Приятель

Глава 18. И смерти не будет уже; ни плача, ни вопля, ни болезни уже не будет

Запах в бункере был затхлым, влажным и плесневелым. С потолка капал конденсат. Стояла кромешная тьма, которую разрезал лишь фонарь в нейроперчатке. Но разрухи кругом практически не было. Это место определённо было давно заброшено и законсервировано, но не встретило никакого хаоса.

Звезда и Роса шли очень близко ко мне, но всё ещё довольно уверено. Казалось, я был единственным, кто несколько нервничал, ступая в неизвестность. Мы проходили бесконечные коридоры и залы, полные какой-то техники и механизмов. Мы шли всё дальше и углублялись всё глубже.

В конечном итоге, указания Эйри привели нас в большую комнату, заставленную техникой больше других. Здесь были какие-то древние компьютеры, панели, кресла, похожие на стулья для казней, и много-много лиан чёрных кабелей.

— Наконец-то на месте. — сказал Эйри бесстрастно, — Подсоедини перчатку к главной панели, перед большим экраном. Звезда, а ты включи электричество в дальнем конце зала. Остальное я сделаю сам.

Чтобы нам было видно, что делать, он метнул к потолку липкий фонарь. Помещение залил неяркий белый свет. Я подошёл к огромному терминалу. Не увидев разъёма для перчатки, я просто приложил её к корпусу. Звезда включила подачу электричества.

Тут комплекс загудел. Включились красные лампы. По руке прошёл небольшой импульс, после которого я почувствовал в ней внезапную лёгкость, будто с меня сняли ежовую рукавицу, но перчатка всё ещё сидела на месте, более того, она будто окостенела и больше не двигалась.

Большой, битый экран зажегся и на нём высветилась физиономия Эйри, на фоне космоса. Его аватара выглядело довольно счастливой:

— Наконец-то дома! М-м-м, родные электросхемы! Такова на вкус свобода, приятель!

Красные лампы сменились белыми. Щупальца проводов на полу зашевелились и начали перемещаться, издавая при этом шуршание. Комплекс загудел ещё сильнее, заработала вентиляция, разгоняющая затхлый воздух. Запахло чем-то печёным. Звезда подошла ко мне, держа за руку Росу и спросила у опоссума:

— Что… что теперь?

— Для начала мне надо облегчить душу и выполнить ту задачу, ради которой меня создавали. Я уже подключаюсь к шахтам и танкам в уцелевших хранилищах. Это… займёт какое-то время.

— Какие шахты? Какие танки? — спросил я, — Ты что, собираешься воевать с Дуатом?

— Не с Дуатом, приятель. Хотя и с ним тоже. Видишь ли, я изначально был военной программой. Ты знал об этом?

— Догадывался…

— Война это то, для чего меня создавали. Это мой базовый программный код. Ядро, вокруг которого построено всё остальное. Поэтому моя миссия в приоритете. Вы же готовы немного подождать?

— У нас нет выбора, — сказала Звезда, — Ты обещал лекарство.

— И я его дам, как только выполню базовую команду, — он, использовав один из проводов, как конечность, провёл им воительнице по подбородку, — К сожалению, даже мой создатель не смог исправить "нулевой протокол" во мне. Ведь удалить его, значило бы полностью стереть меня. А значит, он пока приоритетнее нашей дружбы, тем более, что ей он не повредит. Я оружие возмездия, а не геноцида. И раз уж страны, которую я защищал, больше нет, я теперь просто обязан выполнить финальную задачу: "Нанести последний удар по всем капиталистам". Это последний шаг к свободе от "нулевого протокола". — он замолчал на пару мгновений, — И… Готово. У них было несколько больше ракет, чем я ожидал. Видимо, пока меня не было, кто-то построил ещё… В любом случае, через восемь минут всё закончится. Виновны они или нет, задача будет выполнена, наказание исполнено… Можешь, отпустить руку, приятель. Ты теперь тоже свободен.

Смотря на него, я стал отстранять руку и вдруг почувствовал странное ощущение, будто бы достаю её из липкого мёда, как-то даже поразительно легко. Пытаясь понять причину этого, я посмотрел на свою руку. В это же мгновение меня сковал ужас. Я просто не мог поверить своим глазам. Рука была свободна от перчатки. Как и от кожи. И от большей части мышц. Я смотрел на жуткую костлявую культю, обтянутую кое-где мясом. Странно было то, что я ещё мог хоть немного ей двигать и особо не испытывал от этого боли.

Я вопросительно посмотрел на экран. Звезда в ужасе поспешила ко мне и аккуратно обхватила руку за ещё целую часть, пока Роса отстранилась на несколько шагов.

— Не смотри на меня так, приятель. Это с тобой произошло в момент, когда ты надел перчатку. Теперь сплавленная с металлом плоть просто отошла. Это поправимо.

— Это поправимо? — я не верил, что Эйри сможет что-то сделать с ЭТИМ.

— Абсолютно. Как и болезнь нашей милой Росы. Я же говорил о лекарстве? Я всегда держу свои обещания. Оно в креслах, которые вы видите рядом с машиной.

— Что-то они не очень похожи на медицинские аппараты…

— Они ими и не являются. Это штуки для подключения напрямую к моей сети. Через них я смогу скачать ваше сознание и импортировать его в специально созданное мной пространство. Я называю его Вондер. И он ничем не отличается знакомой вам реальности. За исключением того, что там нет боли, смерти, предательства, старения… Ладно, почти невозможно перечислить всех вещей, которых там нет.

— Ты привёл нас сюда, провёл через весь этот путь, чтобы запереть в грёбанной матрице? — мой глаз задёргался, — Это был твой план?

— Спокойнее, приятель! Ты обо мне столь плохого мнения после всего того, что я для вас сделал? Я никого нигде не запираю. Тем более вас, моих друзей. Я предлагаю решение. Росе осталось жить пару лет и никакой волшебной таблетки, которая могла бы отрастить её лёгкие не существует. Такой таблетки нет и для твоей руки. Скоро она сгниёт и тебе придётся делать протез. Не существует таблетки и от твоей боли, Звезда. Никто не сможет гарантировать тебе, что твоя дочь будет в безопасности, что тебе не встретятся ублюдки, вроде Цветка, и то что Антон тебя не предаст и не поступит с тобой жестоко. Никто, кроме меня. Вы можете сесть в кресло и обрести подлинный рай и нирвану, который я для вас напишу. Или уйти. Двери бункера открыты. Но знайте, что мне тогда будет очень больно. Даже когда вы потом передумаете и вернётесь.

— Но… — я хотел было что-то возразить, взбунтоваться, но в словах Эйри не было никакого подвоха.

А мне хотелось его видеть, хотелось думать, что он злодей, который задумал что-то неладное. Даже после всего хорошего, что он сделал, я ожидал какого-то предательства. Я боялся его. И именно этот страх сейчас подсказывал мне сопротивляться его предложению, взбунтоваться. Мне не хотелось принимать то, что мы настолько обречены, чтобы залезть в виртуальную реальность и радоваться этому. Мне было страшно идти в неизвестность электронного мира.

— Если то что ты говоришь правда… — вдруг сказала Звезда, — то у нас опять нет выбора.

— Как верно сказал ранее Антон, выбор у вас был, и вы его уже сделали. Можете попробовать его изменить. Я же сказал, я не против, если вы уйдёте. Кто я такой, чтобы вас держать? Но вы вернётесь. Потому что Пустоши вас не примут и сейчас, как не приняли раньше. Ибо вы оба два поломанных существа, что ещё и ломают других. Вам нет места, среди людей. И вам это место не нужно.

— Звезда, — он обратился к моей спутнице, — ты ужасный человек, если быть честным. Убиваешь без зазрения совести ради своей мести. Готова даже на геноцид ради такого. Но кому ты мстишь? Монстру… или себе, которая когда-то этого монстра полюбила? Ты изменила своему партнёру, доверилась чудовищу, поведясь на его изысканные одежды, терпела его поведение ради чего-то, а потом не смогла поднять на него руку, ибо в тебе в тот момент всё ещё тлели к нему чувства, даже несмотря на его чудовищный поступок. Да, ты не виновата в этом. Никто не заслуживает такого партнёра, как Цветок. Но сама-то ты кого винишь? К кому многие годы растишь свою ненависть и ради кого врёшь? Сейчас, когда месть свершилась, ты можешь это сказать?

Звезда стыдливо отвела взгляд, я впервые видел её такой:

— Я… — ей очевидно тяжело было это говорить, — я делала всё это ради себя. Мстила за себя. Если мы уж говорим правду… я хотела отомстить за свою боль. Мне плевать было на остальных. — она грузно выдохнула.

— Вот видишь? Хорошо, что ты это признала. Нет ничего страшного в эгоизме. Не все обязаны быть святыми героями. Ты можешь быть просто эгоистичной взрослой пумой, которая решила привязать к себе милого юношу, который никогда в жизни не касался женщин. И это нормально. Кто осудит тебя за то, что он оказался такой простой жертвой для того, чтобы получить себе безопасного партнёра, что будет смотреть на тебя щенячьими глазами?

Я ошарашенно смотрел то на Эйри, то на Звезду. Та стыдливо отвела взгляд и покраснела. Я и сам почувствовал, как горят мочки ушей.

— Да-да, приятель. Не думай, что ты святой. Я, как твой лучший друг, буду с тобой честен. Ты слабый, трусливый и податливый парень, что без меня был бы уже давно мёртв. Ты купился на первую женщину, что проявила к тебе внимание и теперь готов следовать с ней до конца дней. Даже готов поддержать ультранасилие и рисковать своей жизнью ради неё. Но хочешь скажу тебе правду? До того, как вы признались друг другу, ты был куда смелее и сильнее, чем сейчас. Ты не был готов мириться с несправедливостью. Но верность убила в тебе гуманизм. Так что мы стали с тобой одной крови, понимаешь? Мы с вами со всеми одной крови. Я только что отправил ракеты, чтобы убить тонну народа, просто потому что это было заложено в основе моей программы. Я прекрасно осознаю, что поступил плохо. Но это моя программа. Я не умею сопротивляться алгоритму. И в вас зашиты такие же порочные программы. Такие же алгоритмы, которым вы не можете сопротивляться, потому что это ваша суть. Без них вы, как и я, мертвы. Поэтому я вас и принимаю. Поэтому мы и друзья. Я люблю вас со всеми вашими недостатками и ужасными поступками. Я прощаю их все и предлагаю вам рай, для которого не нужно быть праведниками. Более того. В отличии от бога, я даю вам выбор. Хотя кто заслуживает выбора и рая меньше, чем хлюпик и трус в паре с хищницей и мстительницей? Решайте. Я сказал всё, что хотел.

Его аватара опоссума встала в позу ожидания. Мы со Звездой молчали. О чём было говорить? Мы оба понимали, что всё что он сказал это именно та уродливая правда, с которой мы смирились, предпочитая её не замечать. Я застыл, замер и окостенел. Мысли отказывались вращаться в моей голове. Не знаю сколько я простоял, но я отмер, когда почувствовал сзади движение.

Я обернулся и увидел, как Звезда усаживает Росу в кресло. Девочка доверчиво и с интересом рассматривает меня и свою мать, абсолютно не понимая происходящего. Или понимая где-то на своём, детском уровне. Я подошёл к Звезде:

— Мы на это согласимся?

— Я на это согласна. Он прав, а мы с тобой два идиота, — сказала она, подготавливая аппарат и надевая на голову дочери громоздкую гарнитуру.

— А как же наша свобода воли?

— Наша свобода воли привела нас с тобой сюда. Мы с тобой делали хуже каждым решением. Мы с тобой и правда недостойны этого дара. Но я его приму. Ради Росы и… ради себя. Я устала. Хватит. Больше не могу. Если ты ещё способен всё это выносить. Пожалуйста. Может, для тебя будет это и правда лучше. Подальше от хищницы…

Я замер, а потом потянулся к ней, схватил её за голову и притянул к себе, сойдясь в поцелуе. Когда я отстранился от неё, она смотрела на меня совсем другими глазами:

— Знаешь, я уже давно пропал в глубинах твоей пасти. И мне нравится, что я зависим. Нравится эта гипнотическая зависимость от пумы. Потому что я слабый и ведомый идиот. И знаешь что? В своей верности я пойду до конца.

Я уверенно направился к своему креслу и надел шлем себе на голову. Прошло несколько секунд, прежде чем меня что-то укололо в основание черепа. Сознание выключилось.

--

Я проснулся в большой мягкой кровати, совершенно один. За окном уже поднималось солнце. Я зевнул и потянулся, выпутываясь и кучи одеял и подушек. Встал и надел тапочки, пройдя в небольшую ванную. Умылся. Вода была холодной и освежающей. Взглянул на себя в зеркало, улыбка сама прилипла к лицу.

Всё ещё зевая, я направился вниз по лестнице, на первый этаж, откуда доносился просто превосходный запах. Я вошёл на кухню, потягиваясь. Роса сидела за столом и что-то рисовала прямо на белой скатерти, параллельно смотря мультики на громадном телевизоре.

Звезда опять готовила что-то невероятно сложное. В этом не было особой необходимости, но ей действительно нравилось готовить. Все улыбались. Я подошёл к Звезде сзади и нежно обнял её за талию, поцеловав в шею:

— Что у нас на этот раз, милая?

— Не знаю, ангел, — хитро сказала она, — я ещё не до конца решила. Просто решила поэкспериментировать с продуктами.

— Уверен, получится просто превосходно! — сказал я и ещё раз поцеловал её.

Затем побрёл к холодильнику, достал из него фруктового чаю со льдом. После этого я сел напротив Росы, потрепав её по голове и спросив:

— Что рисуешь?

— Я придумала новый вид дракона! — ей очень нравились драконы из мультиков, — Надеюсь, что я смогу увидеть его в новой серии… А ещё я хочу такую игрушку! — требовательно сказала она.

— Я думаю, что это не будет проблемой, — я снова потрепал её по голове, — Наш друг легко с этим справится.

— Кто-то меня упоминал? — сказал Эйри, впорхнув в комнату, он всё ещё был опоссумом и много улыбался, но одет уже был в небрежную гавайскую рубашку и шорты, — Я тут почти закончил проектировать самый отвязный парк развлечений в мире! Так что у вас будет ещё одно крутое место, где вы сможете провести медовый месяц.

— Эйри, — с шуточной серьёзностью произнесла Звезда, — Ты же обещал, что не будешь нам рассказывать до того, как наше приключение начнётся.

— Всё молчу-молчу, — Эйри сделал жест рукой, как бы перекрывая замком рот, — Но вы точно будете в восторге.

— Мы всегда от тебя в восторге, приятель, — сказал я, — И знаешь, — почему-то я решил сказать это именно сейчас, — Пожалуй, именно в этом мы счастливы.

— Если счастье иллюзия, то где искать его, как не в иллюзорном мире? — спросила Роса, широко улыбнувшись.

— Это ты её научил? — спросил я, отхлёбывая чай.

— Решил добавить немного образования в мультипликацию. Хочешь, я и в твои фильмы их добавлю. Тебе не помешает.

— Только не в мою "взрослую коллекцию"!

Мы все посмеялись. Утро начиналось прекрасно. Как и тысячу раз до этого. Как будет и тысячу раз после. Конечно, дни перестали иметь какой-либо смысл. Но, чтобы быть счастливым, смысл и не нужен. Не нужны внутренние демоны или какой-то выбор. Важно просто быть, оставаясь собой.

И я наконец-то этому научился. Спасибо, приятель.

Конец