Повелитель Теней. Том 3

Глава 13

Не знаю что там ощущали пассажиры самолета «Бройлер-747», терпящие крушение на протяжении какого-то слишком мизерного количества серий, мой рассказ об обретении возможности летать закончился падением на спину и скольжением, с углублением в дерн.

Посмотрев на образцовое место крушения летательного аппарата, понял с горечью и разочарованием, что пилот из меня как из старого деда правитель королевства.

Вроде бы и задатки есть, но что-то как-то смешно всем вокруг от моих выкрутасов.

Поднявшись на ноги, убедился, что с противоположной стороны среди моих не было тяжелораненных.

Пока что.

А там прибывало и прибывало врагов.

Уже человек под сорок-пятьдесят, с которыми машется на деревьях Олегус, то и дело отсекают конечности Фратер со Слугой или Люция разрубает неудачников пополам.

А рыжая мандавошка что-то там кудахчет за спинами остальных, то исчезает, то появляется, то снежком в забрало кинет, то кипятком кого-то обосс… обольет, а то и вовсе зальет льдом путь для славных рыцарей, которые превращаются в живые камни для кёрлинга.

А где Вестница?

Ликардия нашлась неподалеку — она сражалась сразу с пятью противниками, которые походили на магов, если судить по их рясам.

Только уж что-то странноватые у них мечи и копья…

Разноцветные.

Милена вроде бы как привела в сознание Марину, но у младшей гарпии глаза в кучку собраны.

Вроде бы травы там какие-то жуют, к бутылькам прикладываются.

Хм, наша походная аптечка не сгорела что ли?

Ну, как наша…

Запасы Люции и Корделии.

Но мы же на одной стороне, не так ли?

Это я уже обдумывал, на бегу приближаясь к Эллибероут.

Драконесса прикончила уже парочку этих бледнолицых, но их это вообще мало останавливало.

Противников осталось пятеро, и они вполне себе натурально оттесняли Элли, пытаясь взять ее в круг или поразить атакой своих алых мечей, вынуждая драконессу уклоняться.

Души у них были похожи на те, что я наблюдал в обоих выродках, но…послабее, что ли.

Детеныши выродков?

Вот только у них имеются тела и головы, которые запросто отрывали мои гарпии, а значит…

А нихрена это не значит!

Вон, два безголовых полудурка бегают, машут своими мечами, пытаясь попасть по гарпиям, которые стремительными ударами с воздуха вырывают у мерзости все новые и новые куски.

До Элли и ее окруженцев осталось метров десять, когда им удалось ее подловить.

Двойной выпад в сторону драконицы, она привычно уходит в сторону, парирует нападение третьего, уходит от четвертого…

Пятый ударом своего меча подрезает ей сухожилия и женщина рухнула на землю.

Я отчетливо услышал ее всхлипывание.

Два метра до противников.

Их мечи возносятся над головами, чтобы пронзить ее алой энергией своих клинков.

Приглашать меня на бойню — не нужно.

Встал на путь Практика, значит будь готов запачкаться.

Я захватываю Магию Теней из «Пожирателя Душ» и выплескиваю ее при ударе в спину ближайшего врага.

Лезвие упирается в металл кольчуги.

Секундное замешательство…

Нехотя, словно я режу хлеб тупым ножом, демоническое оружие входит в тело воина, а жало меча появляется у него из груди.

— Привет, ублюдки! — когда их товарищ взорвался черным туманом, потеряв свою душу, я, не дожидаясь когда затупки, смотрящие на меня белесыми глазами продолжат начатое, бью огнем по тому, который стоит напротив.

Мощи при выплескивании Колдовского Огня хватает, чтобы не просто зажечь бельчука, но и отбросить его на пару метров, отправляя в кувырки через голову.

Резким движением обдаю огнем двух других, что стояли с ним рядом и делаю пару шагов назад, когда меня пытается поразить своим мечом четвертый.

Так, ну, вроде всех занял.

Поехали дуэлиться.

У нас с Элли и Фратером было не так уж много занятий по фехтовальному мастерству.

И глупо надеться, что я освоил какую-нибудь школу фехтования Беспощадного Бритого Дикообраза, Познавшего Мудрость Седьмой Ступени Адовой Лестницы, или чем там вмазываются культиваторы?

Моя тактика строилась на том же, что применял против верзилы.

Даже если у меня получится еще раз создать Копье Лилит, не факт, что оно поможет здесь и сейчас.

Мне нужно было обезопасить Элли.

Я этого добился.

Из пяти один мертв, один атакует меня, трое познают прелести пирокинетического ритуального танца «Гори-гори ясно, хуй оно погаснет».

Надеюсь.

На выродке гасло.

И это меня бесит!

Безумно бесит!

Ни один Практик из тех, что я знаю, не владел чем-то более убойным, чем Колдовской Огонь.

И демоны говорили, что против этого дерьма нет приема.

Ан нет, Аурхейм в очередной раз послал в задницу то, что я знаю, и оказывается, это нихрена не чит!

Сука.

Пока мне просто удается заставлять этого тупня следовать за мной, пока Элли как может отползает подальше от горящих беляков.

И, что интересно — от них тянет мертвечиной (может поэтому гарпиям мяско не понравилось?), но я не вижу в душах отголосков некромантии.

Только какая-то красная срань…

Но ведь скелеты на болоте были с «зеленым» оттенком, так как некромантия — это все же Магия Теней.

Тогда что за дерьмо?

Клинок, напитанный алым, проходит перед моей грудью (и да, я уверен, что доспех выдержит, но летать мне не хочется) и входит в землю, ни на секунду не задерживаясь в ней.

Но свечение гаснет.

Та-а-а-к…

У ублюдка свечение давало прирост к силе удара и вызывало землетрясения.

У беляков — улучшает проникающие и режущие свойства.

Не хочу на своей шкуре проверять насколько…

М-м-мать!

Клинок беляка скользит по моему нагруднику, но, не оставляет на нем и царапины.

Красного свечения нет, но воспринимаю это как божественный пинок и напоминание, что надо меньше думать и больше махать мечом.

Рубящий удар сверху — я уклоняюсь.

Наношу удар сбоку в корпус — противник блокирует своим мечом.

Красноватое сияние не позволяет перерубить оружие и врага пополам, но последующий легкий толчок показывает мне, что его энергия разряжена.

Следующий выпад противника — и уже его оружие перерублено «Пожирателем Душ», а демонический клинок рассекает его кольчугу на груди.

Противник делает шаг назад — я атакую.

Он уворачивается от удара сверху, наотмашь бьет меня по лиц — подставляю плечо.

Сильно.

Вздрагиваю от неприятных ощущений, но травм нет и кости целы.

Следующая его попытка перейти в рукопашную — и правая рука отлетает в сторону.

Не даю опомниться и вгоняю оружие в грудь.

Идет трудно, но с первого раза удается пробить сферу души.

Враг распадается черным пеплом.

Эллибероут в пяти метрах от меня слева, села на колени и выставила перед собой двуручник, так как к ней побираются трое горящих «беляков».

Их оружие напитывается красным, но и я уже рядом.

Удар сверху вниз.

«Пожиратель Душ» входит в тело противника у левого плеча и прорезает его тело наискосок.

Еще одна душа повержена.

Улар второго «беляка» отбрасывает драконессу на землю, но сияние его клинка пропадает.

Меня встречает третий.

Его клинок едва не сносит мне голову.

Успеваю приблизиться к нему и воткнуть свое оружие в ногу.

Получаю удар навершием рукояти в основание шеи, но доспех спасает от ранения.

Меч противника не достигает цели, а вот мой шипастый кулак ломает ему лицо.

На броне и разбитом лице остаются следы черно-красной жижи.

Колющий удар меча с красным лезвием мне в корпус, от которого я ухожу, шагнув в сторону.

Противник вытягивается слегка в направлении удара.

Мои доспехи обладают прекрасной защитой, но практически невесомы.

Его снаряжение тяжелое, а потому придает ему инерции.

Это и послужило причиной того, что я вогнал ему «Пожиратель Душ» в подмышечную впадину.

Демонический клинок пробивает его тело насквозь, но, не рассчитав траекторию, я вывожу клинок не внутри его тела, а из левой ключицы.

Левая рука «беляка» падает на землю, а сам он наносит мне удар мечом, зажатым правой.

И снова физика на моей стороне.

Шаг назад, его слегка ведет вперед и влево, по направлению удара.

Этого мне достаточно для того, чтобы снести ему безумную голову с плеч одним ударом.

В ответ противник толкает меня правым боком, намереваясь сбить с ног, но я упираюсь левой ногой в расселину в земле.

Кто бы знал, что все эти многочисленные трещины, образовавшиеся после буйства выродка, окажутся полезны.

Противник давит меня массой, я наношу удар правым локтем ему в челюсть.

«Беляк» практически не реагирует, продолжает действовать по своему плану, но мне это только на руку.

Правая рука свободна, в левой зажат меч, но использовать его неудобно.

Я прислоняю свободную ладонь к его обезображенному лицу и выпускаю через нее поток Магии Теней.

Никаких заклинаний, никаких техник.

Просто сырая магия.

Как я уже делал это в Прокаженном Лесу с Вестницей Смерти.

В лицо противника бьет испепеляющий зеленый свет и его морда начинает плавиться, как воск рядом с открытым огнем.

Пара секунд — и вместо бледного лица на меня смотрит лишь череп с горящими красными глазами.

Противник толкает меня и обратным ударом пытается насадить на свой клинок.

«Пожиратель Душ» отнимает у него и эту руку.

Перерубив плечо, тычу себе рукоятью в грудь и неуклюже вгоняю демоническое оружие в центр туловища моего обезображенного некогда бледнолицего «друга».

Шагнув вперед и не зацикливаясь на оседающем черном пепле, беру короткий разбег и врубаюсь всем телом в спину пятого и последнего врага.

Мне удается отбросить его в сторону и вместо грудины Элли, он опускает свой меч ей на правую руку, на которую наступил прежде.

Женщина тихо стонет, но оружие вошло наполовину в ее тело, а противник, оставшись без него, разворачивается, чтобы атаковать меня голыми руками.

А нет, не голыми.

У него в руке кинжал, который он выхватил из-за пояса.

Быстрый выпад, чтобы воткнуть мне острие в подбородок.

Я делаю шаг вправо и обеими руками вгоняю «Пожиратель Душ» ему в середину туловища сбоку.

Когда противник превращается в пепел, подхожу к Элли.

— И я даже не удивлен, что ничего не осталось.

Как и в случае с громадным бронированным ублюдком — после его смерти оружие тоже превратилось в прах.

У всех у них.

Как и обрубки их тел, отсеченные мной.

Остались только нанесенные ими раны.

— Жить будешь? — спросил я у драконессы, видя, что две гарпии все никак не могут разделаться с безголовыми «беляками».

— Бывало и хуже, — ее лицо невозмутимо, но вот губы побелели…

Да что это за твари, которые сумели достать и поразить дракона?!

— Гоните их сюда! — крикнул я гарпиям, но все же побежал им и их противникам навстречу.

Вилосская сталь не встретила сопротивления, и еще одна голова упала с плеч мечника.

Фратер толкнул ногой обезглавленное тело и следующий за убитым новый враг запнулся, повалившись на тело соратника.

Паладину хватило одного удара, чтобы пробить его насквозь в области сердца.

Сражающийся рядом Слуга выдернул топор из шеи еще одного противника и так же отпихнул его от себя.

Скольких они уже убили?

Десять?

Двадцать?

Такое ощущение, будто неприятелю нет конца.

С оглушительным свистом двуручный меч высшей вампирши с хрустом ломаемых костей перерубает еще одного противника, разделяя его на две кровоточащие половины.

Против них еще порядка тридцати человек.

Двадцати девяти — один упал, пораженный стрелой в горло.

Еще один поймал эльфийский наконечник глазом, что тоже не доставило ему здоровья.

К Шовелю приближался дородный противник, одну из рук которого оканчивала крепкая цепь с металлическим шипастым шаром.

Насколько успел увидеть Паладин, цепь была обмотана вокруг защищенного запястья.

Гасило…

Похоже, что переделанное из кистеня, потому как работать неоднородным билом довольно неудобно, когда оно привязано напрямую к запястью.

Другое дело тоже самое, но при наличии рукояти.

Впрочем, это дело уже не важное.

Первым же ударом его противник попытался раздробить Фратеру голову, но тот успел пригнуться и тяжелой травмы удалось избежать.

Пока.

Длина цепи — около полутора метров, что очень даже нетипично.

И неудобно, потому как и цепь и било имеют суммарно приличный вес.

Следующим ударом неприятель попытался ударить его сверху, чтобы поразить хоть какую-то часть тела.

Так оно и задумано — ударить и раздробить.

Но, не сегодня.

Паладин отпрянул, позволяя шипастому билу воткнуться в землю, после чего прижал его ногой, сделал несколько шагов по цепи, не позволяя ее поднять и сблизился с противником.

Из-за его оружия в пределах трех метров от него не было союзников, желающих получить по голове или другим частям тела тяжелым шипастым шаром.

А потому никто не помог ему, когда Фратер, отбив выпад кинжала, воткнул саблю в шею противника под углом.

Вилосская сталь пробила кожу, мышцы и проникла внутрь, разрезая там все остротой своего лезвия.

Выдернув саблю, Фратер отбил удар от подбежавшего мечника, чье оружие задралось вверх по неопытности противника.

Вслед за этим Пададин нанес удар кулаком в лицо, используя гарду сабли в качестве кастета.

С хрустом сломался нос врага, хлынула кровь, он запаниковал…

Вогнать ему клинок в раззявленный рот оказалось проще простого.

Еще один сильный свистящий удар — и очередной противник Люции падает на землю, перерубленный от левого плеча до правой части поясницы.

Оказавшегося рядом врага высший вампир просто проткнула насквозь и сильным ударом вбок бросила того в сторону как камешек в воду.

Получившийся замах она использовала чтобы перерубить очередную свою жертву.

Но, в этот раз — поперек.

«Какая женщина!» — невольно восхитился Фратер, ударом сабли перерубая шею новому врагу так, что та откинулась назад, а из разделенной человеческой трахеи вырвался воздух.

Справа от него, Слуга, улучив момент, прыгнул в сторону возвышающегося холма, оттолкнулся от него, набрав небольшую высоту, и тут же обрушился на своего врага, раскроив ему череп гномьим топором.

Свой топор Слуга уже сломал об эти тупые головы, который служил ему верой и правдой последние годы.

Теперь приходилось действовать древним гномьим оружием, которое ныне ценится народом, что живет за Штормовым Морем, как потерянная религия.

О существовании которой они ничего не знают.

Паладин играючи отвел в сторону оружие следующего врага, нацеленное ему в лицо, после чего круговым движением вокруг своей оси, чтобы удар приобрел большую силу, рубанул поперек груди противника саблей.

Острая сталь прошлась по кольчуге, разрезая и разрывая ее, прорезая стеганку и оголяя тело.

В которое Фратер и вогнал саблю, когда его оппонент остолбенел, увидев и прочувствовав на себе то, чего в природе быть не может.

За что Паладин обожал свою саблю, так это за то, что она всегда была готова преподнести сюрпризы его врагам.

Он потерял счет времени и перестал считать убитых врагов.

Знал лишь то, что они вчетвером, прижатые справа к холму, а слева — к воде, не позволяли противнику прорваться к лагерю.

Слуга, Фратер, Люция, немного сумасшедшая рыжеволосая магичка, оборотень, который уже переломал несколько деревьев, взобравшись на холм и оттуда терзая отряд противника, да Вестница Смерти.

Им оказывала поддержку лучница, метко прикончившая уже… немало.

Но на них словно целая армия бросилась.

Оставив на первых четверых сражение с солдатами, оборотень и Вестница Смерти переключились на сражение с магами поддержки.

Теми самыми, которые первым же своим ударом накрыли их фургон и пожгли там все, что могло сгореть.

Фратер испытывал почти физическую боль от опасности утраты своих запасов, потому как…

Нет, просто, ну сколько можно?!

За все то недолгое время, что он путешествует с Практиком и все пытается понять как тот может быть полезен его Богу, Фратер уже потратился больше, чем с тех пор, как высадился на берег Аура и до встречи с Глебом.

Хорошо еще, что ему несказанно повезло и в Мунназе имелись последователи его Бога, которые подбросили Паладину все необходимое и восполнили запасы зелий, денег и прочего.

Иначе…

Черт его знает, что иначе, но эта миссия с каждым днем становится только опаснее.

И интереснее.

Как минимум потому, что сейчас они явно воюют с профессиональной (ну, или почти профессиональной) армией.

В усилении которой имеются маги.

А это значит, что у них очень серьезный противник, который может себе позволить подобное.

И, признаться, Паладину было даже любопытно узнать как и когда Глеб сумел перейти дорогу кому-то настолько влиятельному.

Кинувшиеся на Слугу двое солдат с секирами рухнули на землю, когда стрелы эльфийки поразили их в лица.

Хм…

Фратер прежде не имел возможности так близко разглядеть раны, которые наносились эльфийскими стрелами или другим оружием.

Но, как ни странно, в самом деле — легкие мифриловые наконечники рвут плоть и кости, оставляя входное отверстие размером с половину кулака.

А этого не должно быть никак.

Это совершенно нелогично.

Паладин невзначай интересовался у Лаурель, не в магии ли дело.

Та заверила его, что рядовым рейнджерам, коим она является, магическое оружие не выдают.

Мифрил…

Редкий и загадочный металл, который стал еще более интересным для изучения Паладином.

Что ж… В конце концов, Бог виноделия направил его сюда не только паству расширять, но и приглядеться к происходящему.

Полоснув еще одного солдата по горлу и почувствовав на лице капли горячего, Паладин взглядом уловил сражение, которое происходило в десятке метров от них на берегу озера.

Вестница и оборотень сражались с магами, коих осталось уже трое.

Но и союзники были не в лучшей форме.

Впрочем…

Они могли бы и не сражаться с магами врага, но подчинились приказу драконессы.

Которая, судя по всему, вместе с гарпиями, сражается на другом фланге.

Вот только, что такого важного делает Глеб, что его не растолкали сразу, и как он вообще может продолжать спать во время…?

— Па-а-а-берегись! — услышал Паладин знакомый голос.

Бросив взгляд назад, чертыхнулся и прыжком сбил стоящего спиной к приближающейся угрозе Слугу с ног, не дав тому разрубить на части лицо какого-то воина.

Не страшно.

Пронесшееся над путниками с Хейма магическое пламя не оставило от оппонента Слуги ничего.

Обряженный в доспехи, при виде которых Паладин лишь завистливо подумал о том, что еще он может предложить, чтобы выменять это сокровище для своего Бога, Глеб лучился зеленым светом из глазниц.

В его правой руке сиял «Пожиратель Душ», чьи глифы горели потусторонним светом, а с пальцев левой руки било пламя.

Может быть, будь на месте этих солдат кто-то с даром к магии, им бы удалось что-то сделать.

Но перед Глебом стояли всего лишь десятки мужиков, которых обрядили в более-менее одинаковую одежку, вооружили и поставили на службу.

Это же не копье.

Даже не родовая гвардия.

Простая пехота, удел которой умирать в каждой мало-мальской битве или на штурме крепостных стен.

Видя перед собой испепеляющего всех на своем пути Глеба, солдаты дрогнули и побежали.

Все пятнадцать, что остались живы.

Но, на их беду им в спины ударил магический огонь.

Люди горели и кричали, катались по траве и пытались добраться до воды, чтобы погасить пламя, которое невозможно потушить.

Фратер вздрогнул, увидев, как умерший от боли солдат рухнул на колени, продолжая гореть, а его кольчуга и закрепленные поверх нее пластинки металла начали просто плавиться, ручейками стекая на траву.

И это не единичный случай.

Подожженные прислужником демонов люди сгорали и плавились, превращаясь в ничто и оставляя падальщиков без законной добычи.

— Это ж сколько трофеев пропало! — в сердцах воскликнул Фратер.

Но прошедший мимо него Практик проигнорировал громкое высказывание, продолжая струями магического огня сжигать тех счастливчиков, кому повезло убежать подальше от массовой расправы.

Один так вообще припустил так, что его едва можно было различить на фоне берега.

Метров триста, а может быть и больше…

Хороший бегун, да, у него есть шанс…

Вот только гарпии считали иначе.

С рвущим уши криком они упали на него с неба, схватили своими котистыми лапами, взлетели вверх и рванули в разные стороны над озером.

Человек в кольчуге оказался ими разорван пополам.

Его кровь и потроха посыпались в озеро, куда следом отправились и бесполезные теперь куски тела.

Люция стояла, опершись на свой двуручный клинок и хмуро смотрела на магическую зачистку, устроенную Практиком.

Фратер подошел к ней, отметив, что высшая вампирша, несмотря на то, что действовала на самом опасном участке, как и он, даже не ранена.

У него имелась пара мелких порезов, но это ерунда.

А вот вампирша…

Вызывает уважение.

Одним ударом и перерубить человека с головы до ног…

— В этом нет чести, — с раздражением произнесла Люция, прекратив смотреть на то, как Практик сжигает людей. — Лучше бы в плен взял кого. Хоть бы узнали что вообще произошло и по какой причине.

— Думаю, — Фратер указал на фигуру в балахоне, которую тащил в их сторону на своей обожженной и истекающей кровью спине оборотень, — маги знают побольше, чем пехотинцы.

— Только это не его заслуга, — возразила Люция. — Оборотень захватил одного мага живым по собственному почину.

— Мальчик слишком молод, чтобы думать как полководец, — заступился за Практика Фратель.

— Я в его возрасте уже возглавляла штурмы крепостей! — фыркнула высшая вампирша.

— С радостью бы послушал эти истории, — Паладин галантно снял с головы окровавленный берет, сбросив с него на траву чье-то отрубленное ухо, после чего поклонился в знак уважения перед воительницей. — Я сам неплохо фехтую, но не отказался бы взять у вас несколько уроков. Если вас устроит, то сегодня вечером я совершенно свободен.

Вампирша посмотрела на него с оттенком изумления и недоверия, глубоко вдохнула…

По ее лицо пробежала судорога отвращения.

А в наступающих сумерках ее глаза засветились желтым.

— Исключено, — резко бросила она и невозмутимо повернулась спиной к нему и неспешно отправилась в сторону обугленного остова фургона, рядом с которым уже начали собираться члены их отряда. — Лучше уделите время своему «предводителю». Меч держит как девка деревенская.

— Странная, — пожал плечами Фратер. — Могли бы и вместе его потренировать. Заодно бы и сами горячку сражения выплеснули…

— Дядь, ты дурак что ли? — у него на пути встала рыжеволосая магичка, лицо которой было вымазано кровью, ей явно не принадлежащей. И когда только успела, а? Ведь в тылу держалась. — Она ж вампир. И уже лет триста человеческую кровь не пьет. А это побоище…

— Она же воительница!

— И каждое поле боя для нее, как закусочная, — серьезным тоном произнесла рыжая, вытаскивая из своих волос чьи-то потроха. — Парная кровь, запеченная человечинка… Соображаешь, что будет, если она сбрендит на фоне кровавой жажды? Мы тут все поляжем, а она будет отрывать от нас по кусочку и смаковать до рассвета. А с первыми лучами солнца снова попробует себя…

— Корделия! — послышался резкий окрик вампирши. — Я вырежу твой язык до самого желудка. Закрой свою мерзкую пасть!

— Да уже-уже, — обиженно произнесла неестественно спокойная магичка, которая за время путешествия уже успела порядком надоесть. — Все забываю про ее гадский слух, что лучше чем у кошки. Даже посплетничать у нее за спиной нельзя — по шее получать потом…

Фратер, обычно спокойный и рассудительный, начал подумывать о том, чтобы притопить магичку пару раз в озере.

Или привязать к ее ногам тот мраморный плоский булыжник, который она откуда-то притащила и второй фургон поломала, да в реку скинуть.

Так ведь нет, слабых убивать Паладину непозволительно.

Вот если бы она напала…

— Я чего подошла-то, — серьезный голосок магички зазвенел надоедливыми переливами. — Ты же с Практиком подольше нашего знаком, да? Друзьяшки вы с ним и все такое?

— Соратники, если можно так сказать.

— Отлично! — подпрыгнула на месте девчушка, захлопав в ладоши при виде Глеба, сжигающего огнем последнего пехотинца противника. — Ты там замолви за меня словечко, хорошо?

— По поводу? — не понял Фратер.

— Дурак что ли? — опешила рыжая, которая сделала такое выражение лица, будто у нее спрашивают совершенно очевидные вещи. — Ребеночка я от него хочу. Так хочу, что писаю кипятком двумя струйками. Поговоришь с ним, а? Ну пожа-а-а-алуйста! Дядь, не надо меня угрожать побить, мне это нравится. Ну куда ты побежал, Паладин? Что ты себя ведешь как аристократическая девственница в первую брачную ночь?!