Приятель

Глава 13. Игра с сорок одним миллионом пешек

В ярко освещённом туалете Звезда включила самый сильный поток из-под крана, который только было возможно. Плеснув себе в лицо ледяной водой, она потрясла головой и тяжело дыша посмотрела в зеркало, опершись на раковину. Мы пришли сюда, чтобы Роса не слышала нашего разговора о внезапно вскрывшемся факте того, что её отец жив. Моя спутница была на взводе, и я удивлён, как она не дала по морде тому сектанту, позволив ему уйти восвояси.

— Ты должен присмотреть за Росой, пока меня не будет.

— Ты же не собираешься…

— Именно это я и собираюсь сделать, ангел. То, что тогда не сделала. Я выпущу ублюдку кишки. Ты слышал, что он собирает взрослых и детей в свою секту? Кто знает, что они там делают с ними? Особенно с детьми. И всё из-за того, что в тот злополучный день я не смогла вынести ему мозги. Ты понимаешь? — она с яростью взглянула на меня, её правый глаз дёргался, — Я виновата в том, что это чудовище всё ещё бродит по свету и, кажется, обладает здесь какой-то властью! Я должна искупить эту вину и, я надеюсь, что ты поможешь мне.

— Я помогу и не оставлю тебя одну. Однако, мне всё-таки кажется, что как-то опрометчиво заваливаться туда вот так, на эмоциях. А вдруг у него там личная армия, а нас только двое? Ладно ещё я один рискую жизнью, но я всё ещё не могу позволить рисковать тебе.

— Мой дружище прав, — сказал возникший на моём плече Эйри, — Если уж мы и мстим, то должны разработать какой-нибудь план. А для хорошего плана нужна хорошая разведка. Я имею в виду, что было бы неплохо, если бы кто-то вроде нас с Антоном прогулялись бы до встречи сектантов, всё проверили и вернулись бы с докладом. И мы втроём решили бы что делать. В конце концов может быть и так, что это вообще не тот "Майский Цветок"? Мало ли кого так мама в детстве назвала?

— Я сама пойду на разведку, никто лучше меня не знает эту гниду… — сказала воительница, скрестив руки на груди.

— А если это он, и он тебя узнает? Или ты не сдержишь свою злость к нему и начнёшь стрелять? — Эйри задавал довольно рациональные вопросы, хоть я и понимал, что это означает то, что именно мне придётся прыгать в пасть ко льву, если он убедит Звезду, — В чём тогда будет разница между разведкой и штурмом? Нет, лучше мы с Антоном всё разведаем. Он нашего симпатягу в лицо не знает.

— Погоди, а как мы с тобой сами узнаем тот ли это Майский Цветок или нет? — спросил я.

Звезда залезла в нагрудный карман своей куртки и достала оттуда маленький клочок бумаги, протянув его мне. Я взял его и увидел, что это была половинка снимка, изображавшего мужчину, который кого-то обнимал. Кого-то, кто был на оторванной половине. Я вполне догадывался кто именно это был.

Изображённый на снимке представлял собой довольно высокого и хорошо сложенного широкоплечего мужчину с точёными чертами лица. Про того никогда не подумаешь, что он педофил. Наверное, в этом и суть нашего общества. В тех, кто красив, до самого конца могут не видеть монстра. А к самым добрым уродцам часто относятся, как к преступникам, даже если они и одного повода не давали.

Мне почему-то вспомнилась ситуация в моих старших классах, когда в одной школ Дуата произошла стрельба, меня практически до самого конца обучения стали сторонится, как прокажённого и учителя, и ученики. Просто потому, что по типажу я был похож на стрелка, и все думали, что я могу поступить точно также, как он. Признаюсь честно, будь я действительно антисоциальным психопатом, именно из-за чего-то такого я и начал бы стрельбу. Кажется, люди не понимают, что в таких ситуациях надо делать ровно наоборот…

— Всё нормально? — спросила Звезда, я и не заметил, как задумывался, держа в руках снимок.

— Да, просто думаю какой же урод… А зачем тебе его фотография?

— Я все эти годы надеялась найти его обглоданное и обгоревшее тело где-нибудь в пустошах. Хотелось быть уверенной, что я его узнаю и успокоюсь.

Внезапно в одной из кабинок слили бачок. Кто-то громко зевнул и отпер дверцу, выйдя наружу. Это был зверолюд, походивший чем-то на полосатую помесь опоссума, лисы и собаки, одетый в форму цвета хаки. Он спокойно подошёл к раковине и стал намывать свои лапы, присвистывая. В это время он обратился к нам, даже не взглянув в нашу сторону:

— Обсуждать планы убийства главы одной из главных городских сект в мужском туалете семейного ресторана это конечно весело, mates. Но были бы вы поаккуратнее. Эта скотина хитрая и вёрткая.

— А тебе то что… э-э-э, "приятель"? — спросил Эйри.

— Я всего лишь скромный тилацин. И меня просто раздражает Майский Цветок. — зверолюд усмехнулся, — Терпеть не могу выскочек, которые мнят себя богами многоходовок и властителями случая. Особенно, когда за ними стоят такие низменные идеи. Знаете, не отойди я от дел и не дав обещания одной козочке стать свободным от мирского, я бы его лично убил. Но, к сожалению, mates, обещания свои я всегда держу. Поэтому предупреждаю вас: не дайте себя обдурить, эта игра нечестная.

— Это… Не то что бы очень полезный совет, приятель. Не обижайся.

— Ха, вы даже не представляете насколько! Лови-ка!

Он метнул в мою сторону монетку, Эйри поймал её моей рукой и тут же стал крутить между пальцев. Я приметил, что у монетки было две одинаковых стороны. Неизвестный сказал:

— Оставь себе, mate, пригодится. Хорошо демонстрирует, что иногда исход даже самой азартной игры предрешён. А я, — он отряхнул руки и направился к выходу, — могу пожелать вам удачи. Поставьте выскочку на место, пожалуйста!

Затем он удалился, будто бы его тут и не было.

— Это было странно… — заметила Звезда.

— Боюсь, что это ещё не самое странное, что нам сегодня предстоит увидеть, — подытожил Эйри.

Я присмотрелся к буклету, который мне выдал сектант:

— Как удобно, что они нарисовали карту. Если мы где-то здесь. Верно же? То… Ну, кажется я пройдусь до этого места пешком, тут всего пару улиц и реку перейти.

— Молю тебя, ангел, — Звезда скрестила руки на груди, — возвращайся быстрее. Я сейчас на взводе и не смогу долго держать себя в руках, зная что подонок где-то рядом.

— Одна нога здесь, другая там, подруга! — сказал Эйри, — Ну всё, приятель, пошли скорее, не будем заставлять её ждать.

Я кивнул, и мы вышли из туалета. Проходя мимо нашего столика, я помахал Росе, та приветливо улыбнулась, хотя её очевидно удивляло происходящее с её мамой, и она едва ли понимала причину нашего поведения. Выйдя из ресторана, я направился по улочке, сверяясь с картой.

Пешком город ощущался совсем по-другому, нежели на машине. И не сказать, что это ощущение было неприятным. Напротив, мне предстояло пройти через довольно большой парк, где было больше деревьев и зелени, чем я видел за всю свою жизнь. Кроме того, я мог посмотреть на местных вблизи.

Они казались парадоксально расслабленными и спокойными людьми, лениво слоняющимися по по улицам и ни на что внимание не обращающими. Будто бы они не жили в центре разрушенного города, который сам был центром апокалипсиса. Они просто наслаждались жизнью, играли в шахматы, пили какую-то мутную жижу, спали на лавочках, просто дышали свежим воздухом. Эта беззаботность была бы заразительна, если бы не обстоятельства моего появления на улице.

Проходя по парку, в его центре, я увидел памятник довольно представительной женщине в странном вычурном платье и со скипетром в руках. Памятник, казалось, не особо был тронут временем и выглядел даже очень неплохо. Надпись на его постаменте гласила: "Екатеринь (две палочки) в царствование императора Александра (три палочки)". У постамента стояли мужские ещё фигуры поменьше и вот они были снесены наполовину. Видимо кому-то особенно не понравились.

Эйри, заметив, что я остановился ненадолго у этого памятника, прокомментировал его кратко:

— Это великая шахматистка, её даже прозвали "Великая". Единственная за триста лет из своего круга, кто умел играть в шахматы. И делала она это превосходно. У неё было сразу сорок один миллион пешек.

Я пожал плечами. Наверное, хорошая игра в шахматы стоит того, чтобы ставить памятники. Я пошёл дальше по парку, добредя до реки. Сама речка была не сильно широкой или глубокой, но для меня, как для человека, который раньше видел реки только на картинках, было впечатляюще уже то, что такая масса воды в принципе может куда-то течь сама по себе. Перейдя по довольно широкому и, при том, короткому мосту, я побрёл по абсолютно типичной для Электрополя улочке.

Вскоре, я оказался около огромных букв "детский ПАРК". Буквы составлявшее второе слово были столь огромны, что представляли собой своего рода арки, оформлявшие главный вход в, собственно, парк. За ними толпилось огромное количество народа, многие из которых были в знакомых зелёных балахонах. Я направился к ним, высматривая в толпе лицо с фотографии.

Все они толпились около памятника мужчине и женщине, стоявшим на какой-то лодке. Когда я подошёл к нему поближе, чтобы рассмотреть, чтобы иметь возможность обозреть толпу, ко мне подобрался один из бородатых сектантов с золотым кулоном в виде фишки на шее:

— Приветствую, дитя! Ты, кажется, заинтересовался памятником любви?

— Прошу прощения? — я не сразу понял о чём он говорил.

— Вот это, — он указал на мужчину и женщину в ладье, — Это символ семьи. Вы разве никогда не слышали их историю?

— Ни разу.

— Какое упущение! Это же лучшая история о любви! Вот послушайте:

"Жил был король в одном королевстве. Он был героем и много раз спасал народ. Но как-то раз, в следствии одного из его подвигов, короля сразила смертельная болезнь. Никто ему ни мог помочь, не было ни одного врача, что смог бы его вылечить. И поэтому ему пришлось обратиться к одной ведьме-простолюдинке из дальней деревни.

Та согласилась его вылечить, но только с условием, что король на ней женится. Очень уж ей хотелось ткнуть короля в его гордость носом и заставить спуститься на свой уровень. Правителю пришлось согласиться, ибо иначе бы он просто умер. Но король, тоже не будь дурак, как только ему стало лучше, сбежал от неё, выслав в качестве компенсации много-много золота. Потому что жениться это последнее, чего бы ему хотелось. Тем более на едва знакомой ведьме.

Но и она была не дура, поэтому не стала лечить его полностью. И вот, через какое-то время, болезнь вернулась, и король снова оказался при смерти. Он понял, что это оттого, что он нарушил обещание и вынужден был вернуться в ту деревню и таки жениться на ведьме.

Знать в его стране такого поступка не поняла. И предложила князю подобру-поздорову убираться из города вместе со своей женой. И они уплыли, и в городе началась резня. А в самом конце они умерли в один день. Вот такая история".

— А, простите конечно, но вы сказали, что эта история про любовь. А где конкретно в этой истории была любовь?

— Ну… король и ведьма, это история любви. Они же поженились по итогу. Брак это и есть любовь. Вот вы женаты?

— Не совсем, но кажется уже практически, — признался я.

— Значит, у вас есть любимая женщина и, может, даже ребёнок? Конечно, у любой достойной пары должен быть ребёнок.

— Ну, можно и так сказать.

— Тогда, быть может, вы захотите поучаствовать в нашей семейной лотерее? Наш лидер, Майский Цветок, очень любит азартные игры и предлагает всем желающим семьям с детьми выиграть блаженный вечный сон. Взрослые получат возможность сладко спать вдали от ужасов мира, охраняемые нашим культом. Дети же, которые пока ещё не готовы присоединиться к родителям, будут под нашим присмотром расти и крепнуть. У нас самый большой детский дом в пустошах! Всё что вам нужно для участия, так это показать нашему старейшине своего ребёнка, хотя бы фотографию, и мы выдадим вам билет!

— Э-э-э, нет, я пришёл сюда не в лотереи играть. Я вообще хотел бы увидеть самого Майского Цветка. Он сегодня будет здесь?

— Нашего лидера? Зачем вам его видеть?

— Я слышал, что он очень хороший и умный человек… э-э-э, — я пытался придумать правдоподобную легенду, — Может, он сможет дать мне наставление по семейному вопросу?

— Он нечасто даёт личные консультации, с чего вы взяли что он даст их вам? — его лицо стало ещё более подозрительным.

— Ну… Мы с ним вроде как старые друзья, просто давненько не виделись, вот у меня даже его фотография есть! — я протянул сектанту фото, выданное Звездой.

Тот некоторое время присматривался к порванной карточке, но в итоге сказал умиротворительно:

— Боюсь, здесь его сегодня не будет. Наш лидер редко выходит из нашей обители, на месте старого пивного завода. Все его дела сосредоточены в основном на заботе о детях и взрослых, которые содержаться в нашей обители. Можете попробовать найти его там и скорее всего у вас получится.

— Вот оно как… А большая эта ваша обитель? — я решил провести небольшую разведку, не сходя с места.

— Огромная! Точно не пропустите.

— Я имею в виду… Здесь у вас так много людей. Понимаете, последний раз я видел Майского Цветка до того, как он стал вашим лидером… Он сейчас довольно силён и влиятелен, так?

— Конечно, ему надо заботиться о нашей огромной общине. У него сейчас полно людей и, уверяю, мы хорошо охраняем наших подопечных с помощью лучшего оружия и солдат на пустошах! Ну ладно, может, мы ещё не так сильны, как электропольская администрация, но мы с ними дружим, так что, можно сказать, что можно умножать нашу силу на два.

— Ладно, спасибо, пойду поищу его на месте.

Я побрёл по прямо обратному маршруту. Когда я переходил реку, Эйри вдруг появился передо мной и жестом остановил меня:

— Слушай, приятель… Мы, конечно, вроде выяснили, что эту секту возглавляет наш клиент, но уверен ли ты, что мы хотим лезть на рожон и пытаться победить огромную структуру, переплетённую с местной властью аки головоногий моллюск? В том плане, что это звучит буквально как самоубийство.

— Звезде, думаю, всё равно самоубийство это или нет. Она в любом случае отправится мстить. И я не смогу её бросить. Кем бы я был, если бы испугался теперь?

— Ну… мы можем её не бросать и при этом не совершать абсолютно самоубийственных поступков. Поверь, приятель, я ценю её не меньше твоего, ибо она отличная партия для тебя. Собственно, иначе бы я не помогал вам сблизиться. Но, может не будем пускать мои и твои усилия насмарку?

— Неужели ты знаешь способ, как нам решить эту проблему просто?

— И очень простой, приятель. Мы просто скажем Звезде, что это не тот Майский Цветок. Просто тёзка. Затем соберёмся и поедем дальше. Просто, правда?

— Ты серьёзно предлагаешь ей соврать?

— По факту мы просто немного умолчим ради её же блага.

— Я не могу так поступить. По-моему, я уже и без того врал достаточно. А уж врать о таком кощунственно. Как я смогу спокойно спать, зная, что утаил от неё что-то столь болезненное, что она мне доверила? Я буду чувствовать себя лютым ублюдком.

— Ну, приятель… — Эйри скрестил лапы на груди и покачал головой, — Раз ты соврал уже пару раз, можно соврать и ещё разок. Кроме того, думай не о том, что ты её предаёшь, а о том, что ты её спасаешь. Её и вашу милую Росу. Мне кажется, что с ощущением собственной ублюдочности можно жить. Особенно, если оно единственное из-за чего ты живёшь. Давай будем честны, кому будет лучше от того, что я умру, ты умрёшь и Звезда умрёт в этой самоубийственной попытке мести? Может Росе, которая останется одна в пустошах, да ещё и смертельно больная?

— А что насчёт тех детей, что у секты в заложниках? Звезда права, мы не просто будем виноваты в том, что не остановили Майского Цветка… Мы будем ничуть не лучше него.

— Приятель, слышал ли ты про мысленный эксперимент со спасателем и бурной рекой? Представь, ты живёшь на берегу реки и каждый день видишь в своём окне, как по реке плывут тонущие дети, захлёбывающиеся в её диких потоках. Конечно, ты бросаешься их вытаскивать. Скольких ты сможешь вытащить? Одного? Двух? Трёх? Может быть, но это съест все твои силы, а остальные дети будут унесены рекой и утоплены. Ты можешь пытаться вытаскивать их сверх своих сил, но в какой-то момент ты утонешь и сам. А дети всё равно будут продолжать тонуть. Тебе может показаться, что хорошей идеей будет пойти вверх по течению, найти источник проблемы и убрать её на корню. Но там ты увидишь кое-что жуткое: родителей, которые сами кидают своих детей в бурные потоки, думая, что река перенесёт их в место получше. Миллионы взрослых кидают своих отпрысков в воду, ещё и попутно дерясь друг с другом за эту возможность. И пытаться убедить их в том, что они не правы может быть даже глупее и опаснее, чем кидаться в реку. Тебя просто растерзают.

— И что ты предлагаешь? Смириться и с рекой, и со взрослыми, и со смертью детей?

— Я предлагаю переехать вместе с семьёй и сменить вид с реки на горы. Забыть про реку, тонущих детей и наслаждаться жизнью, не погибая в попытке повернуть реку и не оставляя собственного ребёнка в опасности на берегу.

— То что ты говоришь это просто ужасно. Но… мне решительно нечего возразить. Кажется, что ты прав.

— Вот именно, приятель. Мораль иногда можно и отложить, когда аморальнее пытаться умереть ради её восстановления. Ведь своей жертвой вы оставите маленькую больную девочку одну. Девочку, за которую оба несёте ответственность. Плохо ли оставить сотни детей педофильской секте? Да. Но не хуже ли обречь свою дочь на одинокую смерть? Ты знаешь ответ. А это значит, что мы должны сказать Звезде, что это не тот Майский Цветок.

— Я… подумаю над этим, — позиция Эйри была бесспорной, и я никак не мог рисковать Звездой и Росой, но всё-таки был не совсем уверен в том, что смогу обмануть женщину, которую люблю.

Я снова прошёл по парку, мимо памятника великой шахматистке. Наверное, безумие играть в шахматы против сорок одного миллиона пешек. Но кто-то, наверное, пробовал. И, безусловно, остался героем, даже если сокрушительно проиграл. С этой мыслью я вошёл в зал ресторана, приняв судьбоносное решение. Но рассказать о нём мне было некому, Звезды нигде не было. Роса одиноко сидела за нашим столом и, очевидно, скучала.

Я подошёл к ней и спросил:

— Слушай, а где мама?

Не поднимая глаз и продолжая водить пальцем по трещинам в столике, она сказала:

— Ушла. К ней подошёл какой-то дядька и что-то рассказал. Она быстро засобиралась и сказала ждать тебя. Попросила слушаться и ехать с тобой к водохранилищу, сказала, что встретит нас там, когда "закончит с одним важным делом". Обычно это значит, что мама пошла кого-то убивать.

Моё сердце замерло: Звезда уже успела от кого-то узнать, где искать своего бывшего. А значит, что она отправилась вершить своё правосудие и попросила меня следить за Росой. Я понимал, что это значит, что она доверяет мне дочь на тот случай, если не вернётся. И от этого доверия мне становилось жутко. Потому что я не мог сидеть сложа руки, пока мою любимую убивают. Точно также я не могу и оставить Росу, после того, как Звезда вот так мне её доверила.

— Эйри, — сказал я, хватаясь за голову, — Что мне теперь делать, чёрт возьми? Ситуация совсем вышла из-под контроля!

— Да, такого я просчитать не мог… — Эйри сам замешкал, — Придётся брать Росу и ехать к водохранилищу. Неловко этого говорить, но…

"Степную Звезду придётся вычеркнуть из нашего уравнения, приятель" — опоссум закончил фразу в моей голове, чтобы девочка не слышала этих слов. Я бы и сам не хотел их слышать. Но Эйри просто произнёс то, что я боялся: воительница в смертельной опасности и, скорее всего, сейчас на пути в гроб. Даже с её навыками это просто самоубийство.

Я похлопал Росу по плечу, призывая идти с собой. Нам правда стоило идти на назначенное место и надеяться, что Звезда справится с взваленной на себя ношей. Девочка, очевидно, оживилась и вскочила со стула. Мы направились к выходу, но дорогу нам перегородила официантка:

— Куда это вы? — спросила она, грозно вставив руки в боки.

— Собираемся отсюда выйти, — честно ответил я.

— Девочка никуда с тобой не пойдёт, — за спиной официантки вырос грузный головотяп, — Её мать сказала нам отдать её отцу. Ты слишком молод для того, чтобы быть её отцом. А ещё похож на педофила. Так что мы её с тобой не отпустим.

— Но… я… Я правда её отец. Вроде как. Роса, скажи им!

— Да, ангел "в каком-то плане" мой папа. — девочка улыбнулась, — А ещё у него есть весёлый опоссум Эйри в руке.

— Вот оно как… — сказала официантка, недовольно топая ногой. Очевидно, слова Росы ничуть их не убедили, — Смог купить ребёнка, маньячина?

— Я… Да я…

— Сваливай-ка прочь, уродец, — грозно произнёс головотяп, — пока мы не вызвали городских жандармов. У них с теми, кто уводит маленьких девочек разговор короткий.

Я почувствовал на себе множественные осуждающие взгляды. Казалось, все посетители ресторана, что были свидетелями этой сцены, смотрели на меня крайне неодобрительно. Вероятно, они все хотели меня разорвать. Я чувствовал себя просто ужасно. Более того, мне было страшно. Когда тебя прилюдно обвиняют в чём-то таком, это верный путь на плаху. Люди обычно мало разбираются в фактах, предпочитая сразу сносить голову. Особенно, когда вроде как ты попался, уводя одинокую девочку из семейного ресторана.

Мельком попросив Росу никуда не уходить и обещав за ней вернуться, я был вытолкнут прочь из заведения. Как же быстро я провалил только возложенную на меня миссию. И теперь мне ровным счётом ничего не оставалось, кроме как отправиться вслед за Звездой. Хорошо, что я уже примерно знал, где смогу её найти.