Приказано поступать по совести

Глава 19

23 декабря 2025 года, день.

На полной скорости, ревя моторами и скрежеща гусеницами, по шоссе неслись танки, разрывая твердь дорог. Пока многокилометровая колонна, разбившись на бронегруппы, огибала город с юга, подбираясь к аэропорту, вероятно, уже занятому противником.

Однако, танковому взводу лейтенанта Владимиреску была поставлена совсем другая задача. Выскочив к Вадул-луй-Водскому шоссе, его танковый взвод должен был наткнуться на прибывающие в город силы противника, с которыми необходимо было завязать бой. По замыслу полковника Белозёрова, подобная авантюра должна была отвлечь внимание противника и выиграть время для бригады, пытающейся прорваться в город.

Пусть это бойцами не обсуждалось, но Алексей Владимиреску понимал: никто из взвода не вернётся домой. И лишь осознание того, что они это делают ради общего дела, по сути стягивая огонь на себя, грели лейтенанту душу.

- Куб, как слышно меня? - сказал командир взвода в рацию.

- Слышно отлично, Тигр. Расчётное время прибытия на точку назначения - 5 минут. - сквозь помехи послышался ответ.

- Значит так, танкам сосредоточиться на уничтожении тяжёлой бронетехники противника. Моторизованной группе ставить в приоритет повреждение лёгкой бронетехники и уничтожение живой силы врага. Всё ясно? - спросил Владимиреску, раздав указания.

- Так точно! - наперебой заголосили бойцы.

- Ну что, - прибавил он сквозь зубы, - покажем им, какой мы гостеприимный народ!

Закрыв люк у себя над головой, командир припал к прибору наблюдения, попутно с помощью кнопок выполнив загрузку боекомплекта и разрешив первый залп.

Впереди виднелся перекрёсток. Это было шоссе. Предварительно была выполнена разведка местности с помощью малого разведывательного БПЛА, а потому Алексей знал наверняка о том, что на перекрёстке закрепилась бронегруппа противника, состоявшая из одного танка и двух БТР. Спустя пару минут впереди завиднелась бронетехника противника.

- Антоневич! Давай бронебойный, навесом! - скомандовал лейтенант в рацию.

Прогремел залп и снаряд устремился к своей цели, оставив позади себя дым и жар в кабине. Автомат заряжания выполнил перезарядку автоматически, командир же вгляделся в прибор наблюдения, силясь оценить последствия залпа. Как и ожидалось, попасть в цель не удалось, и наводчик, не дожидаясь команды, произвёл ещё один залп.

На этот раз фортуна была на их стороне и попадание пришлось точно в борт танка противника, однако повреждение было не критичным.

- Антоневич! Добей суку! - прорычал Владимиреску.

- Есть! - отозвался наводчик.

Ещё один залп, и в танке врага произошла детонация боекомплекта, отчего башня аж подлетела в воздух. У оставшихся двух бронемашин не было ни единого шанса против танкового взвода и те были безжалостно уничтожены вместе с экипажем. Блокпост был уничтожен и бронегруппа, выйдя на перекрёсток, на полной скорости устремилась вперёд, по направлению к городу.

- Да! Добро пожаловать в ад, твари! - танкисты ликовали прямо в эфире, а адреналин у каждого зашкаливал.

- Тигр, это Куб! Закрепляемся здесь, будем поддерживать вас с воздуха! Дальше вы сами, парни. С богом!

Впереди были пригородные посёлки, которые, наверняка, кишели силами врага. Однако единственным способом убедиться в этом была разведка с БПЛА.

- Куб, поднимите дрон, разведайте, что там в Тогатине! - приказал лейтенант.

Командир моторизованного отряда отозвался не сразу:

- Тигр, в посёлке наблюдается сосредоточение сил противника. Три танка, десять БМП. Они в курсе, что вы движетесь к ним, поднимают в воздух дроны.

- Принято. - тяжело вздохнув, ответил Владимиреску.

- Товарищ лейтенант, может, измените план? Вы же там все погибните! - полным волнения голосом сказал Куб.

- Невозможно! - отрезал Владимиреску

Он, как никто другой, понимал, что именно наглость и скорость наскока и есть главные составляющие успеха операции. Стоит замешкаться, позволить себе малейшее промедление - враг успеет оклематься, поднять БПЛА и осознать, что его всего-навсего отвлекают. И тогда все риски и потери будут напрасными.

- Помолитесь за нас, мужики... - прошептал в рацию лейтенант, в душах уже попрощавшийся с жизнью.

- Пусть вас господь хранит, товарищ лейтенант! - ответил Куб, после чего ушёл с эфира.

Танковый взвод лейтенанта Владимиреску, тем временем, нёсся навстречу своей славной погибели. Одно заряжало бойцов - осознание того, что они погибнут в бою, защищая Родину.

Ворвавшись в Тогатин, бронегруппа Алексея тут же нарвалась на превосходящие по численности и огневой мощи силы противника. Завязался бой, исход которого был предрешён. Прежде, чем сгинуть под шквалом снарядов и дронов-камикадзе, молдаване успели подбить один танки и уничтожить одну БМП. Спустя несколько минут бой завершился. Три сгоревших изнутри танка так и остались стоять посреди центральной улицы посёлка.

Командир Куб решил было броситься на помощь Тигру, однако не успел ничего предпринять. БПЛА противника оказались быстрее. Бойцы отчаянно сопротивлялись, но против кровавых птичек у них не было ни единого шанса. Моторизованная группа Куба встретила свою смерть посреди дороги, вслед за бронегруппой Тигра. И тем не менее, приказ был выполнен. Выполнен ценой десятков жизней молодых парней.

***

Отчаянный бросок двух небольших бронегрупп к Тогатину хоть и закончился трагичной гибелью танкистов в неравном бою, однако задача была выполнена. Танкисты смогли отвлечь внимание и выиграть время для колонны, на всех парах спешившей к аэропорту.

По замыслу полковника Белозёрова, появление молдавских бронегрупп в южной части города должно было стать неожиданностью для противника, не ожидавшего удара в этом направлении. И благодаря крови, пролитой танкистами, этот замысел удалось воплотить в жизнь.

На подступах к городу колонна разбилась на несколько бронегрупп, двигавшихся, сохраняя расстояние в километр друг между другом. Впереди двигался разведотряд - один танк, одна БМД и один БТР. Их задачей был подскок к аэропорту и дальнейшее его взятие на контроль. Тем самым они создали бы опорный пункт, через который прошла бы первая бронегруппа. Она же сходу должна была двинуться в самое сердца города, к главному офису "Молдтелекома". Спустя некоторое время в аэропорт должны были прибыть основные силы бригады и приступить к возведению обороны.

Но план звучал хорошо лишь на словах, ибо нехватка разведданных и информации с мест не позволяли трезво оценивать обстановку в Кишинёве. Действовать приходилось вслепую.

И вот, когда из-за холмов начали виднеться высотки, от которых исходили столбы чёрного дыма, полковником был отдан приказ на остановку движения, после чего операторам БПЛА было приказано провести разведку. Пока солдаты воспользовались остановкой, чтобы устроить перекур, в небе воспарили несколько малых дронов, устремившихся вперёд стрекоча лопастями.

Операторы, сидя внутри одной из бронемашин, наблюдали изображение с камеры через очки виртуальной реальности. Командиры, как и бойцы, все до единого были уверены, что аэропорт давно взят без боя диверсионно-разведывательными группами противника. И тем сильнее было их удивление, когда на экраны, куда передавалось изображение, поступили кадры кипящего у здания аэропорта боя.

- Это что? - удивился полковник Белозёров.

- Кто-то держит в аэропорту оборону! - воскликнул командир отделения БПЛА.

- И похоже, им нужна наша помощь... - задумчиво протянул комбат Ионеску.

- Разведотряду срочно двигаться в аэропорт! - воскликнул комбриг.

- По машинам! - скомандовал командир разведотряда.

Перекур был закончен. Удача отвернулась от Олега с Ваней, а посему они оказались в авангарде. Вместе с разведотрядом, им предстояло буквально ворваться в бой с колёс. Одно радовало - рассчитывать приходилось не только на внезапность удара. Аэропорт не был захвачен противником, а потому, используя эффект неожиданности и превосходство в огневой мощи, вполне вероятным было вынуждение противника к отступлению.

Взревели двигатели, и две лёгкие бронемашины вместе с танком двинулись вперёд. Холодный ветер обжигал лицо, а редкие снежинки попадали прямо в глаза, доставляя неудобство. Внутри бойцов страх боролся с решительностью. И пока инициатива была за бригадой, решительность преобладала в душах и взглядов солдат.

Аэропорт находился на небольшой возвышенности, что играло на руку бойцам, до последнего скрывая их от противника. Слева раскинулась обширная взлётно-посадочная полоса, на которой стояли два пассажирских самолёта Airbus A-320. Видимо, остальные успели покинуть страну.

Впереди, у длинного стеклянного здания аэропорта, высотой с девятиэтажный дом, кипел бой. Шёл обмен пулемётными очередями, изредка сопровождающийся огнём автоматических пушек БМП-2. Обнаружить бронегруппу противник смог только тогда, когда боевые машины выкатились к четырёхэтажной парковке, стоявшей прямо напротив аэропорта. Подавляя обороняющихся огнём, противник смог её занять и оттуда обстреливать здание, не давая защитникам поднять головы. При таком раскладе падение обороны аэропорта было лишь вопросом времени.

Появление же бронегруппы эти планы разрушило. Выкатившийся на дорогу танк сходу дал залп, насквозь пробив бронебойным снарядом одну из БМП. Солдаты противника, коих было не больше трёх десятков человек, кинулись в рассыпную. БМД и БТР встали на месте, дав пехоте спешиться.

Прошли какие-то секунды, но противник успел оклематься и начать вести ответный огонь по бронегруппе. Танком был произведён второй залп, обернувшийся промахом. Вторая БМП осталась в строю и перевела огонь на БМД молдаван. Она из них тут же была выведена из строя. Экипаж не выжил, ибо броня старенькой боевой машины десанта насквозь прошивалась 30-мм снарядами автоматической пушки БМП-2. Казалось, что вторую боевую машину ждала такая же участь. Однако танк успел перезарядиться и бронебойный снаряд угодил прямо в борт машины, вызвав детонацию боекомплекта. Люк машины вышибло, послышались всполохи и хлопки взрывающихся снарядов.

Потеряв последнюю боевую машину, враг бросился в бегство, попадая под огонь пулемётов. Так, в результате короткого боя, враг был выбит с территории аэропорта, а уцелевшие танк и БТР подкатились прямо ко входу в аэропорт. Солдаты же, прибежавшие ко входу вслед за бронемашинами, оказались под прицелом людей, всё это время державших оборону. Они сидели в окнах второго этажа, а некоторые выглядывали из-за укрытий, сидя на первом этаже. Судя по полицейской форме и пистолетам-пулемётам в руках, это была пограничная полиция.

Мысленно Иван удивился, одновременно восхитившись тому, как полицейским на протяжении четырёх часов удавалось держать оборону.

- Вы кто такие? - рявкнул один из пограничников, сидевший на втором этаже.

- Спокойно, боец! - поднял руки командир бронегруппы - Сержант Гуляев, вторая мотопехотная бригада Национальной Армии! Мы свои!

Воцарилась тишина, прерываемая канонадой залпов и выстрелов, теперь уже бывшей столь близко.

- Где наша армия, сержант? - с недоверием спросил солдат - по-видимому командир отряда пограничников, сидевший на втором этаже.

- Мы - разведотряд! Как только мы доложим о взятии объекта под контроль, сразу же прибудут основные силы! - заверил его Гуляев.

- Ладно, - выдержав паузу, согласился командир, - парни, пропустите их! - приказал он своим.

Пока бойцы разведвзвода занимали оборону в главном зале аэропорта, сержант Гуляев, доложив о взятии аэропорта, подошёл к командиру отряда пограничной полиции:

- Как обращаться к вам? - спросил Гуляев, повесив автомат на плечо.

- Капитан Чебан. - ответил он.

- И долго вы тут держались? - спросил командир разведотряда.

- Все четыре часа, - ответил капитан, - внезапно диспетчер объявил об отмене всех рейсов. Мы не понимали, что происходит, а у людей так вообще паника началась. А потом прозвучали первые взрывы. Сначала к аэропорту подошла небольшая группа - пешая, человек 15. Они думали, что все сбежали, не ожидали, что начнётся бой. Мы их обстреляли, после чего они отступили. А через час прибыла бронетехника...

- Потери? - поинтересовался сержант.

- У меня было сорок человек. Трое сбежали, пятеро погибших. Ещё три раненных... - тяжело вздохнув, ответил Чебан.

- А где же все люди, капитан? - насторожился Гуляев.

- В зале ожидания. - капитан кивнул головой в сторону контроля безопасности.

- И сколько их?

- Не меньше пятисот человек.

- Твою мать! - обречённо протянул сержант, после чего достал из подсумка рацию.

И только тогда Гуляев обратил внимание на то, что эфир вот уже несколько минут полностью молчал. Не было слышно переговоров военных между собой - только помехи. Похоже, вражеские глушилки вступили в игру. Сержант хотел было самолично выдвинуться к точке остановки колонны на БТРе, дабы сообщить полковнику об изменившейся обстановке. Однако сделать он этого не успел, ибо буквально через несколько минут со стороны Сынджеры, прилегавшей к аэропорту, послышался навязчивый рёв множества моторов. Спустя считаные мгновения, прямо перед главным входом в здание, возникли восемь боевых машин: один танк, три БМД и четыре "Хамви".

Из кабины "Хамви", шедшего вслед за головным танком, выскочил командир второго батальона, пулей влетев в здание аэропорта, где уже закрепился разведвзвод.

- Какого хрена, сержант?! - пропыхтел комбат - Почему не выходите на связь?!

- Нет связи, товарищ майор. - пожав плечами, ответил сержант.

- Как это, нет? - опешил майор.

- Я хотел доложить полковнику о взятии объекта под контроль, но в эфире лишь помехи. Похоже, американцы глушат сигнал. - озвучил свои догадки Гуляев.

- Сука! - шёпотом выругался командир второго батальона, по-видимому, назначенный командиром первой бронегруппы. - Это же рушит весь план!

- Это ещё почему? - удивился командир разведвзвода.

- Как мы тогда передадим сообщение русским, если связь глушат?

- Ежели у них станции глушения малого действия, значит на дальние сигналы это не должно действовать, разве нет? - уточнил сержант Гуляев.

На секунду во взгляде майора отразились тяжёлые мыслительные процессы, сменившиеся победоносной ухмылкой на лице.

- А ты хорош, сержант! - похвалил его майор - быть тебе лейтенантом! - а после недолгой паузы добавил - Как обстановка в целом?

- Американцы не ожидали нашего появления, мы их застали врасплох. Размотали бэхи, а потом они сбежали. - Гуляев прокашлялся, после чего продолжил - Теперь идёт игра на опережение. Кто быстрее: если мы вовремя организуем оборону и уведём гражданских, американцы тут завязнут надолго. Если же они организуются быстрее и ударят по нам, мы обречены.

- Каких гражданских? - непонимающе спросил майор.

- В зале ожидания укрывается до пятисот человек. - пояснил сержант.

- Точно, - пробормотал он, после чего добавил уже в полный голос, - это же гражданский аэропорт!

- Мы разберёмся, товарищ майор, - заверил комбата сержант Гуляев, - у вас своя миссия, теперь счёт идёт на десятки минут. Не опоздайте!

Опомнившись, командир второго батальона Кожокару пожелал сержанту удачи, после чего покинул здание аэропорта. Спустя пару минут бронегруппа вновь пришла в движение, вновь устремившись к городу на всех скоростях. Основные же силы прибыли на место через пятнадцать минут, не дожидаясь извещения о взятии аэропорта под контроль. Остаётся только догадываться, как тяжело далось полковнику решение двинуться прямо в жерло кипящих боёв. Ведь если бы его надежда не оправдалась и аэропорт был занят противником, а разведвзвод оказался уничтожен, бригаде пришлось бы с колёс вступить в бой, не имея времени для подготовки штурма. Потери были бы страшны.

***

- Отличная работа, сынок! - подполковник Белозёров лично похвалил сержанта.

- Служу республике! - вытянулся по стойке смирно сержант Гуляев, бывший русским по национальности.

Тем временем подоспевшие силы закреплялись на территории аэропорта, готовясь к затяжным боям. Бронетехника распределялась по периметру, подъездные дороги были перекрыты танками, а окрестности взлётно-посадочной полосы были заминированы. На крыше расположились снайперы, а солдаты активно перетаскивали ящики с боеприпасами, оружием и взрывчатыми веществами в здание. Где-то наверху контрактники корпели над установкой крупнокалиберных ДШК и НСВ и практически на пальцах объясняли срочникам, как управляться с адскими машинками.

Кругом кипела подготовка к обороне, и Ваня с Олегом, стоя рядом с сержантом Гуляевым и полковником Белозёровым, чувствовали вину за безделье.

- Товарищ полковник, у нас есть проблема, - вмешался в разговор капитан Чебан, командир отряда пограничной полиции, - в зале ожидания остаётся до пятисот мирных граждан, среди них множество женщин и детей. Их нельзя здесь оставлять!

- Верно, - согласился полковник, - капитан, можете нас проводить к ним?

- Слушаюсь! - повиновался пограничник, после чего пригласил полковника следовать за ним.

За Белозёровым последовал и сержант, приказав Олегу с Иваном присоединиться к фортификации.

- Вот и кончилась халява! - раздосадовано произнёс Олег.

- Ничего, мы сюда не на курорт приехали. Идём. - сухо ответил Ваня, после чего они отправились к грузовику, рядом с которым толпились солдаты, разгружавшие ящики с ручными гранатомётами.

А тем временем полковник вместе с командиром разведвзвода и пограничниками, миновав контроль безопасности и дорого оформленную и обставленную безналоговую зону торговли, попали в зал ожидания. Был он сам по себе небольшой: половина людей сидели на полу, прислонившись к стене. Мужики были на нервах, мамы успокаивали плачущих детей, пытаясь скрыть слёзы, бегущие у них самих по щекам. Людям было страшно. Люди не понимали, что происходит и ждали ответов.

Увидев людей в военной форме, у них появилась надежда. Надежда на то, что страна, будь они её гражданами или просто посетителями, их не оставила. Но у полковника были отнюдь недобрые вести.

Люди мигом столпились вокруг полковника, завалив его вопросами. Пограничники попытались успокоить разбушевавшуюся толпу людей, проведших четыре часа в голоде, страхе и неизвестности, и отстранить её от Белозёрова. Однако полковник остановил Чебана.

- Граждане, минуточку внимания! - повысил голос полковник. Шума стало гораздо меньше.

Полковник поднялся на небольшую возвышенность, которая была стойкой какого-то сотового оператора, благодаря чему смог окинуть толпу взглядом.

- Прошу выслушать меня, - сказал Белозёров.

Прокашлявшись, он обратился к людям.

- Я - полковник национальной армии Республики Молдова, Вячеслав Белозёров! И мы здесь, чтобы удержать аэропорт и не дать ему попасть в руки врага.

Из толпы послышались надрывные крики о том, что армия наконец-то пришла нас освободить. Толпа охотно подхватила эти крики, из-за чего по помещению вновь разнёсся гул сотен голосов. Однако, радостных вестей для людей у полковника не было.

- Граждане! - закричал полковник, отчего те вмиг затихли. Видимо, сейчас единственный, кого они были готовы послушать, был армейский офицер - Мы подверглись вторжению со стороны вооружённых сил США! Город находится под контролем американцев! Освободить его мы не можем!

По толпе пронеслась волна шёпота и вздохов, но невзирая на это, полковник продолжил свою речь:

- Мы проведём эвакуацию! Сделаем всё, что в наших силах, чтобы вывезти вас в безопасное место!

- И где же находится это безопасное место?! - послышался выкрик из толпы.

- Засекреченная информация, не имею права распространяться! - ответил полковник. - Женщин и детей мы вывезем первыми! Мужчины поедут сразу же вслед за ними!

Из толпы послышались выкрики, помещение вновь заполонил шум, но полковник уже не обращал на него ни малейшего внимания, вместе с сержантом удаляясь в рекреацию, где бойцы готовились к обороне.

- У нас в распоряжении двадцать грузовиков, товарищ полковник! Каждый вмещает в себя по пятнадцать человек! - доложил сержант.

- Если делать скидку на бойцов сопровождения, то за раз мы можем перевести двести пятьдесят человек. - резюмировал полковник. - готовьте транспорт к эвакуации мирных жителей!

- Есть, товарищ полковник!

***

Разгрузка боеприпасов и снаряжения была завершена, всё, что можно было пронести внутрь здания, было перенесено. Бойцы уже было собрались схоронить грузовики на нижнем этаже парковки. Вдруг, из-за турникетов контроля безопасности вышел сержант Гуляев и стремительным шагом направился к Ивану и Олегу.

- Макси, всё разгрузили? - спросил сержант.

- Так точно, пацаны готовятся отогнать грузовики на парковку. - подтвердил Иван.

- Отставить! - приказал Гуляев.

- Почему это, товарищ сержант? - удивился Мельник.

- У нас пятьсот перепуганных гражданских в зале ожидания. Их необходимо эвакуировать. - наспех пояснил сержант.

- Так, а куда мы их эвакуировать то будем...- хотел было задать вопрос Олег, но Гуляев его перебил.

- Слишком много вопросов задаёте, рядовой! Чтоб через десять минут грузовики были готовы к отправке!

- А кто сопровождать их будет? Нельзя же совсем без охраны! - резонно предположил Иван.

- В правильном направлении мыслишь, Макси! - сержант похвалил рядового, положив руку ему на плечо - Третий взвод пойдёт в прикрытии. Ещё вопросы есть?

- Вопросов нет. - удовлетворённо ответил Иван, после чего командир разведвзвода вновь удалился в зал ожидания.

Спустя двадцать минут со стороны контроля безопасности послышался гул сотен голосов и детского плача. Десятки солдат все, как один, обратили свои взгляды на мирных жителей, коих пограничники вместе с военными вели к грузовикам. Вывозили в первую очередь женщин и детей, что было логично. Мужчины меньше всего подвержены панике, вдобавок к этому они являются боеспособными единицами. Посему приоритет в эвакуации отдаётся слабым, немощным и неуравновешенным.

Гражданские смотрели на солдат не то с испугом, не то с благоговением. Но заглядывая им в глаза, смотря на их лица, мирных жителей охватывал страх и чувство безысходности. Заместо брутальных, крепких мужчин с холодным взглядом и с твёрдым выражением уверенности на лице, они видели вчерашних подростков, которые без тени сомнений были готовы отдать свою жизнь за страну, встать на амбразуру, дабы защитить людей. Но в то же время шансов на победу у солдат не было, и от осознания этой страшной правды на их лицах застыли страх и безысходность.

Страшно было всем, ибо не боятся только безумцы и дураки. Но чувство долга и ненависть оказались сильнее первобытного животного страха. Именно поэтому они здесь.

- Как думаешь, Макси? - спросил у товарища Олег, наблюдая за началом погрузки мирных жителей в грузовики - Сколько мы протянем?

- Столько, сколько потребуется. - сухо ответил Иван.

Мимо баррикады, выстроенной на улице, прямо у входа в здание, текла толпа людей. Дети поглядывали на солдат с сочувствием и даже доверием. Именно в детских взглядах было больше всего благодарности, больше всего любви и тепла. И только посмотрев в глаза маленькой девочки, которую молодая мама на руках несла к грузовику, Иван понимал, что всё не зря. Что они сражаются не просто так.

Погрузка проходила в спешке, ибо в любой момент высоко в небе могла замаячить смерть. Противник не гнушался убийством мирных жителей, а потому, сомневаться в том, что он попытается сорвать эвакуацию, не приходилось. Действовать нужно было оперативно.

Спустя пять минут колона пришла в движение, и грузовики, один за другим, двинулись вперёд, удаляясь на юг. Солдаты смотрели машинам вслед, провожая взглядами тех, кого им удалось спасти, вовремя подоспев на помощь пограничникам. Одним лишь своим приходом сюда им удалось спасти сотни людей. И чтобы всё это не оказалось напрасным, они останутся здесь и будут сражаться, стягивая огонь на себя, пока их товарищи увозят мирных туда, где враг их не настигнет.

Едва колонна грузовиков в сопровождении двух БТР и двух "Хамви", скрылась из виду, как в небе замаячили дроны-разведчики. Бригада не располагала мобильными средствами РЭБ, а потому бойцам оставалось просто смириться с тем, что противник в курсе об утере аэропорта и наблюдает за безобразниками, нагло ворвавшимися на стратегический объект.

- Занять позиции! - начали командовать взводные, когда малые разведывательные дроны скрылись за парковкой, удаляясь в сторону возвышающихся на горизонте высоток, где, наверняка, засели операторы.

Экипажи скрылись в кабинах бронемашин, бойцы спрятались за баррикадами и заняли огневые точки внутри здания, зарядив автоматы и крупнокалиберные пулемёты. Как только дроны улетели обратно, сразу стало ясно, что последует за разведкой.

Командиры батальонов убеждали полковника Белозёрова укрыться в здании, но комбриг настоял на том, чтобы присутствовать на баррикадах, желая стоять плечом к плечу с мальчишками, согласившимися пойти на смерть вместе с ним. Иван сидел, прижавшись к мешкам с песком, изредка поглядывая на небо. В десятке метров от них, на соседней огневой точке, припав на одно колено, сидел полковник, водя взглядом по небосводу.

Дыхание участилось, сердце билось с бешенной скоростью. Дроны всегда страшили рядового Максименко сильнее, чем батальоны врагов. От дронов нет спасения, от них нельзя спрятаться. Остаётся надеяться только на то, что автомат не заклинит в тяжёлый момент, а Бог его не оставит.

И вот, в небе показались десятки винтокрылых птичек, несущих на себе килограммы концентрированной смерти. Гул лопастей внушал ужас, а руки, как назло, тряслись, не давая прицелиться, как следует.

- Огонь! - скомандовал полковник.

Загрохотали одиночные выстрелы, перебиваемые очередями из крупнокалиберных пулемётов. Винтокрылые птицы маневрировали, стараясь не попасть под огонь, однако заслон огня был слишком плотный. Одна птица упала далеко за пределами позиций бригады, взорвавшись на дороге. Несколько дронов упали на внешних рубежах обороны, взорвавшись прямо рядом с танками, перекрывавшими подъездные дороги к аэропорту. Но этого было недостаточно, чтобы справиться со стаей, которая, казалось, была бесконечной.

Дроны на полной скорости врезались в здание, снося огневые позиции мощными взрывами, разрывали в клочья баррикады и уничтожали технику. Пока одни пытались оттаскивать раненых вовнутрь, остальные продолжали вести огонь по кровавым птичкам, не щадя себя.

Плечо Ивана болело от отдачи, запах крови и пороха, казалось, въелся в ноздри, а руки предательски тряслись, из-за чего перезарядка автомата была тяжелейшей задачей. Одна из птичек врезалась в землю в паре метров от огневой позиции рядового Максименко. От взрыва зазвенело в ушах, и только мешки с песком спасли его от осколков, которые, вероятно, сгубили бы его.

Наконец, налёт, длившийся жалкие несколько минут, закончился. Он обернулся тяжёлыми для армии потерями. Десяток единиц бронетехники был уничтожен или повреждён. Десятки бойцов получили ранения. Кого-то разорвало в клочья. Оборона хоть и выстояла, но была серьёзно потрёпана.

Ване было страшно смотреть на обезображенные тела погибших парней, слёзные крики раненных мальчишек разрывали голову изнутри. Хотелось завопить, забиться в угол, заткнуть уши руками и притвориться, словно ничего этого нет. Словно это всё просто страшный сон. Просто сон. И вот, сейчас он проснётся у себя дома, в объятиях любимой девушки, а за окном будет светить солнце, обрамляя просыпающийся город своими лучами.

Но реальность полна разочарований. И вместо счастья и удовлетворения, молодого парня окружает лишь страх, злоба и горе. И ради того, чтобы победить кошмар, чтобы позволить жизни восторжествовать на смертью, он должен сражаться, не опуская автомата. Сражаться ради лучшего будущего, ради наступления мира.