Препод от бога

Глава 9 Кто же ты, Ночка?

В итоге я назначил консультацию с Эйбрахтом, так и не приняв конкретного решения. Да, малодушно с моей стороны. Но…

А что «но», я сказать не могу. Просто малодушно. Мне не хотелось и мучить Ночку, отказываясь принять неприятную правду. Но и быть тем, кто собственными руками отключит аппарат жизнеобеспечения я тоже не хотел! Да и разве она так уж мучается? Мириэль говорила на своем собственном опыте, у Ночки обстоятельства совершенно другие! Вдруг она прекрасно проводит время в виде лошади?

Тем не менее я все же отправился к Эйбрахту в его рабочий кабинет Хранителя ключей.

Дверь была не заперта и даже приоткрыта, но я все же постучал по косяку, прежде чем заглянуть. И правильно сделал, потому что маг-артефактор полулежал в откидном кресле за рабочим столом, опустив с потолка стимпанковский «перископ», и что-то разглядывал. Видно, услышав стук, он отпустил перископ и поглядел на меня.

— А, новый неживой! Мессир Вяз, так?

— Именно.

— Вы еще со мной о големе разговаривали…

— Да, я как раз по этому поводу. У вас есть минутка?

— Весь ваш, — он толкнул перископ, чтобы тот скрылся где-то на потолке, сел прямо (кресло распрямилось само собой) и положил на стол сцепленные руки. — Присаживайтесь, если хотите. Или вы ненадолго?

— Ненадолго… Наверное, — я сделал глубокий вдох. — Вы говорили мне, что если начнете контактировать с душой, то уж придется ее либо вытащить на поверхность, либо оставить как есть — но тогда связаться с ней больше не получится.

— Вы меня верно поняли, — кивнул он.

— А возможно ли… просто обследовать голема? Словно бы снаружи? Определить, например, его возраст. Способ создания. Поглядеть, насколько душа вообще сохранная? Потому что… видите ли, если душа сильно разрушена, разве она сумеет в принципе уйти на перерождение? Ведь нет. И в таком случае пусть живет здесь, в этом мире, в этом теле — хоть так.

— Понимаю вас, — согласился Эйбрахт. — Объяснимая позиция. Но заранее предупреждаю, что результаты такого осмотра могут быть заведомо недостаточными. Допустим, я определю многое о вашем големе — или супруге. Но в итоге все равно нужно будет решать — рисковать или не рисковать.

— Хорошо, — сказал я, чувствуя, как ледяной тоской сжимается сердце. — Тогда, быть может, договоримся о времени и об оплате?

— Денег с вас за обычный осмотр не возьму, — отмахнулся он. — А что касается времени, то как насчет сейчас?

— Сейчас? — я почувствовал себя как во время профилактического визита к зубному, когда тот говорит «ну, этот зуб надо рвать — вам повезло, хирург как раз свободен». Только в несколько раз хуже.

— А чего ждать? — спросил Эйбрахт. — И так вы месяц уже меня избегаете. На сегодня уроки все закончены… или у вас еще что-то вечером?

— Вечером мы покрываем лаком изделия с учениками, чтобы они высохли до послезавтрашнего утра, — сказал я. — Но до этого пара часов у меня есть.

— Лаком? Изделия? — заинтересовался Эйбрахт.

Я вкратце рассказал ему про нашу мастерскую и про то, что сподвигло меня ее создать.

— Удивительной силы маг ваша наставница, — с уважением произнес Эйбрахт. — А идея замечательная. Надо мне с нашим замдекана поговорить, было бы неплохо и для наших новичков такое организовать. Пусть сначала учатся руками делать, и только потом — магией. Больше толку будет.

— А вы так не учите? — удивился я.

— Увы! — Эйбрахт развел руками. — Большинство магов рано или поздно приходит к идее, что для многих задач магия не нужна, и нужно понять, как оно в обычной природе, без магии, происходит. Но скорее поздно, чем рано. Или если кому с наставником повезет. Мне вот не повезло, так и не нашел себе подходящего учителя. Учился у случайных людей, то тут, то там…

Про механизм поиска наставников я уже знал: на старших курсах студенты Академии напрашивались в подопечные к конкретным магам, которые затем вроде как должны были передать им секреты ремесла. При этом действовало строгое правило, что это ученик выбирает наставника, а не наоборот. Но фактически большинство преподавателей (на факультете Нежизни, по крайней мере) от этой обязанности успешно уклонялись, поскольку наставничество никак не оплачивалось и ничего, кроме лишних сложностей, не сулило. Так что большинство студентов бродило без наставников. По мнению Рагны, ничего страшного в этом не было: она вот так без наставника и выучилась, и большинство ее одногодок — тоже.

«Наставник просто ускоряет поиск своего пути в магии, может раскрыть разные неочевидные технические приемы, научить торговаться с клиентом, вот это все. Но было бы желание — и своими мозгами можно дойти».

Я не сомневался, что так оно и есть. Но также и не сомневался, что далеко не все, даже осилив учебу в Академии, способны так же удачно пользоваться мозгами, как моя Рагна!

Итак, Эйбрахт явился в нашу гостиную — и удивленно прислушался к диким воплям и смеху сверху.

— Моя жена и подопечная подружек позвали, — вздохнул я. — Отмечают успешно сданный промежуточный зачет по основам физиологии.

На самом деле я совершенно забыл об этом, а то, пожалуй, не позвал бы артефактора — вдруг эти девчонки сейчас в гостиную прибегут?

— Жена? — переспросил Эйбрахт.

— Я же говорил вам, богиня Любви даровала мне благословение — возможность заключить пять браков от ее имени… Так что у меня пять жен. Но сюда, в Академию, со мной приехали только двое, считая Ночку.

— Про благословение говорили, а про то, что браков пять, я не запомнил. Весьма необычно! Хотя я слышал о чем-то подобном. Когда последнего Темного властелина, что на севере завелся, убивали года два назад, там в отряде Светлого паладина был человек с похожим благословением… — он с любопытством поглядел на меня. — Но тот, вроде, был пришелец из другого мира, не некромант.

— Нет, это был я, — вздохнул я. — Слухи не всегда все адекватно передают.

— Это точно, — покладисто подтвердил Эйбрахт. — Что ж, даже не знаю, повезло вам или наоборот…

Я не стал говорить «Однозначно, повезло!» — не стоит бравировать своим счастьем перед человеком, который, похоже, живет на работе! Поэтому только слегка улыбнулся и приглашающе взмахнул рукой.

— Прошу вас, проходите в гостиную. Ночка обычно находится там. Не в конюшню же ее было отправлять.

Ночка действительно оказалась в гостиной — но удивила меня тем, что стояла, развернувшись к окну, и смотрела на небольшой скверик между преподавательскими домами — надо же!

— Милая моя! — я обрадовано поспешил к ней, гладя по шее. — Там что-то интересное происходит? — я в свою очередь бросил взгляд на окно. — Ты мне ничего не хочешь сказать? Или показать?

Но Ночка только ткнулась мордой мне в плечо.

— А я привел к тебе специалиста-артефактора. Господин Веллерт Эйбрахт — помнишь, я тебе о нем рассказывал. Он поглядит, можно ли освободить твою душу…

Тут алая грива Ночки вспыхнула ярче — так ярко, что я испугался, как бы она не опалила потолок! Или неплохие здешние обои (кстати, тканевые, а не бумажные). Глаза моей каменной супруги тоже полыхнули, она медленно и грозно повернула голову к Эйбрахту — никакой двусмысленности в этом движении не ощущалось!

— Прошу прощения, сударыня! — Эйбрахт вскинул руки. — Я ничего плохого не сделаю вам! И не предприму ничего без согласия вас или вашего супруга! Можете не беспокоиться!

Грива и глаза чуть притухли, но по-прежнему сияли ярче, чем обычно.

— То есть вы… э-э… в сознании? — продолжил Эйбрахт. — Мессир Вяз говорил мне другое…

Ночка никак не отреагировала, все так же молча, не двигаясь, в упор смотрела на него.

— Так, — сказал я. — Извините меня, мессир Эйбрахт. Это что-то новенькое. Первый раз она так реагирует!

— Ничего, в данном случае любые изменения рутины — очень хороший знак, — озадаченно произнес Эйбрахт. — Однако мне бы все-таки надо прикоснуться к ней, если мы хотим получить из этого осмотра что-то более информативное. Госпожа Ночка, вы не против? Я просто дотронусь до вашего… э-э… крупа. Бедра? Буквально одним пальцем.

Ночка снова не пошевелилась. Эйбрахт, аккуратно вытянув руку, сделал, как говорил. Чуть нахмурился.

— Погодите, достану инструменты. К счастью, они у меня с собой…

Похлопав себя по карманам, он достал другое, еще более хитрое пенсне, чем-то, которое носил на работе. Закрепил его у себя в глазу. Затем вытащил из того же кармана несколько колец и браслет, пристроил их на обеих руках.

— Госпожа Ночка, теперь я собираюсь коснуться вас двумя ладонями. Я не буду производить никаких магических манипуляций, это просто сбор данных! Вы не против?

Ноль реакции, и Эйбрахт осторожно прижал руки к черной шершавой поверхности лошадиного крупа.

На сей раз он стоял так долго, минут пять — я успел изрядно занервничать. Мне показалось, или я даже увидел, как над его браслетами и кольцами словно поднимается голубоватый туман или легкое свечение? М-да, скорее туман, чем свет — со спецэффектами не разгуляешься. Может быть, наконец-то начало проявляться то самое второе зрение, которое до сих пор влияло только на мою память в сновидениях Ханны.

А еще на лбу артефактора выступил пот, и вытянутые руки начали слегка подрагивать.

Наконец Эйбрахт убрал руки, со вздохом облегчения скинул браслеты, сунул их обратно в карман, вытащил пенсне из глаза… Он делал это довольно быстро, но неторопливо, а я и раньше во время осмотра успел весь известись. Поэтому не удержался и поторопил его:

— Мессир Эйбрахт, ну как?

Тот с интересом поглядел на меня.

— Благословение богини Любви, говорите?

— Говорю. Так что вы обнаружили? Вы увидели ее душу?

— Нет там никакой души, — сухо сказал он, от чего мое сердце так и рухнуло вниз. — И давно уже нет, а скорее всего, никогда и не было. Есть эманация воли — но это оттиск чего-то другого. И ваша Ночка — вовсе не жертвенный голем! Не знаю уж, откуда получено ее Ядро, но точно не от жертвенного ритуала!

— Что? — опешил я. — Как это возможно⁈

— А вот так. При формировании жертвенного голема от выброса энергии в момент смерти камень, металл или глина получают необратимый шок, меняется сама их структура. А у вас — обычный природный камень, неизменный с момента формирования в недрах планеты.

— Но если жертва была принесена добровольно… — начал я.

— В данном случае это ничего не меняет, след остался бы ровно такой же!

— И как же… что же… — я совсем растерялся.

— Ну, я бы сказал, что перед нами крайне редкий каменный элементаль, спонтанно сформировавшийся вокруг случайно оказавшегося в горе Ядра — скажем, от животного или мага, погибшего во время извержения вулкана, — высоко поднял брови Эйбрахт. — Но у элементалей нет пола, их одушевляет создавшая их земля, и они не заключают браков со смертными. И не подчиняются им, если уж на то пошло. Так что понятия не имею, с чем мы имеем тут дело.

Словно в плохой комедии, его последние слова оттенил бешеный взрыв смеха с верхнего этажа. Уж не знаю, что там девчонки делали и в каком количестве — судя по звуку, их набилось в комнату Лиихны штук сто! — но они явно получали от этого удовольствие.

Первое, что я испытал, было дикое облегчение. Дилемма, так мучившая меня последний месяц, оказалась пустой, несущественной — я мог не волноваться о том, стоит или не стоит отпускать Ночкину душу!

Второе — невероятное изумление.

Я ведь знал, я чувствовал, что сочетаюсь браком не с духом горы — а с женщиной! Уставшей, почти погибшей, еле живой — но женщиной! Я вспомнил образ, который представился мне тогда: еле тлеющий огонек на порывистом ветру — и я укрываю эту искру, заключаю ее в свой собственный огонь…

Правда, с тех пор прошло больше двух лет. Может быть, это уже ложные, придуманные воспоминания?..

Нет! Этого я забыть никак не мог!

— Кто же ты, Ночка? — тихо спросил я у каменной лошади с огненной гривой.

— Вот и я хотел бы знать! — воскликнул Эйбрахт. — Скажите, а ваша супруга не станет возражать, если я время от времени буду ее осматривать? У меня есть пара идей, какие еще инструменты можно применить…

Ночка — не голем, или, по крайней мере, не обычный голем. Что ж, это объясняло некоторые мелкие нестыковки, вроде того, как душа в принципе просуществовала в ней столько времени, откуда она взялась в рилетских лесах, почему у нее такой странный форм-фактор — слишком большая для задач вроде охраны сокровищницы, но в то же время маловата для штурма крепостей.

Мои жены восприняли эту ситуацию по-разному, но в целом спокойно.

Ханна, как и я, шумно и с облегчением выдохнула:

— Боги, какое счастье! Я так не хотела бы, чтобы она ушла от нас на перерождение!

— А голосовала «за»! — удивленно воскликнула Леу.

— То, что я считаю правильным, и то, чего я хочу — разные вещи, — наставительно произнесла Ханна. — Когда-нибудь поймешь, котик.

— Да не, я понимаю, что ты слишком правильная себе в убыток! — Леу показала Ханне язык.

Кстати, язык этот уже не был языком ящерицы: моя драконица постепенно осваивала метаморфоз в более человекоподобное создание! Человеческое лицо ей пока не давалось, но вместо вытянутой морды динозавра уже появилось что-то больше похожее на кошачью, только без шерсти, а все еще в толстой ящероподобной коже. Не зря Ханна называла ее «котиком». Это так Леу пыталась сделать более плоское лицо примата. Ну и язык тоже поменялся соответственно. А еще Леу освоила волосы и теперь мастерила прически всем на радость: понятия об эстетике у нее тоже находились в стадии формирования! Вот сейчас у нее волосы были белоснежные, как у Лиихны, а уложила она их в такую высокую прическу «помпадур», что чуть потолок не задевала.

Ханна только глаза закатила.

Мы опять находились все вместе в пространстве сна — потому что, а почему бы и нет. Я только жалел, что девушки не могут затащить сюда же Сашу. Но ничего, мы с Леу рассчитывали на зимние каникулы отправиться домой (с Лиихной тоже, разумеется). Я уже выяснил у Мишеля, как получить разрешение на пролет дракона над центральными городами королевства, так что в этот раз дорогу можно было сократить до суток в пути. Я также поговорил с секретарем деканата на тему того, нельзя ли мне как-нибудь выкроить свободный от занятий день в пятницу — с расчетом все-таки мотнуться домой на выходные, уж больно соскучился. Да и роды Мириэль уже потихоньку появлялся шанс застать: в прошлый-то раз она раньше отстрелялась!

Сперва секретарь только развела руками:

— И рада бы помочь, мессир Вяз, вы же знаете, как мы все за вас болеем! Но пока подменить вас на целый день просто некому, а оставлять детей болтаться просто так без уважительной причины… — тут она ахнула. — Точно! Есть же уважительная причина! Вы можете подать заявку и освободить день для исследований!

Я написал это заявление, но тут во сне Рагна передала мне просьбу от Габриэля и Иркана — нужно было подписать кое-какие договоры с гильдией торговцев, а также разрулить некоторые особенности налогообложения при королевском дворе. Так что я быстро понял: поездка домой отменяется, придется отправляться в столицу. Ладно, все равно ведь хотел Мишеля навестить. И мы с девочками вместо живого визита устроили внеочередной сонный сбор.

— Ой, кстати, пока не забыла, что хотела Андрею показать! — воскликнула Ханна. — Смотри, Саша уже встает, держась за край кроватки, и прыгает!

Прямо посреди комнаты возник сынишка в длинной рубашонке, который, радостно улыбаясь, хихикал и приседал в сделанной Рагной кроватке.

Как же захотелось его схватить и затискать!

Тут же воспоминание поменялось: теперь я держал в руках Сашку, чуть поменьше размером, такого же, каким он был месяц назад. А в этом возрасте месяц разницы — очень существенно!

— Какой милаха! — порадовался я. — Поцелуйте его там покрепче все от меня!

— Тогда на нем живого места не останется, — пробурчала Мириэль. — Балуем мы его, вот что! Эльфийского ребенка я бы уже голым на землю клала спать… Ну и боевые тренировки понемногу начинала бы.

Кажется, до биологической матери Сашки начало доходить то же самое, о чем я начал волноваться прежде: один малыш при трех любящих матерях — беда для малыша.

— Он все-таки больше человек физиологически, чем эльф, — возразила Рагна. — Несмотря на желтые глазки. А человеческому ребенку такое сразу вредно, пусть пока в колыбельке на свежем воздухе поспит…

— Надеюсь, не ночью? — встревожился я.

В горах в середине октября уже заморозки, может даже снег иногда выпадать.

— Не беспокойся, днем, — успокоила Рагна. — И под моим присмотром. А боевые тренировки начинай, пожалуйста, я не возражаю, — это она сказала Мириэль. — Но учитывай, что скоростной регенерации у него нет! Так что если обрежется, может быть беда.

— Учитываю, — улыбнулась Мириэль. — С оружием — это попозже, пока всякое простенькое. Кубики, палочки.

Ну… кстати, возможно, и не забалуют. Учитывая «правильность» Ханны, строгий подход Рагны и крепкие семейные традиции Мириэль!

— Ладно, давайте вернемся к Ночке, — сказал я, все еще держа на руках иллюзорного Сашку, который, понятное дело, никак не реагировал на наш разговор, а вел себя точно так же, как при нашем прощании: то есть елозил ручками по моему лицу и что-то тихо лепетал.

— Да-да, точно, — спохватилась Ханна. — Ну ладно, что вы думаете по этому поводу? Я, признаться, в замешательстве. Мне всегда казалось, что элементаль — это просто название големов из воды или огня…

— Терминологическая путаница, — поморщилась Рагна. — Кто-то их так называет, кто-то считает, что элементаль — это все-таки чистое стихийное порождение.

— А человеческая душа может стать элементалем? — спросил я. — Эйбрахт говорит, что нет. Но, в конце концов, это не специализация артефакторов!

— И не специализация некромантов, — задумчиво покачала головой Рагна. — Собственно, на них никто не специализируется! Элементали — это чистые стихийные создания, которые время от времени возникают и находятся в прямом ведении соответствующих богов. То есть Ночка, по идее, должна подчиняться напрямую богине Земли — и больше никому. А она подчиняется Андрею. И Ядро Артефакта у нее, чего тоже, по идее, быть не должно… Ядра Артефакта вообще только у разумных, кажется, возникают…

— Нет, встречаются и насекомые с Ядром Артефакта! — неожиданно возразила Леу. — Нам на лекциях рассказывали.

— Да, действительно, — Рагна засмеялась. — И на старуху бывает проруха!

— Ты не старуха, — возразил я. — Но я понимаю, о чем ты… Веллерт предположил, что Ядро могло принадлежать магу, погибшему в извержении вулкана — он говорит, что только так могло бы высвободиться достаточно энергии для спонтанного возникновения элементаля, тем более, что Ночка явно связана и с огнем тоже. Но… разве тут у нас где-то есть вулканы?

— Планета живая, разумеется, есть, — пожала плечами Рагна. — И даже на Даринском хребте есть, правда, те, которые к нам поближе, запечатали, остались только те, что совсем к северу. Между прочим, большое извержение было в первые годы после Исхода, в результате чего первую столицу пришлось передвинуть от Залива дальше вглубь материка — а двигать портал, это, прямо скажем, недешевое удовольствие!

— Ну, не могла же Ночка возникнуть после того извержения вулкана! — воскликнул я.

— Тысячу лет назад? — так же скептически произнесла Рагна.

Воцарилось молчание. Прямо-таки чувствовалось, как у моих женщин вызревает одна и та же мысль. И выразила ее вслух Леу:

— Вот спорим, так все и было! С везением Андрея — почти наверняка!

Я вздохнул.

— И… в том случае могла ли душа женщины зацепиться за голема? То есть элементаля? Эйбрахт явно считает, что не могла…

— Если она пришла сюда вместе с первым королем… — Рагна задумчиво поднесла ко рту кончики пальцев. — Хемпстеды приглашали лучших из лучших, специалистов со всех ближайших миров, вроде деда Габриэля. Если она была магом-артефактором, знающим какие-то уникальные секреты… Может быть, она сделала то, что этот мессир Эйбрахт считает невозможным. Особенно если изначально принадлежала не к людям, а к какой-то более долгоживущей и магически одаренной расе. Хоть и считается, что параметры душ у всех разумных примерно одинаковы, но техники по укреплению души, доступные при жизни, у всех рас отличаются.

— Отличная версия, — твердо произнес я. — Она мне нравится. Вот ее и будем придерживаться.

Подумать только, а я лишь недавно раздумывал, как круто было бы переманить к нам на хозяйство продвинутого мага с Ядром Артефакта!