Предел Адаптации

Глава 14

О том, что что-то пошло не так, рота поняла ещё до команды подъём.

Сначала по плацу прошёл глухой раскат, будто где-то неподалёку сели тяжёлые вертолёты.

Потом за окном кашлянул дизель, второй, третий.

И только потом в коридоре раздалось привычное:

— Рота, подъём! Боевое, мать вашу, построение!

Голос Старшего в этот раз был не просто злой — в нём слышался тот особый оттенок, когда даже самые тупые понимают, что шутки окончились.

Артём проснулся мгновенно.

Не потому что выспался — просто организм уже научился вскакивать, опережая мозг.

Эйда отметила:

Сон — четыре часа двадцать минут. Усталость — высокая. Срочный вызов. Рекомендую ускоренный выход из режима отдыха.

«Как будто у меня есть выбор», — подумал он, нащупывая ногами тапки.

С верхней койки свесилась голова Данила. Волосы взъерошены, глаза припухшие.

— Так… — протянул тот хрипло. — Это у нас что, внеплановая прогулка? Или решили проверить, как быстро мы умеем умирать без кофе?

— Скорее второе, — сказал Илья, натягивая штаны. — Слушаешь моторы? Это тебе не легковушки.

Где-то снаружи коротко гавкнул броневик.

Окно дрогнуло.

— Ладно, — Данил сплюнул в мусорку и соскочил вниз. — Сейчас нам расскажут, что всё под контролем, мы просто выдвигаемся на позиции наблюдения, а потом…

Он махнул рукой.

— Потом окажется, что этот наблюдательный пункт — чьё-то горло, — закончил за него Пахом.

На плацу воцарился странный, плотный шум.

В шеренге — те же лица, но другие глаза. Кто-то зевал, пытаясь выглядеть расслабленным. Кто-то молча кусал губы. У кого-то заметно дрожали пальцы, когда он застёгивал разгрузку.

Вдоль строя медленно проезжал броневик с матовой бронёй.

За ним стояла пара грузовиков.

Чуть дальше — знакомые робо-мулы, уже нагруженные ящиками, и новый, более угловатый БОТ — старший брат их прежнего разведчика, с дополнительными блоками сверху, похожими на улей.

— Так, бойцы, — голос Старшего наконец прорезал гул. — Слушаем сюда, пока вам ещё есть чем слушать.

Он сдвинул пилотку на затылок.

— Сейчас будет брифинг. Понимаю, слово неприличное, но придётся.

Он сделал шаг в сторону, давая дорогу офицерам.

Капитан Стрелецкий вышел из-за броневика, за ним — майор Рубцов. Оба были уже в броне, шлемы рядом, лица жёсткие.

— Рота, вольно, — сказал Стрелецкий. — Но не рассыпаться.

Шум стихо затих.

Чей-то кашель прозвучал, как выстрел.

— Информация на сейчас, — капитан говорил спокойно, без театра. — Час назад наши комплексы на дальнем рубеже поймали несколько низколетящих целей. Части сбили, часть ушла. Почти одновременно с этим мы потеряли связь с одним из узлов связи и управления в нашем секторе.

Он скользнул взглядом по лицам.

— По данным центра, группа диверсантов прошла через зелёнку. Предположительно — спецназ соседнего блока.

Пахом тихо присвистнул.

— Какого блока, товарищ капитан? — не выдержал кто-то.

— Северо-Атлантический, — ответил тот. — Конкретно — группа, работающая под флагом Нордийского союза. Они не идиоты и не мальчики. Задача у них простая и неприятная: вывести из строя наш узел связи и ПВО в этой зоне. Задача у нас — помешать.

Майор Рубцов развернул планшет, на котором вспыхнула карта.

— Вот ваш милый дом, — он ткнул в жирную точку, обозначающую часть. — Вот объект, который хочет умереть меньше, чем вы, — вторая точка, километров в тридцати. Узел связи на окраине промышленной зоны, рядом — старые склады и лесной массив.

Красный круг обвил район.

— По разведданным, — продолжил он, — в лесу и на территории складов уже замечены признаки работы. Тепловые пятна, радиообмен на чужом протоколе. Возможно, они подтянули технику. Возможно, нет. Узнаем на месте.

Кто-то тихо выдохнул.

— Товарищ майор, — осторожно спросил Климов, — это… учения?

Рубцов посмотрел на него так, будто тот предложил устроить чаепитие на минном поле.

— Климов, — сказал он устало. — Если у тебя есть особая форма юмора, давай ты будешь практиковать её, когда у нас снова будут учебные патроны. Сегодня — боевые.

Он чуть повысил голос.

— Запоминаем: это не тренировка. Это не имитация. Это первый реальный выход. Боекомплект полный, техники — минимум, но то, что есть, работаем по-взрослому. Противник — живые люди, которые умеют стрелять не хуже вас и не боятся убивать.

Шепелев тихо втянул воздух сквозь зубы.

— И да, — добавил капитан. — Да, многие из вас сейчас думают, что это ошибка, что вас рано.

Он помолчал.

— Рано, поздно… — Стрелецкий пожал плечами. — Война редко смотрит в ваш личный график.

Он перевёл взгляд на инженеров, кутавшихся возле робо-мулов.

— Рота, делаем следующее.

Майор поднял руку с планшетом.

— Группа «Восток» — первое отделение, часть второго, один оператор, один дополнительный пулемёт. Задача — левый фланг, лесная часть. Группа «Запад» — остальное, правый сектор, промзона.

На экране мигнули два сектора.

— Лазарев, — сказал Рубцов. — Ты — в «Востоке». Панфёров — оператор в этой же группе. Пахомов, Рыбин, Дроздов, Илья, Шепелев — туда же. Климов — «Запад».

Климов кивнул угрюмо.

— Техника, — продолжил майор. — Один БОТ-разведчик на группу, по одному робо-мулу. Плюс, — он указал на странный блестящий контейнер рядом с БОТ-17, — новая радость.

Контейнер был небольшим, с откинутой верхней крышкой. Внутри, как в сотах, сидели тёмные тонкие цилиндрики с складывающимися лепестками — как механические стрекозы.

— Это, дети мои, — сказал инженер-лейтенант, выходя вперёд, — наше доброе слово в сторону тех, кто любит запускать дроны над нашими головами.

Он щёлкнул по панели, и один из цилиндров поднялся, дрогнув.

Под прозрачным куполом развернулись микрокрылья, вспыхнул маленький глазок. Мини-дрон завис в воздухе, тонко жужжа.

— Микророй, — пояснил инженер. — Наш, не их. Связка с оператором, каналы защищённые. В лесу и в складских лабиринтах будут вашими глазами. Однако, если кто-то решит поиграть в «поймай и разломай», учтите, там начинка, о которой ваши пальчики пожалеют.

Он ухмыльнулся.

— Поэтому не трогать, не кормить, не гладить.

— А они… — Данил поднял руку, — кусаются?

— Только если попросишь, Панфёров, — сказал инженер. — И очень убедительно.

— Я так и думал, — буркнул тот.

После брифинга, вместо привычного «по отделениям разойдись», последовала ещё одна команда:

— Группа «Восток» — в VR-зал. Быстро. Остальные — к технике, проверка.

— Мы ещё и в кино успеем сходить, — пробормотал Данил, когда они потянулись к старому, но обновлённому корпусу, где располагались тренажёры.

— Перед тем как нас будут пытаться убить по-настоящему, — заметил Пахом. — Чтобы была, с чем сравнивать.

VR-зал встретил их полумраком, тихим гудением серверов и запахом пластика.

В ряд стояли несколько глубоких кресел-капсул с поднимающимися полукрышками.

Рядом — металлические стойки с креплениями, где уже висели лёгкие VR-шлемы и перчатки.

Инструктор, лысый, с вечным выражением лёгкой усталости, махнул рукой:

— Так, времени у нас мало, мозгов у некоторых — ещё меньше, поэтому делаем быстро. Сценарий — приближенный. Лес, склады, диверсанты. Операторы — вот сюда, — он указал на капсулы. — Стрелки — сюда, на беговые платформы.

Платформы представляли собой круги с низкими бортиками и натянутой поверх круглой дорожкой, которая могла двигаться в любом направлении, подстраиваясь под шаг.

— Панфёров, — крикнул инструктор, — в капсулу номер три. Лазарев — платформа рядом.

— Есть, — Данил плюхнулся в кресло, натягивая на голову шлем. — Если меня там вырвет, то кто за это отвечает?

— Твоё самолюбие, — сказал инструктор. — Остальные — по номерам.

Артём зашёл на платформу, застегнул страховку, опустил на глаза лёгкий шлем. Внутри пахло резиной и чем-то ещё, приторным.

— Подключение, — раздался голос инструктора. — Сейчас будет калибровка. Не сопротивляться, мозг у вас и так слабый.

Мир на мгновение погас.

Потом вспыхнул, уже другой.

Он стоял в лесу.

Под ногами шуршала визуально очень правдоподобная трава. Вдали слышался ветер.

В руках — привычный автомат.

На HUD, полупрозрачно, замерцовали знакомые маркеры: своё отделение, бот, примерные направления.

— Слышно меня? — в ухе шепнул Данил. Теперь голос шёл будто изнутри шлема. — Ну привет, герой. Добро пожаловать в компьютерную версию ада.

— Слышно, — сказал Артём, делая пару шагов. Платформа под ногами плавно подстраивалась, передавая в уши и мышцы соответствующую нагрузку.

— Пульс, шаг, дыхание — всё пошло, — пробормотал Данил. — Слушай, прикольно. Я вижу тебя сверху, ты как муравей с автоматом.

Инструктор в общем канале:

— Сценарий ноль-один. Лесной массив, складские постройки. Враг — группа из восьми диверсантов.

Видимо, тренажёр был настроен так, чтобы они убивали тех же условных «соседей».

— Задача — блокировать попытку подхода к объекту. Вариантов много. Не расслабляться: в реале будут стрелять быстрее.

Экран мигнул.

Маркеры «враг» ожили на миникарте.

— Вперёд, — сказал инструктор. — Оператор, ведёшь. Стрелки, слушаете его, а не свои, простите, гениальные идеи.

Сначала всё шло приятно механически.

Данил тихо комментировал в ухо:

— Справа просвет между деревьями, там теплятся двое… стоп, один сел. Не лезь, обход слева. Левее, ещё левее. Так, вижу. Ложись, не дёргайся.

Артём двигался, чувствуя, как платформы под ногами чуть подпрыгивают, эмулируя неровности.

Он выскользнул за дерево, выставил автомат. В итоге увидел двух виртуальных фигур в чужой форме. Алгоритм Эйды мгновенно просчитал траекторию:

Сектор поражения — область шеи и груди. Вероятность попадания при текущем положении оружия — шестьдесят три процента. Коррекция на один градус вправо, на полградуса вниз.

Он чуть поправил прицел, даже не задумавшись, следуя подсказке тела.

Очередь — два коротких плевка.

И обе фигуры упали, расплескав вокруг чёрные маркеры попаданий.

— Ого, — сказал Данил. — Ничего себе ты метко.

— Нормально, — отозвался он, чувствуя внутри лёгкий холодок от работы модуля.

Дальше было ещё несколько стычек, пара ошибок, один виртуальный «раненый», которого он не успел прикрыть. Казалось бы — игра. Но мозг очень быстро перестал различать.

Пули в симуляции кусали болью — не настоящей, но очень убедительной.

Кровь была виртуальная, но красная.

Крики, мат, срыв.

После завершения сценария шлем выключился. Платформа под ногами остановилась, и реальный зал на секунду показался декорацией.

Инструктор стоял, опершись на край панели.

— Так, — сказал он, — идея связки «боец плюс оператор» до вас начала доходить. Это хорошо. Плохо то, что до некоторых доходит медленно.

Он ткнул пальцем в сторону одного из парней:

— Лукьянов, если оператор кричит «не лезь», а ты лезешь, потому что «хочу сделать красиво», то в реале ты просто делаешь красиво дырку в своей башке. Без лишних эффектов. Понял?

Дмитрий Лукьянов — высокий, чуть сутулый парень с тяжёлой чёлкой — кивнул, стискивая зубы.

— Понял, товарищ прапорщик.

— Понимание проверяется на практике, — отрезал тот. — Всё, с VR пока хватит, дальше практика будет в формате «одна попытка, без рестарта».

Он посмотрел на группу.

— Ещё раз. Это не учебный бой. Сейчас вы пойдёте туда, где уже есть люди, которые делали такие вещи по десять раз. Если думаете, что будете круче — ошибаетесь. Ваша задача — вернуться живыми и выполнить задачу, а не собрать коллекцию подвигов на газету.

«Поздно», — подумал Данил, поднимаясь с кресла. — «Я уже расписался в списке идиотов-добровольцев».

Артём вывел ноги из фиксаторов, чувствуя, как мышцы дрожат.

Нагрузка VR была не настоящей, но нервная система уже расходовала ресурсы.

Эйда мягко вмешалась:

Лёгкое переутомление. Рекомендую кратковременный отдых и лёгкое стимулирование нервной системы.

«Потом», — отмахнулся он. — «Сейчас нас ждёт нормальная прогулка».

Реальная подготовка к выходу ощущалась совсем иначе.

На плацу машины дышали теплом и выхлопом.

Робо-мулы были загружены уже не муляжами, а настоящими ящиками. По их бокам можно было разобрать маркировку, от которой в кино герои обычно белеют.

— Слушай, Тём, — Данил застёгивал шлем со встроенной гарнитурой, — а у тебя тоже такое ощущение, что VR был… ну… добрее?

— Там тебя могли максимум вырубить, — сказал Артём, проверяя магазин. — Здесь — убить.

— Прямо умеешь подбодрить, — скривился тот.

Пахом, проходя мимо, хлопнул Панфёрова по плечу.

— Не переживай. Если что — мы за тебя отомстим.

— А мне что, легче станет? — отозвался тот.

— Тебе — нет, нам — да, — философски заметил Илья.

Шепелев молчал, но по тому, как он проверял ремень автомата, было видно: он напряжён не меньше других.

К ним подошёл Стрелецкий.

— У кого в штанах стихийное бедствие — поднимаете руки, — сказал он ровно. — Сейчас не стыдно бояться. Стыдно — играть из себя крутого и из-за этого подставить других.

Никто, конечно, руку не поднял.

Но по выражению лиц было понятно: у некоторых пальцы дрожат серьёзно.

У самого Артёма внутри было не «страшно», а… густо.

Как перед дракой в школе, когда уже понимаешь, что всё равно будет больно.

Сердце билось быстрее, дыхание участилось, ладони стали влажными.

Эйда отметила:

Показатели стресса повышены. Вероятность панической реакции — низкая, но растёт. Предлагаю корректировку гормонального фона.

«Давай», — согласился он без колебаний.

Внутри словно щёлкнуло.

Сердце всё ещё билось быстро, но ритм выровнялся.

Дыхание глубже.

Куда-то отодвинулись лишние мысли: «что будет», «как домой» и прочее. Всё сузилось до текущего круга задач: оружие, броня, маршрут, люди справа и слева.

Страх никуда не делся, но стал более… холодным. Управляемым.

— Чё, успокоился? — Данил взглянул на него, заметив перемену.

— Пока да, — ответил Артём. — Тебя если начнёт трясти — скажи. Я скажу, что ты трус, будет мотивировать.

— Ты душка, — буркнул тот. — Прямо психолог.

Старший, проходя мимо, цыкнул:

— Хватит языками чесать. Проверили всё? Патроны, аптечки, ПБС, вода?

— Так точно, — отозвались они почти хором.

— Тогда грузимся, детсад, — сказал он. — Операторский блок — в броневик, группа «Восток» — в вон ту прекрасную жестянку.

Он ткнул пальцем в сторону серого броневика с боковыми лавками.

Внутри броневика было тесно, шумно и пахло смесью металла, масла и человеческого пота.

Мотор урчал низко, вибрация шла через стенки и лавки в ноги.

Где-то сверху, в отдельной секции, сидели операторы, включая Данила — его туда увели с пультом и планшетом. Через общий канал он, правда, мог говорить.

— Слышу вас, грешников, — сказал его голос, слегка искажённый микрофоном. — Не переживайте, я буду вашим голосом сверху.

— А если откажешься? — спросил Пахом.

— Тогда над вами будет голос майора, — ответил тот. — И поверь, вы захотите мой.

— Слушать, — вмешался Стрелецкий. — Ещё раз по задаче группы «Восток».

На коленях у него лежала карта, закреплённая резинками.

— Высадка — здесь, — ткнул он. — Старое лесное ответвление, бывшая просёлочная дорога. Оттуда — пешком. БОТ идёт впереди на дистанции, рой — над кронами, смотрит. Наша задача — перекрыть возможный подход со стороны леса к узлу связи.

Он провёл пальцем.

— Контакт вероятен. Расстояние — четыре километра до линии. Время — минимум.

— Сколько у них людей, по данным? — осторожно спросил Рыбин.

— По разным данным — от десяти до двадцати, — ответил майор. — И это те, кто засветились.

Шепелев тихо фыркнул.

— То есть «фиг его знает», — перевёл он.

— Удивительно, но ты умеешь считать, — хмыкнул Рубцов. — Да, точных цифр нет. Поэтому считаем, что их достаточно, чтобы устроить нам весёлую жизнь.

Броневик подпрыгнул на кочке.

Кто-то не удержался и приложился шлемом о стенку.

— Блять, — выдохнул он.

— Меньше мата, Запад, — тут же отозвался Старший по общей сети. — Берегите словарный запас, он вам ещё пригодится.

Высадка была короткой и резкой.

Борт распахнулся, в лицо ударил влажный воздух, пахнущий листвой и машинным дымом.

Где-то вдалеке гудели ещё двигатели.

— Пошли, пошли! — Старший махнул рукой.

Бойцы сыпались на землю, занимали позиции, тянули робо-мулов с платформ.

БОТ-разведчик уже стоял на гусеницах, его «голова» медленно вращалась, сканируя лес.

Контейнер с микророем опустили на землю. Инженер-лейтенант быстро подключил провод, экран мигнул.

— Панфёров, — его голос прозвучал в общем канале. — Принимай игрушку.

— Есть, — Данил где-то наверху уже сидел в операторском кресле «КамаЗа» связи, который остановился чуть поодаль. — Подключаю рой.

На экране контейнера ожили индикаторы. Пара цилиндров дрогнула.

— Первый пакет — в воздух, — сказал инженер. — Пять единиц.

Цилиндры поднялись, раскрылись, превратились в крошечных стрекоз с тонкими крыльями и мерцающими глазками. Они спиралью поднялись над кронами и растворились.

— Круто, — выдохнул Пахом. — Маленькие демоны.

— Не расслабляемся, — отрезал Стрелецкий. — «Восток», в линию, дистанцию держим. Мул — за Лазаревым, БОТ — впереди. Панфёров, ведёшь по картинке.

— Принял, товарищ капитан, — голос Данила стал серьёзным. — Бот пошёл, рой разлетается. Пока чисто.

Они вошли в лес.

Лес был не из тех, что показывают на открытках.

Мрачный, с густым подплетом, с сырыми стволами.

Местами — лужи, блестящие между корнями.

Птицы молчали.

— Чё-то мне это не нравится, — пробормотал Илья. — Тишина как в аптеке ночью.

— Ты ночью в аптеках сидишь? — удивился Пахом.

— Я много где сидел, — отмахнулся тот.

Робо-мул за спиной у Артёма шёл мягко, почти бесшумно, переставляя лапы.

БОТ-разведчик впереди тихо шуршал гусеницами.

По голове шёл фоновый шёпот Эйды:

Шаги выровнены. Частота дыхания стабильна. Сердечный ритм в пределах нормы для боевого выхода. Внимание — повышена вероятность скрытых инженерных сюрпризов.

«Мин?» — спросил он мысленно.

Возможны. Либо растяжки, либо мини-заряды. Также возможны скрытые сенсоры.

Рой начал передавать первые данные.

Данил комментировал:

— Лес впереди чистый, движухи не видно. Но… стоп… есть теплопятно слева, на расстоянии примерно трёхсот метров. Похож на зверя. Крупный, но двигается, как зверь.

Он помолчал.

— Ещё одно… справа, дальше. Тоже какая-то живность. Людей пока нет.

— Отметь сектора, — сказал Рубцов. — Но пока не отвлекаемся. Звери нас в списке задач пока не стоят.

Они шли дальше.

Напряжение росло постепенно.

С каждым шагом казалось, что лес сжимается, что ветки наклоняются ближе.

Робо-мул пару раз скрипнул суставами, перешагивая через корни.

БОТ наверху холмика коротко остановился, затем продолжил движение.

И вдруг Данил резко повысил голос:

— Стоп! Всем стоп!

Все замерли, кто стоя, кто в полуприседе.

— Что там? — тихо спросил капитан.

— Рой увидел… — Данил замолчал на секунду. — Что-то странное.

В мозг Артёма пришёл визуальный поток: тонкие линии, сетка. Эйда подхватила, развернула.

Увидел он не глазами — картинкой.

Над кронами, далеко впереди, в районе складов, в воздухе крутилась тёмная, рыхлая масса. Не облако, не дым. Что-то, что постоянно меняло форму, шевелилось.

Рой зафиксировал кластер мелких движущихся объектов, сообщила Эйда. С высокой вероятностью — вражеские дроны.

— Там… — Данил выдохнул. — Там рой. Не наш.

Слово прозвучало как диагноз.

— Размер? — спросил Рубцов.

— Пока далеко, трудно оценить, — ответил Данил. — Но их много. Очень много. И они…

Пауза.

— Они встают в формацию, — сказал он. — Чёрт.

Он резко переключился.

— Внимание всем. Вероятность применения роевого оружия высокая. Накрыться, искать укрытия, визуальный контакт снизить.

Стрелецкий выругался тихо, но очень грязно.

— Ладно. План «лесная прогулка» переходит в план «лесной тир». БОТ, вперёд, но ниже. Рой, держи дистанцию, Панфёров, не подставляй его.

Он вдохнул.

— Слушаем сюда. Те мелкие железки там — не комары. Это, скорее всего, их микродроны с боевой частью. Будут пытаться вас прошить, как сито. В кусты, под стволы, под стволы деревьев, не стоять на открытом.

В общей сети кто-то нервно смеялся.

— А если они и под деревьями пролезут? — спросил голос Лукьянова.

— Тогда будешь бегать так быстро, как никогда, — отрезал Старший. — Пока тебя не находит один конкретный батальонный врач.

Первый контакт оказался не с роем.

БОТ азартно притормозил возле неприметного куста, его сенсоры издали короткий щелчок.

— Стоп, остановка, — тут же сказал Данил. — Бот поймал металл в земле.

Инженер быстро подбежал, опустился на колено, доставая щуп.

— Ну-ка… — пробормотал он.

Минуты три все стояли, напрягшись.

Потом инженер выругался.

— Старая растяжка, — сообщил он. — Проволока, граната. Кто-то плохо постарался, но всё равно неприятно.

Он аккуратно обезвредил ловушку, поднял грязную гранату.

— Сувенир для сапёров, — сказал он. — Сектор дальше чисто.

— Идём, — скомандовал Стрелецкий. — Но внимательней. Если они ставили такие игрушки, значит, уже поработали по местности.

Ещё пару сотен метров — и лес начал редеть.

В просветах между стволами мелькнули очертания высоких, серых складских коробок.

Ржавые заборы, колючка, покорёженные ворота.

— Подходим к внешнему периметру, — сообщил Данил. — Вижу, забор местами пробит, внутри тепловые пятна. Не звери. Люди. Движутся небольшими группами.

Он замолчал.

— Трое… ещё двое… Ещё одна группа в здании.

— Это наши? — спросил Пахом.

— Наших там быть не должно, — ответил Рубцов. — До нас туда никто не направлялся. Значит — они.

Стрелецкий посмотрел на часы.

Лицо у него было каменным.

— Бой, — сказал он просто.

Они остановились на краю леса, в тени деревьев, глядя на разрушенный забор.

Ветер гонял по асфальту листья.

Складские коробки стояли, словно молчаливые блоки в заброшенной игре.

— «Восток», слушаем, — тихо сказал капитан, переходя на почти шёпот. — Работать будем от края. БОТ — первый, рой — сверху. Панфёров, помни, что если подведёшь бота под их рой, у тебя будет восемьдесят килограммов расплавленного металла вместо глаз.

— Понимаю, товарищ капитан, — так же тихо ответил Данил. Голос у него был сухой.

— Лазарев, — Стрелецкий кивнул, — ты с правого фланга. Пахом, левый. Шепелев, середина. Рыбин и Илья — поддержка. Дроздов — с мулом сзади, не лезешь вперёд.

Он посмотрел на каждого.

— С этого момента — всё по-настоящему. Стреляем только наверняка. Не суёмся одни.

Он чуть улыбнулся уголком рта.

— И да, не забываем дышать. Это помогает.

«Помогает пока живой», — сказал кто-то.

Они пролезли через пролом в заборе по одному, скользя, стараясь не зацепиться.

Асфальт внутри был растрескавшимся, местами поросшим травой.

Между складами тянулись тени.

БОТ медленно катился вперёд, его сенсоры двигались, как глаза хищника.

— Вижу двоих на крыше дальнего склада, — шепнул Данил. — Лежат, как снайперы. Между вами и ими — триста метров. У них тепловизоры.

Артём прижался к стене, вскинул автомат, но тут же опустил.

Эйда подсказала:

Расстояние, угол, перекрытие. Вероятность точного попадания на такой дистанции из текущего положения — низкая. Высокий риск демаскировки.

«Понял», — подумал он и перестал изображать киношного героя.

Стрелецкий коротко сказал:

— Не лезем, позицию не светим. Панфёров, сбей мне этих двоих роем.

— Принято, — тихо ответил Данил.

В голове у Артёма вспыхнула прокладка от Эйды: она связалась с операторским каналом, подхватила общую картинку. Мини-дроны взмыли выше, потом стремительно нырнули вниз.

На секунду он даже увидел глазами роя:

крыша, две вытянутые фигуры в маскхалатах, оружие, блестящие линзы прицелов.

Пять стрекоз свились в плотный клубок, метнулись к головам.

В эфире послышались короткие хриплые крики, потом тишина.

— Готово, — сказал Данил уже обычным голосом. — Двое наверху минус.

— Плотность роя уменьшать, — приказал Рубцов. — Не подставлять его под ответное.

— Понял.

Эйда тихо отметила:

Связка «оператор — микророй» эффективна. Вероятность появления ответного роя противника — высокая.

«Как мило», — подумал Артём.

Первый настоящий контакт произошёл, когда они заходили в узкий проход между двумя складами.

Было тихо.

Слишком тихо.

БОТ остановился, его сенсоры дернулись, как у собаки, почуявшей запах.

— Что там? — прошипел Стрелецкий.

— Спереди теплопятен нет, — сказал Данил. — Но… чёрт.

Пауза.

— В воздухе над вами что-то движется. Мелкое, быстрое.

На этих словах в уши Артёма ударил тонкий, высокий писк.

Сначала ему показалось, что это звенит кровь после бега.

Потом он понял — это другое.

Эйда завопила в голове почти одновременно с Данилом:

«Лечь! В укрытие!»

— Рой! — заорал Данил. — Вражеский рой!

Артём даже не успел обдумать, что происходит. Тело само шлёпнулось за бетонный блок. Он успел увидеть краем глаза, как в проход, как поток, вливается что-то тёмное, мерцающее тысячами крохотных отблесков.

Не облако. Рой.

Сотни, а может, и тысячи микродронов — меньше ладони каждый, с маленькими, но очень острыми крыльями и блестящими глазками-сенсорами. Они шли не хаотично — плотной волной, как саранча.

Первые ударили в стену над ним, оставив десятки мелких, но глубоких царапин.

Камень взорвался пылью.

— Жопа, — коротко сказал Пахом откуда-то слева. — Вот это насекомые.

Крик.

Откуда-то из середины строя донёсся отчаянный вопль, потом мат.

— Меня… сука… режет!

Это Лукьянов.

Он не успел спрятаться полностью, плечо осталось открытым.

Часть роя прошла по нему как по куску мяса.

Микророторы, минизаряды, ножи на крыльях — всё вместе.

Артём на долю секунды высунулся, и картинка въелась в мозг:

Лукьянов, облитый кровью, с правой стороны куртка разодрана в лохмотья, кожа прорезана десятками полос. В одном месте торчит прямо из мышцы крошечный дрон, дёргаясь, пока самоуничтожается.

Воздух наполнился запахом крови, озона и горелого мяса.

— Дымовые! — рявкнул Стрелецкий. — Дым и ЭМИ! Быстро!

Пахом вслепую выдернул чеку у ЭМИ-гранаты и кинул в проход.

Первые секунды были хаотичными: рой метался, натыкаясь на дым, часть микродронов взрывалась от электромагнитного импульса, падая на землю мелкими мёртвыми жуками.

Но часть прорвалась.

Парень справа от Артёма — молодой, с тонким лицом, которого тот ещё даже не запомнил по фамилии — заорал, схватившись за лицо.

Рой прошёл по его шлему, разорвав оптику и кожу.

Когда Артём дёрнул его назад за разгрузку, у того вместо глаза была чёрная, дымящаяся дыра.

— Ложись! — заорал он, прижимая того к земле.

Эйда суетливо анализировала:

Рой использует сенсоры на оптике и тепле. Дым ослабляет эффективность. Рекомендую искать плотные укрытия, металлические перегородки.

«Спасибо, блядь», — стиснул зубы Артём. «Очень вовремя».

— Панфёров! — проревел Рубцов. — Где наш рой?!

— Вывожу! — Данил почти кричал. — Они попробовали залезть на мой канал, суки… Ща…

В голове Артёма мелькнули чужие схемы: сеть, пытающаяся пробиться внутрь, сигналы.

Эйда влезла туда, как нож.

Попытка перехвата нашего канала. Нейтрализую. Рекомендую контратаку.

«Делай», — бросил он.

Крошечные стрекозы их роя, до сих пор крутившиеся выше, резко спикировали.

Столкновение было похоже на схватку стаек птиц.

Два роя столкнулись в воздухе, как две пули.

Маленькие тела сталкивались, взрывались, искрились. Куски пластика и металла летели вниз.

Часть чужого роя рассеялась, часть попыталась прорваться дальше, но уже не плотной волной, а рассыпавшись. Они пытались пробраться по стенам, по земле, искать щели.

— Меньше, — выдохнул Данил. — Но они всё равно есть.

Где-то справа кто-то закричал, затем голос захлебнулся.

Артём коротко выглянул, выставив автомат.

Часть вражеского роя залетела внутрь приоткрытой двери за склад.

Оттуда донёсся короткий одиночный выстрел, потом глухой стук.

— Склад справа! — прокричал Пахом. — Там кто-то внутри!

— Не рыпаться, — отрезал Стрелецкий. — Ждать, пока рой осядет.

Дым постепенно расширялись, закрывая просвет.

ЭМИ-граната дала вторую волну — тонкий треск, запах горелой электроники.

На землю посыпались десятки обугленных микродронов.

На этом первая атака роя закончилась.

Наступила вязкая, странная тишина, прерываемая только стонами и тяжёлым дыханием.

— Потери? — глухо спросил Рубцов.

— Лукьянов — жив, но… — Шепелев, помогавший тянуть его за укрытие, сглотнул. — Плечо в мясо. Носилка нужна. Лицо у Сомова — минус глаз. Ещё один… Гребнев… — он замялся. — Внутри склада. Кажется, всё.

— Гребнев — минус, — тихо подтвердил кто-то, заглянув внутрь.

Стрелецкий сжал челюсть так, что скулы побелели.

— Медики вперёд, — сказал он. — Остальные — на позициях. Рой отбили — хорошо. Но это был только привет.

Он посмотрел на небо.

— Панфёров, рой бережёшь, как зеницу ока. Ещё раз их так накроем — и у нас не останется ни зеницы, ни ока.

— Понял, — выдохнул Данил. — Я ещё живу, если что.

Больница боевого поля началась прямо в проходе.

Медик — сержант-девчонка с тёмным хвостом под каской и взглядом усталой фурии — ворвалась вперёд с сумкой.

— Кто тут у нас самый красивый? — сказала она. — Лукьянов, да?

Она на секунду остановилась, оценивая его плечо.

Мясо было действительно как фарш.

Кожа разодрана, мышечные волокна видны. Кровь пропитала форму.

— Охренеть, — пробурчала она. — Ну, зато теперь точно не возьмут на подиум.

Она работала быстро: жгут выше раны, антисептик, наложение повязки.

Артём помогал, придерживая Лукьянова.

Тот, бледный, с закушенной губой, глухо шептал:

— Мне… всё… капец, да?

— Да не, — медик усмехнулась. — Плечо обновим, будешь как новый. Только, может, немножко киборг.

Она подмигнула ему.

— Эй, герой VR, — обратился к нему Пахом. — Ты же хотел красиво умереть? Не получилось. Придётся жить.

Дмитрий хрипло рассмеялся, тут же закашлявшись от боли.

Время на жалость им никто не дал.

— Всё, с ранеными понятно, — сказал Рубцов, когда носилки с Лукьяновым и Сомовым утащили к временной точке эвакуации. — Задача не поменялась.

Он показал на карту.

— Рой устроил вам маленький концерт, но основная группа диверсантов всё ещё здесь, — сказал он. — По данным роя и БОТа, они уже начали двигаться в сторону узла связи.

Красные маркеры на карте сместились.

— Значит… — вмешался Пахом.

— Значит, — перебил его капитан, — дальше будет работа пехоты.

Они продвигались между складами, как в лабиринте.

БОТ двигался медленнее, его сенсоры скользили по дверям, окнам, щелям.

Микророй теперь держали повыше, чтобы его не достали с земли.

Эйда мягко распаковывала картину перед глазами Артёма:

углы, возможные сектора обстрела, точки, где противник мог устроить засаду.

— Панфёров, доклад, — шёпотом сказал Стрелецкий.

— Вижу трёх у центрального склада, — ответил тот. — Сидят на корточках, ковыряют что-то у стены. Похоже на закладку. Ещё двое — вон там, на перекрёстке, за бетонным блоком. Один — в проёме здания, прикрывает.

В его голосе не было уже прежних шуточек — только сухие, быстрые слова.

— Они в их форме, — добавил он. — Нордийский спецназ, по нашивкам и оборудованию. Маскировка продвинутая, ткань переливается, но рою пофиг.

— Оружие? — спросил Рубцов.

— Автоматы, плюс у одного что-то типа компактного ПТ, — ответил Данил. — И у того, что у стены, в руках коробка. Не знаю, что там, но мне не нравится.

— Сюрприз для узла связи, — тихо сказал капитан. — Если они её поставят, нам потом долго объяснять, почему над головой рухнула половина сети.

Он посмотрел на «Восток».

— Значит так, — сказал он. — Подход по двум направлениям. «Дельта» — с правого фланга, «Браво» — левее, через тот проём.

— Товарищ капитан, — заговорил Рыбин, — давайте рой по ним ещё раз?

— Если мы сожжём рой сейчас, — ответил Рубцов, — а у них в запасе ещё один пакет с такими же микродронами, дальше будете ходить вслепую. Нет. Рой — на разведку и точечные удары. Здесь — пехота.

Пахом тихо выдохнул.

— Ну, понеслась.

Первыми пошли они — правая группа.

Артём чувствовал, как тело входит в знакомый режим:

движения короткие, экономные, дыхание ровное, сердце бьётся быстро, но ровно.

Эйда отмечала малейшие изменения давления на ступнях, подстраивалась под выверт пола.

Робо-мул, оставленный чуть позади с Дроздовым, тикал чем-то в своих прожекторах, но пока молчал.

Они подошли к углу склада, прижались к стене.

Стрелецкий показал жестами:

на счёт три — выход, два бойца вдоль стены, один контролирует проём, остальные прикрывают.

Артём кивнул, подхватывая план.

В этот момент из общего канала раздался тихий, но ощутимо чужой голос — с лёгким акцентом:

— Вызов контрольной группы «Лис». Отправка пакета через тридцать секунд.

Голос явно шёл из рации одного из диверсантов.

— Панфёров, транслируй, — шепнул Рубцов. — Я хочу слышать их тоже.

— Уже, — сказал тот. — Я подсел к их частоте через рой. Слышите?

Слышали.

— Контроль, это «Лис-три», — тот же голос договаривал что-то на чужом языке, но важные слова были понятны и без перевода: «пакет», «подрыв», «узел».

Стрелецкий встретился взглядом с Артёмом — коротко, тяжело.

— Время, — сказал он губами.

Жест.

Раз.

Два.

На «три» они вышли.

То, что происходило дальше, потом вспоминалось кусками.

Картинка, обрубленная на куски, как плёнка, порезанная ножом.

Артём выскочил из-за угла, автомат уже был у плеча.

Диверсанты у стены не ожидали, что их увидят именно сейчас.

Один стоял на колене, ковыряясь в панели с проводами.

Рядом лежала большая, чёрная, безымянная коробка.

Второй прикрывал, держа автомат на полуготовности.

Третий — чуть в стороне, глядел куда-то в сторону узла связи.

Первые доли секунды — шок у обеих сторон.

Эйда сжала мир в одну линию:

Три цели. Расстояние — пятнадцать метров. Приоритет — оператор коробки, затем прикрывающий, затем третий.

Тело среагировало.

Очередь ударила в того, кто копался в проводах.

Пули, срезанные модулем по траектории, вошли в плечо, грудь, шею. Он отлетел к стене, перевернув коробку.

В это время второй диверсант уже успел среагировать.

Автомат развернулся, и короткая очередь прошила воздух рядом с головой Артёма.

Осколки бетона брызнули.

Он почувствовал, как что-то горячее полоснуло по щеке — пуля прошла очень близко.

Эйда увеличила частоту работы:

Опасность. Уклон вправо, два шага, присесть, возврат ведения огня.

Он рухнул на колено, перекатился, вскинув ствол.

Пахом из-за его спины дал длинную очередь в того, что прикрывал.

Того согнуло, как тряпку, он упал, зажав живот.

Третий диверсант схватился за что-то на груди — возможно, за гранату — но в этот момент из левофлангового прохода в него ударила короткая очередь от Ильи. Тот рухнул, выронив чёрный цилиндр, который так и не успел активировать.

— Чисто! — крикнул Пахом.

— Не факт, — отрезал Стрелецкий. — Блокируй сектор! Панфёров, картинку.

— Сектор чистый, кроме… — Данил замолчал. — Второй шевелится.

Тот самый прикрывающий действительно пытался развернуться, кровь шла изо рта. Он ещё успел что-то прохрипеть на своём, прежде чем Пахом, не рискуя, влепил ему контрольный.

Коробка лежала на боку.

На панели мигали тревожные красные огоньки.

— Не трогать! — заорал инженер. — Замрите, суки!

Он подлетел, вытянулся вдоль корпуса, склонился, почти уткнувшись носом в панель.

— Таймер, — сказал он через секунду. — Пятнадцать секунд.

У всех внутри что-то обвалилось.

— Отключить? — спросил Рубцов.

— Попробую, — ответил тот. — Но если я ошибусь, у нас будет очень яркий конец.

— Очень короткий, — мрачно добавил Пахом.

Артём, прижавшись к стене, сжимал автомат так, что побелели костяшки.

Эйда уже лезла в увиденный интерфейс:

Незнакомый протокол. Частичный доступ по визуальной информации. Вероятность успешного вмешательства через внешнюю панель — тридцать четыре процента.

— Могу попробовать подсказать, — шепнула она внутри.

Веди, — ответил он.

— Эй, инженер, — крикнул он. — Слева второй ряд, третий индикатор — сними питание, иначе он уйдёт в автономку!

Тот дернулся.

— Откуда ты знаешь, боец? — взвизгнул он.

— Не знаю, — честно сказал Артём. — Просто чуйка.

Инженер пару секунд колебался, потом выругался:

— Ладно, если взорвёмся — лично тебя убью.

Он щёлкнул тумблер.

Огоньки мигнули, пара из них погасла.

Таймер продолжал считать, но замедлился, словно задумался.

— Ага, — пробормотал инженер. — Значит, у них тоже наркоманы в электронике.

Он быстро пробежал по другим элементам.

— Ещё два контакта… вот это… и вот это…

Он дёрнул два выключателя и что-то провернул.

Всё.

Красные огни погасли.

Таймер завис на отметке 00:07.

Инженер выдохнул, вытер лоб рукавом.

— Готово, — сказал он.

Он перевёл дух.

— Я потом спрошу, откуда ты, боец, такие вещи знаешь, — добавил он, глянув на Артёма. — Но не сейчас.

Эйда тихо, почти довольно отметила:

Частичный анализ завершён. Небольшой прирост в ветке «боевой техноанализ».

Иди ты, — подумал он, чувствуя, как в висках стучит кровь. — Потом радуйся.

Стрельба началась через секунду после того, как они облегчённо выдохнули.

Из соседнего прохода, почти в упор, ударила очередь.

Илью отбросило к стене. Он даже не успел вскрикнуть — просто сбился дыханием.

Кровь брызнула из его плеча, размазалась по бетону.

— Контакт справа! — заорал Шепелев.

Диверсанты использовали их паузу — грамотно.

Двое выбежали из тени склада, работая чётко.

Один доставал гранату, второй уже вёл ствол.

Пули, просвистев, прошили воздух.

Артём увидел, как одна из них летит прямо в голову Пахома.

Эйда выдала короткий импульс:

Уклон.

Тело дернулось в сторону, и пуля прошла по касательной, сорвав с каски кусок пластика.

Пахом споткнулся, но устоял.

— Суки! — заорал он, разворачивая автомат.

Рукопашный навык и боевой анализ работали сейчас не только вблизи — Эйда подсчитывала углы, предугадывая, где враг окажется через долю секунды.

Артём выскочил вперёд, меняя позицию, давая короткую очередь по тому, что с гранатой.

Пуля попала в руку.

Граната выскользнула, упала между ног диверсанта.

Тот успел только выкрикнуть что-то на своём.

Взрыв был коротким, но ярким.

Человеческое тело разорвалось на куски.

Мясо, ткань, клочья камуфляжа полетели в стороны. Одна окровавленная перчатка ударила Артёма по груди, оставив след.

Второй диверсант, получивший очередь от Шепелева в грудь, рухнул на спину, что-то хрипя.

Шепелев выдохнул.

— Вот так, сука.

— Не расслабляться, — тут же сказал Стрелецкий. — Это, блядь, не компьютерная стрелялка, они тут не по одному заваливаться будут. Панфёров, остальные где?

— Ещё двое идут в обход через соседний коридор, — быстро отозвался Данил. — И…

Пауза.

— И один… чёрт… Один отделился, идёт по нижнему уровню, через технические тоннели. Он… — голос у него дрогнул. — Он двигается туда, где у нас стоит операторская машина.

Артём почувствовал, как внутри всё похолодело.

Данил сейчас сидел в кузове, в окружении оборудования, с пультом в руках и рыло в экран.

Если туда прорвётся одиночка с ножом и глушителем — будет тихая, но очень неприятная история.

— Сколько до него? — резко спросил Рубцов.

— Метров тридцать — сорок, — ответил Данил. — Но он под землёй, в тоннеле. Бот его не видит, только рой через щели.

Эйда уже рисовала схему: старые кабельные тоннели, запуск которых был забыт всеми, кроме, видимо, диверсантов.

— Там есть выходные люки, — пробормотал инженер. — Мы их не учитывали, потому что, блин, никто не думал…

— Где ближайший люк? — перебил его капитан.

— Там, — инженер ткнул куда-то в сторону. — За тем складом, в углу.

Именно там, по каналу, заметил двигающееся теплопятно Данил.

— Лазарев! — резко скомандовал Рубцов. — Ликвидировать противника. Остальные прикрывают.

Артём даже не успел сказать «есть».

Ноги сами рванули.

Бег по разбитому полу с бронёй, автоматом и всем набором железа — удовольствие сомнительное. Однако сейчас он почти не чувствовал веса.

Всё сузилось до цели: угол склада, люк, неизвестный враг.

Эйда поднимает Резерв на двадцать процентов. Временный сверхрежим.

Мир начался дробиться на кадры.

Шаг.

Выдох.

Стук сердца.

Он чувствовал каждый удар ноги о землю, как будто через него проходил электрический ток.

Угол близко.

Он влетел за него, припадая к стене.

Люк нашёлся сразу: круглая металлическая крышка, наполовину заросшая мхом, но недавно тронутая. Вокруг — следы грязи, свежие.

Из щели вокруг крышки тянуло холодком.

И тут крышка дрогнула.

Кто-то снизу толкал её вверх.

Выбор был такой же простой, как удар.

Ждать, пока он вылезет означало бы оказаться в лобовой перестрелке на два шага.

Стрелять по крышке — риск рикошетов.

Эйда не оставила времени на сомнения:

Рывок, удар в крышку ногой, смещение центра тяжести противника вниз.

Он прыгнул.

Берцы врезались в железо, крышка рухнула обратно, что-то под ней коротко вскрикнуло.

Крышка провалилась чуть глубже, под ней послышался звон железа и ругательство на чужом.

Не давая себе думать, он упал рядом на колени, сунул автомат в щель и дал короткую очередь вниз, по звуку.

В ответ — вскрик, потом тишина.

— Отбой, — сказал он в эфир, тяжело дыша. — Один… был. Уже нет.

— Проверить, — спокойно ответил Рубцов. — Но не лезь туда один.

Инженер и ещё один боец через минуту подтянулись, помогли приподнять крышку.

Под ней — узкий бетонный колодец с железной лестницей. На середине лестницы лежало тело в тёмном камуфляже, на спине, глаза закатились. В руках — пистолет с глушителем.

— Нордиец, — сказал инженер. — И шёл он явно не к вам, дети. Шёл к нашим железкам.

— Минус один лис, — сухо сказал Данил.

Остальная часть боя была не одной сценой, а серией столкновений, уколов, рывков.

Часть диверсантов, поняв, что тихий заход провалился, попробовала пробиваться к узлу связи рывком, по открытому пространству между складами.

Их встретил перекрёстный огонь «Востока» и «Запада».

Климов работал с той же злой точностью, как на учениях.

Он не орал, не кричал, просто делал своё дело. Пулемётчик его отделения прошил одного из бегущих, разорвав тому грудную клетку.

С другой стороны, один из вражеских стрелков тоже не промахивался: пули прошили Дроздова, когда тот пытался укрыть мул. Тот упал лицом в грязь, кровь струилась из-под каски.

Артём рванул к нему, лег за ящиком.

— Живой? — спросил он.

Дроздов попытался что-то сказать, но только кровь пузырями пошла изо рта.

Пуля вошла под ребро, вышла из спины, вырубив всё, что можно.

Эйда холодно констатировала:

Повреждение печени и лёгких. Шансов на выживание при текущем уровне медицины в полевых условиях — практически нет.

Заткнись, — подумал он.

Он всё равно приложил руки к ране, пытаясь остановить кровь, что-то шепча.

Дроздов ещё пару раз всхлипнул, потом голова его бессильно завалилась.

Мир не остановился.

Где-то рядом рванула граната, обдав осколками и крошкой бетона.

Один осколок полоснул Артёма по предплечью, разорвав рукав, оставив длинную рваную рану.

Боль врезалась в нервную систему, но не такая, чтобы остановить.

Эйда тут же подала сигнал:

Локальное повреждение мягких тканей. Перехожу к обработке. Регенерация — на среднем уровне.

Он почувствовал неприятное жжение, но кровь почти сразу перестала сильно течь.

Где-то впереди, ближе к узлу связи, загрохотал более тяжёлый звук — кажется, подключились наши броневики, лупя по дальним позициям.

Бой длился то ли десять минут, то ли час — никто потом не скажет точно.

Диверсанты пытались отходить, но их прижимали.

Пара человек всё же прорвалась ближе к зданию узла, но там их встретила другая группа и снайперы.

Один из «лисов» всё-таки успел бросить ещё одну чёрную коробку в сторону кабельного ввода.

Её накрыло нашими из БОТа: именно он, получив команду, выстрелил небольшой ракетой, которая рванула в воздухе, разорвав коробку ещё на подлёте.

В одном из ближних коридоров Артёму пришлось пойти в ближний бой.

Он зашёл за угол и почти нос к носу столкнулся с противником.

Тот был чуть ниже ростом, с узким, жилистым лицом и холодными глазами.

Автомат у обоих в этот момент оказался неудобно — стволы вверх.

Враг среагировал быстро — бросился вперёд, ударил плечом, пытаясь сбить.

Одновременно из кобуры под левой рукой уже выходил нож.

Эйда включила все ближние ветки сразу.

Захват предплечья, смещение корпуса, удар коленом в бедро, контроль ножа.

Он поймал его руку, в которой блеснул клинок.

Холодный металл полоснул по ладони, разрезав кожу.

Боль вспыхнула.

Но захват он не отпустил.

Они боролись. Рывки, удары, шипение воздуха.

Враг попытался развернуть нож и ударить снизу, под рёбра.

Артём перехватил, сделал шаг в сторону, развернул кисть врага против него самого.

Хруст.

Косточки предплечья вывернуло.

Нож выскользнул.

В тот же момент он ударил ладонью в подбородок, затем в горло.

Враг захрипел, отступил, но успел схватиться за пистолет, висящий на бедре.

Он почти выдернул его — почти.

Продвинутый боевой анализ подсказал траекторию.

Артём ударил ногой по запястью. Пистолет улетел в сторону.

Они столкнулись снова, уже без оружия.

В какой-то момент враг всё-таки успел схватить нож второй рукой, коротко полоснув.

Клинок вошёл Артёму в руку чуть выше запястья.

Боль была яркой, как электрический ток, но Эйда тут же задушила её, превратив в тупое тепло.

Локальное проникновение. Крупные сосуды не задеты. Продолжать бой.

Он, не глядя, сцепил зубы и продолжил.

Смещаясь, используя инерцию, он ударил противника головой в переносицу.

Тихий хруст и кровь.

Враг дрогнул, отшатнулся на полшага.

Этого хватило.

Артём перехватил его рукой, поднырнул, зацепил ногу, сбив на землю.

Они оба рухнули, но он оказался сверху и без колебаний вдавил колено в грудную клетку, свободной рукой сжал чужое горло.

Диверсант дёрнулся, попытался было схватиться за его бронежилет, но сила у него быстро уходила.

Глаза, ещё недавно холодные, помутнели.

Пальцы ослабли.

Через несколько секунд он перестал дёргаться.

Артём ещё пару мгновений держал хватку, убеждаясь, что всё.

Потом оттолкнулся, поднимаясь.

Рука болела, из раны сочилась кровь.

Но пальцы двигались.

Он поднял нож — на всякий случай — и только тогда заметил, что всё это время тяжело дышал в микрофон.

— Лазарев, ты там? — отозвался Данил. — У тебя дыхание такое, будто ты марафон пробежал.

— Жив, — сказал он. — Один минус.

Он посмотрел на тело у ног.

— Еще на одного «лиса» меньше.

Когда всё наконец стихло, тишина показалась оглушительной.

Дым из-за угла всё ещё тянулся тонкими струйками, пахло гарью, кровью, горелой пластмассой.

На земле лежали тела — свои и чужие.

Некоторые ещё стонали.

Некоторые уже нет.

Был слышен рваный плач — чьих-то нервов хватило до конца боя, но дальше уже нет.

Возле узла связи суетились инженеры и связисты.

Они уже тянули провода, проверяли оборудование, ругались.

— Итак, — сказал Стрелецкий, когда группы наконец собрались в одном относительно живом месте. — Считаем.

Он по очереди называл фамилии, отмечая кто здесь есть.

Лукьянов — эвакуирован, жив.

Сомов — эвакуирован, тяжело ранен.

Гребнев — погиб.

Дроздов — погиб.

Он не декламировал речи.

Просто констатировал.

— По врагу, — добавил Рубцов. — Как оказалось не восемь, а одиннадцать тел на наших руках, двое, по данным роя, ушли вглубь зелёнки, но по следу их уже преследуют другая группа. Закладка уничтожена, ещё одна обезврежена. Узел связи работает.

Он посмотрел на людей.

— Это хорошо, — сказал он. — Плохо то, что вы только что впервые посмотрели на реальную цену этой работы. Это далеко не худший день, поверьте.

Он помолчал.

— У кого руки трясутся — положите оружие на землю, чтобы никого случайно не убить, — добавил он. — И это не шутка.

Пара человек тихо положили автоматы, включив предохранитель.

Пахом, заметив, тоже на секунду положил свой, потом взял обратно.

— Панфёров, — майор поднял голову. — Как там твой мир картинок?

— Мерзко, товарищ майор, — честно ответил Данил. — В виртуале, знаете, они не так… кроваво умирают.

Он помолчал.

— Но… картинка есть. Рой записал всё. Потом можно будет пересмотреть, — добавил он, и в голосе была усталость и небольшая дрожь.

— Боевая запись пригодится, — кивнул Рубцов. — Но не сегодня. Сегодня вам надо поспать, а не пересматривать, как вас чуть не размололи на фарш.

Медики бегали между телами, накладывая повязки, ставя уколы, фиксируя шины.

Кто-то пытался шутить.

Кто-то молча сидел, глядя в никуда.

Артём, сидя на бетонном блоке, наконец позволил себе посмотреть на свою руку.

Рана от ножа выглядела не приятно, но терпимо: три сантиметра длиной, кровь уже почти не шла.

Эйда работала, собирая края.

Усиленная локальная регенерация. Следов, требующих вмешательства медика, немного. Будет шрам.

«Шрам — это просто росчерк по коже», — подумал он. — «Главное, что всё остальное цело».

К нему подошёл Пахом, сел рядом, хрустя коленями.

— Ты, конечно, сука, — сказал он с уважением. — Как ты их перестреливал красиво. Я уже начинаю думать что ты терминатор какой-то.

Он фыркнул.

— Но, видимо, что человек, и в какой-то мере в порядке, а он уже нет.

— Кто именно? — спросил Артём. — Диверсант, которого я придушил?

Пахом хмыкнул.

— Тоже вариант.

Подошёл Данил — бледный, с красными глазами. Шлем он уже снял, волосы прилипли ко лбу.

— Я тут подумал, — сказал он, — VR был лучше. Там хотя бы, когда кого-то убивают, можно нажать выход.

Он посмотрел на тела.

— А тут… как бы… кнопка не работает.

— Зато опыт начислили по-полной, — мрачно пошутил Илья.

— Вот пусть тот, кто это всё придумал, себе его и качает, — буркнул Данил. — Я и так прокачан по самое не хочу.

Эйда тихо прошептала внутри:

Накопленный адаптационный ресурс значительно увеличен. Рекомендую использование.

«Конечно», — подумал он. — «Сейчас самое время устроить апгрейд: я весь в крови, вокруг трупы, давай ещё добавим огня».

Однако в её словах была правда:

организм прошёл через стресс, травмы, пиковую нагрузку.

Уже в машине, по дороге обратно, когда шум боя остался позади, а вместо него вернулся низкий рокот дизелей, он позволил себе закрыть глаза.

— Эйда, — сказал он мысленно. — Считай.

Она, как всегда, не потеряла времени.

Ресурс накоплен. Доступны улучшения. Возможные направления: Выносливость, Резерв, боевой анализ, Адаптация.

«Выносливость и резерв мы уже поднимали, — подумал он. — Давай немного добавим в боевой анализ. Сегодня он спас нас не раз. И чуть-чуть в резерв. Но осторожно, без фокусов».

Подтверждаю. Начинаю перераспределение.

Тело откликнулось жаром, но слабее, чем в прошлые разы.

Не было лихорадки, только лёгкая дрожь в мышцах, словно он снова пошёл на короткий рывок.

Мозг на секунду будто кто-то протёр: контуры последних минут стали яснее, движения врагов — понятнее.

— Тебя не укачивает? — спросил Пахом, заметив, как он перекрыл глаза. — А то если тебя вырвет — я на тебя обижусь.

— Это я так качаюсь, — сказал Артём, открывая глаза. — Новый уровень.

Данил фыркнул.

— Вот и замечательно, — сказал он. — Ты качайся, а я буду сидеть и думать, как бы меня никто больше не пытался распилить на куски, пока я играю в оператора.

— Не получится, — заметил Илья. — Это теперь наша работа.

Над их головами гудел протекающий воздух, броневик трясся на кочках.

Где-то сзади стонал кто-то из раненых.

Спереди по рации шли сухие доклады.

Первая настоящая операция оставалась позади, как чёрный шрам.