Препод от бога

Глава 20 Идеальная плоть

Перед отъездом всегда находится больше дел, чем ты рассчитывал. А если, к тому же, навсегда покидаешь место, где рассчитывал прожить еще пару месяцев, то вообще впору свихнуться: и то нужно сделать, и это.

Начал я с самого тяжелого: пришел прощаться к своим «неженкам».

И… Такой бурной реакции я не ожидал!

Думал, что Аня, конечно, поплачет, может, даже схватится за меня и завопит: «Не уезжайте, учитель!» Но остальные отреагируют более-менее нормально. Их, рассуждал я, будут волновать более прикладные вопросы: Питер, Ротимер и Мелисса начнут допытываться, как с их переводом на второй-третий курс, Жан спросит, можно ли продолжать пользоваться мастерской и кто за нее будет отвечать (Веллерт Эйбрахт, я уже договорился) — и так далее.

Однако вместо этого Аня сидела бледная и молчала, а навзрыд рыдали Мелисса и Марго! Точнее, Мелисса рыдала, а Марго тихонько промакивала слезинки платочком — все-таки воспитание юной дворянки! При этом младшие мальчишки голосили: «Не уезжайте, учитель!» — а старшие, то есть Жан, Ротимер и Питер, спрашивали, не нужна ли помощь с моими срочными семейными делами, из-за которых мне якобы приходится их покинуть.

— Если вдруг это денежный вопрос, вы могли бы обратиться к моим родителям… — даже сказал Питер.

— Нет, не денежный, — я покачал головой. — Но к твоим родителям я как-нибудь обращусь: у меня неплохое производственное предприятие, но с транспортом и тем более с дальней торговлей швах. Просто договариваться с ними о деловом партнерстве, пока я был твоим учителем, было бы неэтично, — я подмигнул Питеру.

А затем озвучил свое главное предложение: все желающие могут приехать ко мне в вотчину на каникулы.

— Сначала я планировал пригласить только Аню, Гийома и Финна, — сказал я. — Но приехать может любой из вас, если его отпустят родители и опекуны. Позанимаюсь с вами дополнительно, а вы сами, если хотите, можете поработать в моих мастерских или помочь моим женам — так немного денег заработаете. Больших барышей не обещаю, Ильмор — это не столица. Зато жилье и крыша над головой за мой счет.

Все дети восприняли это с огромным энтузиазмом, даже Аня повеселела.

— То есть… у вас можно будет жить целое лето? — недоверчиво спросила она, трагически глядя на меня огромными глазищами. — А… как мы доберемся? К вам ездят почтовые кареты?

— Моя жена Леу вас подкинет, — сказал я. — Она заверила меня, что сможет взять хоть всех, не проблема, особенно если кто-нибудь поможет ей и Лиихне с лошадьми.

— Полет на драконе⁈ — так и охренел Эдвин. — Я б тоже лучше к вам тогда, а не домой к родителям! Чего я там не видел!

Все его поддержали нестройными воплями.

Я погрозил сыну башмачника пальцем.

— Нет уж, дорогой. От всех, у кого есть родители, я жду письменного подтверждения, что они согласны с моим приглашением. А то еще кто-то обратится в королевский суд с жалобой, что я вас похитил!

Тут все рассмеялись.

— Да кто ж посмеет с бароном спорить… — пробормотал Эдвин.

— Вот и ты не спорь.

М-да, надо думать, «неженки» прилетят к нам в полном составе — минус Марго и Мелисса, вероятно. Потому что большинство родителей, скорее всего действительно воспримут мое приглашение как завуалированный приказ… ну и заодно как шанс для своих деток упрочить нужные знакомства.

А что, мне же лучше. Я чувствую, что уже начинаю скучать по своим ребятам, хотя еще недавно ругал ругательски за очередные шалости…

Я оставил первому курсу адреса для писем, взял с них обещание, что они непременно будут мне писать до того, как приедут на лето, и обещал отвечать каждому. Под конец меня облепили все, кто не считал себя уже слишком большим для обнимашек — то есть реально все, кроме Питера и Ротимера, даже Марго! — и рыдали на мне. Я тоже пустил слезу: не железный же!

Очень паскудно было на душе. Получается, я ребят все-таки подвел. Нет, кое-какую пользу принес: Финн жив, Питер и Ротимер действительно чуть ли не подружились (во всяком случае, общаются нормально), Мелисса начала хотя бы допускать, что в некоторых случаях людьми манипулировать не обязательно, а можно честно выстраивать отношения. Финн поверил в свои силы, Аня повысила эмоциональную стабильность, Симон тоже вроде бы пытается опираться на собственные силы — правда, тут больше не моя заслуга, а заслуга Питера, который очень четко отказал ему в месте подпевалы… Как не моя заслуга и то, что Марго стала более самостоятельной: скорее, ей помогло само пребывание в Академии, без слуг и родителей.

Увы, мне ничего не удалось сделать с неосторожностью Роже и нежеланием учиться у Эдвина. А вот Альбрехт, хоть и держался вместе с приятелями и ничем не отличился, зато и хлопот мне никаких не доставил. Можно было гораздо больше сделать, но увы, не дотянул.

Однако детям я об этом не сказал. Наоборот, развернуто всех похвалил и сказал всем, какие они молодцы, но добавил, что ни в коем случае нельзя переставать работать над собой — а то они никогда не добьются поставленных целей.

Питер и Ротимер синхронно кивнули, Жан тоже, но после паузы, Марго чуть помрачнела, Мелисса закусила губу, Аня закивала так, что стало страшно, не оторвется ли у нее голова, Финн посерьезнел. А Роже, Гийом, Альбрехт и Эдвин как будто растерялись.

— Учитель, а какие у нас цели? — спросил Гийом, самый простодушный из них.

— А это ты сам должен решить, — развел я руками. — Если цели не будет — значит, точно ничего не достигнешь.

…И вот на такой ложно многозначительной ноте я расстался с детьми.

Нет, не совсем расстался. Вечером накануне моего отлета я постучался в комнату, где жили Ротимер, Эдвин, Жан и Альбрехт, заглянул туда и сказал:

— Ротимер, я хотел бы сказать тебе пару слов наедине, по поводу твоей учебы. Можешь сейчас подойти в мой кабинет?

— Да, конечно! — Ротимер, читавший книгу у себя на постели, тут же вскочил.

Разговор у нас состоялся недлинный, но очень содержательный. В частности, мальчик подтвердил мои догадки: он действительно кое-что скрывал о себе, и это «кое-что» касалось способа, которым он оплатил первый год обучения. Под конец я вручил Ротимеру один документ.

— Если не понадобится, просто порви его в конце обучения, — сказал я, — и забудь, что он вообще существовал. Но если понадобится…

— Понял, — сказал мальчик, очень сильно побледнев. — И… большое вам спасибо, учитель!

Он слегка шокировал меня, схватив вдруг мою руку и поцеловав ее — но, к счастью, тут же вышел без прочих проявлений благодарности.

Эх, феодальные нравы! Терпеть не могу, но что делать.

Путь домой занял столько же времени, сколько и зимой. Однако уже начался март — и, хотя в горах весна пока не чувствовалась, прилетели мы еще засветло. Золоченые предзакатным светом вершины гор сразу чуть успокоили мое сердце, ноющее после расставания с учениками. Все-таки красиво у нас тут! Живем здесь уже больше двух лет, но от величественных пейзажей у меня до сих пор захватывает дух. Очень удачная нам все-таки вотчина досталась: ну и что, что на отшибе, зато от короля и придворных далеко.

В этот раз Леу не стала морочиться с клеткой, тем более, что ее и Лины лошадки оставались в конюшнях Академии, а понесла Ночку просто в когтях. Я чуть было не зарубил эту идею на корню: мне казалось, что так опаснее. Но Леу резонно заметила, что мы можем дополнительно зафиксировать Ночку теми же ремнями, что и клетку, так что нести будет даже легче. Да и вообще — ну что станет с Ночкой, если ее уронить? Ровным счетом ничего!

Я спросил, а как мы будем распутывать эти ремни, когда она приземлится.

— Фигня вопрос, дорогой! — весело сказала она. — Просто уменьшусь — и сама выскользну из сбруи!

На том и порешили.

Что мы не учли, что если с клеткой Ночку достаточно было выпустить (а вообще в прошлый раз она даже сама откинула засов), то из ремней ее пришлось выпутывать! Поэтому просто спокойно пойти к дому как в прошлый раз, у нас не получилось: мы с Леу и Линой распутывали нашего голема (или элементаля), пока делегация встречающих спешила к нам.

Габриэль за прошедший месяц еще помолодел и теперь выглядел ровесником жены. Надеюсь, он на этом остановится — второй Колин нам тут не нужен! Ну, по крайней мере, мне не нужен; о вкусах Лиихны я не спрашивал, но сильно сомневаюсь, что они таковы!

Мириэль совершенно восстановилась и выглядела такой же здоровой и сияющей, как всегда: ух, как я рад был это видеть. И еще больше был рад видеть Лидочку, уже держащую голову. Малышка сидела у мамы на руках в теплой шубке с характерным для младенцев потрясенным выражением лица! Так и хотелось расцеловать эти пухлые щечки, но пришлось сначала заняться старшим сыном: Сашка совершенно самостоятельно ковылял ко мне по утоптанному снегу в маленьких меховых сапожках и расстегнутом тулупчике поверх самого настоящего свитерка! Совсем как большой!

— Папа! — совершенно чисто воскликнул он. — Папа! Учки!

Я сразу же догадался, что это значит «на ручки», тем более, что сын протягивал ко мне ладошки.

Схватил его, прижал к себе, прижался губами к щечкам — не таким пухлым, как у сестры, и хорошо, сгоняет младенческий жирок, готовится стать шебутным ребенком! От Сашки пахло молоком, морозным мехом и фруктовыми сладостями.

— Привет, большой мальчик! Как же я по тебе соскучился!

И сразу стало легче. Действительно, учить чужих детей — хорошее и полезное дело. Но проводить время со своими все-таки нужнее и важнее.

— Итак, ты теперь понимаешь суть, — вздохнула Рагна. — Действительно, речь идет о выращивании искусственной плоти без костей с помощью алхимии. Очень сложная, очень тонкая тема…

— Да, — сказал я. — Потому что, как я понимаю, если просто взять твою ДНК из кости и вырастить тело с помощью магии Природы, то оно будет иметь мозг и, соответственно, Творец назначит ему душу?

— Именно. То есть этично вселиться в такое тело нельзя. Но тот лич, о котором оставили записи, не использовал этот способ по другой причине.

— А именно?

— Ты же теперь некромант, скажи мне, — усмехнулась Рагна.

— А! — до меня дошло. — Филактерий же! Твои кости — твой филактерий. Твою-то душу, теоретически, можно из них выпустить, если уничтожить твой скелет, потому что душа жива. Душа обычного лича в таком случае просто развеется. Поэтому «переехать» в другое тело с другой костью он не мог, нужно было наращивать плоть вокруг скелета.

Разговор этот шел в лаборатории Рагны. В ее алхимическом тигле что-то побулькивало, распространяя приятный запах, я пил теплый ромашковый чай, сидя в кресле, который моя жена поставила тут специально для меня или для других посетителей — обстановка самая умиротворяющая. Ну, если не обращать внимания на заспиртованных животных в колбах и прочий антураж.

— Именно, — подтвердила жена мою догадку. — Для Ханны этот способ не подходит: ей бескостная плоть не годится, ей нужно обычное тело… — Рагна вздохнула. — Не то я предпочла бы начать с нее, а не с себя. Все-таки я перед ней виновата.

— Она уже так не думает, — мягко сказал я.

— Может быть думает, может быть, нет, — пожала плечами некромантша. — Это не так важно. Главное, что я дала ей обещание, которое не выполнила.

— А как ты планируешь теперь оживлять Ханну?

— Честно говоря, у меня нет других идей, кроме старой — подобрать тело преступницы… может быть, частично убить ее мозг, так, чтобы она не ощущала, что происходит, а для личности Ханны хватило места, — вздохнула Рагна. — Но я знаю, что Ханна на это ни за что не пойдет!

— Посмотрим, — задумчиво сказал я. — Преступницы бывают разные. Может, найдем кого-то настолько же ужасного, как Фирион… точнее, как Эльсбета Прен — на мужское тело ужея́не согласен!

Рагна усмехнулась.

— Да и Ханна тоже. Несмотря на свою мужественность, она женщина до мозга костей.

— Это точно… Кстати, я же верно понимаю, что выращивание твоего алхимического тела займет несколько лет?

— Так и есть. Попытаемся ускорить магией природы, но спешка нежелательна. Малейшее отклонение — начнется неправильный рост клеток, раковые опухоли по всему организму… Частично я могу с этим справиться некромантией, и собираюсь корректировать развитие образца по ходу дела, но если вместо руки начнет отрастать клешня — тут уже придется уничтожать образец и выращивать заново!

— А это время и расходы, — задумчиво кивнул я. — Может, тогда заложить сразу три-четыре образца?

— А деньги у нас под это есть?

— Колин обещал помочь с закупкой реактивов и материалов через Академию, там более приятные цены.

— Хороший вариант, — подумав, согласилась Рагна. — Давай тогда планировать три питомника, если получится. Четыре — уже многовато, я не буду успевать за ними следить.

Питомник — это, как я предполагал, что-то вроде автоклава, в которых у Стругацких выращивались «модели неудовлетворенных человеков», или часто встречающихся в фантастических произведениях моего старого мира колб-инкубаторов, в которых плавают какие-нибудь клоны или генетически улучшенные младенцы. Для питомников требовалось кварцевое стекло высокой прозрачности, редкие и дорогие металлы для внутренней «начинки», артефактные самоцветы и еще целая куча всего по списку, который я аккуратно переписал из найденной литературы, а Рагна еще и дополнила.

— Твой список правильный, — сказала она, — но я достаточно давно занимаюсь созданием химер, чтобы знать кое-какие тонкости, которые обычно в книги не попадают.

Дополнительным отдельным списком шли материалы для создания человеческого тела — химикаты высокой степени очистки, также магически обработанные. Я не совсем понимал, зачем это все еще «облучать» — но все источники утверждали в один голос, что без этого на выходе получится мутный бульончик из аминокислот, как у академика Опарина.

Мы как раз обсчитывали деньги и готовили окончательные чертежи питомника — который Рагна с моей легкой руки вскоре стала называть «капсулой» — как вдруг некое событие полностью разрушило наши планы.

Стоял отличный весенний день, очень теплый и сухой — самое то, чтобы заняться огородом. Огородничали, естественно, наши скелеты под творческим руководством нового садовника. Ближний сад было решено расширить и заняться качественной консервацией и заготовками на зиму: благодаря семействам орков спрос на овощи и фрукты зимой увеличится, а излишки к тому же можно будет продавать вниз по реке. И не стоит забывать, что летом приедет десять человек детишек, — надо посадить малины и ежевики в товарном количестве, пусть обирают в свое удовольствие.

А я пользовался заслуженным отдыхом, благо, все утро решал финансовые вопросы с Габриэлем и нашим старшим бухгалтером, и занимался детьми. То есть постелил на земле толстое одеяло и сидел на нем, тетешкая Лиду на коленях. Сашка деловито копался маленьким совочком в земле недалеко от нас, одетый в очень симпатичное шерстяное пальтишко и шапочку с ушками.

На самом деле я предчувствовал, что передышка долго не продлится: вот-вот должны явиться либо старосты любой из деревень с какой-нибудь проблемой, либо прибежит мальчишка-вестовой с нашей пристани — мол, к последнему шлюзу поднялся какой-то корабль, купцы прибыли за тканями, им и невдомек, что мы все уже распродали! Действительно, хоть мы и расширили производство в прошлом году (вырастили больше льна, наняли больше ткачих), но ткань все равно закончилась даже раньше. В этом году мы планировали расшириться еще, в следующем, если получится, тоже… А потом, скорее всего, упремся в потолок — просто не будет земель в легком доступе под распашку! Да и ткачих больше брать будет неоткуда, разве что со стороны завозить. Так что стоит подумать, возможно, вместо того, чтобы расширяться, наоборот, стоит попытаться поднять эксклюзивность нашего бренда? Но тогда надо выходить на тех, кто шьет одежду для высшей аристократии, а у нас качество все-таки не совсем соответствует. Что же касается «денежного среднего класса», который мог бы покупать добротную, но не сверхкачественную одежду по хорошим, но не заоблачным ценам — то именно на такую категорию покупателей мы пока и работали! Спрос не был насыщен ничуть, но если мы начнем задирать цены и пытаться уйти в более верхний сегмент, ситуация может измениться…

Я так глубоко погрузился в свои мысли, параллельно пытаясь играть с Лидочкой в ладушки (ей еще было не по возрасту, но она очень внимательно разглядывала мои ладони и пыталась хлопать своими), что совершенно не заметил, как мимо меня словно порыв ветра пронесся!

Да почему «словно»?.. Именно порыв ветра: и вот уже внезапно Сашка, который только что игрался чуть поодаль, сидит у меня на коленях вместе с Лидочкой, лицо растерянное-растерянное, а прямо перед нами, сабля наголо, стоит Мириэль в своем самом кокетливом переднике — только что с кухни, видимо.

— Андрей, формируется портал, — отрывисто сказала она, хищно сощурив тигриные глаза. — Большой. Местный. Ты — последняя линия обороны, хватай детей, прячься в горах, постарайся вызвать Леу через сон!

Последние пару недель я учился самостоятельно, без помощи Рагны или Ханны, посылать сны — и у меня даже начало получаться, хотя связываться таким образом я мог только с женами. На то, чтобы отправить своего сонного аватара к совершенно постороннему человеку, меня не хватало, но с женами связывался более-менее стабильно.

— Стой-стой, ты о чем… — начал я.

— Некогда! — холодно оборвала меня Мира. — Они уже здесь!

Действительно, синяя щель портала возникла чуть ниже по склону, прямо над пожухлой, недавно из-под снега травой. И оттуда вышли…

Нет, не иномирная армия, как Мира, похоже, опасалась. И даже не родители Леу, которых мы ждали с замиранием сердца — хотя было не совсем понятно, прибудут они в столицу, где сейчас Леу продолжала учиться в Академии, либо к нам.

Вместо них из синей щели выпрыгнула сначала сама Леу, потом — Лина, а за ней, внезапно, замдекана Вилья! С дорожной сумкой через плечо. Ого. Он что, решил проинспектировать наш «летний лагерь» за два месяца до его начала? Это с чего бы? Мои дела больше не имеют к Академии никакого отношения! Разве что косвенно…

Мира чуть расслабилась, увидев их. Леу помахала ей рукой и крикнула:

— Мира! Рей! А мы сюрприз вам решили сделать!

— Кто с девочками? — спросила Мира вполголоса.

— Замдекана Нежизни Антонио Вилья, — также вполголоса ответил я.

— Он опасен?

— Как всякий некромант, я полагаю. Но очень сомневаюсь, что он вынашивает злобные намерения.

— Хорошо, — хмуро сказала Мириэль.

Саблю она убрала в ножны на поясе, потом что-то сделала с ножнами, и они как по волшебству (а, собственно, почему «как»?) пропали в складках ее широкой юбки. После чего схватила на руки детей, давая мне возможность нормально встать. Я тоже приветливо помахал визитерам.

Леу накинулась на меня с объятиями, чуть не задушила — можно подумать, мы расстались не две недели назад, а минимум два года! И ведь во сне виделись регулярно. Лина вежливо поздоровалась и сказала:

— Я, пожалуй…

— Габриэль инспектирует нижние поля, — сказал я. — Разминуться не должны.

— Спасибо, — кивнула орчанка — и была такова.

А вот Вилья поздоровался куда более официально и даже настороженно.

— Добрый день! — сказал я. — Рад вас видеть. И что же заставило вас оплатить портал до Ильмора?

Местные порталы намного дешевле межмировых, но все-таки на такое расстояние примерно двести золотых он точно стоил! Ладно, сто со скидкой члена Ковена Магов. Все равно деньги солидные, мы вот предпочитали экономить.

— Представьте себе, портал оплачиваю не я. Это средства Академии, — криво улыбнулся Вилья. — Хотя вы угадали, у меня есть личное дело к вам. И оно такой срочности, что, если бы я не был здесь в официальном качестве, пожалуй, действительно раскошелился бы и прибыл сюда в свой выходной.

— Что ж, — я пожал плечами. — Познакомьтесь с моей пятой женой, Мириэль Аннирикей. Мира, это мой недолгий непосредственный начальник, мессир Вилья. Вилья, а это наши самые младшие, Саша и Лида, поздороваться с вами еще не могут…

— Здасти! — заявил Сашка, протягивая Вилье руку.

Тот наклонился и совершенно серьезно пожал маленькую малышовую ладошку.

— Очень приятно, молодой человек. И с вами тоже рад познакомиться, юная леди, — это он обратился к Лиде. Та застенчиво ему улыбнулась.

— Ну что ж, пойдемте в дом… — начал я.

Но Вилья уже выпрямился и смотрел куда-то мимо меня. Я проследил за его взглядом. На склоне стояла Рагна, одетая сегодня в темно-синее платье и плащ.

— Я почувствовала портал, — сказала она ровным тоном. — Судя по контексту, гости из Академии? — это она спросила у меня.

— Да, — сказал я. — Антонио Вилья, замдекана. Насколько я понимаю, вы знакомы.

Я не спрашивал, а утверждал, потому что уже успел расспросить мою самую ученую жену про Вилью: конечно, у меня было много задач и дел дома, но забыть фразу о том, что она каким-то образом спасла ему жизнь, было сложно! Поэтому я знал уже, что Вилья и есть ее бывший одногруппник Тони Плакса, который чуть что ревел, таким образом спасая свой детский организм от репрессивного воздействия Нежизни.

Правда, Рагна понятия не имела, почему он вдруг наделил ее столь значительной ролью в своей судьбе!

«Точно никогда его ни от чего не лечила, не отговаривала от самоубийства, не вытаскивала из передряг, — открестилась она. — Мы даже никогда особенно близко не общались! Возможно, он меня с кем-то перепутал?»

— Знакомы, — согласилась Рагна. — Привет, Тони.

— Привет, Рагна, — Вилья скинул с плеча сумку прямо на землю, расстегнул ремешок. — Смотри, что я тебе привез.

С этими словами он достал из сумки металлический решетчатый куб, в центре которого, не касаясь стенок, словно в невесомости, покачивался розовый сгусток размером примерно с Лидочкину голову.

Рагна охнула, поднеся ко рту руку в перчатке.

— Это что? — тихо произнесла она. — Неужели… идеальная плоть?

— Она самая, — сказал Вилья. — Делай с ней, что хочешь, — и протянул куб ей.

— Рагна? — тоном телохранителя на взводе спросила Мириэль. — Что это? Угроза или подарок?

— Подарок, — ответил я вместо некромантши, пораженный до глубины души. — Я про нее тоже читал. Это идеальная плоть, очень редкий побочный продукт функционирования порталов! Иногда, очень-очень редко, большие стационарные порталы выбрасывают такие вот… сгустки стволовых клеток, или не знаю, как это назвать! Их можно использовать для того, чтобы вылечить любую рану, вырастить руку или ногу или внутренний орган…

— Или целое тело, — сказала Рагна. — В нашем мире их было всего две. Одна хранится в королевской сокровищнице. Другая была утрачена…

— Ее передал мне заказчик, в чьей недобросовестности я не сомневался, — усмехнулся Вилья. — В благодарность за, скажем так, услугу, не входившую в прейскурант.

— И ты просто так отдаешь ее мне? — резко спросила Рагна. — С чего бы?

— А мне она зачем? — вопросом на вопрос ответил Вилья. — Свою жену я спасти не успел. Детей у меня нет. Моя мать предпочла уйти на перерождение, а не в филактерий. Я сам не собираюсь становиться личем. И за пятьдесят лет, что эта штука уже у меня, так и не нашел ей достойного применения. Тебе я, по крайней мере, кое-чем обязан. А перед Андреем виноват. Так что — держи.

— Ты передо мной виноват? — удивился я. — Чем?

— Это я накрутил ректора Далларта, чтобы он тебя уволил, — слегка удивленным тоном сказал Вилья, легко подхватывая мое спонтанное «ты», — ты разве не понял? Потому что сделал слишком скоропалительные выводы по вашему с Рагной списку литературы.

— А что за дело от Академии? — продолжал допытываться я. — Неужто прилетел просить меня обратно?

— Почти, — улыбнулся Вилья. — Преподавателем тебя принять мы все-таки не можем. Но декан придумала обходной путь. Как ты насчет должности методиста по контролю учебного процесса? Рабочих часов меньше с сохранением ставки. Занятость две недели в каждый месяц плюс раз в месяц оплаченный местный портал из Академии до Ильмора и наоборот. Надеюсь, ты согласишься, а то эта девочка без тебя каждый вечер ревет, уже не знаем, как ее успокаивать…

— Аня Монт? — сердце у меня дрогнуло.

— Мелисса Картер, — усмехнулся Вилья.