Повелитель Теней. Том 3

Глава 4

— Это проблема? — спросил я у Фратера и Олегуса, которые разглядывали в полном молчании монеты.

Судя по их кислым лицам — ответ явно тот, который я меньше всего хотел бы услышать.

— Это проблема, — со вздохом Паладин размахнулся и что есть силы бросил горсть монет в сторону ближайшей золотой кучи. — Это огромная, чтоб у нее в желудке вино бродило от рождения до смерти, проблема! О, Божественная амброзия! Лучше б я монеты сразу посмотрел, а не полез к украшениям! Ну нет же! Решил, что не могли тут оставить дракона, чтобы охранять хлам! А что если все эти украшения, кубки, прочие ценности — тоже созданы Практиками, а?! Слуга! За мной! Пошли проверять — вдруг тут не все мусор?!

Под конец своей гневной тирады Паладин развернулся и зашагал прочь, демонстрируя свое намерение разобраться с ценностями.

С металлическим звоном монеты, впечатавшись в довольно высокую горку, вызвали небольшую золотую лавину.

— Да, господин, это большая проблема, — подтвердил Олегус, покрутив меж пальцев единственную оставшуюся у него монету.

— Хорошо, допустим, — кивнул я. — Эти монеты не имеют хождения в Ауре, правильно понимаю?

— Они не котируются нигде в известном Аурхейме! — со злостью произнес Паладин. — Ни в одной части Аура, ни в одном городе или государстве Хейма. Даже на Темных Островах дроу быстрее воткнут тебе кинжал меж ребер, чем примут эти монеты в качестве оплаты.

— Потому что это деньги с изображением драконов? — уточнил я.

— Потому что это деньги, которые использовали для расчетов Практики, — со вздохом пояснил Олегус.

Зажав монету между большими и указательными пальцами обеих рук, он, чуть напрягшись, переломил ее пополам.

После чего продемонстрировал мне блестящую середину.

Желтую.

И, на первый взгляд не отличающуюся от цвета поверхности, но если присмотреться, то…

— Латунь? — удивился я, посмотрев на оборотня.

— Поверх которой нанесено сусальное золото, — подтвердил он, протягивая мне свой плащ. — Это монеты раннего периода владычества демонов. Когда они захватили половину Хейма, то оказалось, что большая часть золотых и серебряных рудников при отступлении оказались затоплены. У Практиков в распоряжении имелось большое количество наемных отрядов из Хейма. И их содержание требовало большого количества денег. У демонов в обиходе был золотой дракон, которым с наемниками и расплачивались. Вот только, когда Практики увязли на Востоке, как-то вскрылось, что деньги, которые якобы выплавляются из золота, добытого в шахтах на Севере, на самом деле подобная обманка.

Я с удовольствием завернулся в предложенный мне плащ, попросив Лаурель вернуться в лагерь на поверхности и доставить запасной комплект.

Эльфийка, закусив губу и посмотрев на меня, стоящего под открытым небом пролома, обмотавшегося плащом на манер набедренной повязки, согласно кивнула и направилась к веревке.

Можно было бы и самому сползать за одеждой, но что-то меня не вдохновляет мелькать голым задом на виду у всех.

Особенно когда есть возможность подобного избежать.

— Ценность монеты определяется весом в ней золота или серебра, — пояснила подошедшая к нам Ликардия, крутящая меж пальцев еще одну «денежку» из далекого прошлого этого мира. — Чем его меньше — тем меньше за эту монету можно купить. На золотых драконах Практиков, как оказалось, золота нет и на грамм. Думаю, не стоит объяснять, что после таких новостей наемники перестали подчиняться Практикам и демонам. А вот щедрую оплату за свои услуги, но уже со стороны коалиции людей, эльфов и гномов приняли. И воевать стали уже против своих бывших нанимателей.

— Иными словами у нас здесь горы монет, которые ничего не стоит, — я помассировал виски.

— Примерно так, да, — согласилась Ликардия, цепким взглядом пройдясь по мне. — Ну… Неплохо сложен, неплохо. Как вижу твоя новая крылатая зверюшка умеет найти подходящие слова, чтобы ты продемонстрировал ей свои сильные и слабые стороны, да?

Да что б вас.

— Ты можешь думать о чем-нибудь, кроме этого? — поинтересовался я, поправив единственное, что на мне осталось после исчезновения магической одежды — пояс с «Пожирателем Душ».

Он как-то не особо хорошо гармонировал с набедренным плащом, но все же лучше, чем ничего.

Да и расставаться с оружием в такой неспокойной обстановке, казалось не лучшей идеей.

— И все-таки, я сожрала твою самую веселую часть души, — надула губки Ликардия, проходя мимо меня. — А ведь был таким мужественным, когда упал ко мне лицом в декольте, так многообещающе говорил…

Звук шлепка разнесся под сводами пещеры словно выстрел.

Вестница Смерти, застыв на мгновение, медленно повернула голову, чтобы посмотреть на свои кожаные шортики.

Олегус демонстративно отвел взгляд в сторону, демонстрируя, что его это не касается.

Даже Фратер и Слуга на мгновение перестали копаться в куче золотистого хлама, смотря на реакцию Вестницы Смерти на мои действия.

— Претензионное действие, — ухмыльнулась Ликардия, зажмурившись, когда я сжал пальцы, стискивая упругую плоть. — М-м-м, хорошо… Ты определенно делаешь успехи на поприще становления собственничества. Надеюсь, это не будет всего лишь сиюминутной вспышкой мужского естества.

И пошла дальше, как ни в чем ни бывало.

Эффектно, при этом, покачивая бедрами.

От гипнотического воздействия походки манекенщицы, меня отвлек грубоватый тычок в живот, с которым Лаурель всучила мне ворох одежды.

— Это, кстати, последний комплект, — буркнула она, стараясь не смотреть мне в глаза. — Надеюсь, тебе его никто не изорвет. Особенно на спине…

— Лаврик…

Я поймал девушку за руку.

Раздалось покашливание Олегуса.

— Господин, я пойду помогу проверить драгоценности на предмет чего-то стоящего, — произнес он, быстро покидая наше общество.

Эльфийская лучница продолжала стоять, смотря куда-то в сторону гор бесполезного золота, не пытаясь скандалить или вырвать из моей хватки свою руку и мягко подалась в сторону, чтобы вместе со мной оказаться за большим каменным выступом, который скрывал нас от остальных.

Упершись в него задом, мягко привлек к себе девушку, строящую обиженную справедливость, обнял и поцеловал в шею.

— Возможно я был груб с тобой…

— Прошу, — девушка на мгновение закрыла глаза, когда я повторил то, что заставляло ее тело дрожать. — Тебе совершенно не свойственно быть таким чувствительным. Мне не нужно жалости или чего-то подобного. Делай то, что считаешь нужным. Я…

— Помолчи, — сказал я ей на ушко.

Девушка повернула голову в бок так, чтобы рассмотреть меня как можно лучше.

Выдохнула с легким стоном, когда я поцеловал ее еще раз в шею, ближе к мочке уха.

Пискнула, когда я легонько ущипнул ее сквозь одежду за заднюю часть стройного бедра.

— Я не лучший мужчина на свете…

— Я и не претендую.

— И обещать тебе ничего не могу.

— Я знаю.

— Но устраивать скандалы, делая вид, будто я тебе принадлежу, больше не позволю.

— Да не скандалила я! — возмутилась эльфийка, одарив меня взглядом, который можно было бы охарактеризовать как «легкий гневный». — Это нормальная женская реакция на появление соперницы.

— Вообще-то я даже не решил, стоит ли идти у нее на поводу, — заметил я. — Но как минимум осадить…

— Глеб, — девушка поджала губы и уперлась мне руками в грудь, слегка надавив своими коготками на кожу. — Эта стерва немного не в себе. Как она сказала тогда на дороге, когда ты ушел, она просто старается жить на полную, чтобы вспомнить что такое в принципе жизнь человека. Я… Если тебе интересно мое мнение, мое отношение, то я не против…

— А мне все твердят, что даже мнения чужого спрашивать не нужно, — усмехнулся я. — Бери то, что хочешь по праву мужчины.

— Так и происходит, — помрачнела Лаурель. — Даже среди рейнджеров… Одинокая девушка в отряде со временем превращается в походную шлюху, когда рейд продолжительный. Конечно, никто не принуждает, но со временем ты сама начинаешь замечать, что если отказываться от таких предложений со стороны командира, то на тебя сваливают все больше и больше черной работы. Ибо, если не шлюха, то кухарка, уборщица, штопальщица… Ай!

— То есть я поступил совершенно верно, когда уничтожил этих ублюдков, — не знаю почему, но захотелось сделать это снова.

— Тебя это так волнует? — насторожилась Лаурель, потирая себя сзади, куда прилетел шлепок.

— Что было до — нет, — честно признался я. — Но со своей женщиной я не позволю обращаться так кому-либо…

— Кроме себя? — усмехнулась Лаурель.

— Даже себе, — честно сказал я. — Принуждать против воли к чему-то я не собирался и не собираюсь…

— Тебе напомнить, что ты вообще-то меня своей рабыней сделал.

— Тогда я, в свою очередь припомню, что ты при первой же двусмысленности готова была отдаться!

— Так тебе же, а не кому-то другому!

— Вообще-то ты меня вселенским злом считала! Мерзким животным, слугой дьявола и так далее…

— И что? — нахмурила бровки лучница. — Я не могу, что ли изменить свою точку зрения, основываясь на личных наблюдениях, а не домыслах и страшилках из детства?

Ох, как же она губки надула-то…

— Вот что трах животворящий делает, — подытожил я. — Пару раз под чудовищем полежала, и все, преданный сподвижник в деле покорения мира.

— Это тебя дракониха надоумила покорить Аурхейм? — уточнила эльфийская лучница.

— Да что ж за невоспитанная молодежь выросла, — услышали мы оба низкий голос Эллибероут, легким эхом отражающийся от стен пещеры.

Вот только рядом с нами ее не было.

— Ты это тоже слышал? — шепотом спросила Лаурель.

— Значит это не каноничные голоса в голове попаданца в мир темного фентези и доступных женщин, — заключил я, смотря в глаза девушки. — Спорим, что драконесса стоит у меня над головой на камне?

Лаурель подняла глаза вверх и молча кивнула.

— Это так себя ведут благородные драконы? — поинтересовался я, повернувшись так, чтобы смотреть на незваную гостью.

— Формально говоря — это вы незваные гости в моей пещере, — поправила меня Эллибероут.

— О чем это она?

— Дракоша умеет читать мысли, — пояснил я.

— Ой, — залилась краской Лаурель. — Вот прям все-все-все?

Не понял…

Эллибероут, не хочешь просветить смертного?

— Подсказывать не буду, — сухо ответила та, крутанув вокруг оси свой огромный меч, уперев его острием в камень под ногами. — Сам поймешь — значит не дурак. Мне уйти, чтобы вы тут продолжили свои разговоры, перерастающие в прелюбодеяния, иди все же пойдете со мной посмотреть то, что я хочу вам показать?

— Надеюсь это будут не ее сиськи, — буркнула Лаурель.

— Зависть — не лучшее качество эльфа и женщины, юная леди, — менторским тоном заявила драконесса.

— Кажется ты что-то говорила про подарки? — уточнил я. — Правда умолчала, что монеты здесь ничего не стоят.

— Правда? — пожала плечами драконесса. — А лежать на них было мягонько. Впрочем, пойдемте. Думаю, мне есть что вам предложить, чтобы вы не выглядели как стая оборванцев.

И сиганула с каменюки спиной вперед.

А ведь там метров десять-пятнадцать отвесного обрыва до уровня драгоценностей…

— Выпендрежница, — констатировал я.

— Драконья прелюдия, — обреченно вздохнула Лаурель. — Я могу тебя кое о чем попросить, Глеб?

— Если это в моих силах, то…

— Думаю, дракон — не первая и не последняя твоя «новая спутница», — с легкой грустью улыбнулась Лаурель. — Но… Если так случится, что их будет слишком много, а я стану лишней, то… Ай!

— А по кожаным шортикам шлепать гораздо звонче, — констатировал я, стараясь не выдать боль в руке от удара по защищенной низом кольчуги попе лучницы. — Лаврушка. Я начинаю подозревать, что ты пытаешься манипулировать мной при помощи поведения «обиженной жертвы». А как же эльфийская гордость и надменность?

Девушка надула губки.

— Я хотела сказать, что если твое отношение к эльфам вдруг пересилит то, что между нами есть… Ай!

— Кажется руку отбил, — потряс я конечностью. — Лаврушка, что добавляет вкуса в мою унылую жизнь…

— Звучит как оскорбление, — прищурилась девушка.

— Ты даже не представляешь насколько ошибаешься. Так вот. Я повторю один и последний раз.

— Любви не будет, если хочешь — уходи, я не тиран, но слушаться меня ты обязана, — покривлялась девушка. — Давай не будем повторяться?

— А мне казалось, что нужно периодически напоминать, что мы не семейная пара старых гомиков, которые ревнуют друг друга к первому попавшемуся на улице ниггеру.

— Я просто хотела сказать, что не буду тебе перечить и устраивать сцен ревности, если ты вдруг захочешь еще кого-то, — выпалила девушка. — Просто… не нужно в таком случае относиться ко мне как к рваным чулкам. Поносил и выбросил, может кому пригожусь…

— Будущее туманно, мой юный падаван, — я прижал девушку к груди. — Но, если ты думаешь, что мне надоест доминировать над красивой эльфийкой, да еще и явно с бурной фантазией, о которой мне намекнула драконесса…

— Ничего не бурно! — пробубнила она. — Просто… В Великом Лесу все было как-то однообразно… А ты показал, что может быть хоть чуточку, но иначе… Вот мне и интересно… Да и Ликардия много рассказала из того, что увидела в осколке твоей души… В общем… Я не против…

— Н-да, — протянул я. — Мы лишь в начале пути, а я уже разлагаю чопорность эльфийского народа. Знаешь, у меня к тебе будет задание.

— Какое? — оживилась девушка.

— С этого дня ты будешь ответственным лицом по подбору женщин в мой гарем мирового зла, — твердо сказал я, стараясь чтобы ни один мускул, ни одна интонация голоса не выдала мое желание заржать.

— И… Что делать? — растерялась девушка.

— Находить самых сильных, самых красивых, самых смертоносных женщин, что встретятся на нашем пути и вербовать их в мой отряд боевых самок, — продолжал я троллить беднягу.

Ничего, полезно ей будет немножко помешать кашу в голове, а то прикипать в «кастрюльке» стала.

— А это мысль, — неожиданно задумалась девушка. — У эльфийских старейшин есть отряды боевых наложниц, которые делят с ними ложе и тяготы путешествий. Почему бы и тебе не получить такой? Вон, Ликардия точно не против, мы уже обсуждали это… Правда, я боюсь, что от нее можно подцепить какой-нибудь трупный яд. Как-никак она мертвечиной еще не так давно была… Но с драконом я боюсь разговаривать. Она на меня смотрит как на насекомое.

Та-а-ак…

— Прости Создатель, — я прижал девушку к себе и погладил ее по голове сочувственно. — Ибо не ведаю я, что творю. Ниспошли мне другую эльфийку, ибо эту сломал я, повредив рассудок ее через рот. Но часть вины за это есть и твоя, Создатель, ибо даровал ты мне силу несусветную и размер конячий…

— А зачем тебе еще одна лесная эльфийка? — удивилась Лаурель, блеснув глазами цвета чистого горного озера. А интонации-то, интонации-то!? Как будто она еще день назад не шипела и щерилась на Вестницу Смерти из-за ее шуточек «за триста». — Две эльфийки это скучно. Никакого разнообразия! Давай найдем и трахнем дроу?! Или вампиршу?! Ликардия говорит, что из части твоей души столько всякого подсмотрела, что аж самой не терпится проверить. А еще она упомянула бездушные так сосут, что ноги подкашиваются. Правда она говорила это про высасывание крови, но если прикинуть…

Кажется, в этом лесу я потерял намного больше, чем кусок души.

Похоже, что Вестница Смерти заполучила воспоминания о моем пубертатном периоде и память о сотнях часов просмотров видео с участием одного лысого мужика, которому постоянно везет с работой и теплой дружеской атмосферой ближайших дамочек.

Мой мир уже никогда не будет прежним.

Что ж…

Теперь я знаю с каким звуком падает на пол челюсть и рушится мое представление о «порядочной эльфийской воительнице».

— Раздался в моей голове кавер на песню «Убили негра».

И ведь не поспоришь с Виктором Пивторыпавло.

Впрочем…

Почему это должно быть плохо, если не будет мешать планам и избавит от слезливых историй «я не такая, но в гареме место застолблю»?

— Пойдем-ка к нашей драконессе, — нарушил я молчание. — Надо посмотреть, что она там отыскала.

— Пойдем, конечно, — задумавшись о чем-то произнесла Лаурель. — Надо у Фратера спросить, нет ли поблизости невольничьих рынков. Может быть подберем там дроу по вкусу? Тебе, кстати, какую? Низкую, высокую, худенькую, полненькую…?

Мозг отключился, когда до меня, наконец-то, дошло.

— Хм, — задумчиво произнес Шовель, разглядывая медленно кружащиеся вокруг своей оси доспехи. — Дерьмо.

Я бросил осторожный взгляд на Эллибероут, при помощи магии которой вся эта конструкция и могла существовать в более-менее едином состоянии, словно была надета на живого человека или манекен.

Драконесса безразлично взирала на кривящегося при виде предложенного ему подарка Паладина.

— Шовель, — обратился я к названному человеку. — Даренному коню в зубы не смотрят вообще-то.

— Так-то про коня, — махнул рукой тот. — А здесь вопрос доспеха… Вот до сих пор считал, что латный доспех эльфы делать начали. А это… это недоразумение какое-то.

— Изготовлен дворфами, — авторитетно объявил Олегус. — Вероятно попытка скопировать эльфийские латные доспехи для нужд Практиков или командиров Темной Армии.

— Хреновая, на самом деле попытка, — выдал свое мнение Паладин. — Этот доспех — мучение для того, кто будет его носить.

— Тебе ли выбирать подходит он или нет? — спросил я. — Мы не в арсенале, вообще-то. И, если не заметил, твоему доспеху пришлось отнюдь не сладко в последнем бою.

Ламеллярный доспех Фратера был изорван в ходе сражения с дикими гарпиями, так что Паладин, когда угроза миновала, избавился от него и щеголял в простой одежде.

Конечно, если этот его малиновый костюм с беретом и павлиньим пером можно было бы назвать «обычным».

— И что? — удивился Шовель. — Отдам в починку, исправят. Ламеллярный доспех — это едва ли не основной вид брони в Королевстве людей. В любой мало-мальски пристойной кузнице справятся с ремонтом. А, если нет, то куплю новый.

— И это означает, что ты отыскал нормальное золото? — уточнил я.

— Ну, монеты, конечно дрянь, да и перебрать их все, чтобы по весу попробовать отличить, занятие долгое, — сообщил Паладин. — А вот различного рода украшения, безделушки, да то, что в старых развалившихся сундуках — то да, то явно ценная добыча.

— Так подозреваю — это то, что у тебя было до прихода Практиков? — уточнил я у драконессы.

— Может быть, — равнодушно произнесла она. — За тысячи лет у меня бывали более важные занятия, чем вести учет составляющей части моей подстилки.

— Вопрос только в том, сумеем ли мы все это отсюда вынести, — сказал Олегус. — И мы до сих пор еще не определились что говорить Магусу об этом месте. Что произошло, что мы нашли.

— Как минимум сообщать магу, что в нашем отряде появились Вестница Смерти и драконесса — глупо, — предупредил я. — Историю выдумаем попозже, когда двинем назад. Времени, которое нам дали, мало совсем остается. А нам еще обратный путь преодолеть нужно. Так что, сперва выберем для себя самое ценное, а затем уже будем решать что делать с остальным.

Большой соблазн, конечно, оставить Кривому (а он несомненно прибудет сюда, чтобы обследовать то, что произошло) лишь гору контрафактных монет времен Последней Войны, а остальное — вывезти и распродать, получив максимальную выгоду.

Но у нас банально не на чем вывезти причитающееся.

Фургон разломан, кони мертвы.

И без того придется двигаться пешком, да пытаться раздобыть транспорт по дороге.

А это весьма сложно сделать, когда местные этого леса, к тому же еще и расположенного у черта на куличках, боятся как огня.

— То есть этот доспех ты для себя не берешь? — уточнил я, показывая на «демонстрационную модель».

— Нет, конечно, — подтвердил Фратер. — Если это в самом деле копия мифриловых доспехов, то дворфы явно схалтурили. Потому как металл, который использован — самый обычный. Нет, конечно, могло быть и хуже, но разработан этот комплект для пешего рыцаря, не для всадника. Не прикрыты локти, все перевязано какими-то тряпками. Ниже пояса — вообще никакой защиты. Горло открыто для колющего удара, а шлем глухой, отверстий для дыхания нет. Меня в нем скорее удар хватит, чем сражение начнется. Да еще и эти тряпки, обмотанные поверх брони… Меня в таком засмеют! Это броня какого-то обнищавшего рыцаря, а не Паладина Бога Виноделия!

— Это не тряпки, — возразила драконесса. — Поддоспешное одеяние. А поверх наручей и наплечников надеты крепежные ремни.

— Тогда тем более броня — барахло, — остался непреклонен Фратер. — Один удар по наручу и вся эта обмотка развалится и доспех превратится в обузу, а не защиту. Нет, в нем слишком много уязвимостей, как по мне.

— Его можно носить поверх твоей любимой кольчуги, — предложил я. — По факту же это просто легкий комплект доспехов…

— И создан он для пешего воина, — повторил Фратер. — Ноги и все, что ниже пояса у всадника должно быть закрыто броней, подогнанной и относящейся к одному комплекту. Нет, если хочешь, бери себе или кому-то другому. Но мне подобная «роскошь» не нужна.

Впервые вижу, чтобы так капризно относились к тому, что тебе дают бесплатно, да еще и в логове дракона.

Которое вообще-то было не только сокровищницей, но и складом добычи местного гарнизона.

Сомневаюсь, что местная Темная Армия складировала здесь всякое барахло из тяги к необычному.

Нет, тут явно есть какой-то подвох.

Почему я так решил?

Ну, хотя бы по той причине, что пролежав две тысячи лет (а может и больше) поддоспешник и прочие ремешки-застежки даже не выцвели.

И без магического зрения можно догадаться, что доспех этот явно не простой, а, скорее всего, усиленный магией.

— Как скажешь, — легко согласился я, посмотрев в сторону улыбнувшейся одними лишь губами Эллибероут. — Не буду против, если эти доспехи будут отложены для меня.

— Как знаешь, — драконесса шевельнула пальцами и из вороха блестящего хлама появилась еще одна броня.

— Сразу нет, — отверг Паладин, едва увидел блистающую в свете факела кирасу. — Несуразица какая-то.

— Зато из мифрила, — подметил я. — Да еще и с мифриловой кольчугой сразу идет…

— Барахло, — Шовель начинает повторяться. — Горло так же открыто. Слишком много ненужных украшений, которые будут только мешаться в бою. Множество открытых мест. Мифрил или нет, но кираса должна защищать все тело, а не ориентироваться на прямой удар в грудь. Опять же — короткая кольчуга, до локтя. Подол кончается на уровне пояса. Защита паха и копчика лишь мешает всаднику. Это не боевая кираса.

— Часть церемониального эльфийского доспеха, — пояснила подходящая к нам Лаурель. — Такие носят охранники наших старейшин. Правда, со шлемами, наручами, поножами и так далее. Да и выглядит эта кираса более старой.

— В любом случае — это недоразумение не приспособлено для боя, — подытожил Шовель. — Прикрытые кольчугой бока… Да пусть это и мифрил, который не возьмет обычный металл, но если придется таранный удар копьем, булавой, цепнем или еще чем, в лучшем случае переломает ребра.

— Мифриловая кольчуга столь плотная, что не уступает крепости некоторым видам латных доспехов, — вступилась за честь кузнецов своего народа Лаурель. — Ее создали лучшие умы, вообще-то! И она сплетена так, чтобы в момент удара звенья расклинились особым образом, чтобы не допустить проникновение ударного воздействия дальше в тело. Поэтому мы и не носим поддоспешники.

— Ваши проблемы, — сказал Фратер. — Я большой пользы от эльфийской кольчуги не почувствовал в бою. Словно металлическая рубашка. Ни веса, ни ощущения защищенности. Нравится? Носите. А я ожидал от нее чего-то большего.

— Ну да, Паладину виднее, чем кузнецам с тысячелетиями опыта, — усмехнулась Лаурель.

— Да, потому что ту кирасу, которую ты на себя напялила, может носить только сумасшедший, — сообщил Шовель, ткнув в новый элемент защиты, которым обзавелась Лаурель.

— Вообще-то это кираса элитного отряда лучниц-воительниц «Стремительная смерть», — со знанием дела объяснила происхождение кирасы рейнджер. — Мифриловая броня, соединенная с кольчугой дает и защиту и легкость в бою. Не приходится носить и кирасу, и кольчугу — все объединено в одном элементе.

— А кожаные наплечники поверх металлических должны гасить энергию рубящего удара? — криво усмехнулся Фратер. — А украшения из золота сделаны для того, чтобы ослепить врага своим сиянием?

Кажется, он нарывается.

— Эти украшения — символ знатности и привилегированного положения лучниц! — раздражалась Лаурель. — А кожа, чтобы ты знал, содрана с мифического вепря и в самом деле защищает! И не сковывает движения! Уберегает плечи от последствий травм!

Уж не принцип ли оболочки корабельной брони из мягкого металла, чтобы вражеский снаряд увяз в ней и потерял пробивную силу?

Или не так и там было что-то со снарядами?

Может быть, может быть…

Но, судя по тому, как раздухарился Шовель, вся эта «примерка» может растянуться надолго.

А мы и так потеряли огромное количество времени.

— Прекращай душнить, Паладин, — попросил я. — Никто тут не сомневается в том, что ты специалист в своем ремесле. Но и наседать на остальных, навязывая им свою точку зрения, тоже не стоит. Ферштейн?

— Дело ваше, — в голосе Паладина появилось раздражение и обида недопонятого гения. — Когда эти ваши хитрые, но бесполезные игрушки вам не помогут, вспомните мои слова о том, какую броню следует подбирать.

— Это можно расценить как завершение выбора доспеха для тебя? — поинтересовался я.

— Ни в коем случае, — поспешил сказать Паладин.

— Тогда будь добр, выбери то, что тебе по душе без лишних комментариев, хорошо?

— Договорились, Практик.

Потребовалось еще полчаса, пока, наконец, изрядно взбесив своим тягомотным и придирчивым к деталям подходом, Шовель выбрал подходящий, по его словам, «по всем критериям защиты конного рыцаря», «трофей».

На мой взгляд — просто тяжеловесный латный доспех с закрытым шлемом и забралом, довольно неудобный.

В нем человек больше похож на какую-то черепаху, с ног до головы закованную в металл.

Как в подобном двигаться — не понимаю.

Но, по словам Фратера это как раз то, что ему нужно.

Особенно его порадовал красный плюмаж — украшение из перьев на верхней части шлема.

Дескать, это символ власти и триумфа.

«Повезло ему, что он в своих перьях на Земле не покажется», — подумал я, представив, что могли бы сделать с Паладином наши парни в тельняшках в свой профессиональный праздник.

— Эльфийский латный доспех, — прокомментировала Лаурель выбор Паладина, который тот, сграбастав и свалив на Слугу, потащил на выход из пещеры. — Для знати изготавливался.

— И вообще-то Фратер прав, — подал голос Олегус. — Для конного рыцаря — лучшая защита. Глухая броня, минимум открытых мест, которые он с лихвой компенсирует гномьей кольчугой.

— Ага, — кивнул я. — Очень хочу посмотреть на то, где же он будет его носить, учитывая, что такой вот доспех уж точно запоминается. А раз так, то крайне подозрительно, если он появится у кого-то, кто не афишировал его ранее. Но больше всего мне бы хотелось увидеть как наш Паладин-душнила попрется во всем этом великолепии в город пешком.

— Думаю, мысль о редкости доспеха его посетит чуточку позже, — хмыкнул Олегус. — А насчет похода в город… Это довольно легкий комплект. Может и пойти, кстати говоря.

— Себе подберешь что-то? — спросил я.

— И тратить время в бою на то, чтобы сбросить доспех перед обращением? — усмехнулся оборотень. — Покорно благодарю, господин, за заботу. Я лучше пойду помогу Ликардии собирать то, что мы можем унести с собой.

— И даже не попытаешься ее убить? — удивился я.

— Разве могу я поднять лапу на женщину моего господина? — спросил он так, будто выпрашивал разрешения.

— Лаврик, — кажется я понял откуда дует ветер. — Ты ничего не хочешь мне объяснить?

— А я им тоже помогу! — пискнула эльфийка и энергичной трусцой побежала от меня в другой край пещеры.

Усмехнувшийся оборотень, переваливаясь, отправился следом.

— Чувствую себя как в сумасшедшем доме, — проворчал я, посмотрев на драконессу. — Ей же сто с чем-то лет, а ведет себя как девчонка порой. Хотя в бою убивает без малейших промедлений. Да еще эти перепады настроения и смена линии поведения.

— Взросление эльфов в пять раз медленнее, чем у людей, — сказала Эллибероут. — Создатель дал им долгую жизнь, но при этом не позволял им быть лучше остальных его творений.

— А вот они считают иначе, — напомнил я.

— Их проблемы, — спокойно произнесла драконесса. — Так или иначе, но тебе проще будет принимать свою эльфийку как юную девушку, которую воспитывали в лагере военной подготовки.

— Н-да, никакой личной жизни и социализации, — вздохнул я. — Может теперь скажешь, что это за доспехи?

Я указал на аккуратно лежащие справа от камня, на котором сидела драконесса, доспехи, которые Шовель забраковал самыми первыми.

— Теневые доспехи.

— И мне это должно что-то сказать?

— Только то, что они предназначались для Практиков, которые сражались пешими, как и заметил твой друг Паладин, — на губах женщины появилась усмешка. — Остальное… Ты прав, они созданы с применением магии. С их помощью можно оставаться невидимым для врага, пока остаешься в тени.

— Кажется, то, что нужно для меня, — усмешка сама по себе выползла на лицо.

Это ж какая благодать-то?

Знай прячешься от врага в любом темном уголке, подкрадываешься и наносишь смертельный удар.

И снова в тень уходишь.

— Да, только они тебя убьют, — скучающим тоном произнесла драконесса. — Во всяком случае в нынешнем твоем состоянии.

— Только не говори, что и они питаются магией носителя, — поморщился я, вспоминая свои ощущения от владения «Пожирателем Душ», пока не договорился с Ликардией.

— А, по-твоему, за счет чего они должны существовать и восстанавливать свои повреждения? — поинтересовалась драконесса.

— Беда-а-а-а, — протянул я, посмотрев на горы разбросанного вокруг снаряжения. — Остальное мне так или иначе не подходит. Либо слишком тяжелое, либо громоздкое, либо…

— Либо у меня для тебя персонально кое-что есть, — загадочным тоном едва ли не проворковала драконесса. — Легкая, уникальная броня, которая защитит тебя от многих опасностей, но при этом не будет сковывать движения. И, можно так сказать, позволит выходить из сражений победителем. Конечно, если ты не будешь достаточно глуп, чтобы подставляться под удары по голове. Ну, и чтобы ты кровно заинтересовался, пожалуй, я расскажу тебе о том, что драконы обладают божественной способностью пространственного кармана. При помощи которого вы можете унести из моего логова все, что пожелаете…

И сейчас бы моему внутреннему мужику завопить: «Ага, я знал, что ты лишь строишь из себя недотрогу и ищешь способ, как меня заинтересовать!», но пусть и недолгий, но опыт знакомства с разумными в этом мире говорил мне, что «нечто особенное» за красивые глаза не дают.

А Эллибероут не производила впечатление дамочки, которая ради внимания мужчины готова на все.

— И в чем подвох? — спросил я.

Какая-то уникальная броня, пространственный карман, который, сиречь, безразмерный вещмешок, если я правильно понимаю.

Хм… Вот теперь, кажется, начинаю понимать как у драконов, меняющих лежки, всегда есть запас золота.

Ну не собирают же они его каждый раз на новом месте.

Оказывается — таскают с собой.

А судя по тому, как кивает «дракоша», понимаю я верно.

Нет, за подобное не просят в ответ услуги, вроде «Собери десять кустиков целебных растений».

— Я так же помогу тебе в изучении магии и обучу фехтованию так, как твой друг Паладин и представить себе не может.

— А ты точно дракон?

— Есть сомнения? — ох, как же она по-царски величественно изгибает свои бровки.

— Вещаешь как демон-искуситель, — признался я. — Ты же прекрасно понимаешь, что мне не верится в то, что ты попросишь меня о какой-то простенькой услуге в обмен на все это?

— Если б не была уверена в том, что ты не поймешь всю опасность моего предложения, то не стала бы тебе предлагать броню драконьего наездника, благодаря которой ты будешь неуязвим к огню и простому оружию, — а вот теперь мне уже совсем не по себе.

Она начала выкладывать козыри.

Ей явно от меня нужно что-то, от чего у тех же моих компаньонов просто пупок развяжется.

— Маловато будет, — сказал я. — Ты явно хочешь меня отправить туда, где есть почти стопроцентная вероятность сдохнуть. И по какой-то причине ты не хочешь замарать свои коготочки сама, дракоша… Чует мой богатый внутренний мир, что это — то предложение прекрасной дамы, от которого следует отказаться…

— Не испытывай мое терпение, Практик, — ее голос стал похожим на рычание дракона.

Ах да, она же и есть дракон.

— Я предлагаю тебе практически абсолютную защиту, готова преподать уроки драконьего мастерства владения мечом, знания о магии практически божественного уровня, благодаря которым ты сможешь установить контакт со своей душой, не сойдя с ума и не превратившись в монстра, — как-то давить на меня стала эта пещера. Или же дело в том, что одна дракоша выходит из себя? — Я готова послужить тебе гораздо дольше, чем мне потребуется для восстановления сил и сражения с тобой. Не говоря уже о пространственном кармане, который есть не у каждого бога. И ты еще раздумываешь над этим?

Заманчиво, но…

Не нравится мне все это!

Слишком много обещано, чтобы не понять наиболее вероятного исхода предполагаемой миссии.

Но, с другой стороны, начинаю догадываться, что драконье благородство — это как джентльменские правила.

Если дракоша не может победить, придерживаясь их, то она запросто перепишет правила не убивать меня здесь и сейчас.

— Верно мыслишь, смертный, — Эллибероут обворожительно улыбнулась, продемонстрировав свои зубы-клыки, напоминающие о том, чем она является на самом деле.

Она слезла с камня и приблизилась ко мне практически вплотную, источая легкий запах серы.

Бесстрастно разглядывает меня, а явно роется в моих мозгах с помощью свое телепатии — неспроста же у меня щекотно под черепом?

Не хочу.

Не хочу во все это ввязываться.

Мне просто нужно добраться до Гибельных Земель и выполнить задание, отомстить…

— Хорошо, — она изрекает это таким тоном, что я буквально вижу как в ее глотке бьется пламя. — Когда ты направишься в свой мир, я пойду вместе с тобой и помогу уничтожить твоих врагов. Это мое последнее слово.

Ну, теперь явно не соскочить.

Либо сказать «Нет» и сдохнуть, либо согласиться и… скорее всего тоже сдохнуть, но с небольшой надеждой, что смерть обойдет меня стороной и благодарная дракоша не позволит мне отправиться в небытие окончательно.

— Так каким будет твой положительный ответ, смертный? — нетерпеливо поинтересовалась Эллибероут, недвусмысленно вгоняя свой меч в камень рядом со мной.

Кажется, я сейчас открою кирпичный завод…

— Как же я могу отказать прекрасной даме и по совместительству благородному черному дракону в ее небольшой личной просьбе, скорее всего связанной с местью, когда она меня так просит? — я выдавил на лице улыбку. — Конечно помогу, но сперва бы узнать на что я соглашаюсь… Но есть еще одно условие с моей стороны.

— Да, ты прав. Это крайне деликатная, личная просьба. И у тебя есть все шансы ее исполнить. Я озвучу тебе твою миссию, когда ты будешь в достаточной мере готов к заданию, — ее напряженное лицо расслабилось. — Придется хорошенько потрудиться перед этим… Смертный! Да ты охамел! Какое еще условие? Я предложила тебе практически божественные силы!

Нихрена, подруга.

Я не позволю этому разговору закончиться на удобной для тебя ноте.

Слишком уж тебе нужен именно я.

Ты явно намерена кому-то отомстить, и у меня есть парочка догадок.

— Сущий пустяк, — улыбаюсь я. — Раз уж мы перешли на тот уровень, когда меж нами есть что-то личное… Я тут гарем организовать собрался. Местечко для тебя имеется…

А вот что было дальше — не помню.

Только летящий мне в лицо металлический кулак и поток пламени следом.

Кажется, я скоро заработаю уважение в «Клубе двадцать семь».

Вот только музыкант из меня так себе…