочно нужно перевязать!

— И зелёночки бы на рану налить или перекиси какой. Да, было бы очень хорошо! Есть у тебя что-нибудь такое?

— Да-да, пойдём быстрее в ванную, я достану аптечку!

Я помогла ему приподняться, и мы довольно быстро доковыляли до ванной комнаты, там Ваня сполз на пол, держась за бок, а я закрыла дверь внутрь и включила воду. Поскольку вспомнила, что в доме нахожусь ни одна и парень, как раз из тех, которых отец больше всего не любит, с дырой в боку, вызвал бы слишком много вопросов. Вопросов, на которые я не смогла бы найти ответа. Ровно, как и оставить его в таком состоянии на своём пороге.

Я открыла шкафчик с лекарствами и вытащила оттуда бинты, пластыри, кремы-обезболивающие и перекись водорода. Ваня к тому времени снимал окровавленную рубашку и стягивал такую же окровавленную футболку. Из-под них показалась довольно длинная и, судя по всему, глубокая рана, извергавшая из себя кровь. Выглядела она жутко и сразу же приковала всё моё внимание, я замерла, глядя на этот порез.

Отмерла я только в момент, когда парень начал расстёгивать штаны. На мой немой вопрос, он сказал:

— Не хочу испортить хотя бы штаны, они совсем новые! Так что, если позволишь…

Я неловко кивнула. Теперь в моей ванной, на полу, лежал подтянутый парень в одних трусах. Такого я не то, что папе, я даже себе самой объяснить не смогу. Я протянула внезапному гостю всё, что достала из аптечки. Тяжело дыша, он первым делом взял перекись, открутил крышечку и, не жалея, стал поливать свою рану, которая тут же запенилась и запузырилась белым. Уже через пару мгновений, жидкость начала жечь так сильно, что парень громко застонал:

— А-а-а-а-а б… А! Грёбанная… рана… А!

Тяжело и прерывисто дыша, он перетерпел жжение и стал втирать в рану специальный лечебный крем, изрядно морщась при каждом движении собственного пальца. Внезапно за дверь раздались шаги, и мама постучала в дверь. Мы оба, я и Ваня, замерли в страхе.

— Всё хорошо, Майя? — спросила мать, — Я слышала крик… Ты в порядке.

На лбу проступил холодный пот, надо было срочно придумать какое-то оправдание. Я сглотнула и не смогла выдать ничего лучше, чем:

— Ма-а-ам, я взрослая одинокая девушка, которая заперлась в ванной с включённым душем, конечно, у меня всё нормально!

— Оу, прости, дочка. Просто мне подумалось, что ты могла упасть или что-то такое.

— Нет мам, всё хорошо. Теперь можешь оставить меня в покое? Я не закончила. Это всё и так очень неловко.

— Я просто побеспокоилась. И могла бы найти время получше, юная леди, хотя бы ночью. Приличные люди, в таких случаях, стараются быть незаметными.

Поворчав немного, она ушла, давая мне личное пространство. Я выдохнула. Теперь Ваня смотрел на меня вопросительно.

— Тебя объяснить будет гораздо сложнее.

Он молча кивнул, оторвал себе кусок пластыря и аккуратно, в три слоя, заклеил рану с втёртой в неё мазью. Затем всё это замотал бинтами. И довольно выдохнул. Шёпотом он спросил:

— Мы можем говорить?

— Можем и не шёпотом, звукоизоляция здесь хорошая, плюс вода. Просто постарайся больше не кричать.

— Это хорошо! — он откинулся на бортик ванной, — Потому что у меня есть что тебе рассказать про наше расследование. Я тут не просто так собой рисковал.

— Правда? Это на тебя не похоже, — теперь, когда он был в порядке, во мне наконец-то проснулась ответная язвительность.

— Говоришь прямо как Антон, когда я в последний раз к нему завалился в таком состоянии! Удивительно, учитывая, что ты меня почти не знаешь.

— Ну, от тебя будто бы сразу понятно, чего можно ожидать.

— А вот это девушки обычно произносят с восхищением, а не с иронией, — он самодовольно хмыкнул.

— А о том, что ты мерзавец тебе часто говорят?

— Я и сам себе это говорю. Но всегда добавляю слово "очаровательный". Очаровательный мерзавец!

Я закатила глаза:

— Так, что ты узнал?

Он потянулся к снятым штанам и вытащил из их кармана маленькую коробочку с экранчиком:

— Вот об этом! Эта крошечная чушь стоила того, чтобы получить в бок ножом.

— И что же это такое?

— Это дешифратор. С помощью этой малышки можно вскрывать шифры станции и получать зашифрованную информацию. Надо только найти подходящий терминал и уровни секретности для нас больше не будут проблемой! Такие используют на самых нижних уровнях, чтобы создавать обширные серые зоны или узнавать о движении всякого научного барахла.

— Кажется, это нарушает все возможные станционные директивы! Где ты только её раздобыл?

— У одного знакомого контрабандиста с нижних уровней. Правда, я немного забыл, что я ему вроде как должен целую кучу денег… Впрочем, он мог расстроиться и сильнее, и тебе пришлось бы пришивать мне голову.

— Я думаю, она тебе не особо нужна.

— Ну, без неё я не смогу очаровательно улыбаться. Разве тебе это нужно? — он, будто бы подтверждая собственные слова, обнажил свою блестящую улыбку.

— Ну, я бы об этом серьёзно задумалась. Но твоя находка, наверное, очень кстати. Правда, я не совсем представляю, как мы с тобой сможем её применить. Хотя, прекрасно понимаю куда и зачем. Я тоже не сидела сложа руки. Ты мне не соврал насчёт прототипа, и это меня очень радует. Правда, ты был не прав, что его ищут из-за этой перчатки. На ней просто теперь записано что-то, что очень нужно Директории.

— О, как паззл сложился! А как ты это узнала?

— У папы, он очень болтлив в кухонных разговорах.

— Значит, твой отец связан с Директорией? — он недоверчиво взглянул мне прямо в глаза.

— Он учёный. И ты обокрал именно его лабораторию.

— Оу, неловко вышло… Надеюсь, он не слишком расстроен.

— Он рвёт на себе волосы. Но, к твоему счастью, винит твоего друга. Думаю, узнай он о тебе, он бы тебя убил за такое. А потом бы нашёл способ тебя воскресить и убил бы ещё раз, за то, что ты завалился к нам в квартиру и разделся при мне до трусов.

— Ну, ты сильно удивишься, если я скажу, что не первый раз в такой ситуации?

— С тобой, кажется, уже вообще ничему удивиться не получится.

— Зависит от того, что мы найдём в архивах Директории. Думаю, теперь нам просто необходимо туда влезть. И, возможно, я теперь знаю, где стоит посмотреть в первую очередь…

— В отцовской лаборатории. Если данные скопировали оттуда, значит там и надо искать.

— Я вообще хотел сказать про компьютеры в административном блоке, но твой вариант логичнее. Кроме того, попасть туда проще, я там уже раз пять был. Особенно, если ты мне поможешь. А то, сама понимаешь, я с дырой в боку ещё не скоро смогу двигаться также ловко, как раньше.

— Ты предлагаешь мне ограбить собственного отца?

— Ну, технически мы воруем у Директории. Но, в общем, да. — он снова очаровательно ухмыльнулся.

Я выдохнула:

— Я сделаю это только, чтобы докопаться до истины. Я не могу стоять в стороне, пока на станции разворачивается такая история.

— А я не могу стоять в стороне, когда можно что-то украсть. Особенно, если это насолит Директории и поможет моему братану. Уверяю тебя, из нас с тобой получится отличная команда воров!

— Она из нас получится, если по пути нас не поймают и в тебе не окажется новых дырок.

— Ну, этого обещать не могу. Но, кто не рискует, тот не пьёт шампанского!

— На станции вообще нет шампанского.

— Значит, мы не так уж и сильно рискуем, — он поднялся на ноги, придерживаясь за бортик ванной, — Ладно, нечего сидеть на месте и болтать, когда можно действовать! Не могу ждать, зная, что Антон может рисковать жизнью без меня!

— Хочешь, чтобы мы пошли прямо сейчас?

— А чего тянуть? Для небольшого грабежа и хакинга не бывает неподходящего времени! — он стал одеваться, с трудом натягивая на себя одежду.

Когда он закончил, я осторожно выглянула в коридор и, никого не обнаружив, поманила его рукой за собой. Мы тихо и медленно продвигались к двери. И вот, когда уже практически вышли наружу, сзади раздался звон стекла. И я, и Ваня, моментально обернулись и замерли. В другом конце коридора стояла мама, выронившая из рук стакан с водой.

— Мам, я могу объяснить… — начала я неловко оправдываться.

— Это вот так ты развлекаешься в ванной посреди дня? То-то мне показалось, что крик был грубоват…

— Всё это не то, чем оно кажется! Это Ваня, он просто мой коллега, помогает мне по работе и…

— Коллега, значит? И давно вы с коллегой таким занимаетесь? Прямо посреди дня, пока твоя родня в квартире. Я понимаю ещё если бы мы уехали или что-то вроде того… Я сама была молодой и получала удовольствие от риска, но Майя… Это всё чересчур!

— Мам, это правда не то, о чём ты думаешь!

— Но ведь и отец же дома! Боже, а если бы он узнал о таком…

— Узнал о чём? — внезапно бодро заявил папа, возникший из-за маминой спины.

Бурю эмоций, которая прокатилась по его лицу, когда он разглядел рядом со мной Ваню, было не описать словами. Но всё в итоге пришло к тому, что отец застыл в полном шоке и непонимании происходящего. Я почувствовала, что ещё немного, и ситуация взорвётся. Да так, что от нас с моим новым союзником не останется живого места. Я повернулась к Ване и сказала:

— Ну… Теперь бежим.

Он сразу понял, к чему я веду. И мы оба рванули прочь из квартиры. Это был самый лучший вариант в данной ситуации. Во многом потому, что родители ещё даже не успели полностью осознать происходящее и вряд ли бы бросились следом. Да, я понимала, что диалог, когда я всё-таки вернусь домой, будет тем ещё. Но прямо сейчас, пока эмоции горячи, он будет во сто крат хуже. Папа, может и интеллигент, но вспыльчивый и себя в руках не держит.

Мы отбежали практически на три блока. Ване это далось, очевидно, нелегко. Он тяжело дышал и хватался за бок. Когда мы были достаточно далеко от моего дома, он упал на землю, задыхаясь.

— Дай угадаю, такое у тебя уже не в первый раз?

— Фу-фух, ну, ох, в таком виде, всё-таки первый… — он смахнул со лба проступивший пот, — Я чаще бью, чем бегаю.

— У меня тоже… Всю жизнь была примерной дочерью, радовала родителей и… надо ж было в такую историю ввязаться!

— Надеюсь, что у тебя не будет из-за этого больших проблем.

— Конечно же они будут, — я покачала головой, — Но вот теперь, отступать уже точно поздно. Мы только начали, а я уже стольким рискую, чтобы раскрыть эту чёртову историю! Надеюсь, что этот твой Антон, ради которого мы так стараемся, рискует не меньше…