Последний день империи

ГЛАВА 23

Над горами царствовала тихая летняя ночь. Все вокруг дышало спокойствием, словно Нортан тоже решил взять передышку и расслабиться. Только Кастэру Каейру не спалось. Что-то тревожило мага, прогоняя сон. В итоге он поднялся, набросил куртку и осторожно пошел наружу. Но проходя мимом второй комнаты, решил завернуть и проведать раненого.

– Не спится? – еле слышно произнес господин Сэдли.

– Так… – пожал плечами Кас.

– Подойди. Мне нужно с тобой поговорить.

Маг приблизился и, стараясь не задеть пробитую пулей ногу, присел возле лежанки историка. Тот приподнялся и спросил:

– Остальные спят?

– Да.

– Тогда слушай, – Сэдли сделал глубокий вдох. – Я с вами пойти не смогу, это однозначно. Поэтому тебе придется взять на себе мое… мое дело. Довести Лару до полюса и сделать так, чтобы она вошла в него.

– Вошла в него? – искренне удивился Кас. – Зачем?

– Затем, что именно это спасет Нортан. Лара и… – Судорожный выдох сквозь зубы. – И ее жизнь.

Кастэр сначала даже не понял до конца, что именно ему только что сказали. Но когда жуткие слова уложились в голове, он прошипел:

– Что ты несешь?!

– Жизнь Лары и ее жертва – ключ к спасению нашего мира, – ответил господин Сэдли еле слышно.

– Какая чушь, – маг потер переносицу. – Это последствия ранения? Очень странно. Ты потерял слишком мало крови, чтобы выдумывать такой бред.

– Это не бред. И я ничего не выдумывал. Я знаю это уже двадцать лет. Только не говорил ничего, потому что вы не были готовы к такой правде.

– Двадцать лет? – выдавил Кас, с трудом сдерживая ярость. – То есть ты из самого Трима вел сюда Лару, как корову на убой?

– Думаешь, это было так легко?

– Очевидно, легко, раз тебя ни разу не куснула совесть!

– Не куснула? – горько усмехнулся историк. – Что ты знаешь о муках совести? Я хлебнул их сполна. Потому что, как ты выразился, веду на убой собственную дочь.

Слова камнем упали между мужчинами. Повисла тяжелая, давящая тишина. Кас растерянно запустил пальцы в волосы, чувствуя, как мысли закручиваются в какой-то дикий хаос.

– Сядь, – устало попросил Вильмер Сэдли, и маг понял, что на нервах вскочил на ноги, словно собираясь куда-то бежать.

– Сядь, пожалуйста, – снова повторил раненый. – Я все тебе расскажу. Если мы, конечно, не перебудили остальных своей руганью.

Кастэр послушно опустился обратно на камень. Вокруг было тихо.

– Больше двадцати лет назад я работал аспирантом в университете Атараксии. Гонения на магов набирали обороты, но нас еще не трогали. Зато проблема уходящей магии волновала меня, и сильно. Мы с парой энтузиастов пытались выяснить, в чем дело. Днями и ночами сидели в архивах, переводили древние тексты, цеплялись за самые дикие и странные легенды. Все было без толку. Но однажды ко мне прямо в комнату пришла студентка. Девушка по имени Тьяна. И показала метку. Такую же, какая была у меня.

– Метку? – переспросил Кас.

– Да. – Вильмер Сэдли потер левое предплечье, на котором красовался уродливый ожог. – У меня она тоже была. И у моей студентки. А еще Тьяна оказалась видящей, как Лара. Она чувствовала Нортан, видела вещие сны, которые посылал наш мир. Тьяна рассказала мне, что эти метки – знаки древней крови. На самом деле, капли крови Изначальных есть очень во многих людях. Но в некоторых она набирает силу, давая способности вроде предвидения или очень сильной магии.

– Как у меня, – криво усмехнулся последний на весь Нортан маг.

– Именно. Тьяна сказала, что кровь Изначальных – единственное, что может спасти мир от гибели. Но в нас с ней ее слишком мало. А вот в ребенке, которого мы можем родить, крови будет достаточно.

– И вы решили это сделать.

– Не осуждай меня, – вздохнул господин Сэдли. – Я и сам прекрасно с этим справляюсь. Но тогда, двадцать лет назад, мысли о возможных муках совести не посещали. Я поверил Тьяне. Мы поженились, уехали в маленький городок на востоке. Именно там через некоторое время родилась Иллара. Моя жена погибла при родах, оставив меня с ребенком на руках. С очень необычным ребенком. Родившись, Лара была вся покрыта символами ар-раэна, которые пропали только на третий день. И я испугался. Испугался, что кто-нибудь узнает обо мне и моем ребенке, хотя собственная магия меня к тому времени уже покинула. Я снова бежал. Выжег метку Изначальных на руке, переехал в Трим, а Лару подбросил на ступеньки местного приюта. Думал, что, если меня все-таки схватят, никто не свяжет девочку-сироту с лишенцем из Атараксии.

– Странная предусмотрительность.

– Я верил в то, что наше будущее у Лары в руках. Наблюдал за тем, как она растет. Давал книги из архива, потом вообще позвал на работу.

– Как благородно, – съязвил Кас. – Просто «Отец года».

– Все это время я внимательно наблюдал. – Вильмер Сэдли не обратил на злость мага никакого внимания. – Ждал, когда в Ларе проснется кровь Изначальных. Тьяна не знала, что именно и как нужно сделать, чтобы вернуть Нортану магию. И я надеялся, что эта тайна откроется Ларе.

– А ты не допускал, что твоя жена просто крышей поехала?

– Допускал, – признался бывший историк. – Но ведь она была права. Все оказалась не зря. Лара действительно та, кто нужен Нортану.

– Плевать, – выплюнул Кас. – Обойдется без жертвы. Завтра мы развернемся и пойдем обратно. Лара не погибнет.

– И тогда погибнем мы все, – тихо сказал Вильмер Сэдли. – Сколько нам осталось? Неделя? Месяц? Вряд ли больше. Нет магии – нет жизни, нет Нортана.

Кас глухо застонал сквозь зубы, будто от невыносимой боли.

– Если бы можно было что-то изменить… – Голос историка стал еще тише. – Но это не в моих силах и не в твоих. Думаешь, мне легко? Мне невыносимо больно от того, что я потерял жену, которую успел полюбить. Что не дал Ларе нормальное детство, что обманывал ее все это время. Больно притворяться холодным и равнодушным человеком, которому на нее совершенно наплевать. И с этой болью я живу восемнадцать лет. Если бы я мог обменять ее жизнь на свою, я бы сделала это без всяких колебаний. Но Нортану нужна именно она…

– И теперь мне придется вести любимую девушку на смерть.

– Прости…

– Не прощу! – маг поднялся и пнул камень. – Ни тебя, ни Нортан. Никого.

Сон ушел, оставив на языке привкус горечи. А я лежала и не спешила открывать глаза. Потому что совсем не это ожидала увидеть, когда перед сном просила подсказку у Нортана. Но мир исполнил просьбу в точности, наконец, полностью открыв истину: для чего я пришла сюда и какая судьба меня ждет.

Вот, значит, как оно вышло. Вильмер Сэдли оказался моим отцом, а мне самой осталось жить совсем недолго. Ведь только так можно спасти Нортан.

Забавно, но на самом деле мне сейчас не так страшно и горько, как могло бы быть. То ли я еще не осознала до конца весь ужас своего положения, то ли просто давно уже подсознательно чувствовала, что исход будет именно таким. Конечно, умирать совсем не хотелось. Я так мало пожила и только-только узнала, что такое любовь. Но Вильмер Сэдли прав. Если сбегу, это просто отсрочит конец. Совсем ненадолго. В Нортане осталось совсем мало жизни. Скоро начнут гореть леса, рассыпаться горы, гибнуть люди и животные. Наш мир не заслужил такую участь. Да, мы принесли в Нортан много плохого. Жажду власти, которая легко затмевает человечность, бессердечие, жадность, жестокость. Но ведь хорошего больше. Есть искренние чувства, доброта и самоотверженность, благородство, настоящая дружба и любовь. Нельзя давать им погибнуть. Никак нельзя.

Тихо вздохнув, я открыла глаза и поднялась. Отодвинув полу рубашки, посмотрела на метку, которая горела неярким голубоватым светом. Наследие древней крови… А ведь когда-то казалось, что во мне вообще нет ничего особенного.

Спрятала знак под рубашку и осмотрелась. Нейт и Крыс еще спали. Сейчас было только раннее утро, и они пользовались возможностью выспаться и набраться сил. Лежанка Каса была пустой.

Напившись воды из фляги, я переплела косу и тихонько вышла из башни. Маг нашелся недалеко. Он сидел на остатках крепостной стены и смотрел вдаль, туда, где занимался рассвет. На глаза навернулись слезы. Как же жаль, что нам так скоро придется расстаться. Жаль, что будущего у нас нет. Что этот мужчина, сильный и храбрый, останется один на один со своей болью, когда потеряет то, что ему дорого.

Я тряхнула головой и пошла к нему. Нет, сколько бы нам ни осталось, лучше потратить это время не на жалость и сожаление, а на то, чтобы как следует насладиться нашими чувствами.

– Доброе утро, – сказала я тихо.

– Доброе. – Кас вздрогнул и повернулся ко мне. – Как спалось?

– Хорошо, – ответила, улыбнувшись.

В конце концов, выспалась я действительно отлично и сейчас не чувствовала ни сонливости, ни усталости.

Кас обхватил меня за талию и усадил к себе на колени. Я обняла его, крепко-крепко, изо всех сил, устроилась поудобнее и положила голову на плечо. По моим губам расплылась улыбка. Как же хорошо... Вот так просто сидеть в объятиях любимого человека. Вдыхать свежий утренний воздух, необычно терпкий здесь, в предгорьях. Смотреть, как на востоке из-за горизонта показывается краешек солнца, окрашивая небо во все оттенки желтого и розового. Что бы ни случилось дальше, я буду хранить в сердце воспоминания об этих минутах, уютных и умиротворенных.

– Когда я жил в лесу, то часто ходил на реку встречать рассветы, – прошептал Кас еле слышно.

– У тебя там очень красиво, – сказала я. А потом призналась: – Знаешь, первое время было ужасно стыдно за то, что я вырвала тебя из дома и заставила пойти с нами.

– Ты не заставляла, – усмехнулся маг. – Это был мой выбор. И я совсем не жалею, что сделал его. Несмотря ни на что.

– И я не жалею, что выбралась из Трима. Несмотря ни на что…

Кас судорожно вздохнул и сжал меня еще сильнее. Я ощущала, как быстро и рвано бьется его сердце, и понимала, что именно он сейчас чувствует. Но все, что могла сделать – это крепко обнять в ответ, делясь теплом и спокойствием.

– Я люблю тебя, Лара, – глухо уронил маг.

Внутри словно лопнул шарик, наполненный горячей водой с пузырьками. Дыхание перехватило, и у меня появилось ощущение, что я сейчас взлечу без всяких крыльев. Он любит меня!

– Я тоже… – прошептала сбивчиво, – тоже тебя люблю.

– Моя Лара… Я никому не позволю тебя обидеть, слышишь? Ни людям, ни богам, ни самому Нортану. У нас все будет хорошо.

– Будет, – кивнула я, – обязательно будет….

***

Завтрак проходил в тишине. Никого не тянуло на разговоры. Черный Барт все еще не пришел в себя, и я знала, что очнется он не скоро.

На господина Сэдли я старалась не смотреть. Было сложно держать эмоции в узде и не выдать ни словом, ни взглядом, что я все знаю. Хотя очень хотелось.

Подумать только, мой отец… Я столько мыслей передумала, столько догадок построила о том, кем были мои родители и что с ними случилось, а ответ оказался так близко… Все эти восемнадцать лет он был совсем рядом!

Я помнила, почему Вильмер Сэдли оставил меня в приюте. Он говорил, что это все ради моей безопасности. Но почему тогда не забрал меня к себе, когда власть церковников ослабла? На этот вопрос ответа не было. Может он не желал привлекать лишнее внимание. Или решил оставить все, как есть, чтобы не придумывать объяснений своим поступкам. Или просто захотел быть посторонним человеком, не собираясь привязываться к той, кто рано или поздно умрет на благо Нортана.

Конечно, можно было бы прямо спросить, вывести на искренность. Но я не хотела. Зачем, если это ничего не изменит? Близкими людьми мы уже точно не станем. Каких-то признаний или извинений мне не нужно. А откровенный разговор оставит после себя только неловкость и сожаление.

Позавтракав, Кас проверил пленника, лежащего в углу на собственном плаще. Крыс перевязал ногу господину Сэдли, оставив ему флакон с обезболивающим и антисептиком. Мы собрали вещи и приготовились уходить.

Перед уходом я все же не сдержалась и обернулась на своего отца. Он смотрел на меня пристальным немигающим взглядом, в котором читались горечь и вина. Я ответила ему кривоватой усмешкой. И тогда Вильмер Сэдли, наверное, все понял. Он прикрыл глаза и склонил голову, то ли безмолвно благодаря, то ли прося прощения.

Кивнув, я забросила рюкзак на плечи, и развернулась к Нейту:

– Что ж, веди нас.

Еще до завтрака друг вместе с Крысом облазил всю крепость и отыскал на одной из скал еле заметную метку Изначальных. Сейчас мы шли к ней, надеясь, что метка пропустит нас. Или хотя бы меня одну.

Знак действительно нашелся на отвесной гранитной скале. Почти не видный, затертый временем, ветром и дождем, но он все еще был здесь, как свидетельство древней эпохи, ее наследие, оставленное тому, кто будет достоин его получить

– Мы пробовали, только нам ничего не открылось, – пробубнил Крыс.

– Теперь моя очередь, – улыбнулась я и положила на знак ладонь.

Он сразу потеплел под моей рукой. Теплой волной отозвалась метка на груди. Скала засветилась и начала медленно растворяться, открывая темный проход, уходящий куда-то под гору.

– Вау! – восхищенно протянул алхимик. – Магия!

– Да, – Нейт был более сдержан в своих восторгах.

Кас и вовсе промолчал. Только поморщился, словно его внутренности скрутила сильная боль. Мне не нужно было уметь читать мысли, чтобы понять: мой маг рассчитывал на то, что дверь просто не откроется и мы отправимся обратно. Но магия Изначальных работала без осечек даже сейчас.

Внутри прохода царила густая непроглядная тьма. Алхимик вытащил свои светилки, глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду, и спросил:

– Ну что, идем?

Я взяла Каса за руку, переплетя наши пальцы, и храбро шагнула внутрь. Крыс и Нейт пошли следом. Стоило нам всем оказаться под каменными сводами, скала бесшумно закрылась.

– Надеюсь, открывается она не только снаружи, – немного нервно хмыкнул Нейтон, обернувшись.

– Не только, – тихо сказала я и огляделась по сторонам.

Подгорный ход был прямым, как стрела, с гладкими, словно отполированными стенами и полукруглым потолком. Это явно делал человек, а не природа. А может и сами Изначальные.

Я закрыла глаза и прислушалась, но не ушами, а сердцем. Там, далеко впереди было что-то, что очень нуждалось во мне. Оно звало, тянуло и просило о помощи. О той помощи, которую могла дать только я.

– Можем идти? – Нейт поправил рюкзак и поднял свою светилку повыше. – Впереди ничего не видно.

– Держись за мной, – тихо сказал мне Кас. – Не знаю, какие сюрпризы могут поджидать в этом месте, но магия… я до сих пор ее не чувствую.

– Там нет никаких сюрпризов, – чуть улыбнулась и я положила ладонь на гладкую стену. Камень был теплым. – Замок не пропустил бы того, от кого стоило бы защищаться ловушками.

– И все равно… – Мага было сложно переубедить.

– Ладно, – прищурился Крыс. – Давайте двигать. А то что-то мы заболтались.

Как будто в подтверждение его слов, гора снова задрожала. Где-то над головами послышался глухой скрежет, похожий на стон. Кас среагировал сразу: схватил меня и прижал к стене, закрывая голову. Но камни не спешили падать на нас сверху. Гора еще немного повибрировала, а потом все успокоилось.

– Кажется, нам надо поторопиться, – сказал Нейт негромко.

– Да, – я успокаивающе погладила мага по плечам и высвободилась из его объятий. – Пора идти.

И мы пошли. Это было легко. Воздух в тоннеле пах свежестью и прохладой, несмотря на то, что здесь не было окон или воздуховодов. Пол оставался ровным и твердым, не собираясь проваливаться под ногами. Гору больше не трясло. Подгорный проход вел прямо, не сворачивая и не разделяясь. Только иногда он расширялся большими комнатами, где можно было устроить привал и немного отдохнуть.

В одной из таких комнат мы остановились на обед. Нейт ловко собрал маленькую нагревательную плитку, и мы смогли подогреть себе воду для чая. Благо, что топлива у нас было много, и теперь, когда мы оказались почти у цели, стало понятно, что его можно было и раньше не экономить, мучаясь с дровами.

– Эй, а знаете, который сейчас час? – вдруг воскликнул Нейтон. – Уже половина пятого, если мои часы не сломались.

– Правда? – я удивленно глянула на свои. – Действительно. А мне казалось, что мы шли всего часа четыре.

Занятно. Мое чувство времени так сильно исказилось. Я не ощущала усталости, несмотря на то, сколько мы прошли. Не ощущала голода, жажды и других потребностей организма. И с остальными явно происходило то же самое. Да мы на обед остановились просто по инерции. Потому что решили, что уже пора.

– Странное место, – тихо произнес Кас. – Я не чувствую никакой магии. Но есть… как будто нечто иное.

– Мне как-то жутко, – признался Крыс. – Особенно тишина жуткая. Даже наших шагов почти не слышно.

– Интересно, сколько этому месту лет? – спросил Нейтон.

– Много, – ответила я с улыбкой.

Мне было хорошо. Я сидела, прислонившись спиной к стене, и впитывала идущее от нее тепло. Под горой и правда сохранилась магия. Не человеческая, а та, древняя. Которой когда-то владели Изначальные. Она пропитывала каждый камень и сейчас потихоньку просачивалась в меня. Я не сопротивлялась. Потому что чувствовала: так правильно.

– Меня вот что больше всего интересует, – снова подал голос алхимик. – Как мы поймем, что попали в правильное место? И что нам там нужно будет делать?

– Как-нибудь поймем, – скривился Кас. – Я ведь разбираюсь в магии. Соображу.

Я подсела ближе и положила голову ему на плечо. Кас обнял меня, шумно выдохнув в мои волосы.

– А как же «нанести визит родственникам девушки»? – хихикнул Нейтон. – «Испросить родительского благословения?»

Рука Каса сжалась сильнее. Я поспешила отвлечь своего мага, явно вспомнившего, какое «родительское благословение» он получил этой ночью.

– Нейт, вот уж не думала, что ты читал сентиментальные романы, – улыбнулась хитро.

– Да, попалось один раз, – хмыкнул друг.

– А что такое – сентиментальные романы? – спросил Крыс, жуя кусок сухого мяса.

– Книги про любовь, романтику, душевные метания, – вздохнула я.

– Фу, глупость, – поморщился алхимик. – Эта вся ваша романтика – такая ерунда.

– Просто ты пока еще не встретил девушку, рядом с которой романтика покажется совсем не глупостью, – мечтательно улыбнулся друг.

– Ну и замечательно. Зачем мне девушки? Если у нас получится заткнуть эту вашу магическую дыру и все станет как раньше, я пойду учиться на врача. Может найду лечение от какой-нибудь редкой болезни… Как когда-то мечтал…

– Слушай, Крыс, – спросила я. – Почему все-таки… Крыс?

– А как еще? – пожал плечами алхимик. – Живешь на свалке, как крыса. Тихий, незаметный, никому не нужный. Не высовываешься, чтобы в тебя ничего не прилетело. Я ж так и жил, пока вас не встретил.

– Не жалеешь, что пошел с нами? – поинтересовался Нейт.

– Не-а. Какой от меня тогда был толк? А сейчас, вон, мир спасаю. Все лучше, чем в нугримской дыре сидеть.

Неожиданно тоннель снова начал мелко дрожать. Мы сразу напряглись. Кас поднялся на ноги, пристально глядя вверх. Но дрожь прекратилась через минуту.

– Опять землетрясение, – просипел Крыс.

– Или нам мягко напоминают, что пора идти дальше. – Нейт тоже встал и подхватил рюкзак.

А меня царапнула нехорошее предчувствие. Тоннель вдруг на секунду показался темным и враждебным, и вспомнилось, что над нашими головами – футы и мили каменной породы.

– Сохраните нас, Изначальные, – вырвалось у меня еле слышно.

– Все в порядке? – тут же среагировал Кас.

– Да. Пойдем.

Следующие несколько часов ничего не происходило. Мы все так же шли в тоннеле, который оставался прямым и пустым. Мне иногда начинало казаться, что он вообще никуда не ведет, а просто обходит по кругу весь мир.

На уши давила тишина. Нейту это явно надоело, и он принялся фантазировать, что будет, если в Нортан вернется магия.

– Магия вернется, и маги снова станут нужными, – рассуждал друг. – Амальфеуса больше нет. С остальными пусть император разбирается. А я бы тоже хотел стать магом. И открыть свою мастерскую. Помнишь, Лара, как мы мечтали в Триме?

– Помню, – улыбнулась немного грустно.

Казалось, что это было так давно. Когда мы еще жили обычной жизнью. Ходили на работу, чтобы получать скромное жалование. Пытались приспособиться к не слишком дружелюбному взрослому миру, который был совсем не рад сиротам. Лелеяли свои немного наивные, но правильные мечты. А сейчас идем под Мертвыми горами, чтобы вернуть в Нортан магию и жизнь…

– Мои родители ведь были магами. Значит, у меня тоже могла появиться искра дара. Я бы изобретал разные штуки, комбинируя магию и технологии, – продолжал друг. – Летающий автомобиль, например. Чтобы два часа – и ты из Атараксии попадаешь в Нугрим, например. Или устройство, которое позволяло бы слышать друг друга на огромном расстоянии. Общаться с кем угодно, даже на соседнем материке. Или…

Закончить ему не позволил громкий гул, раздавшийся над нашими головами. Тоннель снова затрясло, и на этот раз гораздо сильнее, чем раньше. Стены начали трескаться, скала словно завыла, а сверху посыпались камни.

– Обвал! – заорал Крыс.

– Бежим! – Кас схватил меня за руку и бросился вперед.

Вокруг гремело, как в гигантской камнедробилке. Мелкие камешки больно жалили голову и плечи. Мелькали отблески алхимических фонарей Крыса. Кто-то кричал. Я неслась и думала: «только бы не завалило». А потом за нашими спинами что-то грохнуло, и я не удержалась на ногах, упав на гладкий пол.

Наверное, меня ненадолго оглушило. Потому что, открыв глаза, я не сразу сообразила, что происходит и где я нахожусь. Несколько светилок разбилось, и камни были усеяны светящимися потеками. Зато стало тихо. Ничего больше не трещало и не гремело.

Кас встал, отряхиваясь, и тут же бросился ко мне.

– Лара? Цела?

С его помощью я осторожно поднялась и повращала головой:

– Кажется да. А ты?

– Я тоже.

– Остальные?

Кас поднял свою светилку, которая умудрилась не разбиться, и я ахнула. Тоннель перегородил каменный завал, разделивший нас и выход. Но не это было самым страшным. А то, что рядом с завалом лежали бессознательный Нейт и придавленный большим камнем Крыс.

– Нет! – я бросилась к друзьям, забыв о возможных травмах.

– М-м-м, – простонал Нейтон, держась за голову.

Живой! Хвала богам, он живой!

– Ты как?

– Здорово меня приложило, – пробормотал Нейт и зажал рану на лбу, из-за которой половину его лица залила кровь.

– Крыс, ты меня слышишь? – нас отвлек голос Каса.

Сам маг ухватился за камень, придавивший алхимика, и ценой каких-то невероятных усилий отвалил его в сторону. У меня оборвалось сердце, когда я увидела худое лицо, ставшее бледным как мел.

– Крыс, – прошептала я.

Упала рядом с ним на колени и нащупала неровный пульс на шее. Вроде бы никаких ран или синяков видно не было. Так может нам повезло, и его просто оглушило?

– Эй, мелкий, – Нейт подполз к нам, – давай, приходи в себя.

– Крыс? – Кас легонько похлопал его по щекам.

Тот, наконец, открыл глаза и обвел нас немного мутным взглядом.

– Крыс? Ты нас слышишь?

– Слышу, – прохрипел он.

– Вот и молодец, – улыбнулся Кас. – Что болит?

Алхимик немного полежал, растерянно моргая, потом еле слышно признался:

– Ничего не болит.

Но только я успела обрадоваться, добавил:

– Просто я… ног не чувствую.

В тоннеле повисла тишина. Нейт судорожно сглотнул и переспросил:

– Как это, не чувствуешь?

– Совсем, – выдавил алхимик.

– Так, – Кас принялся осторожно ощупывать его ноги. – Кости целы. Что-нибудь ощущаешь? Может здесь?

Глядя на то, как Крыс качает головой, а в его глазах собираются слезы, я беспомощно моргнула. Ну как же так? Когда мы почти у цели? Почему?

Неожиданно появилось ощущение, что на меня смотрит кто-то чуждый и необъятный. А в дуновении слабого сквозняка послышался тяжелый выдох:

Прости… Не удержал… Не хватило сил…

Почему?

Прости. Не плачь. Все будет хорошо…

Точно будет?

Обещаю…

Я вытерла сбежавшую по щеке слезу и придвинулась к Крысу. Достала из рюкзака одеяло, укрыла его и погладила по волосам.

– Это все, да? – всхлипнул алхимик. – Конец?

– Нет, – я улыбнулась. – Не конец. Магия обязательно вернется в Нортан ,и все будет хорошо.

– Ты только держись, мелкий, ладно? – срывающимся голосом попросил Нейт, машинально утирая кровь. – Не сдавайся.

– Ладно…

– Побудешь с ним, хорошо? – я глянула на друга. – А мы пойдем дальше. Осталось совсем немного.

– Думаешь? – растерялся тот.

– Крысу нельзя быть одному.

Кас набросил на него свой плащ и убрал камни, которые валялись вокруг. А алхимик вдруг улыбнулся:

– Ты светишься, Лара.

– Что?

– Правда, светишься, – подтвердил ошарашенный Нейт.

Нахмурившись, я глянула на свои руки. И действительно. Даже в свете оставшихся фонарей было заметно, что моя кожа сияет. Вернее, не кожа, а бегущие по ней тоненькие серебристые линии, которые складывались в затейливый узор.

– Красиво, – хрипло произнес Кас.

Улыбнувшись, я потёрла одну из линий пальцем. Внутри вдруг стало тепло и спокойно. Исчез страх будущего, но появилось знание. Знание, которое давала пробудившаяся кровь Изначальных.

– Все будет хорошо, запомни, – я снова погладила Крыса по волосам.

– Запомню, – тот уже еле шептал от слабости. – Будет… И я стану врачом… И научусь спасать людей…

– Обязательно.

Я уже собиралась подняться, но алхимик неожиданно открыл глаза и из последних сил выдавил:

– Меня зовут… Меня зовут Хиро…

– Приятно познакомиться, Хиро.

Он снова опустил веки, погружаясь в забытье. Я поправила одеяло, встала и улыбнулась Нейту:

– Нам пора.

– Ты же вернешься? – чуть нахмурился друг, словно начиная что-то подозревать. – Вернешься, правда?

– Конечно вернусь, – пообещала я.

Он стиснул меня в объятиях, забыв про собственные раны, и прошептал:

– Береги себя.

– И ты тоже, – ответила я.

Отпустив меня, он неуклюже сел на одеяло рядом с Крысом. Я подвинула ему свой рюкзак, а потом развернулась к Касу.

– Оставляешь вещи тут? – удивленно спросил тот.

– Да. Идти осталось немного.

Я знала это. Чувствовала, как где-то впереди, медленно затухая, стучит пульс умирающего мира. Как его энергия волнами накатывает на меня в тщетных попытках ухватиться. Я была нужна Нортану. Он звал и ждал.

Переплетя пальцы Каса со своими, я мягко потянула его дальше. У нас осталась одна гаснущая светилка, но и без нее мы бы не потерялись в темноте. Потому что моего собственного света хватало. У меня сияла кожа, волосы, а метка на груди стала такой яркой, что ее можно было спокойно рассмотреть даже через рубашку.

Мы шли молча. Кас держал меня за руку и мрачно осматривался по сторонам, словно ожидая подвоха в любой момент. Я просто шагала рядом, наслаждаясь последними минутами его близости.

Прости, родной, что нам так недолго удалось побыть вместе. Прости, что оставлю тебя одного. Наверное, если бы я отправилась искать тебя раньше, Нортан отвел бы нам больше времени. Но… как вышло, так вышло.

Я сделаю все, чтобы ты жил. Ты, Хиро, Нейт, господин Сэдли, которого сейчас мучает жуткое чувство вины из-за меня. Я передам вам тяжкую ношу по спасению Нортана. Вы будете строить новый мир. Но вы обаятельно справитесь. Ведь по-другому просто не может быть. Он не зря вас выбрал.

– Лара, все хорошо? – спросил хмурый маг тихо.

– Да, – просто ответила я, тряхнув головой.

Примерно через час мы добрались до конца тоннеля. Глухая стена выросла прямо перед нами, перекрывая путь, но сверкающая на ней метка Изначальных давала понять, что делать дальше. Я просто приложила к знаку ладонь, камень рассыпался и открыл выход, из которого пахнуло снегом и морозом.

Я сделала шаг вперед и тихо ахнула. Потому что это оказалось грандиознее, чем на фресках атараксийского храма. Грандиознее, чем в моих собственных снах. Высокие пики со снежными шапками на вершинах окружали круглую горную долину. Они поднимались до самого ночного неба, затянутого пеленой облаков, из которых сыпались крупные хлопья снега. Они медленно падали вниз, оседая на волосах и плечах. И было так тихо вокруг…

– Что дальше? – хрипло спросил Кас, разрушая эту сверхъестественную тишину.

– Вперед, – я храбро шагнула в снег, не обращая внимания на холод.

Да и не было здесь холодно. Морозный воздух не причинял никаких неудобств, а снежинки не таяли на коже, словно все законы природы вдруг перестали работать. Может так оно и было. Ведь вокруг разлилось слишком много силы. Не той магии, которой когда-то пользовались одаренные. В воздухе текла энергия, объединившая в себе все. Сама суть Нортана. А ее источник находился впереди. Там, где среди падающих снежинок можно было рассмотреть луч чистого голубого света, бьющий прямо в небо.

– Это он? – задал вопрос Кас.

– Да. Тот самый полюс. Источник, который должен был питать Нортан, но сейчас извращенный и просто теряющий силу.

– Ясно. – Маг остановился и развернулся, взяв меня за плечи. – Лара, послушай внимательно. Сейчас ты повернешь обратно к тоннелю и пойдешь туда по нашим следам. Хорошо?

– Пойду к тоннелю?

– Да. Ты выполнила свою миссию. Теперь моя очередь.

– Но ведь это не так. – По моим губам скользнула немного грустная улыбка. – Я должна войти в источник, не ты. Я была для этого рождена.

– Ты знаешь? – помрачнел Кас. – Откуда?

– От Нортана, – ответила, погладив его по щеке.

Но мага мой ответ не смутил. Он сжал губы, нахмурился и тряхнул головой:

– Все равно. Я сам пойду в источник. Ты не погибнешь.

– Это моя судьба.

– Мне плевать. Пусть мою силу жрет. В конце концов, я больше, сильнее и у меня тоже есть метка.

– Нет, родной, – вздохнула я. – Нортан ждет меня. Ты его не слышишь и не чувствуешь. Я единственная, кто может помочь нашему миру.

Отодвинув край рубашки, показала магу горящий на груди знак.

– Прости, – прошептала. – Но так надо.

– Нет! – отчаянно выдохнул Кас.

– Если сейчас поверну назад, то все равно погибну. Только чуть позже.

– Лара! – маг зажмурился и тихо застонал. – Должен быть другой выход.

– Его нет, – мягко возразила я.

– Тогда я пойду с тобой. И мы рухнем в этом источник вместе. Потому что мне не нужен мир, в котором не будет тебя. Никогда не думал, что скажу это, но ты вся моя жизнь, Лара! С тобой я начал жить, а не просто существовать!

Неожиданно он покачнулся и упал на одно колено, не удержавшись на ногах. Я обняла его за плечи, придерживая.

– Что со мной? – выдавил Кас.

– Энергия этого места – чужая тебе. – Я опустилась рядом, прямо в снег. – Ты не сможешь идти дальше.

– Нет…

– Ш-ш-ш… – прошептала я, – все хорошо.

– Лара…

Силы окончательно оставили мага, и он обмяк, падая на снег. Я положила его голову себе на колени, погладила по темным волосам и повторила:

– Все хорошо.

– Не хочу… тебя терять… – выдавил Кас.

– Я вернусь к тебе, – пообещала тихо. – Обязательно вернусь. Ты только дождись, ладно?

– Дождусь…

– Я люблю тебя, Кастэр Кайер.

– И я… тебя…

Серые глаза моего любимого мужчины закрылись. Я поцеловала его в висок и уложила на снег, мягкий, как пух.

– Позаботься о нем, – попросила у мира. – Обо всех позаботься.

– Обещаю… – прошелестел снег.

Стерев одинокую слезинку со щеки, я встала и пошла вперед. Мне нужно все это закончить. Один человек, его дикие идеи и непомерные амбиции едва не обрушили наш мир в хаос. Так пусть же искренняя жертва другого его спасет.

Нортан не заслуживает гибели. Я хочу, чтобы он жил, хочу искренне и сильно. В нашем мире много хорошего. Гораздо больше, чем плохого. И я иду на жертву без всяких сомнений. Ради того, чтобы жил Кас. Чтобы вернулся к супругам Кримтам, которые любят его как родного, и нашел свое место в жизни. Чтобы исполнилась мечта Нейта, так сильно жаждущего изменить мир к лучшему. Чтобы Крыс смог стать тем, кем хочет, и произносил свое имя с гордостью и достоинством. Чтобы господин Сэдли обрел внутренний покой, которого был лишен больше двадцати лет. Чтобы люди имели шанс на будущее. А наш Нортан снова стал цельным и гармоничным.

…Темноволосый парень сидит на крепостной стене и с яростью смотрит в ночную темноту, которую разрезают огни разбитого под крепостью отряда. По его пальцам пробегают синие искорки заклинания, готового сорваться по легкому щелчку. Но маг медлит. Противников стало слишком много. Он мог бы уничтожить их всех, вот только им на смену придут новые. Что в этом мире пошло не так? Как он мог так сломаться, что теперь люди вроде него превратились в изгоев, которых ждет только тюрьма и палач?

– Кас? – к нему подходит невысокий блондин. – Они снова предлагают нам сдаться.

– Пусть катятся, куда подальше, вместе со своими предложениями, – шипит маг, не оборачиваясь.

– Думаешь, это имеет смысл?

– Только это и имеет смысл, – твердо произносит Кастэр Кайер, глядя в темноту. – Пока мы живы, мы будем бороться. Потому что от нас зависит будущее…

Чем ближе я подходила к источнику, похожему уже не на луч, а на столб, тем сильнее чувствовала мир. Ощущала, как океанские волны нервно бьются о берег на далеком южном побережье. Была птицей, парящей над степью в поисках добычи. Слышала шелест листьев, опадающих с деревьев в густых аришварских лесах. Видела живущих в Нортане людей и все многообразие чужих судеб, мелькающих передо мной, как картинки в калейдоскопе.

…Худенькая женщина в огромных очках лежит в кровати, зябко кутаясь в одеяло. Ее лоб покрывает испарина, а щеки – нездоровый лихорадочный румянец. Но она не обращает на него внимание. Всю мысли женщины занимает текст, который выходит из-под ее пера. Неровные буквы покрывают бумагу, иногда срываясь кривыми каракулями. Но она продолжает писать.

– Элена… – в комнату заходит вторая женщина, постарше. – Тебе бы отдохнуть.

– Не сейчас. – Из груди писательницы вырывается судорожный кашель.

– Пожалей себя, прошу. Ты совсем плоха.

– Не переживай за меня. – Она продолжает писать, но все же находит в себе силы улыбнуться. – Я скоро закончу. И тогда все будет хорошо. У всех у нас появится будущее…

Свет источника стал таким ярким, что затмевал все вокруг, но он не причинял боли глазам. Мои волосы трепал ветер, а уже всю кожу покрывали знаки древнего языка. Мне не было страшно. Теперь я знала, что все будет хорошо. Этот день не станет последним для близких мне людей, для империи, для всего Нортана. Теперь у нас будет будущее. И у меня оно обязательно будет.

…Молодой мужчина с густой растрепанной шевелюрой выходит на веранду маленького домика, где в кресле сидит женщина, которая греется на солнце и ласково гладит внушительный живот.

– Осталось совсем немного, – шепчет она со счастливой улыбкой. – Через три дня ты появишься на свет.

– Тьяна… – мужчина растерянно ерошит свои волосы и поправляет очки. – Думаешь, это правильно? То, что мы делаем… И то, что будет потом… С ней…

– Конечно.

– Но это ведь ребенок. – Он садится на подлокотник и хмуро смотрит на свою жену. – Наш ребенок. Который родится для того, чтобы умереть.

– Не переживай, – женщина чуть прикрывает глаза, словно смотрит куда-то далеко. – Все будет хорошо.

– Тьяна…

– Все будет хорошо, – повторяет та, прижимая к животу ладонь. – Наша дочь спасет Нортан. А Нортан будет ей благодарен…

Последний шаг дался легко. Я просто ступила в пустоту, где не было никакой опоры, но не упала. Голубоватый свет лился отовсюду, даже из-под закрытых век. И я сливалась с ним, чувствуя, как через меня проносятся обрывки прошлого, настоящего и будущего. Чувствуя, как моя суть растворяется в них, становясь частью Нортана. И как невидимый ветер уносит мой последний выдох:

– Позаботься о них…

– Обещаю, – шепчет мне мир.

…Светловолосая женщина идет по лугу, заросшему травой и цветами. Солнце ласково пригревает, а легкий летний ветерок шаловливо треплет пряди длинных волос. Воздух вокруг напоен тем самым ароматом, который бывает только летом: ароматом жизни, тепла и свободы.

Впереди бежит мальчишка с растрепанными темными волосами. Он пытается поймать крупную яркую стрекозу, но та не дается в руки. Летает кругами, играя, садится на худое детское плечико и тут же срывается прочь.

– Маркус, не убегай далеко, – зовет женщина скорее для приличия.

– Ну ма-а-ам…

– Маркус Кайер!

Махнув на стрекозу рукой, мальчишка задирает голову вверх, замечает в небе стремительно приближающуюся темную точку и бросается к матери:

– Там папа летит!

– Уже?

Женщина поднимает голову и всматривается в небо. Темная точка быстро превращается в летающий автомобиль, гладкий, блестящий свежим лаком. Он опускается на землю, водительская дверь открывается, и оттуда выглядывает мужчина с очень светлыми серыми глазами. Он подхватывает запрыгнувшего на колени сына и улыбается жене:

– Поедем домой…