Повелитель Теней. Том 3

Глава 18

Можно бесконечно смотреть на то, как горит огонь, как течет воды и как работают другие.

Это древнее правило.

Более современное добавляет в эту пословицу еще и вращение барабана в стиральной машинке и прочую технофашистскую чернуху.

Меня утром радовали сразу две девушки.

Мечта любого ояша — прекрасная эльфийка и не менее прекрасная магическая сущность.

Но радовали не так, как это принято на страниц анимешного иероглифатого полупорно, которое любители васаби и харакири по утрам выдают за массовую культуру.

Радовали меня несколько раздраженные лица двух дамочек, которым ничего не «обломилось».

Хм, а что, думали будто я в гостиничном номере устрою разврат с их участием, сопряженный с дефлорацией магического создания, которое умеет уходить в «инвиз», является моей рабыней, по совместительству — убийца, да еще и головы врагам умеет отгрызать?

Не, спасибо, я пас.

Тут, возможно, единственный случай поспать на нормальной кровати отыскался, а мне еще и отбойным молотком подрабатывать?

— Веселей, — посоветовал я двум оторвам, вяло одевающимся и развешивающим на себе оружие. — Солнце уже высоко. Заканчивайте телесами сверкать. У меня на вас совершенно другие планы.

Лаврушка лишь фыркнула, а вот гарпия…

Гордо вздернув подбородок, она, поджала губы и продемонстрировала мне свое поджарое тело без грамма целлюлита, сложив под грудью руки, отчего та казалась еще больше.

И волнительнее.

И притягательнее в этом ее черном с золотом комплекте нижнего белья, от которого наши бы модницы наверняка задохнулись от восторга и налетели б на нее с криками агрессивных чаек: «Дай-дай-дай-дай-дай!».

Девушка реально хороша собой.

И я понимаю, что на меня это действует…

Вот только что-то в ее глазах было странное, когда она начала раздеваться, прикусив нижнюю губу.

Да чтоб Ктулху желал лишь жаренные гвозди!

Торжество разума над плотью готовилось вот-вот вылиться в утреннюю победу влечения к противоположному полу над гравитацией!

Но вот выражение лица девушки явно противоречило тому, что она делала и на что намекала.

— Я пойду потороплю остальных, — вызвалась Лаврушка, заметив действия гарпии по оголению. — В полдень у нас назначена встреча для покупки фургона. Или она отменяется?

— О, ни в коем случае, — заверил я. — Не просто так наши гарпии остаются невидимыми. Нет, мы точно получим свой фургон. А деньги за него я этому ублюдку прямиком в глотку засуну. Хороший сон пробуждает во мне того, кто не спускает подобные игры.

Кажется, в глазах Лаурель мелькнуло восхищение.

— Тогда я пошла, — эльфийка выпорхнула из комнаты.

— Я, пожалуй тоже, — Милена натянула свой корсет и старательно отводила от меня глаза. — Нужно поговорить с сестрами…

— Стоять, — приказал я, подходя к девушке. — А сейчас объясняйся, что еще это за попытки запрыгнуть ко мне в постель!

Девушка заинтересовалась носками своих ботинок.

— В глаза смотри! — потребовал я. — Жду ответа!

Гарпия послушно подняла глаза.

Страх, обида…

— Рабыня должна служить своему господину, — ее голос дрогнул. — И делать так, чтобы он был доволен…

Рука-лицо.

Она что, думает, будто бы печать обязывает ее раздвигать ноги передо мной?

— Так всегда было, — сказала она и отвела взгляд. — Я… Я подумала, что если вызовусь сама, то ты не тронешь моих сестер…

А-а-а-а-а-а-а!

А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!

— С чего ты взяла, что я вообще собирался?!

— Но… — девушка недоверчиво посмотрела на меня. — Так ведь… Прошлый хозяин… Я… Мы… Как он хотел… Лаурель сказала, что могущественным мужчинам положены наложницы-защитницы. Как у нас было… И… Я подумала, что раз ты был добр ко мне, то не тронешь остальных… Прошу, лучше пусть это буду я, чем мои сестры! Все, что хочешь!

В ее глазах стояли слезы, голос дрожал.

Нет слов.

Одни эмоции.

И из культурных в них только предлоги, да и то не все.

— Милена, — устало вздохнув, я притянул плачущую девушку к себе и погладил по голове. — Мне очень жаль, что с вами произошло то, о чем ты говоришь. Это мерзко, низко и… нет, у нас так не будет.

— Прошу, — девушка отчетливо и неподдельно всхлипнула. — Хотя бы без боли и веревок. Без ножей…

Мысленно выругавшись, я посмотрел на девушку снизу вверх.

Екарный бабай!

А ведь точно!

Если приглядеться, то на ее коже видны тоненькие шрамы, как будто ее резали ножом!

Уткнувшись мне в грудь, девушка негромко рыдала.

Я взял ее руку в свою, посмотрел на запястье.

Следы связывания.

Застаревшие.

— Прости, — произнес я, поцеловав ее в макушку.

Руки девушки потянулись к крючкам бюстгалтера, но я остановил ее и несколько отстранил от себя.

— Не надо, — сказал я, взяв ее лицо в руки и заставив посмотреть мне в глаза. — одевайся и садись на кровать. Я к тебе не притронусь.

Лицо девушки исказила судорога.

— Пожалуйста, — прошептала она. — Лучше я… Они неопытны, они…

— Прекрати, — я силой усадил девушку на край кровати. — Сейчас слушай и запоминай. Потом расскажешь сестрам, хорошо?

Гарпия шмыгнула носом.

— Я не знаю, но догадываюсь, что с вами делал тот маг. И прошу прощения, что убил его так быстро. Знал бы ранее — придумал что-нибудь, чтобы он страдал как можно дольше.

Девушка хлюпнула носом.

— Так вы по маль…?

— Милена! — состроил я страшные глаза. — Даже думать о этом забудь, хорошо?! Нет, я нормальный мужик. И мне нравятся женщины. Но я не собираюсь ни тебя, ни твоих сестер, ни кого бы то другого, принуждать к близости со мной. Ясно? Я не собираюсь причинять вам боль, и насколько это в моих силах — не позволю причинить ее вам кому-то другому. И наличие наложенного на вас рабского заклинания — это не основание для того, чтобы думать, будто вы мне что-то должны в том плане, о котором ты подумала. Я пошел на это из-за попытки предательства Марины. И только. Без каких-то других мыслей или намерений. Ты и твои сестры — мои боевые товарищи. И никаких связываний, резьбы ножом или чего-то другого противоестественного в наших взаимоотношениях не предполагается. Доступно объяснил?

— Да, — тихо ответила девушка, моргая своими длиннющими пушистыми ресницами. — А я подумала, что… Что понравилась тебе… И… что если ты захочешь действовать как он, то…

Ее подбородок затрясся.

— Отставить слезы, — твердо сказал я. — Магус с вами тоже так поступал?

— Нет, — мотнула головой она. — Он… Он не трогал. Просто пытал и ломал, пока мы не подчинимся. Но ни разу не… не надругался.

— А тот, которого я убил?

В глазах снова появились слезы.

Девушка разревелась.

— Ты жертвовала собой, чтобы спасти сестер?

Она произнесла что-то нечленораздельное, но ее утвердительные кивки говорили сами за себя.

— Все закончилось, — сказал я, погладив девчонку по голове — Больше тебя или твоих сестер никто не обидит.

В случае паники нельзя проявлять слабину.

Только твердость, только уверенность в своих действиях.

Мне и без того теперь понятно, что девушка раньше, до наложения на нее и сестер рабских заклинаний, думала что мы просто приятели.

А раз я стал ее хозяином, то буду над ней и тремя другими гарпиями измываться, как это делал тот гаденыш.

Теперь понятно откуда у Милены этот комплекс ответственности за других гарпий.

Бедная девочка.

— Хозяин, я… — она вскинула ко мне зареванное лицо. — Я… Я буду послушной, я доставлю удовольствие…

— Прекрати, — скривился я, невольно рассмеявшись. — И сопли утри, Мать-Тереза.

— А?

Господи, что за ублюдочный мир?

Куда ни кинь взгляд — в жизни людей одно дерьмо.

— Ты поняла, что я сказал? — в ее состоянии лучше закрепить результат, не то поймет чего не так.

— К-к-кажется да, — закивала она. — Боли больше не будет?

— Ничего не будет, глупое дитя, — пообещал я, утерев ей слезы. — Поняла?

— Д-да, — девушка сидела так секунду, а затем кинулась мне на шею, обхватив ее так, что я едва не задохнулся. — Спасибо-спасибо-спасибо!!! Ты самый лучший хозяин на свете! Я… Я рожу тебе самых красивых детей!

Чего блять?!

— Отбой, самка! — я с трудом оторвал от себя полуголую девицу. — Какие еще дети?! Я сказал, что мы друзья и товарищи, а не вот это вот все?

— Я… Я вам не нравлюсь, хозяин? — девушка закусила губу.

Нет, она ее реально когда-нибудь откусит.

— О, женщина, — воздел я глаза к небу. — Кто ж тебя создал такую? Хрен поймешь как у тебя в голове тараканы взаимодействуют.

— Я… Я уродина, да? — девушка снова была готова заплакать.

А, не, уже начала.

Вздохнув, я собрался с мыслями.

Это дерьмо нужно прекращать.

Несильно, но чувствительно я отвесил девушке пощечину, прервав непонятную истерику.

Она испуганно посмотрела на меня.

— Повторяю последний раз, — сказал я. — Старые деньки закончились, и никакого насилия не будет…

— Но… пощечина!

— Это воспитательный процесс, девочка. Теперь проясним наши взаимоотношения… Клянусь яйцами Люцифера — это последний раз, когда я повторяюсь. Так вот…

А я даже не удивлен, что торговец фургонами назначил нам встречу за пределами города.

На полянке в лесочке.

В паре километров от города.

Вот прям ни разу не засада.

И совсем не удивился в том, что нам об этом сказал хозяин гостиницы, в которой мы ночевали.

Что б эта кодла в Преисподней горела.

— Не надо было нам разделяться, — посетовал шагающий рядом со мной Олегус, на плечах которого сидела Корделия.

Рыжеволосая магичка что-то мурлыкала себе под нос, явно довольная жизнью и собой.

А уж то, как она щебетала, обращаясь к оборотню…

Я едва ли не хмыкал, видя подобную идиллию.

Как мне шепнула борющаяся за звание нашей отрядной сплетницы Ликардия — ночью они явно стали ближе друг к другу.

Несколько раз.

Ну и хорошо.

Магичка перестала трепать нервы и ломать психику, да и оборотень как-то уж менее злобным стал…

— В этом нет смысла, — ответил я. — Мы явно идем в ловушку.

— Большой отряд мог бы их отвадить от намерений нас захватить, — высказался оборотень.

— Именно поэтому мы разделились на несколько отрядов, — пояснил я. — Чтобы в нужный момент ударить по врагам.

— Господин, я думаю, что они прекрасно знают сколько нас, — предупредил Олегус.

— Конечно, — согласился я. — Есть мнение, что нас ведут от самой стражи на въезде.

— Тогда зачем мы разделились? У нас был бы шанс отбиться, — настаивал оборотень.

— Так нужно, — коротко ответил я.

В прошлом он, конечно и был командиром спецотряда оборотней, но, вероятно «заржавел» маленько.

Поэтому, не удивляюсь тому, что он не берет в расчет то, что я так усердно прятал с самого въезда в город.

Этот мир подкидывает мне дерьма на каждом шагу.

Ну так и я не истовый христианин, чтобы подставить вторую щеку и простить обидчика.

К приметной поляне, на окраине которой росла роща возвышающихся над всем лесом сосед, мы подошли примерно к обеду.

По пути так никого и не встретили, но одного взгляда на полянку и дожидающихся нас молодцев стало понятно, что сюда можно добраться не только тем путем, которым нам «посоветовал» воспользоваться хозяин гостиницы.

Сюда явно вела проселочная дорога, по состоянию которой можно сделать вывод, что пользуются ей довольно частно.

Возможно, что это местечко нечто вроде места для «сходок», как говорилось в моем мире.

Как ни странно, но нас ожидал фургон.

Вполне себе добротный, запряженный парой проданных накануне лошадей и с полутора дюжинами неплохо вооруженных головорезов.

Рядом виднелись наши привязанные лошади, на которых сюда же, но с другой стороны должны были прибыть Фратер, Слуга и Люция.

Последние, связанные и недовольные, сидели рядом с фургоном, демонстрируя кляпы во рту.

Рядом с ними, нежась под лучами солнца, так же сидела Эллибероут, тоже связанная и с кляпом.

Драконесса и Лаурель должны были подойти к поляне с противоположной от первой тройки стороны.

И тем самым мы должны были взять продавца в кольцо.

Ну, по крайней мере мои действия должны были выглядеть именно так.

Как хитрый план, который эти идиоты раскрыли.

Угу.

О!

Лаурель мне машет с верхушки дерева.

Не двинься она, я бы ее даже и не заметил.

Умеет же девочка в «стелс» не хуже гарпий.

Хм… А вот, кажется, и они рядом с эльфийской по ветвям расселись.

— Ба, знакомые все едала! — выдал я, присмотревшись к торгашу и его головорезам. — Никак это бравые солдаты из городской стражи?!

Ровно те, кто встречали нас при въезде в город.

И те, что охраняли торговца на рынке.

И те, что крутились у гостиницы.

Честно говоря я бы не удивился, если б увидел здесь и отряд дегенератов особо медленного реагирования из числа стражи Мунназа.

Вот честно — вообще ничему не хочу удивляться.

— Хотел меня ограбить, чужак? — вперед выступил торговец, указывая на моих связанных спутников. — Думал, что тебе это сойдет с рук?

— Господин, я могу разорвать его на части, — предупредил меня Олегус. — И еще нескольких человек…

— Да погоди ты, — хмыкнул я, тоже выступая вперед. — Эй, гнилозубый, давай не будем разыгрывать оскорбленную невинность? Или ты думаешь, что если мы не местные, то не поняли, что ваша компашка отнюдь не просто так пыталась выманить из нас все деньги? Странно, что здесь нет хозяина гостиницы.

Рядом с торговцем появился еще один человечек, вынырнувший из-за спин продажных стражников.

— Беру свои слова назад, — хмыкнул я, увидев знакомую рожу. — Ну, и что дальше, не уважаемые мной господа?

— Вы все сейчас по очереди снимаете свои доспехи, отдаете нам оружие и благодарите Семерых за то, что уйдете отсюда живыми, — прошипел хозяин гостиницы. — Твои спутники, которые нам даже сопротивления не оказали, в наших руках! Сдавайся, или всех тут перережем!

В подтверждение его слов, один из стражников подошел к Эллибероут и задрал ее голову, угрожающе держа меч у горла.

Второй проделал аналогичную процедуру в отношении Люции.

Угу, не оказали.

Я ж просил вас не калечить.

Раньше времени, конечно.

Мне тут кое-что узнать требуется.

— Хм… Так, а кто из вас главный? — поинтересовался я, переводя взгляд с торговца на хозяина гостиницы.

Да, у них есть имена.

И они их даже называли.

Вот только мне они не запомнились.

Да я и не пытался.

— Ты рот не раззевай, — буркнул мне один из стражников, подходя поближе с мечом наголо. — Чего стоишь столбом? Снимай доспехи! Слышишь?

— Над отварной картошкой подышишь, — ответил я ему без всякого интереса продолжая смотреть на торговца и хозяина гостиницы.

— Чего сказал? — взревел тот.

— Тихо, — взвизгнул хозяин гостиницы. — Я здесь главный. Чего ты хочешь мне сказать? Все твое добро я и без того заберу.

— А, — закивал я, вынимая Пожиратель Душ из ножен. — Ну ясно. Мужик, не ради бахвальства, а чтобы ты понимал уровень выгребной ямы, в которую свалился, скажи мне — с нашими запасными конями все в порядке?

Три заводные лошади и две оставшиеся у нас тягловые находились в конюшне гостиницы.

Сюда их тащить вообще никакого смысла не было.

Хм…

А эти стражники не такие бесполезные, как те, которых мы видели в Мунназе!

Вон, даже обходят нас, окружают.

— Хорошие кони, — хмыкнул тот. — Я уже нашел на них покупателей и выручил хорошие деньги.

— Козлина, — прокомментировал я. — Много выручил?

— Вот ты отсюда точно не уйдешь, — пообещал хозяин гостиницы злобным тоном. — Пятнадцать золотых!

Судя по выражению лица Фратера, наши кони явно стоили дороже озвученной суммы.

— Значит ты мне должен только за коней сорок пять золотых, — любезно подсчитал я моральный и материальный ущерб, подняв руку с мечом вверх. — Или, клянусь Преисподней, никто из вас отсюда живыми не уйдет. А то, того, что мои девочки сняли с ваших солдат, явно недостаточно, чтобы компенсировать причиненный убыток.

Несколько солдат переглянулись между собой.

Кажется, до них дошло кто виноват в пропаже их денег.

Ну, ничего, это только первая часть возмещения убытков до их наступления была.

— Хватить ерундой заниматься! — шикнул торговец. — Убьем тут всех! Хватитс ними разговаривать! Снимайте свою…

Мой меч опустился вниз, засияв Магией Теней.

Одновременно с этим пущенная Лаурель стрела пробила горло стоящего передо мной стражника, отчего тот выронил свое оружие.

Шагнув вперед, я без зазрения совести ткнул его магическим оружием, впитывая никчемную душу.

Сделав еще один шаг, прошел сквозь оседающее облако пепла и улыбнулся, оглядев застывших как вкопанных противников.

— Что за дьявольские штучки?! — вскричал хозяин гостиницы, видя смерть своего бойца.

— Ошибаешься, — заверил я его, переходя на магическое зрение, чтобы удостовериться, что в округе нет никого кроме видимых врагов. Так и оказалось. — Это даже близко не похоже на то, что мог бы сделать с вами Король Ада. Но я, Практик Глеб, с радостью избавлю этот мир от ваших чахлых душ…

— Убейте их всех! — заверещал хозяин гостиницы, бросаясь к фургону. — Вылазьте, тупые существа!

Торговец выхватил меч, готовясь сражаться.

Его бойцы тоже бросились к нам.

Полог фургона откинулся и наружу стали сыпаться новые солдаты в броне городской охраны.

Итого — почти тридцать человек на наш отряд.

Даже лучники есть.

Ой, на одного меньше.

Молодец, Лаврушка!

Ух, вот вам и добрый день, ребята.

— Гаси их! — крикнул я, бросаясь к гнилозубому торговцу.

С пронзительным криком, бьющим по ушам, Милена спикировала на голову ближайшего к ней воина.

Инстинкты гарпии главенствовали сейчас над ее разумом, требуя крови и свежего мяса.

Но Милена умела себя контролировать.

В противном случае, она никогда бы не смогла обращаться в человека, как и ее сестры.

Когти девушки вонзились в незащищенную шею выбранной жертвы, пробивая его кожу, углубляясь под нее.

Фонтан крови, обдавший ее, когда Милена вырвала голову из тела и отбросила в сторону.

Выскочивший из фургона солдат попытался ударить ее копьем.

Не вышло.

Девушка, толкнула обезглавленное тело ногами, ушла в сторону от длинного оружия.

Оказавшись на земле, за спиной остальных стражников, она что есть силы взвизгнула, ошарашив попытавшегося убежать толстяка, назвавшегося главным в этой банде.

Рядом дохнуло огнем — драконесса, не тратя время на противоборство, просто дохнула огнем на того, кто угрожал ее убить.

Загоревшийся человек закричал, отпрянул.

В этот же момент Эллибероут разорвала спутавшие ее веревки и поднялась на ноги и ударом руки размозжила голову горящему человеку.

Чуть в стороне от нее высшая вампирша уже отбросила в сторону обескровленное тело другого стражника.

Пара мгновений — и путы Паладина и его Слуги уже сорваны, а вся четверка вооружается брошенным рядом их собственным оружием, чтобы противостоять тем, кто выпрыгнул из фургона.

Милена обратилась, понимая, что там будет проще.

Короткий удар локтем в подбородок и человек падает на траву как срубленное дерево.

Резанув по сухожилиям ног кинжалом, Милена исключила возможность того, что он сбежит.

После этого, увидев, что ее сестры накинулись на тех солдат, с которыми сражались и освободившиеся четверо соратников, девушка мысленно воззвала к магии своего обмундирования.

Ее обдал холод и мир утратил краски.

Окруженная магией невидимости, девушка бросилась к ближайшему противнику.

Облаченный в кольчугу, он пытался зарубить со спины Слугу, но Милена ударила его под колено, после чего воткнула в лицо эльфийский кинжал, пробивая глаз.

Рядом рухнул второй солдат, которому Паладин отсек незащищенную ничем, кроме шлема, голову.

Девушка оттолкнулась от падающего тела, перелетела через пронзенного двуручеником Эллибероут еще одного стражника и приземлилась на плечи третьего.

Схватив его шлем с широкими защитными полями, предназначенными для защиты от падающих сверху стрел, она крутанула голову в сторону, пока не услышала хруст из спины.

Одновременно с этим метнула кинжал в копейщика, пробив ему спину и оставляя открытым под удар топором Слуги.

Чуть поодаль девушка заметила Марину, которая, вооружившись двумя кинжалами, игралась с лишившимся своего основного оружия лучником.

«Дура!» — вскипела Милена, спрыгнув с тела умирающего.

Прокатившись по земле, она подставилась под ноги отступающего от клинка высшей вампирши солдата, опрокидывая его.

Даже не оглядываясь, она знала, что Люция нанесла колющий удар в грудь, пробивая своим двуручником из гномьей стали грудь врага.

Интересно, а зачем ей два меча? Ведь вампирша обладает полуторным и двуручным клинками, время от времени пуская в ход то один, то другой?

Она же не убийца, чтобы пользоваться расширенным арсеналом, так на кой?

Милена едва не взвизгнула, когда воткнула оружие в поясницу еще одного воина, а тот рассыпался прахом.

Сквозь пепел она увидел зеленое сияние, исходящее от хозяина.

Его пылающие цветом молодой травы глаза скользнули по ней.

— Не стой под стрелой! — бросил он, в тот же момент рассекая от плеча до пояса еще одного противника.

Надув губы, девушка метнула особый нож, или, как его назвал Глеб, кунай, в горло еще одному противнику.

Острое лезвие пробило шею стражника, а затем, дернутое рукой девушки, вернулось в руку.

Слева показался еще один воин, который заподозрил неладное.

Девушка раскрутила кунай на веревке и круговым движением рассекла ему шею, оставляя захлебываться от крови.

Но мучался он недолго — стрела вошла ему в затылок.

Бросив взгляд в сторону скачущей по ветвям высоких деревьев Лаурель, Милена пригнулась, когда увидела выпущенную в нее эльфийкой стрелу.

В следующий момент на том место, где она стояла, рухнул стражник, выпускающий из рук занесенный для удара топор.

С визгами Марика и Милана подхватили и разорвали на части еще одного воина, а под ноги Милене упала отсеченная Вестницей Смерти голова.

И еще одна.

Судя по их выражениям, они явно удивились тому, что оружие блондинки смогло пробить их броню.

Ну да, ну да, тонкие на вид клинки.

С ревом и криками над ее головой пролетело тело, брошенное могучим оборотнем.

Милена вздрогнула.

На спине человека сидела Корделия и тыкала человека коротким кинжалом со словами:

— Ножичек в бочок, ножичек в бочок…

За мгновение о того, как тело врезалось в ствол дерева, рыжеволосая магичка уже исчезла, появившись в другом месте и тут же ударив ледяными клинками в ноги еще одного солдата.

А, когда он упал, девушка хладнокровно перерезала ему льдом горло.

Милена увидела как Глеб вступил в противоборство с гнилозубым торговцем.

Тот попытался было отбить зачарованный клинок, но тот оказался перерублен напополам, после чего укол оружия хозяина пробил грудь гнилого человека, отчего тот рассыпался на части.

Глеб уклонился от удара копьем в лицо, перерубил древко, после чего, сблизившись с противником, отрубил ему и руки, которыми тот намеревался атаковать, бросившись с кинжалом.

После этого, Практики воткнул оружие в грудь стражника и развеял его черным пеплом.

Милена огляделась.

По всей поляне кипел бой.

Отряд Глеба сражался храбро, бескомпромиссно, не щадя никого из тех, кто не принадлежал к их группе.

Сестры, как и она сама, обратились в людскую форму, принялись убивать стражников, используя свое оружие и маскировку.

Милена не видела их так же, как и остальные разумные в этой сече, но опытным взглядом выхватывала то и дело возникающие их пустоты кинжалы и метательные ножи, несущие смерть врагам.

Глеб перерубил пополам одного стражника, лишил рук второго, третьего обезглавил…

Сперва девушка не поняла почему он движется в одном направлении, а затем сообразила.

Торговец оказался на месте возницы фургона и стегнул уже лошадей, намереваясь убраться отсюда.

Рядом с ним не оказалось совершенно никого, поскольку остальные члены отряда были отвлечены на сражение со стражей.

Выдохнув, Милена потянулась вперед, позволяя своему телу начать трансформацию.

Она давно уже перестала обращать внимание на боль превращения.

Когда кости вытягиваются и гнутся, когда мышцы и сухожилия расходятся в стороны, занимая положенные места в изменившемся теле.

Когда она была еще моложе, трансформация проходила куда проще, пусть и больнее.

Взмахнув крыльями, девушка, избегая брошенного в нее копья, взвизгнула в направлении копейщика, стремительно рванула к нему.

Кисти впились в лицо, после чего она оторвала у противника нижнюю челюсть, выцарапав ему глаза.

Спустя мгновение тело врага перестало ощущаться — Практик пронзил его своим демоническим клинком, распылив.

— Лети, птичка, лети, — произнес он, махнув ей рукой.

Стремительными взмахами крыльев Милена набрала необходимую высоту, после чего выследила цель, уже скрывшуюся среди верхушек деревьев.

Стремительно спикировав на крышу фургона, она вернула себе человеческое обличье.

Лошади мчались по ухабистой дороге, фургон мотало из стороны в сторону, отчего она дважды чуть не сорвалась.

Но, в последний момент, схватившись рукой за боковые дуги, она грациозно изогнулась, уводя тело не вниз, а вбок.

Ее ноги пролетели почти мимо лица возницы-торговца, но она успела согнуть колени, отчего удар в лицо пришелся именно на них и голени.

Мужчину выбросило с места возницы, и он, пролетев пару метров, вписался лицом в дерево.

Девушка, схватив поводья, успокоила лошадей, не дав им понести повозку вперед.

Остановив ее, и убедившись, что лошади не дадут отсюда стрекача, гарпия, поправив маску — неотъемлемую часть маскировочного одеяния, зашагала навстречу Практику, идущему к стонущему от боли торговцу.

— Хорошо поработала, птичка, — Милена почувствовала, как ее лицо заливается жаром.

Ее похвалили!!!

Такого… Никогда не было.

Она просто делала свою работу и… На этом все.

А тут…

Девушка бросила на своего хозяина оценивающий взгляд.

Спокойный, не озлобленный, немного уставший…

И никакого изуверского оскала на лице.

На секунду ей стало даже стыдно за то, что она учудила.

«Вот же дура!» — оценила она свои умственные способности. — «Ну как, как, спрашивается, я могла подумать, что он такой же, как… Ну не может быть злым человек, который кормит плотоядного монстра пирожными!»