Повелитель огня III

Глава 17

Владыка Севера сидел на троне и вопросительно смотрел на только что подошедшего к нему и склонившего голову радника Скурата.

— Прибыл! — отчитался радник, подняв голову, не рискуя смотреть Владыке в глаза. — Прибыл лазурник из Велиграда, Владыка!

— Наконец-то, — произнёс холодным голосом хозяин северных земель. — Три дня назад я велел передать нашему ведомцу запрос, и только теперь он сподобился ответить?

В его голосе не было раздражения — лишь ровное, ледяное недовольство, которое тоже, впрочем, не сулило ничего хорошего ни раднику, ни ведомцу.

— Не всегда удаётся отправить лазурника сразу, Владыка, — осторожно сказал Скурат. — Бывает, что у ведомца нет возможности или сведений.

— Оправдываешь его?

Радник от страха вжал голову в плечи и произнёс:

— Я лишь хотел сказать, Владыка, что наш ведомец всегда передаёт только достоверные сведения, и иногда ему нужно время, чтобы их достать или проверить.

— Хорошо, что он раскопал в этот раз?

— В этот раз и копать не пришлось Владыка. Лазурник принёс новость, которая на устах у каждого в Велиграде, и очень быстро распространится по всему Девятикняжью. Неожиданную новость, Владыка. Я до сих пор нахожусь под впечатлением и даже немного не верю…

— Скурат! — Владыка грозно прервал радника. — Ты что, готовишь меня к плохой новости?

— Нет, Владыка, что ты! Нет, конечно! Просто это очень неожиданная новость.

— Так сообщи её мне наконец! — рявкнул Владыка. — Чего ты себе и своему ведомцу цену набиваешь? Сам сказал, что об этом весь Велиград говорит, значит, нет большой заслуги ведомца в том, что он её узнал.

— Ты прав, Владыка, — нет заслуги, — поспешил согласиться Скурат и тут же добавил: — Велиградский князь Борислав убит!

На лице Владыки Севера впервые за всё время мелькнула яркая эмоция — удивление. Он действительно сильно удивился, так как ожидал из Велиграда любой новости, но только не этой. Владыка чуть откинулся на спинку трона и спросил:

— И кто же его убил?

— Официально объявлено, что князь пал жертвой заговора. Главный заговорщик — Велиградский тысяцкий. Он лично убил Борислава, когда тот был безоружен и не ожидал нападения.

— И что стало с тысяцким? — поинтересовался Владыка.

— Его сразу же убил на месте брат Борислава — Видогост, — ответил Скурат.

Губы Владыки чуть дрогнули — он усмехнулся, после чего произнёс:

— Очень быстрое правосудие. И очень удобное. Не сказал ли тебе ведомец, по чьему поручению действовал тысяцкий?

— К сожалению, нет, Владыка. В письме лишь сказано ещё, что в Велиграде теперь новый князь — Видогост Владимирович.

— Здесь ты меня не удивил, — сказал Владыка Севера. — Значит, всё это произошло вчера?

— Всем объявили вчера, — ответил Скурат. — Но ведомец пишет, что это могло случиться и несколькими днями ранее. Борислав давно не появлялся на людях.

— А княгиня? Она несколько дней не замечала, что мужа нет? — снова удивился хозяин северных земель.

— Княгиня Радмила с дочерью Белославой сейчас не в Велиграде, — ответил Скурат. — Они десять дней назад отбыли в Тумень — навестить родителей княгини.

Владыка Севера на мгновение задумался, затем мрачно усмехнулся и произнёс с тихим, ледяным оттенком в голосе:

— Значит, их по возвращении ждёт неприятный сюрприз.

— Очень неприятный, — согласился радник.

— Ещё какие-нибудь новости есть из Велиграда?

— Больше ничего.

Владыка Севера кивнул и заметил:

— Да, этой более чем достаточно. Ты свободен! И передай там, чтобы княжича Владимира доставили ко мне прямо сейчас. Но ни слова ему о гибели отца!

— Слушаюсь, Владыка, — произнёс Скурат и, поклонившись, поспешил к выходу.

Когда за радником тяжело закрылись двери, Владыка Севера снова откинулся на спинку трона. На лице грозного властителя промелькнула тень задумчивости, и он негромко произнёс:

— Не вовремя, конечно. Теперь планы придётся немного подкорректировать.

— Вот такие дела, Вовка, — сказал Николай и развёл руками.

Я стоял напротив него и даже не знал, что сказать. Дела и впрямь были паршивые — хуже не придумаешь. В Велиграде убили князя Борислава. По официальной версии, это сделал тысяцкий Лесьяр, тот самый, что долгие годы был при князе и считался его ближайшим соратником. Но что там произошло на самом деле, никто толком не знал.

Власть в княжестве уже перешла к дяде Видогосту: ему присягнул воевода, присягнула дружина, да и вся знать, как водится, быстро переметнулась. И дядя стал новым Велиградским князем. Новость была такая, что даже думать сразу не хотелось. В Велиград уже точно можно было не спешить. Более того, теперь следовало хорошенько подумать — стоит ли вообще туда возвращаться.

А ведь день начинался просто отлично. Я выспался впервые за долгое время, так как ночью мы не разговаривали с Николаем. Позавтракал, а потом валялся на кровати в своих покоях и читал книгу, любезно предоставленную гостеприимных хозяином.

Толстый том в тёмно-зелёном кожаном переплёте назывался «История Девятикняжья и домов, великих и малых». Полезная книга — в ней подробно описывались древние союзы князей, раздел земель, первые войны и создание непосредственно самого Девятикняжья. Я дочитывал главу о старых распрях между златичами и воличами, когда в дверь постучали.

— Войдите, — сказал я, откладывая книгу.

Дверь тут же отворилась, и на пороге возник молодой слуга Владыки Севера.

— Господин, тебе нужно срочно пройти со мной в тронный зал, — произнёс слуга. — Владыка ждёт.

Мне это сразу не понравилось. До обеда оставалось менее получаса, и я ожидал, что меня вот-вот пригласят в обеденный зал, где Николай за трапезой планировал меня с кем-то познакомить. А вместо этого — иди в тронный.

И вот я пришёл, и Николай вывалил на меня такую новость.

— Такие дела, — повторил Владыка Севера и развёл руками, будто хотел показать, что добавить тут больше нечего, однако после небольшой паузы добавил: — Прими мои соболезнования. Борислав тебе настоящему отцом не был, но всё же.

Я кивнул и сказал:

— Благодарю. А соболезновать можно не только по этому поводу. Все мои планы рухнули. Мне теперь просто некуда возвращаться.

Николай чуть откинулся на спинку трона и, скрестив руки на груди, произнёс:

— Возможно, ты и прав: возвращаться в Велиград тебе не стоит.

— Я уверен в этом. Я ведь рассказывал тебе, что Видогост отравил своего племянника — настоящего Владимира. И пытался убить меня, когда я оказался в его теле. Так что тут без вариантов — в Велиград мне никак нельзя. Даже если дядя и не станет мне сам больше ничего плохого делать, то от огневиков он меня точно не защитит. Сразу же выдаст, если затребуют.

— С этим трудно не согласиться. Но всё же, зачем Видогост убил настоящего Владимира? У тебя есть какие-нибудь мысли на этот счёт?

— Понятия не имею, — ответил я. — Этот вопрос не даёт мне покоя с первого дня, как я здесь очутился. И я очень надеюсь когда-нибудь получить на него ответ. И также надеюсь, когда-нибудь узнать правду о гибели Борислава. Я не сомневаюсь, что его убил родной брат. Даже если технически, это сделал Лесьяр, за всем этим стоит именно Видогост.

— Возможно, ты и прав, — согласился Николай. — Но за Видогостом тоже может кто-то стоять.

— Кто? — спросил я. — Станимир? Станислав?

— Это может быть кто угодно. И мне очень не нравится эта тенденция: второй князь погибает в течение месяца при странных обстоятельствах.

— Второй? — я искренне удивился. — А кто был первым?

Николай чуть подался вперёд, опершись на подлокотники трона, и негромко произнёс:

— Первым был Светозар — князь воличей. Союзник твоего отца во время его войны со златичами. Ты не знал, что Светозара тоже убили?

— Нет. Откуда мне было знать? В Черногорье газеты не выходят.

— Ну да, — согласился Николай. — Ты ведь всё это время был в бегах.

Владыка Севера откинулся на спинку трона, какое-то время молчал, а потом произнёс:

— И я сильно сомневаюсь, что это простое совпадение. Два князя-союзника погибают в течение одного месяца. Слишком уж удивительное совпадение для Девятикняжья.

— Тогда получается, дядя точно не организатор убийства отца, — сказал я. — Убрать Светозара он бы точно не смог. Да и зачем ему это?

— Он вполне мог всё организовать в Велиграле, просто действовал не по своей инициативе, — предположил Николай. — Скорее всего, Видогост — исполнитель, который не смог кому-то отказать.

Я усмехнулся и заметил:

— А зачем отказывать, если тебе самому это выгодно?

— Вот и про младшего брата Светозара — Радогора говорят то же самое: что он причастен к убийству брата. Сам, Радогор, конечно, всё отрицает, но при этом он с первых же своих дней у власти резко сменил политику княжества. Заключил союз со златичами и подписал со Станимиром договор о вечном братстве и дружбе. Посмотрим теперь на твоего дядю. Если он тоже быстро переобуется и начнёт дружить со златичами, тогда за всем этим точно стоит Станимир. Или…

Николай недоговорил, замолчал и призадумался.

— Или что? — спросил я.

— Или кто-то хочет, чтобы все думали, что за этим стоит Станимир, — ответил Николай.

Я тоже призадумался, но почему-то вдруг вспомнил, что у Владыки Севера в аманатах находились дети Светозара.

— А что ты теперь будешь делать со своими аманатами? — спросил я. — Имеет теперь смысл их держать у себя? Если Радогор убил родного брата, то на детей брата ему точно плевать.

— Я их уже давно не держу, — ответил Николай. — Но об этом мы поговорим чуть позже. Как и о том, кто мог организовать убийство Борислава. Сейчас я вижу, ты ещё не оправился от шока.

— Да нет никакого шока, — отмахнулся я. — Просто неожиданно это всё. Да и жалко Борислава. Вроде неплохой он мужик был. И Радмилу жалко. Хоть она мне и не мать, но женщина хорошая, добрая. И у неё был конфликт с Видогостом, это я сразу заметил. Дядя теперь может отыграться на ней.

— Сейчас Радмила с дочерью гостит у её родителей в Тумени, — сказал Николай. — И если она женщина умная, то в Велиград не вернётся. Это здесь распространённая практика. Мало кто из княгинь остаётся в такой ситуации при дворе: обычно уезжают в отчий дом, либо их берёт в жёны новый князь — так сказать, ради преемственности.

— Странная практика.

— Здесь это нормально. Но у Видогоста есть жена, Радмила ему не нужна. Ему лучше, если она уедет навсегда. Никто не будет мешать править.

— Я, вообще-то, собираюсь помешать.

— И на каких основаниях? — усмехнувшись, спросил Николай. — Видогост — законный наследник Велиградского престола. Он занял его по праву.

— Законный, — согласился я. — Но лишь при условии, что он не участвовал в заговоре против Борислава. А если участвовал, то он узурпатор.

Николай покачал головой и сказал:

— В тебе сейчас говорит ярость и неприязнь к дяде. Это неправильно. Голова должна быть ясной. Очень хорошо подумай, прежде чем принимать какие-либо решения.

— Принимать я могу что угодно и сколько угодно, — ответил я. — Но пока что я никто и звать меня никак, даже несмотря на мои навыки. Мои шансы забрать престол у дяди равны нулю.

— Забрать престол — вообще не проблема, — сказал Владыка Севера. — С помощью чёрных братьев ты возьмёшь Велиград за неделю максимум. Но это будет война, и погибнет много людей. Твоих потенциальных подданных. Тебе это нужно?

— Нет, не нужно.

— И это ещё не всё. Как я уже сказал, взять Велиград несложно. Или тот же Крепинск. Я могу дать вам с Ясной чёрных братьев, чтобы они помогли вам отобрать ваши княжества. Тебе, конечно, будет сложнее, так как Видогост — законный князь, а ты выступишь в роли мятежника. А вот у Ясны проблем не будет — в Крепинске против узурпатора ещё и народ восстанет. Но что потом? Как вы эту власть удержите? Особенно ты, ведь все в Вилиграде будут считать, что ты занял престол незаконно.

— Думаю, вопрос законности я решу, объяснив всем, что дядя организовал убийство отца, — сказал я.

Николай на это лишь рассмеялся.

— Во-первых, тебя никто слушать не будет, — сказал он. — А во-вторых, тебе придётся бороться не столько с дядей, сколько с тем, кто стоит за ним. Ты знаешь, кто это?

— Не знаю, — вздохнув, признал я.

— А как ты будешь бороться с тем, чьего имени не знаешь? Это уже будет не борьба. Это будет ожидание удара в спину. Каждый день. От кого угодно. Тебе это нужно?

— Ты прав, это мне не нужно, — согласился я. — Но что-то же делать надо.

— Думать, Вовка, надо, думать, — сказал Владыка Севера. — А ещё надо делать всё возможное, чтобы не допустить очередной войны. Так как ещё одна большая война в Девятикняжье перед нарастающей угрозой с востока станет настоящей катастрофой. Нельзя делать такой щедрый подарок чёрным альвам.

— Но я всё равно хочу отомстить Видогосту.

— А вот это плохо, Вовка.

— Я хочу справедливости, — поправился я.

— Это уже лучше. Но не надо спешить. Ты слишком слаб. Как я тебе уже сказал: чёрные братья вернут тебе княжество, но тебя убьют в первую же неделю после этого. Свои. Ночью, когда ты будешь спать. Потому что будут считать тебя предателем, обратившимся ко мне.

— Меня не так-то легко убить, — уверенно сказал я.

— Борислав, наверное, тоже так думал, — парировал Николай. — И Светозар тоже. Ты не должен сейчас забивать голову ни местью, ни наведением справедливости. Ты должен думать, как стать сильнее. Чтобы в один прекрасный день забрать трон у дяди.

— Не забрать, а вернуть!

— Да плевать, называй как хочешь. Главное — хорошо думай, прежде чем что-то делать! И что бы ты ни придумал, ты должен быть уверен, что это лучшее решение из всех возможных.

— Пока ко мне только одна мысль пришла, в которой я уверен: мне не то что в Велиграде не стоит появляться, мне вообще не надо как-то показывать, что я жив.

— Умная мысль, — похвалил меня Николай. — Если надо, запустим слух, что Владыка Севера тебя казнил или отправил на рудники, отобрав огневеста. А чтобы у тебя совсем не осталось сомнений, в том, что ты не просто слаб, а очень слаб, я, пожалуй, организую для тебя одну тренировочку и кое-что покажу.

— Я и так понимаю, что слаб, — сказал я. — Но от тренировочки бы не отказался.

— Организую на днях, — пообещал Николай. — Сразу же после того, как Добрана покажем огневикам. Ну а сейчас пойдём, нас уже заждались.

Владыка Севера медленно поднялся с трона. Массивные подлокотники скрипнули, когда он опёрся на них ладонями, полы плаща легли волной по каменным ступеням.

— Пойдём, — повторил он, после чего сошёл вниз и отправился к выходу из зала.

Я поспешил за ним. Мы пересекли тронный зал и вышли под высокий свод арочного проёма, оттуда попали в широкий коридор. Шли молча. Под сапогами гулко отзывались каменные плиты, и звук шагов уходил под свод. Пару раз свернули и вышли уже в коридор, ведущий к обеденному залу — он мне был знаком.

В конце этого коридора у двустворчатых дверей из чёрного дуба стояли двое слуг в одинаковых камзолах с серебряной тесьмой. Николай на мгновение задержал шаг, бросил на меня взгляд и произнёс:

— Ты спрашивал про моих аманатов. Сейчас ты с ними познакомишься. Ну и ещё я тебе маленький сюрприз приготовил.

— Надеюсь, хороший сюрприз, — сказал я.

— Тебе понравится. И не забывай, что ты как бы боишься Владыку Севера.

— Почему как бы? — спросил я, усмехнувшись. — Я тебя реально боюсь, когда ты в этом чёрном камзоле и плаще с меховой подбивкой ходишь.

Мы подошли к дверям, слуги синхронно поклонились, взялись за кованые кольца и потянули створки на себя. Двери открылись плавно и бесшумно. Изнутри потянуло тёплым воздухом, ароматом хлеба и жареного мяса.

Владыка Севера вошёл в зал первым, я последовал за ним. Внутри было светло и просторно. В центре зала стоял большой дубовый стол. Во главе стола — кресло Владыки. Справа от него сидели парень с девушкой — видимо, те самые аманаты, дети князя Светозара.

Парню на вид было лет шестнадцать-семнадцать. Хорошо сложенный, симпатичный, темноволосый, с умным, выразительным лицом. Взгляд серьёзный и сосредоточенный не по возрасту.

Девушка выглядела как ровесница мне или немного старше. Очень красивая: светлая кожа, мягкие черты лица, большие глаза, спокойный и уверенный взгляд. Полные губы и лёгкая полуулыбка делали её лицо одновременно нежным и соблазнительным.

Длинные тёмно-каштановые волосы волнами спадали на плечи, голубое платье с глубоким декольте подчёркивало её пышную грудь. Вырез был смелым, но держал форму так, что смотрелся органично и притягивал взгляд. Это была не девочка, вроде Ясны — за столом сидела молодая женщина, у которой, как принято говорить, всё было при ней. И я поймал себя на том, что засмотрелся.

Слева от кресла Владыки Севера располагались гости: моё место — первое от хозяина — оставалось пустым, рядом с ним сидела Ясна, за ней — Гарик. Это, как я уже понял, и был тот самый сюрприз. И надо сказать, он удался — мне было приятно увидеть ребят.

Крепинская княгиня была в красивом красном платье, волосы аккуратно уложены, драгоценности надеты. Она смотрелась теперь совсем по-другому: не спутница в дороге, а действительно княгиня на пиру. Или, скорее, княжна — всё же Ясна была ещё девчонкой, как ни крути. Гарик, напротив, выглядел всё тем же: та же одежда, та же недовольная физиономия при виде Владыки. Разве что топора за спиной не было.

Разумеется, при виде Владыки Севера все встали со своих мест. Аманаты ещё и склонили головы. Мы с Николаем прошли к столу, он сел в своё кресло и сухо произнёс:

— Рад видеть вас всех за своим столом и разделить с вами трапезу.

После этого аманаты сразу сели, подав и нам таким образом знак. Я тоже устроился в кресле и посмотрел на Владыку. Тот перехватил мой взгляд и сказал:

— Владимир, я хочу представить тебе детей Светозара Градимировича. Они уже так долго живут у меня, что я иногда думаю: они мои дети, а я им — настоящий отец.

— Ты и есть нам настоящий отец, Владыка, — сказал парень. — Ты сделал нас такими, какие мы есть.

— Мы гордимся тем, что ты считаешь нас своими детьми, Владыка, — добавила девушка приятным бархатным голосом.

И по аманатам было видно, что говорят они это всё искренне — неплохо прочистил ребятам мозги Владыка Севера. А тот тем временем довольно ухмыльнулся и, кивнув на парня, произнёс:

— Это Богдан.

Я слегка привстал и сказал:

— Владимир. Рад знакомству.

— И я рад знакомству, — ответил Богдан, тоже привстав.

— А это Забава, — продолжил Николай, указав на девушку.

«Я бы с такой позабавился», — мелькнуло у меня в голове само собой, и мне аж стыдно стало за такую мысль.

Хотя чего тут стыдиться? Забава была хороша. Очень хороша. На все сто. Из пятидесяти.

— Приятно познакомиться, — произнёс я, снова привстав.

— И мне очень приятно, Владимир, — ответила Забава, и я снова отметил её голос: бархатный, с оттенком мягкой хрипотцы, невероятно сексуальный.

Когда мы с Забавой сели на свои места, Николай оглядел стол и поинтересовался:

— Надо ли остальных представлять друг другу?

— Нет, Владыка, — ответила Забава и слегка улыбнулась. — Уважаемый Гарик всех уже перезнакомил.

Я невольно усмехнулся. Гарик такой — он может.

— Мы немного задержались, — сказал тем временем Владыка Севера. — Мне пришлось рассказать Владимиру ужасную новость. Его отец, князь Борислав, погиб.

За столом наступила полная тишина. Все взгляды обратились ко мне. Первой выдохнула Ясна — коротко, словно от неожиданного удара. Лицо её побледнело. Остальные — Богдан, Забава и Гарик — тоже помрачнели, но именно Ясна выглядела так, будто потеряла близкого человека сама. Глаза её дрогнули, губы сжались, и я понял, что она расстроена сильнее всех.

— Прими мои соболезнования, брат мой, — сказал Гарик.

— И наши, — добавил Богдан. — Мы с сестрой очень хорошо тебя понимаем. У нас тоже недавно убили отца.

— И я понимаю, — тихо произнесла Ясна и положила ладонь на мою руку. — Прими соболезнования, Владимир. И знай, ты не один. Мы с тобой.

Я повернул голову и посмотрел на Крепинскую княгиню — в её глазах были слёзы.

— Благодарю, — ответил я. — Благодарю вас всех.

Я обвёл взглядом стол. Дети трёх князей, убитых почти одновременно, сидели рядом. Удивительное совпадение. Или нет? Или вовсе не совпадение?

Двери зала тихо отворились, и вошли слуги — четверо мужчин и две девушки, одетые в тёмные камзолы с серебряной вышивкой на рукавах. В руках у них были подносы и блюда. На стол легли запечённые фазаны с хрустящей корочкой, жаркое из оленины, тарелки с рыбой, пироги и свежеиспечённые, ещё дымящиеся лепёшки. Перед каждым поставили кубок с крепкой медовухой.

Слуги расставили всё это молча, быстро, слаженно. Когда последний поклонился и отступил к дверям, в зале снова стало тихо.

— Приступайте к трапезе, — спустя некоторое время сказал Владыка Севера, нарушив тишину, и таким образом официально открыл обед.

Он первым взял нож, отрезал кусок оленины, положил на свою тарелку и неторопливо начал есть. Я последовал его примеру, хотя есть совсем не хотелось. Вкус еды почти не ощущался.

Мысли возвращались к одному и тому же: четверо детей трёх убитых князей сидят за одним столом у грозного Владыки Севера. Слишком странное совпадение, чтобы быть случайным. Что-то здесь было нечисто.