Попал-не пропал

5 глава

«А я иду, шагаю по…», не по Москве, а по очень неплохой, правда, совсем узкой дороге. Солнышко светит, птички поют… лепота, как бы. Вот только настроение, почему-то, сильно ниже плинтуса, и не петь хочется, а выть. Что, как, почему? А потому! Стоит признать, что ИР меня развели, или я это уже говорил, ну да ничего — повторенье — мать учения. Да-да, развели! Есть у меня такое, ну не знаю, чувство или подозрение, что сам того не желая и не зная, я подобрался к чему-то такому, что, в глазах ИР, много ценнее всей базы и всего в ней находящегося. Поэтому меня так срочно с базы и удалили. Самое смешное, что я даже и не догадываюсь что это может быть. А-а-а, да и черт с ним, один хрен, сидеть всю жизнь под землей и ждать неизвестно чего я не собирался. Конечно, хотелось бы подготовиться к уходу не в состоянии цейтнота, а более вдумчиво, но, далеко не факт, что мне такую возможность предоставили бы, обложили бы границами, понавешали бы меток и… не сметь за флажки, а так, бери что хошь, только проваливай отсюда. Так что, нечего на Судьбу пенять, худо ли, бедно ли, но к жизни в этом Мире я подготовился, хорошо ли, плохо ли, будет видно, я вон, даже, с ИР вытребовал почти по три килограмма золотых, серебряных и медных монет и что, что они новодел и изготовлены по образцам двадцати тысячелетней давности, на сколько я понял, драгметаллы тут в ходу, а значит, если не как платежное средство, то хоть как этот самый драгметалл использовать их можно, много места они не занимают, а вес в хранилище не имеет значения. По заверениям ИР местный язык я знаю, с нравами и обычаями знаком, основы социализации мне тоже знакомы, даже, кое-какими навыками и умениями, вполне должными быть востребованными здесь и сейчас, владею. Для крупного города, конечно, я никто и звать меня никак, а вот если попробовать осесть где-нибудь в деревне, так вполне. Так что, сразу пропасть не должен, а потом обживусь, привыкну, вольюсь так сказать, в местное общество. Главное, чтобы ИР не обманул, главное, чтобы я местный язык знал и понимал!

Базу я покинул полтора дня назад. Как я понимаю, ИР специально подгадал так время, чтобы к рассвету я уже был подальше от базы, поэтому, вылетел я глубокой ночью. Само-собой, что управлять флайером мне никто не доверил, вел его ИскИн, с первой и до последней секунды. Четыре часа полета, с крейсерской скоростью где-то в районе тысячи километров в час… да, захочешь вернуться, так замучаешься ноги бить. Высадил меня ИскИн в лесу на небольшой полянке, километрах в трех от этой самой дороги, высадил и тут же стартовал обратно, хотя, скорее всего, если ИР не дурак, а он не дурак, это точно, то отлетел флайер километров на двадцать в лес, да и схоронился где-нибудь до ночи. Но, это уже не мое дело. До дороги, благо, куда идти я знал, добрался я быстро — тропок и тропинок тут оказалось не просто много, а очень много. А вот дальше не пошел. Вспомнил свою армейскую юность, да и в Базах много чего на эту тему было, организовал себе лежку, буквально в сотне метров от дороги и затаился. Целый день наблюдал за дорогой, а она оказалась довольно оживленной, приглядывался и запоминал, кто во что одет, кто как себя ведет, в общем, смотрел и мотал на ус. Почти до самой ночи наблюдал, потом отошел в лес метров на пятьсот, перекусил, завернулся в плащ и уснул под кустом сном праведника. Проснулся, как говорится, с первыми лучами солнца. Опять перекусил, что пищевой синтезатор на базе дал и принялся «колдовать» — подгонять свой костюм под веяния местной моды. За образец взял итальянских brigante шестнадцатого-семнадцатого века, с местным колоритом, конечно, куда же деваться. Куртка превратилась в белую рубаху с завязками на груди и широченными рукавами, про манжеты тоже не забыл, все по классику — кружевные. Со штанами тоже долго не мудрил, старые советские фильмы еще свежи в памяти — простые, черные, прямые, слегка широковатые, с кожаными вставками. Полуботинки превратились в ботфорты темно-коричневого цвета, а капюшон стал широкополой шляпой, я даже перо на ней изобразил. Пояс, на поясе кинжал, кобура с игольником и кошелек с десятком медных и парой серебряных монет. Через плечо перекинута перевязь с тяжелой, ха, двадцати тысячелетней шпагой, снятой мной лично с мумии какого-то несчастного. Для полного антуража накинул и плащ, да и про перчатки не забыл, хотя и понимал, что днем в таком прикиде окажусь как в духовке, но… понты наше все. Кс тати, с последним я ошибся, даже в полдень, когда местное Солнышко немилосердно палило, под плащом было довольно свежо, да и руки никакого дискомфорта не испытывали. По идее, такой мой вид не сильно отличался от местных, в то же время всем становилось сразу ясно-понятно, не дворянин, не аристократ, но и не купчишка или селянин. На Земле, веке так в шестнадцатом-семнадцатом, окрестили бретером или «солдатом удачи», здесь я такую одежку тоже пару раз видел, вот только социальную принадлежность этих индивидуумов определить не смог, но встречный народ от них не шарахался, селянки с визгом не разбегались, да и их мужья-отцы никакой настороженности не показывали, так что, вполне можно и в таком виде передвигаться.

Транспортные средства на дороге тоже, особым разнообразием не поражали. Девяносто процентов использовали для передвижения «автобус одиннадцатого маршрута», то есть собственные нижние конечности, за целый день увидел с десяток всадников, вроде как на лошадях, но это было что-то другое, по крайней мере клыки у этих «коняшек», я разглядеть сумел, а так, все как и должно быть — хвост, грива, четыре копыта. Проскочили мимо меня и пара карет, не таких монстров, что показывали в кино, а скорее этакие закрытые брички. Крестьяне же, в основном передвигались на телегах или пешком. В общем, не средние века, конечно, но и не век НТР, если сравнивать с Землей, то вторая половина века шестнадцатого — первая половина девятнадцатого, разве что огнестрела нигде и ни у кого не видать, зато всяких цепочек, подвесок, кулончиков, на каждом как на Новогодней Елке и чем, внешне, богаче индивидуум, тем больше на нем всяких колечек-браслетиков. На этом фоне мой ИскИн, в виде широкого браслета, и второй, что я использую в качестве накопителя информации, смотрятся бедненько, но брутально.

Вот в таком виде, улучив момент, когда дорога слегка опустела, с рюкзаком за плечами, я и вышел из леса на дорогу. Рюкзак мой, конечно, сильно отличается от заплечных мешков местных, но ничего более подходящего у меня не было. Зато, возможно, стану зачинателем новой моды, попрогрессорствую маленько. Шутка. Куда идти давно уже было определенно, хотя голову поломать и пришлось. На право, километрах в тридцати, находился какой-то небольшой городок, тысяч так на семь жителей, а налево, километрах в семидесяти, город побольше, уже тысяч на пятнадцать. Но не в этом дело, если верить спутниковым картам, то за маленьким городком только редкие поселения в десяток домов, затем широкая полоса леса и за ней степь, а за большим городом и деревень значительно больше, и города начинают расти как грибы, но, самое главное, чем дальше налево, тем ближе к морю и к большим, если не сказать к огромным городам, тысяч на сто, а то и сто пятьдесят жителей. Так что, особой дилеммы, куда идти, передо мной не стоит, пойдем налево, то есть на северо-запад.

Летом, конечно, ночи короткие, а дни, наоборот, длинные, а то, что сейчас лето, я могу утверждать с вероятностью процентов восемьдесят — пока по лесу гулял ягоды видел много, на вид вполне себе спелая, но попробовать не решился, кто его знает, что за ягода такая, обожрусь, какой-нибудь волчьей ягоды, да и помру молодым. Но, на дорогу я выбрался уже далеко за полдень, долго на обочине мялся, все не решался, так что, пора бы уже присматривать себе место для ночевки, хотя и прошел-то всего километров пятнадцать, ну, может быть двадцать. И подходящее местечко нашлось, видать не один я такой умный, с дороги вела хорошо натоптанная и наезженная тропа. Вела она к небольшой рощице, зато здесь и родник обнаружился и многочисленные следы старых кострищ. И хотя еще светло, но, «от добра добра не ищут», решил я и начал обустраиваться под раскидистым деревом, похожим на земной клен. Я уже успел натаскать сушняка, набрать в котелок из родника воды и поставить его на огонь, когда на съезде с дороги послышался какой-то шум и гам. Сначала из-за деревьев показался всадник. Ничего примечательного, темного цвета камзол, высокие сапоги, шпага на поясе в руках арбалет. Последний меня слегка напряг, но наездник, заметив меня, быстро повесил тот на специальный крючок и вполне доброжелательно улыбнулся. За всадником показался крытый возок, потом пара карет и пяток телег. Сначала я даже и не понял, что мне бросилось в глаза, и только минут через пять понял, что именно привлекло мое внимание — состав этого «каравана». На девяносто процентов это были молодые люди и… не совсем люди, от двенадцати, где-то, лет и до, на вид, восемнадцати. Из «взрослых» было пятеро, как я понял, охранников и крепенький такой старичок, лет шестидесяти, шустрый, этакий живчик. Весь этот табор обосновался метрах в пятидесяти от меня, но в роще стало как-то сразу шумно. Да, отвык я за полтора-то года на базе от скопления людей, отвык, надо привыкать по новой. Вздохнув, я полез в рюкзак. Нельзя выбиваться из образа, а значит придется изображать этакого туриста на привале. Достал из рюкзака мешочек с какой-то местной крупой, мне из-за него пришлось целую битву выдержать с ИР сектора медико-биологических исследований, кусок вяленого мяса, производства пищевого синтезатора, и пару лепешек от него же. А что, вполне нормальный холостяцки-походный ужин, жаль только, что запить все это дело нечем, ладно, вполне обойдусь простой водой.

— Лэр, наш старший, мэтр Натан, приглашает…вас… разделить… с…нами… вечернюю… трапезу. — отвлек меня от помешивания моего варева звонкий девчачий голосок. Да, что-то рано я расслабился, вон, девчонка подкралась со спины, а я и не заметил. Зато я понял каждое слово, странно только, что чем дольше она говорила, тем все медленнее и медленнее, словно была что-то ее очень сильно поразило, но она все еще, на автомате, продолжала произносить заготовленную речь. Я повернулся к ней и проследил что же ее так удивило. Она во все глаза пялилась на мешочек с крупой. Пока я соображал как бы потактичней отказаться, девчонка, а ей было лет четырнадцать, хотя, какая девчонка, просто очень молодая девушка, тихонько ойкнула и припустила со всех ног к своей стоянке, только босые пятки сверкнули. Да, совсем я отвык от людей, вот и девушку не пойми чем напугал, а ведь хорошо, чертовка, даже очень… Нет, точно отвык я от людей, уже вон, на малолеток заглядываюсь. Может и правда, принять приглашение это мэтра Нагана, нет, Натана?

Пока я раздумывал, девчонка добралась до своих и что-то с жаром принялась объяснять тому самому дедку. Он на нее сначала смотрел как на полоумную, потом посмотрел в мою сторону, опять на девку, опять на меня и прервав словесный поток, да просто поднял руку и девчачий фонтан красноречия тут же заткнулся, направился в мою сторону. Ну вот, сейчас будут разборки, а я даже и представления не имею что мне могут предъявить и чем это чревато. Вон, идет ко мне проблема, и чем ближе подходит, тем больше хмурится и, по-моему, начинает нервничать. Нет, смотри ка, взял себя в руки и подходит уже уверенно. Ага, уверенно, принимая во внимание, что трое из пяти охранников уже тоже на ногах и с арбалетами в руках и поглядывают на меня, да еще так… недобро.

— Вы позволите… юноша? Мэтр Натан, преподаватель алхимии и зельеварения Боранской Академии.

— Да, конечно, окажите честь, мэтр. Я Рус… просто Рус.

— Рус, развейте мои сомнения, вы сирота или… изгой? — что-то мне показалось странным в этом вопросе, да и как-то это неправильно, вот так вот, сразу, в лоб. Ну точно какие-т о местные заморочки, о которых я ни сном, ни духом. А с другой стороны… кто я, ни кола, ни двора и ни одного близкого или родного существа у меня на этой планете нет, но и не изгоняли меня ниоткуда и никто, значит, что, правильно — сирота я, казанская.

— Сирота, мэтр. А как вы узнали? — на этот вопрос дедок сделал удивленное выражение лица и как будто этого будет достаточно, ответил.

— У вас нет родовой метки, но и метки изгоя нет. Хотя, вы могли и сбежать до того, как ее вам поставят. Но вы не врете, у вас и на самом деле никого из близких. Позвольте спросить, что случилось с вашими родными?

— Они в другом Мире, уже более полутора лет. — а что, и не соврал и правды не сказал.

— Примите мои соболезнования, Рус.

— Да ничего, я уже как-то привык, обжился. Не разделите со мной скромную трапезу? — спросил я чтобы не молчать.

— Хм… Рус, вы уверены, что стоит предлагать ЭТО магу, пусть и не сильному? — дедок указал на мое варево, которое я уже снял с огня.

— У меня больше ничего нет. Могу еще предложить мясо и хлеб. А что, это как-то может повредить магу? Если так, то приношу свои самые глубокие извинения, я не знал!

— Хм… И опять не врете. А вы знаете, Рус, а я вот возьму и соглашусь. Столько лет прожил и никак не мог даже предполагать, что вот так вот, у дороги, мне предложат полакомиться «Солнечным Даром». Расскажи кому, так на смех поднимут и сумасшедшим назовут. А ведь не ошиблась, чертовка, не ошиблась. Это я про Мию, ту девушку, что приходила пригласить вас к нашему столу. — с этими словами дедок легко и непринужденно уселся «по-турецки». Нет, я так тоже могу, но мне чуть больше двадцати, а после манипуляций ИР так и того меньше, по крайней мере внешне, так точно, а ему-то уже за шестьдесят, да и двигается он плавно, но четко, ни одно лишнего движения, словно бы перетекает из одного положения в другое.

А каша у меня и на самом деле получилась просто замечательная, никогда ничего подобного не ел. Жаль, что маловато, на двоих я как-то не рассчитывал. Минут пять мы еще посидели, поговори ни о чем, потом мэтр достал из кармана какой-то камушек и сжал его в руке. А вот со мной начало происходить что-то донельзя странное. Сначала в груди будто пожар вспыхнул, потом по венам побежал жидкий огонь, а потом он охватил все тело. Я попытался встать, но у меня как будто разом взорвались все конечности, все, это именно все, руки, ноги, пальцы, голова, и даже… э… третья нога. Я словно куль повалился на землю. Последнее, что я запомнил, это удивленно-испуганные глаза деда. А потом, словно сквозь толщу воды, его причитания и громкий крик.

— Вот жеж старый харк, совсем мозгов лишился, да как же так-то… Кларисса, Мия, Зарк, бегом сюда!