Препод от бога

Глава 11 Гильдия речников и везение Мишеля

Мишель появился лишь незадолго до обеда — когда я уже думал, не стоит ли вежливо откланяться и отправиться в наш собственный особняк. У меня все же были и другие дела в столице помимо встречи с другом, да и сидеть слишком долго в чужом доме в отсутствии хозяина, как бы радушно нас ни принимали, показалось мне не очень вежливым. Хотя с маленьким Мишем я бы играл и играл — он очень напоминал мне Сашку, хотя показался более серьезным и вдумчивым, чем наш оптимистичный обормот. Но, может, это просто разница в возрасте?

Однако паладин Света — то есть, прошу прощения, уже Посвященный — все-таки вернулся вовремя. Да не один! Рядом с ним на отдельной лошадке, которую вел под уздцы грум, ехал мальчуган лет десяти. Глядя на них в окно, я чуть было не подумал, что это Колин — но Колину уже должно бы стукнуть четырнадцать или даже пятнадцать биологических! К тому же Колин был шатеном, а у этого мальчика из-под берета с пером выглядывали светлые волосы. Когда они вошли, я убедился, что передо мной настоящий ребенок, а не помолодевший маг: помимо другого лица, это чувствовалось в его движениях и гримасах. Должно быть, это и был воспитанник Мишеля — незаконнорожденный, но признанный королем принц Бэзил Хемпстед.

— Андрей! — обрадованно воскликнул Мишель. Его лицо, только что усталое и угрюмое, стало действительно радостным. — Какие вы молодцы, что дождались меня! Я уж боялся, что уйдете!

Он, совершенно не по этикету, но от души, крепко меня обнял — и я с удовольствием ответил на это медвежье объятие. В физической силе Мишель ничуть не потерял за эти два с лишним года, но и я порядком прокачался! Так что мы с полминуты пробовали друг друга на прочность, потом со смехом разошлись.

— Твоя жена оказала нам отличный прием, — сказал я. — Мы совершенно не скучали!

— Очень рад! — тут он поглядел на Леу. — Леу! Ты действительно почти как человек! Настоящая красавица! — в интонациях Мишеля звучало не мужское восхищение, а скорее комплимент от дядюшки племяннице.

Леу фыркнула.

— Хе, это еще что! Вот погоди, стану такой красоткой, что ты на меня будешь глазеть не хуже, чем Андрей на Хелену!

Блин, Леу!

Я почувствовал, что краснею, как рак, и чуть было не начал оправдываться — мол, ну глазел и глазел, глаза-то себе не зашьешь! Но Мишель только улыбнулся.

— Хелена — настоящее сокровище. Я подозреваю, что такой профессионал, как Андрей, действительно может оценить ее с первого взгляда, — и подмигнул мне.

Я с облегчением схватился за этот спасательный круг.

— Да, тебе грандиозно повезло, друг! Конечно, мне повезло еще больше, но об этом я с тактичностью Леу промолчу…

Тут мы оба поржали, и неловкий момент был исчерпан.

Мишель тем временем хлопнул по плечу мальчика, который как-то насупленно и слегка неодобрительно на нас глазел.

— А это мой подопечный, принц Бэзил. Бэзил, это Андрей Вяз, барон Ильмор, тот самый, про кого я сказал, что он умиротворил бы даже твою приемную матушку, если бы захотел, — тут он обратился ко мне. — Накуролесил Бэзил сегодня во дворце знатно, так что я его забрал оттуда под свое честное слово, сказал, что поведу чистить паладинские конюшни при Храме Света — навоз за носорогами убирать…

— А сам привел сюда? — удивился я.

Мальчик тоже поглядел на Мишеля удивленно.

— Естественно, — коротко сказал Мишель. — Покормить. Он с вечера ничего не ел. Конюшни — следующая остановка. Сам видел, тут недалеко.

— Но ты же со мной согласен! — воскликнул мальчик. — Ты же тоже не любишь этого надутого индюка!

— Ты когда-нибудь слышал от меня хоть слово об этом? — очень холодно спросил Мишель, бросив на мальчика такой взгляд, что, будь я на месте парня, попытался бы оказаться как можно дальше от моего друга — возможно, провалившись сквозь землю.

Бэзил сглотнул и мотнул головой.

— И не услышишь. Принц Рой — твой дядя, так что будь любезен относиться к нему с подобающим уважением. Еще одна выходка в таком духе — и на конюшнях пропишешься до самого Нового года.

Мальчик вскинул подбородок и четко сказал:

— Если он снова будет приставать к моим служанкам, я устрою даже что-нибудь похлеще! И можешь наказывать сколько угодно!

Какое-то время они мерились с Мишелем взглядами, потом Посвященный спокойно кивнул.

— Принято, ваше высочество. Что ж, теперь пойдемте обедать.

…Обед прошел дружелюбно и приятно: разговаривали о мелочах, причем в основном отдуваться пришлось нам с Леу на правах гостей. Я снова рассказывал о нашем предприятии, о торговле тканью — кстати, в этом году мы расширили производство, Рагна писала мне, что им удалось нанять на работу тканью еще двадцать женщин из двух «вольных» деревень.

— Вообще Ханна и Рагна говорили мне, что они без меня ведут работу с этими вольными деревнями, чтобы они пошли под баронскую руку, — увлеченно рассказывал я, жестикулируя вилкой, — и вроде бы добились определенных успехов. Возможно, когда приеду домой под Новый год, смогу принять у старост деревень присягу!

Мишель усмехнулся.

— Ну да, обе госпожи Брейдау-Вяз, безусловно, умеют уговаривать. Немногие могут отказать личу с волшебным мечом на поясе!

— Ты думаешь, они такими методами? — удивился я. — Мы договаривались до чисто экономических. К тому же, ведь Мириэль и Габриэль… — тут до меня дошло, и я со вздохом закончил: — Только поддержат любое силовое решение! Как и Иркан. М-да. Ну ладно, буду надеяться, они там в мое отсутствие империю не построят.

— А было бы здорово! — встрял принц Бэзил.

— Ты влез в разговор старших, — коротко сказал ему Мишель, — когда тебя не спрашивали. К тому же, никто не может построить империю для тебя вместо тебя. Андрей это отлично знает, в данном случае прозвучала только шутка.

— Именно, — сказал я. — Строительство империи — очень ответственная вещь, ее нельзя доверять даже женам! Нужно за всем самому приглядывать, — и подмигнул мальчику. — Кроме того, мои амбиции гораздо скромнее: я всего лишь хочу спокойной и счастливой жизни! Как-никак, я Избранник Любви, а не Раздора.

— Для спокойной и счастливой жизни ты многовато взваливаешь на себя обязательств, — фыркнул Мишель. — Эта твоя эпопея с Академией — чудо как хороша!

— Да как-то затянуло, — пожал я плечами. — Кроме того, я закрываю гештальт… тьфу ты, извини. В смысле, я когда-то немного поработал учителем, мне скорее нравилось, чем нет, но было много бюрократии и маленькое жалованье. Короче, я ушел — хорошо хоть класс мне дали взрослый, а не малолеток, им, в принципе, не страшно было, что я их не довел! — Я вздохнул. — И вот теперь я, считай, в той же ситуации. Снова классное руководство, снова один год только беру этих ребятишек… Их меньше, конечно, но они куда более проблемные.

— Классное руководство? — переспросил Мишель. — Ты имеешь в виду, ты их куратор?

— Да, именно. Нечаянно получилось, я же тебе рассказывал. Сначала девочку пожалел, маленькую совсем — есть там такая. Потом как-то само закрутилось.

В общем, неплохо поговорили, но самых главных тем не касались. В конце обеда Мишель снова извинился: ему не только нужно было сопроводить Бэзила в храм и проследить, чтобы принцу выдали реальный участок работы, а не кое-как присыпанный трухой вычищенный денник, но и выполнить кое-какие свои обязанности Посвященного.

— Ты не мог бы прийти вечером? — спросил он. — Мне о стольком надо с тобой побеседовать!

— Ну естественно! Мы сейчас тоже с Леу займемся своими делами. А после ужина жди.

— Можете и на ужин…

— Нет, нам еще особняк открывать и хоть какой-то быт в нем налаживать, не успеем на ужин.

— Вы можете пожить у нас, — пожал плечами Мишель. — Да и заночевать. Комнаты для гостей найдутся.

Мы с Леу переглянулись.

— Знаешь что, — сказал я, — а я, наверное, поймаю тебя на слове. Повар у тебя отлично готовит и все такое. Хоть и не так хорошо, как ты.

— У меня, увы, времени нет, — развел руками Мишель. — Хотя, может быть, по случаю твоего визита…

— Нет-нет, — махнул я рукой, — ничего, у меня дома повар совершенно твоего уровня! Я Мириэль имею в виду. Конечно, она готовит не каждый день, но когда готовит… — тут я намеренно сделал театральную паузу и изобразил на лице самое мечтательное выражение, какое только мог.

— Кто бы мог подумать, — покачал головой Мишель. — Ты мне писал о ее метаморфозе, но я все еще не верю. И не поверю, наверное, пока не увижу.

— Справедливости ради, готовить она начала до того, как изменилась. Но мы точно не навязываемся?

— Нет, очень удачно, что вы решили погостить! — произнесла Хелена. — Если Леу не возражает, я бы тоже хотела с ней вечером поболтать наедине — по-женски.

Я перевел это для себя так, что у Хелены язык чесался расспросить Леу про жизнь в гареме из пяти женщин, но при мне, разумеется, воспитание не позволяло!

— Договорились! — сказала Леу. — Тем более, я хотела ночью полетать, крылья размять, а у вас тут посадочная площадка рядом!

Когда мы вышли из особняка Аню — уже хорошо после полудня — я мягко спросил Леу:

— Слушай, ты ведь понимаешь, что неважно, сколько красивых женщин нам встретится — я никогда в жизни…

— Да знаю я, что ты нам верен до гроба, а в случае Ханны, Рагны и, вероятно, Ночки, даже после! — отмахнулась Леу. — А я что-то другое сказала? Я только сказала, что ты глаз отвести от нее не мог! Что в этом такого? Мы все знаем, что ты ценишь самок приматов, особенно когда они с хорошо развитыми вторичными половыми признаками…

Мне оставалось только приложиться о лоб двумя ладонями.

— Вижу, ты делаешь успехи по физиологии, — пробормотал я.

— А то ж! — гордо заявила Леу.

Так что весь остаток дня до вечера мы занимались делами, но успели сделать не так уж много. Для начала зашли к оптовикам, с которыми уже договорились Иркан и Габриэль, и я подписал у них уже готовый договор — проверив, разумеется, чтобы он добуквенно совпадал с тем, который ранее прислали мне письмом. Еще у нас в повестке дня стоял визит в гильдию речных перевозчиков, у которых — ожидаемо! — возникли на речке Иле свои интересы, но там уже все разошлись.

— А в субботу они работают, интересно? — с сомнением спросил я сам себя, разглядывая запертую дверь гильдии, на которой не висело ничего похожего на вывеску с часами работы.

— Вряд ли, — вздохнула Леу. — Надо было к ним с утра идти, а мы с Хеленой болтали.

— Ну и ничего. Это у них было дело ко мне, а не наоборот. Пусть сами меня и ищут.

Однако едва я так проговорил, как услышал возглас:

— Прошу прощения, неужели я вижу барона Ильмора?

Я обернулся на голос — и передо мной предстало двое людей, один немолодой полный мужчина с одышкой, другой куда моложе, высокий, бородатый и очень угрюмый, причем густая борода с усами вызывали у меня нехорошие ассоциации с арабскими фундаменталистами.

— Да, это я, — произнес я. — А…

— Мы услышали, что вы прилетели на драконе, пока отправились в Храм, узнали, что вы в гостях у графа Аню, пока почтительнейше осведомились у дворецкого графа — вы уже отправились к торговцам тканью… Слава богам, нам все же удалось встретиться!

— Да уж, слава, — улыбнулся я. — Очень нам всем повезло. Что ж, давайте разговаривать.

Для разговора мы прошли в контору толстяка, оказавшегося, как я и думал, Грандмастером гильдии перевозчиков. Высокий мужик с бородой шахида был, оказывается, не его замом, а выборным представителем от речников Севера — специально приехал в столицу встретиться со мной, потому что в Ильморе не застал.

Эти двое товарищей выкатили мне весьма специфическую претензию, хоть и говорили подчеркнуто вежливо, уважая мой титул — ну и на Леу время от времени косились, похоже, отлично понимая, что она и есть дракон после метаморфоза.

— Веками мы плавали по рекам королевства, платя только портовые сборы, и вдруг вы поставили во владениях герцога Фойта и своих ворота — и тоже берете плату Разве это есть в законах королевства? — начал Грандмастер гильдии.

— Ну, без этих ворот вы бы даже об Иле и не узнали, — отмахнулся я. — А так, если хотите, пойдемте сразу в королевский суд — и посмотрим, на чью сторону он станет!

Гильдеец сразу поскучнел: речные перевозчики королевства — это важная и разветвленная гильдия, но по своему могуществу она не может сравниться ни с Гильдией наемников, ни с торговцами Залива, которые еще заодно ведут морскую торговлю вдоль побережья. А раз так, то, понятное дело, в конфликте между речниками и аристократом королевские судьи и сам король явно займут сторону аристократа! Да и не хотелось им доводить до конфликта, я по лицам очень четко видел.

— Давайте говорить предметно, — сказал я. — Плата за пользование шлюзами вам кажется слишком большой? Или что?

Тут же на меня вывалили целый ворох претензий. И плата слишком большая, и взимают ее как на пути вверх по реке, так и на пути вниз, а у них же как получа-*ется — иной раз не выходит набрать товаров, чтобы с выгодой продать в Ильморе, а торговцам хочется забрать ткани, и приходится лодки порожняком гнать или с неполной загрузкой — и выходит чуть ли не прямой убыток!

Ведь они и постоянным клиентам, которые желают до нас добраться, отказать не могут. Поэтому и приходится делать убыточные рейсы.

— Я понял ваши сложности, — сказал я. — Но ведь и нам нужно возвращать средства, потраченные за сооружения! Тем более, один шлюз вообще на земле герцога Фойта — с ним тоже надо решать.

По гримасам гильдейцев я понял, что идти «решать» аж к герцогу или его управляющему им очень не хотелось. Однако представитель севера вдруг сказал:

— В герцогстве Фойт мы работали и раньше, там больше населения и лодки обычно ходят с полной загрузкой. Проблема — именно два последних шлюза выше по Иле.

Я задумался.

— Что ж, господа, — сказал я. — Вижу, что у вас есть сложности. У нас тоже свои сложности. Они состоят в том, что не всегда удается найти торговцев, которые согласны привезти в Ильмор заказанный товар, именно по той причине, о которой вы сказали — приходится ехать с небольшими партиями товаров, не всегда это выгодно. В результате мы вынуждены ждать, когда наберутся большие заказы, а наши селяне вообще скатываются к натуральному хозяйству. Что если я предложу вам такой вариант. Все лодки, которые идут вверх по Иле с товарами, заказанными из Ильмора, освобождаются от пошлин. Даже если заказ совсем небольшой и занимает не больше десятой части трюма. А вы взамен снижаете плату за перевозку для торговцев, которые везут к нам небольшое количество товара. Или не заставляете их ждать большого числа попутчиков, детали давайте обговорим.

Гильдейцы переглянулись — и начали ожесточенно торговаться!

Леу даже извинилась и вышла, настолько скучно ей стало.

В общем, хорошо, что мы приняли приглашение Мишеля: похоже, все равно не успели бы разобраться с приведением законсервированного особняка в жилое состояние до ужина! Пришлось бы есть в какой-нибудь таверне.

Правда, мы на ужин и так опоздали в итоге… блин, я очень сильно надеялся, что Мишель с женой не стали нас ждать, не садясь за стол! Нас предупредили, что ужинают в семь часов, а мы явились в особняк Аню почти в восемь — зато за плечами у меня остался разработанный проект договора с Гильдией, который предстояло еще отдать на проверку Иркану с нашей стороны и их бухгалтеру с той — а так, пожалуй, через месячишко сможем и подписать. И мы в Ильморе тут же перестанем задыхаться от поставки к поставке!

К счастью, мои опасения оказались напрасными. Мишель встретил нас в библиотеке и сказал:

— Хорошо, что ты предупредил, что будешь поздно. Хелена хотела все-таки приказать накрывать ужин к семи, но я сразу сказал: нет, Андрей если сказал, что рано не появится, значит, не появится. Так что мы перекусили в шесть вечера в малой гостиной, втроем с Сашей — она редко на это соглашается! — по его лицу скользнула легкая улыбка. — И, как ты догадываешься, для нас с тобой уже приготовлены вино и закуски у меня в кабинете. Можем поговорить спокойно!

— А для меня что-нибудь приготовлено? — ревниво спросила Леу.

— Разумеется! — в библиотеку как раз вошла Хелена. — Я уже поняла, что ты любишь мясо еще больше, чем Мишель, так что специально для тебя наш повар зажарил целых трех фазанов — и достал из кладовой всяческих копченостей. Они ждут у меня в комнате для рукоделия!

— Я же говорила, ты отличная подружка! — возрадовалась Леу.

После чего мы разошлись: мальчики налево, девочки направо… ну или наоборот. И я наконец-то получил возможность побеседовать с Мишелем наедине.

— … Такой гадюшник, такая клоака, я и близко не ожидал! — Мишель расхаживал взад вперед по своему кабинету, держа в руке бокал с вином, из которого даже не отхлебнул. — Знал, что при дворе все непросто, но тот же лорд-канцлер производил на меня впечатление прагматичного человека… Оказалось — не вполне. И он еще один из лучших! А наш король! Нет, я, пожалуй, помолчу. Я ругаю за это Бэзила — не стоит мне совершать тот же самый проступок, пусть даже наедине с другом.

— Король — слабый человек? — уточнил я. — Просто чтобы знать.

— Не то чтобы… — Мишель поставил стакан на край стола, фрустрированно взъерошил обеими руками платиново-светлые волосы. — Я почти три года довольно часто с ним общаюсь, но так и не смог его понять! Он кажется слабым, двор поделили между собой партия королевы и партия канцлера — но при этом в некоторых вопросах он непоколебимо тверд! Например, раздал обеих дочерей в неравные браки, рискнул будущим династии, едва ли не каждый день терпит нападки королевы — и все для того, чтобы сделать сына любовницы наследником престола вместо своего двоюродного брата!

— А как так получилось, что у короля нет прямых наследников? — спросил я. — Почему королева не родила еще детей после двух дочерей? В этом мире же можно обратиться к ученому некроманту или магу Природы, если вдруг бесплодие… Насколько я понимаю, королева еще не очень стара. Или после омоложения женщины не рожают? Или король ее настолько ненавидит, что видеть не может?

— Да нет, — покачал головой Мишель. — В том-то и дело, что король, кажется, ее жалеет и чувствует вину перед ней… У них, если верить рассказам придворных, была довольно любящая семья, пока королеву не отравили. Как раз тогда, когда она ждала третьего ребенка, который должен был оказаться мальчиком. Причем яд был магического свойства, и очень сложный, купленный в другом мире… В итоге жизнь королевы спасли, но ребенка она потеряла — и в дальнейшем зачатие стало невозможным. Когда это выяснилось окончательно, начались разговоры о том, что дяде короля — принцу Рою — или его сыну лорду Эйбраму нужно стать новым наследником. Но король с самого начала был резко против и официально их наследниками не назначал — а потом во дворец привезли Бэзила. Он очень похож на его величество, так что сомнений в отцовстве нет, но вот его мать никто не видел и имя ее не называется. Ходят слухи, что это какая-то дворцовая служанка или вовсе наемница.

— Бэзил показался мне многообещающим мальчиком, — осторожно произнес я. — Конечно, ему всего лет десять…

— Девять. Хемпстеды вообще отличаются высоким ростом и физической крепостью. Я воспитываю его с семилетнего возраста, и да, мальчик мне очень нравится. Но учитывая влияние двора — одни боги знают, что из него вырастет! Если бы я мог его оттуда забрать, мне было бы гораздо спокойнее в плане воспитания. Но король не отпускает его от себя. И, в общем, правильно делает.

Мишель понизил голос.

— За два года я отразил три покушения на его жизнь.

— Ого! — я почувствовал, что часть страха Хелены начала объясняться. — У него что, нет другой охраны?

— Я неточно выразился. Не я сам отразил, а я и мои люди, которых я лично подобрал и тренировал. Впрочем, после третьего покушения мы убрали самую одиозную фигуру из окружения королевы — жрицу Огня, которая ее раззадоривала. Надеюсь, теперь дела пойдут поспокойнее.

Я только головой покачал.

— Весело тут у вас.

— Не говори. Знал бы ты, с какой радостью я читаю каждый раз твои письма! — он поглядел на меня с очень искренним, беззащитным выражением лица. — У вас там — нормальная жизнь, хорошие, правильные дела! Вы обрабатываете землю, улучшаете быт крестьян, зарабатываете деньги, растите детей…

— Ну, детей ты тоже растишь, — усмехнулся я. — Уже двоих, получается.

Тут Мишель улыбнулся.

— Да, маленький Миш — настоящее чудо. Я всегда хотел детей, но только потому, что так положено и правильно… Мечтал свой собственный род создать, думаю, ты догадался. Я даже не подозревал, что малыш может доставить столько радости!

— Непередаваемо, да? — согласился я.

На какое-то время мы оба замолчали, потому что слова тут в самом деле не нужны.

— Опять же, с женой тебе повезло, — добавил я после этой паузы.

— Еще как! — Тут Мишель усмехнулся и все-таки хлебнул вина. — Сама она себя называет ленивой, жадной и развращенной женщиной.

Я чуть было не поперхнулся, потому что как раз в этот момент жевал кусочек оленины.

— Дай угадаю, — сказал я, слегка прокашлявшись. — Ленивая — это потому что она иногда позволяет себе поспать на часок подольше?

— Да, ты понял принцип! — Широко улыбнулся Мишель. — Именно поэтому. Жадная — потому что, в отличие от большинства знатных дам, считает деньги и не любит выкидывать их, чтобы пустить пыль в глаза. А развращенная… ну, скажем так, иногда она очень аккуратно первая намекает, что не прочь видеть меня в своей опочивальне этим вечером!

Я понимающе хмыкнул.

— Так что да, у меня есть отдушина… — вздохнул Мишель. — Но… — Тут он снова запнулся.

В его глазах появилось что-то странное, он покачал головой и отставил стакан в сторону.

Вздохнул, сел на диван. Опять запустил руки в волосы.

— Кэт? — тихо спросил я.

Мишель ничего не ответил — а потом через несколько секунд его прорвало.

— Какой я идиот, Рей, какой я идиот! — проговорил он резким, тяжелым голосом. — Приперся к ней, как дурак… брак предлагал! Зачем⁈ Знал же, что она боится, как огня, что она не хочет все это — дом, семью! Надо было сразу… Надо было чисто… И она, видно, решила, что нужна мне только как женщина! Может быть, даже оскорбилась… Ведь сбежала — и ни на одно письмо не ответила! Не навестила ни разу! Я не только любимую потерял, Рей, — я потерял друга! Самого близкого!

Он вскочил, снова заходил по кабинету туда-сюда.

— Ни одного дня нет, чтобы я ее не вспоминал! — быстро, лихорадочно заговорил он. Чувствовал, что давно хотелось сказать, да некому было. — Иногда с юмором, мол, она бы сейчас этому шаркуну придворному двинула бы в глаз — и вопрос был бы решен! Иногда что-то интересное или хорошее узнаю, и думаю — надо бы ей рассказать, когда увидимся… Я, знаешь, даже раньше что-то вроде заметок вел, что не забыть с ней обсудить, она тоже, мы при встрече обменивались… Кэт писала очень коротко, неохотно, так что потом ей приходилось мне объяснять каждую строчку. Но все равно этих заметок много набиралось, больше, чем у меня. Я думал, она будет их мне письмами слать — но нет! Ни словечка! Я уже не говорю о… — он снова запнулся.

— Понимаю, — тихо сказал я.

— Да, ты понимаешь, — Мишель внимательно поглядел на меня. — Когда с Хеленой — я о ней не думаю. Но потом… Я не могу не сравнивать, не вспоминать…

Вздохнул, залпом осушил один стакан и налил второй.

Я встал со стула у небольшого круглого стола, на котором был накрыт наш поздний ужин, сел рядом с Мишелем на диван и положил руку ему на плечо.

— Я даже не знаю, жива ли она, — глухо произнес бывший паладин, закрыв лицо руками.

— Жива, конечно, — твердо сказал я. — Жива и обязательно объявится. Даже не сомневайся.

А сам подумал: «Только не станет ли Мишелю от этого еще горше?»

Ханна была права: Кэтрин — ду-у-ура. Набитая.

Когда Мишель предлагал ей сбежать вдвоем, он действительно был на это готов! А теперь, даже если она вернется, то что? Куда он денется от жены, сына, воспитанника — и от работы, которую делать некому, кроме него? Никуда.

Всем хуже сделала. И себе, я подозреваю, тоже.

Разговор с Андреем закончился глубоко заполночь, так что Мишель самолично проводил друга до гостевой спальни по темным коридорам, не тревожа слуг. Расставаясь, Андрей пожал ему руку и сказал:

— Все образуется в итоге. Вот увидишь.

Мишель кивнул. За эти качества он так быстро и полюбил пришельца из другого мира: за оптимизм и умение подбодрить. Андрей даже сущие банальности произносил с таким видом и интонацией, что в них верилось.

— Да мне и сейчас неплохо, — сказал Мишель со всей искренностью, на которую был способен. — Ты видел минуту слабости. Не подумай…

— Все понимаю, — кивнул Андрей. — Можешь не объясняться. Ну, до завтра!

На том и расстались. Мишель хотел сразу пойти к себе, но увидел, что из-под двери спальни его супруги пробивается свет. Выходит, Хелена и Леу тоже допоздна засиделись?

Он аккуратно постучался и, не дожидаясь ответа, вошел.

Хелена сидела перед зеркалом и с мечтательным видом расчесывала волосы — видно, тоже отпустила горничную спать.

— Миш! — обрадованно воскликнула она — и вдруг очаровательно покраснела.

— Что случилось, милая? — спросил он с легким удивлением.

Быть может, супруга пьяна? Мишель никогда не видел ее пьяной, но все возможно. Сам он под откровенный разговор с Андреем тоже выпил значительно больше, чем обычно позволял себе на светских застольях. Другое дело, что паладину и тем более Посвященному Света затруднительно надолго опьянеть — Свет выжигает алкоголь из крови довольно быстро.

— Ну… — Хелена закусила губу. — Мы очень хорошо посидели с Леу… поговорили… супруга Андрея — такая откровенная! — Она покраснела еще сильнее. — Похоже, баронессы Ильмор не особенно таятся друг от друга… Очень много обсуждают, а еще больше Леу видела, когда принимала облик маленькой ящерицы…

— Ого! — усмехнулся Мишель. — Похоже, вы действительно хорошо посидели!

— Да! Она рассказала мне такие вещи… такие!.. Ты мне такого никогда не показывал!

— Скорее всего, я и сам не знаю, — заметил Мишель. — У Андрея обширный опыт в двух мирах, у меня — значительно более скромный.

Кроме Хелены, Мишель спал всего с двумя женщинами, если считать профессионалку по пьяни еще во времена службы стражником.

Хелена посмотрела на него как-то очень странно.

— Погоди-ка… — догадался Мишель. — Ты хочешь что-то из этого попробовать?

Он думал, что его принцесса не способна покраснеть еще сильнее — как выяснилось, он ошибался!

— Ну что ж, — усмехнулся Мишель, — да придет просвещение! — И подхватил жену на руки.

Все-таки ему страшно повезло. Может быть, со временем Хелена станет ему таким же близким другом, каким была Кэтрин… лет через двадцать. Если они оба доживут.