Попал-не пропал

Пролог

Весна, в этом году, на удивление, выдалась просто замечательная, солнышко уже пригревает совсем не по-весеннему, садоводы-огородники, правда, тихонько матерятся — дождей-то почти нет, а на календаре конец мая. У нас в Сибири-то, как оно бывает, в апреле плюс двадцать пять, а на майские праздники снега по колено, потом плюс тридцать, а в июне начинаешь вспоминать, кода убрал теплую куртку. В этом же году, и апрель был апрелем, и май вполне себе майский, да и июнь обещает быть именно летним месяцем, а не пойми чем. В общем, я тихонько сидел себе под зонтиком одной из летних кафешек, потягивал пивко из запотевшей бутылки, с удовольствием разглядывал молодых девчонок, уже во всю щеголяющих в коротеньких юбочках и шортиках и кайфовал от одной только мысли, что впереди три месяца отдыха и неги, потому как не далее чем пару часов назад сдал последний экзамен и на этом очередная сессия была закрыта. Короче говоря… ничто не предвещало…

— Здоров, Рус! — на соседний стул приземлился Паха. — Как твое ничего? Сдал?

— Сдал, куда я денусь. Как сам?

— Что спрашиваешь, знаешь ведь, что я еще неделю назад отстрелялся.

— А что тогда здесь делаешь?

— Тебя жду. Есть тема, даже не так, ТЕМА! — я неслышно застонал, орган, отвечающий за предчувствие неприятностей, предостерегающе сжался, предостерегая от явного проявления интереса, но, было уже поздно…

Наверное, надо пояснить кто это вообще такой Паха, или Пашка, или Астахов Павел Сергеевич. Если честно, то Пашка… мой, наверное, единственный, настоящий друг, даже армейские друзья, немного не то, хотя вот уже третий год мы с ними и переписываемся и перезваниваемся и даже периодически встречаемся. А Паха… это Паха. Сколько я себя помню, мы всегда были вместе, друзьями, как говорится, не разлей вода. Скажу даже больше — все мои достижения, победы, успехи и прочее, неразрывно связаны именно с ним. Впрочем, как и все мои неприятности, поражения и прочее в том же духе, точно также связаны с ним. Есть только одно «но», почему-то так получается, что все мои победы, это заслуга Пашки, а во всех моих поражениях, виноват исключительно я сам, по крайней мере, все наши общие друзья и знакомые считают именно так, даже мои родители. И именно я, в их глазах, постоянно втягиваю его во всякие неприятности и приключения, а вот если что хорошее, то это всецело его заслуга. И ведь никому даже в голову не приходит, что наши с ним возможности просто не соизмеримы, в первую очередь в финансовом смысле и смысле знакомств. Кстати, именно поэтому, я сейчас учусь на четвертом курсе, а Пашка закончил пятый, не было у него года службы в нашей «краснознаменной и непобедимой», хотя… я этот год потерянным не считаю, скорее, даже наоборот. Чего стоит только то, что я целый год отдыхал от Пашкиных авантюр.

Да и в институте, после восстановления, вокруг меня образовался некий романтический ореол, ну еще бы, вернулся после армии, да еще после службы в разведке погранвойск, да с медалью… В общем, почти, можно сказать, объект воздыхания большей части студенток нашего педагогического института, в котором и так с мужским контингентом все очень мрачно, ну а с такими «героическими» личностями как я, так вообще мрак. Кстати, именно вот этому, последнему, гендерному неравенству, Пашка завидует белой завистью и совсем этого не скрывает, он-то учится в универе, на финансово-экономическом факультете, где «мальчиков и девочек» пятьдесят на пятьдесят, а на их красавец, или без слез не взглянешь, или такие… «прости господи», то ли дело у нас. Ну так, я-то сам выбирал куда пойти учиться, а за Паху все решили его родители, а как иначе-то, единственный наследник «семейного дела», будущий владелец «фабрик, заводов, газет, пароходов». Нет, мои предки тоже чего-то да стоят, но до Пашкиных им очень и очень далеко, формат, как говорится совсем иной, да и я совсем даже не единственный и не самый старший «наследник», плюс ко всему, родитель мой достаточно строгих правил и считает, что прежде чем на что-то претендовать, надо и самому чего-то в этой жизни добиться.

В общем, «мы тебя вырастили, выучили, минимум материальных благ, на начальном этапе, в виде квартиры-машины, обеспечили, а дальше, сынок, давай ка сам. Покажи, чего ты стоишь.». А я что, я не обижаюсь и не возмущаюсь, все правильно, все так и должно быть. Нет, Пашка тоже не какой-нибудь там мажорик с тремя извилинами — жевательной, срат…льной и трахательной. Пашка в этой среде как Чудо Света — и ручки испачкать не боится, и мору лица, если надо, так поправит, что ни один пластический хирург за восстановление не возьмётся, да и мозгами очень даже не обижен, доказательством тому могут служить многочисленные победы на всевозможных олимпиадах, начиная со школьных и заканчивая всероссийскими и это еще не говоря о золотой медали за школу и, судя по всему, будущем красном дипломе. Да, Пашка он такой, что-то делать на отвяжись, не умеет, ему всегда и во всем надо быть лучшим, не одним из, а самым-самым. В общем не мажор он, не мажор, а как сейчас принято говорить, один из лучших. Кто-то может сказать, что я перед ним преклоняюсь, нет, восхищаюсь, и не без оснований, это да, что не говори, а даже в свои двадцать два, Пашка — это уже Личность и вот тут уже я ему завидую. В отличии от него я, так, середнячок, наверное, поэтому сколько помню, движусь в его фарватере и легко соглашаюсь на все его предложения, какими бы авантюрами они не были. Ну да, вот такой вот я и такой вот он.

Да, с Пашкой не соскучишься и не всегда его авантюры оказываются безопасными. Вот, помню, после второго класса, на каникулах, пришла в его светлую голову идея, поискать сокровища в пруду, откуда снабжалось водой для полива наше садоводческое товарищество. И все бы ничего, если бы вокруг всего пруда не были установлены огромные плакаты, прямо запрещающие купание и не будь он огорожен двухметровым забором. А почему? Да потому, что были установлены в пруду довольно мощные насосы, засасывающие в себя воду. Спасло нас тогда только то, что насосы работали в импульсном режиме, а не постоянно. Вот и попал я под всасывающую трубу. Двадцать пять килограмм живого веса… я и заметить не успел, как оказался наполовину в полуметровой трубе. Пашка тогда не подвел и каким-то чудом смог меня поймать, да еще и удержать. Результат? Три ребра сломаны, это не считая перелома руки и задницы, на которую я не мог присесть еще неделю, после того, как сняли гипс. А уж сколько страха я тогда натерпелся… полгода заикался. А в пятом классе, Пашка где-то надыбал старую престарую брошюру по боевому самбо, на ней еще помнится штамп стоял — «только для служебного пользования». Ну, изучили мы эту книжицу от и до и возомнили себя супер грозными, да и отправились на поиски мериканских шпионов.

Никаких шпионов мы, само-собой, не нашли, а вот приключений на свои костлявы задницы огребли в полной мере, когда попытались покачать права парочке каких-то залетных гопников, лет на пять старше нас. Ох и огребли мы тогда… Зато, когда сошли синяки и зажили отбитые ребра, отцы нас, не сговариваясь, отвели в секцию самбо, в которую до сих пор мы и ходим, правда уже не с таким рвением, но пару раз в неделю все же посещаем. В восьмом классе, после посещения музея, Пашка загорелся идеей освоить кузнечное дело, харалуг, дамасская сталь, булат — тогда для нас эти слова звучали как песня… Пашкин родитель отнесся к идее единственного и горячо любимого отпрыска с пониманием и помог, что называется чем смог и кузню по последнему слову техники организовал и даже учителя-кузнеца где-то нашел, который согласился за деньги немалые обучать двух недорослей. Никаких секретов древности мы, само-собой, не открыли, но кое-какие основы кузнечного дела узнали, да и потом это занятие не бросали, понемногу экспериментируя со всевозможными сталями и сплавами.

Пожалуй, это была одна из немногих идей Пашки, которая ничем и никому не угрожала. Много таких вот увлечений у нас было, мы и воздушный шар строили, и ракеты в Космос запускали, и в Крым, на «археологические раскопки» сбегали, ну а как иначе, «Золото Скифов» ведь только нас и ждало, и «магию» по скачанным из интернета книгам изучали, и радиоприёмники, чтобы поймать переговоры инопланетян, паяли, и линзы, для тех же целей, шлифовали, собираясь построить свой телескоп. В общем, жили мы весело, с огоньком и, что странно, в большинстве находили горячий отклик своих родителей. Даже, когда, вместе с Пашкой, в девятом классе увлеклись современным мечным боем, попрошу не путать с историческим фехтованием и прочими реставраторами и толкиенистами, там все по серьезному и почти как в настоящем бою, нотаций, дескать это опасно и так далее, мы не услышали, нас, даже, пару раз отпускали на соревнования, нет, не участвовать, там в основном взрослые дядьки и тетки принимали участие, а так, в качестве зрителей-болельщиков. Разок даже в Англии на подобном мероприятии побывали, за счет Павкиного отца, у того и у самого там какие-то дела были, ну и мы прицепом скатались.

Разок мы с Пашкой поучаствовали даже в открытии «мирового масштаба», правда о нас тогда никто и не вспомнил, а все лавры достались профессору Сибирского Федерального Университета, который возглавлял экспедицию, нам же досталась очередная партия синяков и ссадин, ну и моральное удовлетворение от причастности. Произошло это на каникулах, когда мы закончили десятый класс и завербовались в качестве разнорабочих в археологическую экспедиции на раскопки Аркаима. Всего две недели и пришлось нам помахать лопатой да побегать с тачкой, а потом Пашка подбил меня на «ночную экскурсию по городищу древних ариев»… и ведь никуда не лезли, ничего не делали, шли по сто раз изведанному и исхоженному маршруту. И надо же было такому случиться, что именно под нами рухнули древние подпорки удерживающие свод какого-то подвала. Вот тебе и открытие «мирового уровня», а как иначе-то, древнейшее на территории Европы захоронение, ну и конечно, куда без этого «сокровища ариев». А там, тех сокровищ-то, полсотни статуэток из уральских камней, да столько же корявых кувшинов не понять с чем. Правда, была там одна находка, которая и на самом деле вполне себе может претендовать на мировое открытие — саркофаг, не саркофаг, в общем вырубленный из цельного куска малахита большой каменный ящик, а в нем… мумия. Здоровый такой мужик под два метра ростом и с размахом плеч почти метр. Такого ночью увидишь, сам и заранее с себя все снимешь и карманы вывернешь. Волосы, на обтянутом высохшей кожей черепе, стянуты в «конский хвост» и длинной почти до пояса. На руках куча каких-то браслетов, да и на груди целая связка всяких разных медальонов, ну или оберегов, черт его знает. В ногах круглый и какой-то словно игрушечный щит, с умбоном из которого торчит хвост, в руках полутораметровый меч, рядом почти истлевший колчан и связка стрел, с другой стороны лук. В общем, в «последний путь» мужика провожали со всем уважением. Три часа мы просидели в этом подвали, пока на наши крики и призывы о помощи не отреагировали. Ну и ясно-понятно, что все это время мы не просто сидели и орали, а активно щелкали фотокамерами смартфонов и облазили весь могильник. Признаюсь честно, сувениры «на память», тоже прибрали. Нет, никакого «злата-серебра и каменьев драгоценных», да и не было там ничего такого.

Так, по мелочи, хотя и ценности, исторической, в первую очередь, скорее всего немалой. Я снял с груди мумии какой-то оберег, из странного темно-фиолетового металла в виде семиконечной свастики заключенной в кольцо из почти черного металла с какими-то то ли письменами, то ли рунами, то ли просто узорами, размером со старый советский рубль, а Пашка прихватил маленький ножичек, с лезвием, едва ли больше семи сантиметров длинной и костяной рукояткой. Привлек он его материалом своего изготовления, это был все тот же темно-фиолетовый металл. А так, скорее всего ножичек был столовым, потому как и заточка только с одной стороны и никакого тебе эфеса или гарды. Само-собой, что когда первая шумиха улеглась, шмонали нас раз десять, но ничего найти не могли. Ну во первых, на висящий на моей шее шнурок никто не обратил внимания, сейчас таких «древнеславянских» оберегов в любом ларьке хоть завались, а во-вторых искали, почему-то, именно то самое злато-серебро. Ну а Пашка свою находку просто бросил в армейский котелок и на нее никто внимания и не обратил. Я же говорю, столовый ножичек, колбаску там порезать, консервную банку открыть, огурчик построгать. После этого на раскопки понагнали, почему-то, кучу военных и не срочников каких, а явно волкодавов, место раскопок окружили, а всех левых, вроде студентов и таких как мы с Пашкой отправили по домам. Что уж там еще нашли и нашли ли, я не знаю, а о свое м сувенире я почти забыл, так с тех пор он болтается у меня на шее, я его даже и чувствую, как будто бы он есть, но в то же время его и нет.

Потом был одиннадцатый класс, ЕГЭ, не к ночи будет помянут, поступление в институт и два года беззаботной студенческой жизни. А потом не очень приятная история и как результат академ и год службы в Российской Армии, в погранвойсках в Таджикистане. К моему возвращения шум поднятый год назад уже сошел на нет, да и причина этого шума уже покинула стены моей альма-матер и вроде как без последствий, а я восстановился и тихо-мирно продолжил учебу. Вот только Пашка… я еще и восстановиться в институте после дембеля не успел, а он уже втянул меня в очередную свою авантюру. Пока я отдавал долг Родине, он увлекся всяким разным мистическим и НЛОшным и влился в ряды Космопоиска, ну и меня туда затянул. Нет, ничего плохого об этой организации я не скажу, весело и интересно и много нового узнал, не всегда конечно имеющего хоть какой-то смысл, но… экспедиции, ночи с гитарой у костра, экзальтированные девицы, в общем весело и совсем не напряжно. Но… всему рано или поздно приходит конец, похоже, что именно сегодня этот момент и наступал, ведь не даром Пашка выцепил меня возле института, не зря же он не стал мне звонить, или ждать возле дома, сюда приперся, где никто нас послушать не мог.

— Ладно, давай, колись, что за тема?

— Руся, что ты знаешь о Чистилище Святого Патрика? — заговорщицким шепотом спросил он.

— Ничего. — так же шепотом ответил я.

— Ну так слушай! Чистилище Святого Патрика — это пещера, что когда-то располагалась на небольшом острове посередине озера Лох Дерг в графстве Донегол в Ирландии. По легенде сам Господь указал святому Патрику ее местоположение и сообщил, что эта пещера ни что иное как проход в иной Мир, Мир демонов, но пройти через него может только истинно верующий. Пещера считалась священной и сулила искупление всех грехов, прошедшим через нее, за пребывание в муках. Следующая легенда много свежее и повествует она о рыцаре Оуэне, осмелившемся войти в пещеру в 1153 году, чтобы снять с души тяжкий груз. Его встретили 15 монахов в белых одеяниях и предупредили об опасностях, которые таит в себе подземелье. Когда рыцарь уверенно шагнул вперёд, земля под его ногами разверзлась и он провалился в обжигающее пекло. Когтистые демоны тащили его средь чёрных клубов дыма и жара мимо грешников, подвергающихся страшным пыткам. Оуэн понял, что видит преисподнюю и обратил свои молитвы к Богу… Языки пламени тут же выбросили его на узкий мост, простирающийся над горящей бездной. Рыцарь проследовал по нему и попал на цветущий луг, где встретил несколько священников. Изломанными тропами они отвели его на гору, откуда был виден рай небесный, сиявший, словно золото. Исходившие от него лучи коснулись Оуэна. Окутанный божественным светом, он испытал невыразимое блаженство. И едва он подумал о том, чтобы это ощущение длилось вечно, как оказался у выхода из пещеры. Оэун осознал, что побывал в ином мире, не покидая своей телесной оболочки. Согласно летописям видения, посылаемые пещерой, всегда были связаны с религиозной тематикой, поэтому испарения, вызывающие галлюцинации, исключаются как таковые. Точные координаты места утеряны, а остров давно застроен. Быть может пещера находится под фундаментом одного из зданий или же была уничтожена временем.

— И что? я-то тут при чем? Или ты думаешь, что оказавшись на этом острове мы сразу найдем эту пещеру, которую, как я понял ищут уже уйму времени и ученые и археологи? Что, Аркаим покоя не дает?

— Нет. Ты же неплохо знаешь английский, тут конечно не совсем он, ближе к старофранцузскому, но и с французским у тебя особых проблем нет. А это, на всякий случай перевод на русский. — ну да, английский, немецкий и французский я знаю вполне неплохо и в этом опять заслуга Пашки, это он ещё классе в шестом загорелся иностранными языками и меня за собой втянул. В общем, фотокопию с какого-то текста то ли на староанглийском, то ли на старофранцузском, то ли на их смеси, я толком разобрать не смог, так, только какие-то знакомые слова, но смысл уловить не смог. Поэтому стал читать современный перевод. Минут через десять я вопросительно уставился на Павла.

— И что это такое?

— Это фотокопия записей одного из монахов-францисканцев, который принял последнюю исповедь сэра Оэуна. Она на столько его поразила, что он решил ее записать и сохранить, так сказать, для потомков. В принципе, эта исповедь мало чем отличается от уже известного нам из легенды, но есть кое-что, что привлекло наше внимание…

— Что именно?

— Ты обратил внимание, что в исповеди, этот сэр упомянул, что все время своего, так называемого, путешествия в Рай и Преисподнею, он слышал какой-то голос и наблюдал какие-то, как он заявляет, «колдовские знаки»?

— Ну и что, мало ли что с пьяну ему там померещилось, тем более в средние века, когда любая мало-мальски симпатичная телка уже априори была ведьмой, а все, что не Библия колдовским и от дьявола. Да и судя по всему, по голове его тоже били довольно часто, а это значит, что кукушку ему снесли вполне качественно. Так что, еще и не такое могло померещиться. В общем, если ты собрался лететь в Ирландию и тратить время, деньги, нервы и силы на поиски этого, якобы, прохода в иной Мир, то, извини, без меня. Пах, без обид.

— Да в дупу это Ирландию, вместе с Англией и всеми их сэрами и пэрами! Тут другое. Ты же помнишь Алису?

— Это такая невысокая блондинка с, почему-то абсолютно черными глазами? Ага, такую забудешь, как же.

— Да, она самая. Так вот, она уже второй год работает архивариусом в Государственном Историческом Музее, точнее в его архиве. И вот что она там раскопала. — на стол легло еще несколько распечаток фотокопий каких-то, явно очень древних, бумаг. А затем и еще несколько самых обычных распечаток — переводов на современный русский язык.

— Что это? — спросил я беря в руки распечатки фотокопий.

— Ты даже не представляешь себе что можно найти в запасниках музея и его архивах. — усмехнувшись сказал мой друг.

— Хм, похоже на китайские иероглифы.

— Это древнекитайский, или как он там обзывается. Специалисты датируют этот текст третьим веком нашей эры. Судя по всему, речь тут идет о Камчатке. Точнее о небольшом районе полуострова, так называемой «Долине Смерти».

— А это что? Похоже на санскрит…

— Древнеиндийские летописи, пятый-шестой век до нашей эры. Предположительно описывается центральная Сибирь, сейчас где-то в Омской области.

— А это что за закорючки?

— Спецы утверждают, что это один из потерянных отрывков Вед. Древнеславянское руническое письмо, написано задолго до Кирилла и Мефодия. Вот тут мы смогли с высокой точностью определить местоположение — недалеко от Переславль-Залесского.

— А это?

— Отрывок одного из арабских путешественников, он еще в девятом веке нашей эры описал погребальные обряды нескольких древнеславянских племен чудь. По сути, это был Союз Племен, вот об обычаях одного из мелких племен тут и говорится. Ты переводы почитай, много интересного узнаешь. Но это все так, цветочки, а ягодки вот они. — на стол легло два листа формата А4, это фотокопия подлинника и перевод. — Заметь, подлинник опять на древнеславянском, руническое письмо. Поверь, прочитаешь и очень сильно удивишься, много общего с легендой о Чистилище Святого Патрика, разве что без Бога и всяких там рыцарей, да и смысл совсем другой. Причем, даются очень точные ориентиры, тут ошибиться сложно, а вот координаты тебя приятно, а может быть и неприятно, удивят.

— Не-не, я хочу растянуть удовольствие, ну и заодно посмотреть, как ты бесишься. — улыбнулся и я принялся за чтение переводов.

— Садист.

Итак, первым оказался перевод с древнекитайского, да еще и с современными дополнениями. Ну что сказать, небольшая долина, скорее даже долинка на Камчатке, если верить записям и переводу, буквально заваленная костями и трупами животных. Местные жители, а что, на Камчатке есть местные жители, не знал, обходят это место стороной. Это, если кратко, что стало понятно из перевода. Больший интерес у меня вызвали уже современные дополнения. Как я понял, Долину обнаружили какие-то охотники-любители, у которых потерялись собаки где-то в окрестностях вулкана Кипченыч. После длительных поисков, трупы сок они обнаружили среди множества туш других погибших животных — медведей, рысей, волков. Уже одно это вызвало мой скептицизм. Ну не пойдут дикие животные туда, где им угрожает опасность, не пойдут, они на уровне инстинкта приучены обходить такие места стороной. В общем, покидая эту долину охотники почувствовали сильное недомогание и слабость. И им, якобы, только чудом удалось покинуть смертельно опасное место. Потом в ту долину, якобы, было организовано несколько экспедиций, еще при Союзе, и ученые выяснили, что всему причиной кислотные испарения, содержащие цианистые испарения. Ну, в это я могу поверить, Камчатка вообще очень богатое на подобные «сюрпризы» место, тут тебе и Долина Гейзеров и вообще повышенная вулканическая активность, поэтому совсем не мудрено, что из под земли лезет всякая гадость. В общем, не убедительно и весьма спорно, ничего аномального и интересного для Космопоиска я тут не увидел.

Следующим был текст на древнем санскрите, точнее его перевод и какие-то дополнения. Тут было чуть интересней. Получается, что где-то порядка двухсот километров от Омска, есть деревня Окунево, на половину заброшенная и вообще расположенная в полной глуши. Определенную достоверность этим записям придает то, что в дополнения есть реальные сноски и отсылки к результатам многочисленных, как отечественных, так и иностранных экспедиций, но почему тогда деревня почти заброшена, которые неоднократно фиксировали такие явления как багровый туман, языки пламени в небе, и даже призраков и неопознанные святящиеся объекты. Но наибольший интерес у меня вызвали строки, что на этой территории задолго до появления «человека разумного», что-то около трехсот тысяч лет назад, уже существовала цивилизация, бесследно исчезнувшая, точнее, следы-то ее остались, но вот как и почему она исчезла, не ясно и даже версий никаких нет. Следы этой цивилизации находят постоянно и уже более тридцати лет, на берегах реки Тары, что вблизи деревни, ведутся археологические раскопки и ученые находят тут останки поселений, культовых религиозных поселений и многочисленные некрополи.

Один из индийских святых, пророк и ясновидящий — Сатья Баба, утверждал, что исповедует религию, которую принесли в Индию переселенцы из Западной Сибири. Он утверждал, что Хануман — обезьяноподобный Бог, покровитель знаний и целительства, пришел в Индию из Сибири, где находится старейший Храм ему посвященный. Хануман мог летать по воздуху, излечивать неизлечимые болезни и травмы, менять свой облик и двигать горы. Жрецы этого Храма, по словам индийца, были посвящены во многие тайны Мирозданья, а от Бога им достался удивительный кристалл, дарующий духовное просветление и необыкновенные возможности. Есть версия, что на этом кристалле были записаны знания древней, а может быть и инопланетной цивилизации. А во второй половине двадцатого столетия, недалеко от Окунево и на самом деле был найден древний алтарь. Вот только нашла его гражданка Индии и, если ей верить, то после более чем недельного поста и молитвы. Звали эту первооткрывательницу Расма Розитес, ученица и последовательница Махаватара Бабаджи. Изучив этот алтарь, Расма пришла к выводу, что перемещать его нельзя ни в коем случае, потому как он служит соединением между энергией планеты и Космоса. То есть, алтарь является «омкар», или как говорят люди — пуп Земли. В древней летописи говорится, что «омкар» окружает четыре озера, появившихся в результате падения метеорита, три из них всем видны, а вот четвертое открывается только тому, кто достиг духовного просветления и смог уравновесить свою внутреннюю энергию, с энергиями Земли и Космоса. Расма утверждает, что вода во всех четырех озерах наполнена энергией Космоса, но именно четвертое, недоступное для всех, способно излечить любую болезнь.

Следующим стало описание путешествий арабского ученого. Ну, тут почти ничего интересного, описывается, как тела умерших и погибших отправляю на плотах по озеру и как на глазах всех присутствующих тела вместе с плотиками окутывает какой-то зеленый туман и спустя несколько минут и туман и тела и плоты бесследно исчезают. Примечательно, что озеро хоть и большое, и достаточно глубокое, но в нем абсолютно нет рыбы, да и вообще никакой живности. Более того, даже вблизи озера нет никаких животных, птиц и даже насекомых, а вот деревья подступают к самому берегу и они на удивление большие и сильные. Сейчас, вроде как это озеро называю Калищенским, а некоторые местные жители Каплищенское

Отрывок из древнеславянских Вед тоже особого восторга не вызвал. Опять озеро, но на этот раз неплохо изученное. Неизвестные породы рыб, часто явные мутанты, одноглазые, покрытые чешуей и шерстью, светящиеся пятна, исчезающие утопленники, тела которых так и смогли обнаружить. Спонтанно возникающие водовороты. Заинтересовало, разве что, система явно «рукотворных трещин» в грунте дна, в которые, время от времени с силой засасывает воды озера, но уровень самого озера при этом не меняется, зато, пусть и незначительно, меняется химический состав самой воды.

А вот последние заметки, особенно в силу затронутой в самом начале разговора темы, действительно вызвали интерес. Итак, древнее, еще пещерное поселение, датируемое первым-втлорым веком до нашей эры. Сотни соединяющихся между собой пещер. Иногда соединительные проходы вполне себе естественного происхождения, но по большей части имеют искусственное происхождение, при том, что сами пещеры все естественные. Если судить по археологическим находкам, то люди в этих пещерах жили, ну или по крайней мере очень часто посещали, вплоть до середины пятнадцатого века. И известны они среди местных народов как… Перунов двор. Согласно ме6стным легендам и преданиям, право войти в эти пещеры давалось только лучшим из лучших воинов. И не важно молод воин был или стар, здоров и ли изранен, проходило какое-то время и воины возвращались, живые, здоровые и… молодые. Мало того, они обретали невероятные способности, повелевали огнем и водой, могли средь зимы создать территорию лета и наоборот, жарким летом вызвать снег, метель и пургу. Но никто из них и никогда не рассказывал что он видел в этих пещерах, даже под пытками, а пытать наши предки умели и еще как, куда там средневековой инквизиции с ее «испанскими сапогами», дыбой и прочими развлечениями. В общем сказка, да и только. А вот местонахождение этого «Двора» меня реально удивило и заинтересовало — Челябинская область, каких-то полста километров от Аркаима.

— Ну ладно, сказки, конечно, интересные, но, Паш, я-то тут при чем? — в ответ на мои слова Пашка, жестом фокусника, вытащил еще один лист бумаги.

— Руся, мы два года, каждое лето пропадали в этих пещерах. Составили самый точный их план и нашли вот это. Скажу сразу, нашли совершенно случайно, просто нас заинтересовал искусственный проход, который упирался в стену. Да и проходом это назвать нельзя, всего-то чуть больше полуметра длинной, скорее ниша.

Я только глянул на рисунок, как сразу полез за пазуху за своим оберегом, честно украденным на раскопках Аркаима. Да, сом нений нет, рисунок на бумаге один в один повторяет мою безделицу, даже орнамент и на кольце и на лучах свастики полностью идентичен. Разве что, у меня в самом центре маленькое отверстие, а на рисунке изображен небольшой тонкий столб.

— А как вы нашли это место?

— Там на стене был небольшой рисунок, ну а я уже давно изучил свой «сувенир» из Аркаима. — с этими словами Пашка достал свой ножичек и как-то легко разъединил лезвие и рукоятку, показав мне ту сторону рукоятки, где должен был быть клинок. — В древнеславянской письменности, эта руна означает «ключ», ну или что-то близкое по смыслу. — в принципе, ничего примечательного, три пересекающихся волнистых линии, каждая длинной сантиметра четыре, то есть по размерам рукояти.

— Ну и что ты от меня хочешь? Чтобы я отдал тебе свой оберег? Так нет проблем! На!

— Нет. Оберег мне твой не нужен… точнее нужен, но только вместе с тобой. Руся, пять дней, ну максимум неделя и ты свободен! Там, в центре этой комнаты, на столбе, есть выемка — точная копия твоего «оберега». Его надо туда положить!

— Ну так бери и ложи!

— Нет! Это должен сделать хозяин оберега, его владелец. Вот только не спрашивай с чего это я так решил! Поверь, просто знаю и все тут. Не головой, не мозгом знаю, а сердцем, душой, если хочешь. Рус, всего одна неделя вместе с дорогой туда и обратно! Ну будь человеком, помоги, а я… а я… все что хочешь и все что смогу… Веришь, нет, но это может быть моим единственным шансом, шансом, который дается один раз за всю жизнь!

— Ладно, неделя и ни единым днем больше. — сказал я тяжело вздохнув — опять Пашка уломал меня на какую-то авантюру. В принципе, ну Бог бы с ней бы, но как же жалко терять целую неделю заслуженного отдыха!

— Договорились.

До Челябинска мы добрались только на следующий день, да и то уже ближе к вечеру, раньше просто не было рейсов. В аэропорту Пашка сразу направился к автостоянке, где нас дожидался старенький, дизельный Ниссан Патрол.

— Часов за шесть доберёмся. — сказал Пашка, забросив в салон сумку, туда же отправился и мой рюкзак.

Не знаю почему, но с того самого момента, как мы прошли регистрацию на рейс, настроение у моего друга стало портиться, а под конец перелета вообще ушло в черную зону, он стал мрачным и прочти не разговаривал. Я очень неплохо знаю своего друга, поэтому понимал, что не я тому виной, но это как-то связано со мной, вот только что-то выпытывать и спрашивать у него — дохлый номер, все равно ничего не скажет, только еще больше замкнется. Поэтому просто ждал, пока ему надоест держать все в себе, и он сам все расскажет. Хотя кое-какие догадки у меня были — Алиса, та самая девушка архивариус. В свое время я пробовал к ней подкатить, и даже, вроде как, была какая-то взаимность. К сожалению, я поздно узнал, что Пашка, этот балагур и юбочник сохнет по ней уже не первый день. Успокаивает меня только то, что ни до чего серьёзного у нас с Алисой не дошло и Пашка это знал, и даже был мне в какой-то мере благодарен за это.

Но я ошибся, Алиса и вообще, дела сердечные тут оказались ни при чем. Мы уже отъехали от Челябинска километров на семьдесят, когда Пашка резко взял вправо и остановил машину. Пару минут он просто сидел, тупо глядя перед собой, а потом неожиданно заявил.

— Блин, чувствую себя последней скотиной! Прости меня, Рус, но я тебе наврал. Почти все, что я тебе говорил, там в кафе, это ложь, и все те бумаги — это тоже фальшивка от начала и до конца. Нет, места те и на самом деле существуют и творится там сущая чертовщина, а вот бумаги, это подделка. Да и на счет Аркаима… там все намного проще, но и чудовищно сложнее…

— Ну, о чем-то таком подобном я и сам догадывался, только никак не мог понять, зачем тебе это надо. А жаль, про «Перунов Двор» это ты красиво придумал. Сейчас расскажешь? — совершенно спокойно ответил я.

— Догадывался?! Но почему тогда поехал со мной?!

— Паха, ты, наверное, мой единственный настоящий друг, так неужели я тебе откажу в помощи, тем более, что просишь ты о такой малости, как скататься с тобой в очень интересное место, отдохнуть на природе, в дружной и веселой компании, да еще и за твой счет. — улыбаясь ответил я. — Я вот только не пойму зачем тебе это было надо, просто подошел бы и сказал — Рус, ты мне нужен и не надо было бы все это придумывать.

— Руся, извини дурака!

— Да ладно, проехали. Так все-таки зачем?

— Зачем? Затем, Рус, что ты мне реально нужен! Нужен именно в Аркаиме, правда не прямо сейчас, а недели так через две с половиной, три. — я прикинул по времени, получается начало третьей декады июня.

— Двадцать второго июня? В день летнего Солнцестояния?

— Знал или догадался?

— Догадался, ведь с этим днем, точнее ночью, у древних славян много чего было связано.

— А при чем тут славяне, Аркаим это ведь Урал, а славяне жили далеко на западе.

— Эх, Паха-Паха, вот вроде и крутишься в этих кругах, и меня в свой Космопоиск затянул, а историю собственного народа все еще по немецким да нагловским «гишторикам» изучаешь. Ты что-нибудь о Тартарии слышал?

— Конечно!

— А об бесследно исчезнувших народах, от одного только названия которых у соседей случался понос, а ноги сами подгибались? А ты знаешь, что у испанских королей еще в девятом-десятом веке нашей эры гвардия была вся сплошь из славян, да и сам он на тогдашнем русском языке говорил лучше чем по испански? Последний раз еще Князь Святослав посылал добровольцев в количестве двенадцати сотен, проводил, так сказать ротацию подразделений. Половина Римских Императоров была из восточных славян, а французские Короли века так до тринадцатого считали за честь породниться с русскими Князьями. Да что там говорить, в жилах любого европейского Королевского Дома, русской крови больше, чем у последнего Императора Всероссийского. Даже если Королеву Викторию, та что английская, хорошенько поскрести, и то русская кровь вылезет, а она-то совсем даже не из королевского Рода, так мелочь пузатая, зато гонору-то, гонору. Ну про французских Капетингов и Валуа, вообще говорить нечего, у первых, так вообще, каждая вторая Королева — русская.

— Так то когда было-то!

— А мы сейчас о каким временах говорим? Вот то-то и оно. Даже в Европе до сих пор хранятся карты, на которых обозначена Тартария. Вся Восточно-Европейская Равнина, Западно-Сибирская, и большая часть Западно-Европейской, все это была Великая Тартария. Недаром древние греки «сослали» в Тартар титанов и Кроноса — отца своего Зевса, которых стерегли Гекатонхейры, кстати, дети Урана. Примерно со второго тысячелетия до нашей эры официальные упоминания о Великой Тартарии исчезают, хотя территорию, по привычке, все еще называют Тартарией. Куда, а самое главное как, могла исчезнуть величайшая Держава древности? Историки что-то там блеют про внешних и внутренних врагов. Ха, три раза! Какие враги? Кто? Как? Когда? Ни в одной летописи нет никаких, вообще никаких упоминаний о том, что кто-то посмел воевать с Великой Тартарией. Она просто исчезла! Так же как исчезли арии, динлины и скифы. Ладно арии, они вроде как и не исчезли, а на юга подались, ага, тоже всем народом, хотя, говорят их Ледник с места согнал. Современных осетин принято считать потомками скифов, но они аланы, даже сами себя они так называют, а аланы, да, это одно из родственных, но подконтрольным скифам племен, так же как и сарматы, гунны, готы и прочие вандалы. Тысячу лет скифы были, Сашке Македонскому по рогам настучали, греческие города данью обложили, Кир Великий, тот что Персидскую Империю организовал, бежал от скифов с полными штанами, а они потом раз и исчезли, одни курганы и остались. У меня есть версия, что все эти великие народы просто куда-то уходили, когда в них отпадала надобность, что-то они охраняли, а потом это что-то или разрушалось, или приходило в упадок, или еще что приключалось, вот они и уходили. Кто-то, как арии, на юг, кто-то как динлины вообще исчезали бесследно, оставив после себя одни могилы, да в памяти соседей еще оставались, а кто-то как скифы, расселялись по всему Миру, но своим прежним именем зваться уже не смели, потому как считали себя виновными. Даже в Англии, на сколько я знаю, наши предки отметились и тоже во времена очень уж стародавние, там даже еще пиктов-то не было, те после них пришли. Кстати, а ведь русские воины в Испании тоже охраняли, в первую очередь, не Короля, а что-то очень важное именно для них, для Руси, для приемника Тартарии. Не наследника, не потомка, а именно приемника Великой Тартарии. И бились они и их потомки до последнего, уже во времена покорения Испании маврами, да арабами.

— И я тебе даже могу сказать, точнее показать, что именно.

— Не понял.

— Смотри, это копия рисунка шестнадцатого века, который хранится в Мадриде, в музее. Ничего не напоминает?

— Твою японскую маман! — не вытерпел я и полез запазуху за своим оберегом. — Один в один!

— Ага, а это рисунок двенадцатого века из Лондонского Королевского Музея. Поразительное сходство, не правда ли? Если верить испанским хроникам, то на первом рисунке изображены неизвестные развалины, километрах в пятидесяти от Толедо — древней столицы Испании, и по испански называется «уэмкарос», а на втором, точно такие же развалины на берегу озера… тыдым-тыдым… Лох Дерг! Как англичане называли это место угадаешь, или подсказать?

— Омкар, или что-то похожее. Пуп Земли, место связи с Космосом.

— Буква в букву! А теперь самое интересное! Ты ведь слышал, что раскопки в Аркаиме продолжаются?

— Ну да, правда, говорят, что идут они ни шатко-ни валко.

— А что ты хотел, все на добровольных началах и на голом энтузиазме, финансирования почти нет. Конечно, нашему правительству важнее списать какие-нибудь миллиардные долги голозадым неграм, чем дать денег на изучение истории родной страны, тут-то гешефта не получишь. В общем, раскопки ведутся за счет пожертвований и спонсорской помощи. Вот одним из таких спонсоров и не из самых мелких, выступает Астахов Сергей Владимирович.

— Респект и уважуха.

— Ай, брось ты, для отца это копейки, зато налоги меньше и тут еще надо посмотреть что более выгодно. Но, суть не в этом. В память о нашем приключении, мы копаем в том месте, где было совершено «историческое открытие мирового масштаба».

— А что там копать-то? Там же уже все на сто раз копано-перекопано?

— Ну вот поэтому к нам особо никто и не лезет, считаю, что найти там что-то невозможно и воспринимают нас как слегка повернутых НЛОшников, а как иначе-то, мы ведь под вывеской «Космопоиска» там роемся.

— А вы что-то нашли?!

— Ага. Приволокли на раскопки что-то вроде сейсмосканера, в общем, прибор, который ищет пустоты в земле.

— И?!

— В той самой усыпальнице, за трехметровым слоем породы, сразу за гробом, обнаружилась пустота. Пещера-не пещера, тоннель — не тоннель, разлом-не разлом, но ширина больше пяти метров, а вот длину определить не удалось, на полтора километра мощности прибора хватает, а дальше все…

— Вскрыли?

— Вскрыли. Ты даже не представляешь, каких нам это трудов стоило — взрывать нельзя, бурить нельзя…

— И?!

— Что «и»? Засекли направление этого тоннеля, отошли на максимальное расстояние, поставили там армейскую палатку и тихонько начали копать. Рядом вроде и нет никого, но, как говорится — береженого Бог бережет. Блин, да мы там как Монте-Кристо, землю и породу в рюкзаках почти три месяца по ночам выносили. Работает нас всего шестеро, так пока парни копают, девчонки делают вид развлекающихся. Лыжи там, снежки, шашлыки и прочее, копать-то пришлось зимой, ну пусть весной, земля замерзшая.

— Дальше, дальше-то что?!

— Пробили вертикальный шурф, тут опять очень сильно этот прибор помог, последние полметра самые тяжелые были, в лучшем случае пару сантиметров породы в день пробивали, словно не камень долбили, а железобетон марки М1000. Начали с почти трехметровой дыры, а сейчас и метра нет. Ты не поверишь, девчонки пару кусков породы на экспертизу свозили. Эксперты дружно заявляют, расплавленный гранит, дескать, последствия извержения вулкана, когда магма поднялась. Ага, магма, вулкан, в виде пятиметрового диаметра трубы и длинной в полсотни километров.

— Сикоко-сикоко?!

— Сорок восемь километров и шестьсот тридцать два метра.

— И что в конце?

— А хрен его знает.

— Не понял!

— Тупик там, а поперек прохода металлическая плита из вот точно такого же металла, что твой оберег и мой нож. Только на высоте сто восемьдесят шесть сантиметров изображение твоего оберега, ну, знаешь, как в кино, словно бы в глину вдавили печать, а потом она засохла, а оттиск остался.

— Ты думаешь… замочная скважина, а мой оберег — это ключ?

— Ну, по идее выходит так. А тот мужик, чью мумию мы нашли, был кем-то вроде стража при входе-выходе. Наверное, из-за его смерти и отсутствия приемника, Аркаим и был покинут и сожжён его жителями. Скорее всего, то что находится за той дверью, проход к ней и ее страж, имели какой-то сакральный смысл. Возможно, что за той дверью находится Храм, капище или нечто подобное, а лишившись к нему доступа, люди посчитали место, типа, проклятым и поспешили его покинуть. Как тебе теория?

— Вполне заслуживает право на существование, она ничем не хуже и не лучше многих других. А если еще и помечтать, да представить себе, что там совсем не Храм и уж точно не капище, а наследие Древних, тех же тартарцев или, бери еще круче, атлантов…

— Ха-ха-ха, ну ты Руся и загнул — Наследие Древних, да еще с таким пафосом. Ладно, что, едем дальше?

— Ты еще спрашиваешь, я же теперь ни спать, ни есть не смогу, пока этот чертов тоннель и запирающую его дверь своими глазами не увижу! Давай-давай, заводи свою колымагу!

Дальнейший путь пролетел за разговорами, да воспоминаниями, мы и не заметили, как подъехали к лагерю экспедиции «Космопоиска». А нас там уже ждали, даже несмотря на то, что прибыли мы уже почти ночью. Из всей встречающей нас компании, лично знаком я был только с двумя — с Алисой, которая восприняла мое появление несколько насторожено, но быстро оправилась, увидев, что я никаких поползновений в ее сторону не делаю. И с Андреем Горским, с которым был хоть и шапочно, но знаком, пересекались пару раз. Была еще одна девушка — Инга, как оказалось коллега Алисы, в смысле, что тоже работала в Историческом Музее — водила иностранцев по залам, экскурсовод, одним словом и как оказалось, кандидат в доктора исторических наук, хотя не намного и старше нас, всего-то двадцать семь годочков. Была там еще пара парней, но они, как сказали девчонки, отдыхали и отсыпались после нелегкого дня. Посидели мы вполне душевно, все было, и шашлык, и водочка, и песни под гитару, и Инга к моим комплиментам отнеслась вполне благосклонно, загадочно улыбаясь. В общем, спать мы отправились уже под утро и не совсем уверенно держась на ногах.

Встали, само-собой, уже далеко за полдень и ни о каком путешествии к загадочной двери и речи быть не могло. Но день мы потратили не даром. Во-первых, определились, что разгадывать тайну металлической плиты, отправимся мы вдвоем с Пашкой — нечего там всей толпой делать. Во-вторых, следуя советам опытных путешественников, хотя мы и собирались вернуться дня через три, собирались мы, как минимум на пару недель. Тут тебе и сухпайки армейские, и вода, и спальники, канистра бензина для генератора, да и так, много чего еще по мелочам набралось. Глядя, на медленно растущую гору вещей, я с ужасом представлял себе, как мы все это потащим на себе полсотни километров. На мои негодующие вопли Пашка только улыбался и предлагал расслабиться.

Смысл его спокойствия я понял только тогда, когда мы спустились в тоннель. Тут тихонько стояло четыре, блин, а как они называются-то — трехколесные велосипеды, летом на таких по городу курьеры рассекают, и столько же специальных четырехколесных тележек. На пару из которых мы весь свой скарб и пристроили. На каждом велосипеде было закреплено по три довольно мощных светодиодных фонаря, запитанных от динамо-машины, установленной на переднем колесе, так что, ехать в темноте нам не придется, что уже совсем даже неплохо, главное, педали крутить не лениться. Провожали нас всем табором, Алиска даже всплакнула, словно на войну провожала, а Инга послала мне воздушный поцелуй и кинула многообещающий взгляд. Тоннель? А что тоннель, здоровая каменная труба, на удивление чистая и прямая, без всяких там валяющихся отколовшихся кусков, трещин и ни малейшего следа воды, в общем, чисто, сухо и тепло, идеальные условия для передвижения. Не ясно только, почему чем дальше мы продвигаемся, тем настроение становится все хуже и хуже, а самый чувствительный орган сжимается в предчувствии крупных неприятностей, а ведь и парни, и девушки уже не единожды этой дорогой ездили и ничего, никаких проблем. А вот Пашке все по барабану, едет себе, мечтательно улыбается, наверное, вспоминает как с Алиской всю ночь прощался, котяра, разве что только не облизывается.

Вот так мы и катили не спеша, Пашка о чем-то всю дорогу мечтал, а я никак не мог понять, что именно меня во всей этой истории напрягает.

Почти полсотни километров, даже на велосипеде и в почти идеальных условиях, это все же полсотни километров и есть. Постоянно крутить педали, это то еще удовольствие, от которого я давным-давно отвык, это лет десять назад мы бы пролетели это расстояние часа за два, ну, два с половиной, да еще и на перегонки, а теперь уже нет, мы хоть и молодые, но отдых нам требуется, в первую очередь из-за способа передвижения от которого оба уже давно отвыкли, поэтому весь путь у нас занял почти пять часов с двумя перекурами. А вот место нашего назначения меня изрядно порадовало и очень сильно удивило. Мало того, что парни с девчонками успели оборудовать здесь неплохой лагерь, даже бензогенератор приволокли, пусть маленький и слабенький, всего на полкиловатта, но для освещения его было вполне достаточно, так еще и газовую плитку не забыли и кое-какой запас продуктов. В общем было видно, что обустраивались они тут всерьёз и надолго. А удивило меня то, что увиденная картина заметно отличалась от ожидаемой. Я-то думал увидеть тоннель, в конце которого установлена дверь, пусть и не самая обычная, а моим глазам открылась сплошная металлическая плита, перегораживающая тоннель полностью и что-то мне подсказывает, что тут вариант с сейфовой дверью и картонными стенами не пролезет. А ведь была у меня такая мысль, что, если догадка Пашки не сработает, попытаться пробиться за дверь, разрушив стену рядом с ней, тут-то под землей, да еще и далеко от людей, и бурить можно и даже взрывать, если, конечно, чувство самосохранения совсем атрофировалось.

А вид и на самом деле был фантастический — почти ровные стены тоннеля, слегка поблескивающие какими-то вкраплениями в ярком свете фонарей и огромная металлическая плита, необычного, темно-фиолетового цвета и простоявшая в этом месте целые тысячелетия и при этом ни единого следа коррозии, словно бы ее отлили не далее как вчера.

— Паш, а ты случайно экспертизу своего ножа не проводил?

— Признаюсь, была такая мысль, но после того, как случайно перерубил им гвоздь — сотку и даже не заметил, как-то, знаешь ли, передумал — чуечка подсказывает, что делать этого не стоит. Я вообще стараюсь светить его как можно меньше. Вот, например, из всех присутствующих в лагере, этот нож у меня видела только Алиса, но она от металлургии очень далеко и особого внимания не обратила.

— А как ты объяснил всем остальным необходимость моего тут присутствия, да еще и после того, когда, можно сказать, что основные работы уже выполнены.

— Как-как, правду сказал, мол, возможно, что ты знаешь как можно открыть эту дверь. Это мы все тут на Космосе и «зеленых человечках» повернутые, а ты именно по истории и всяком тому подобном залипаешь. Тут и Алиса свое веское слово сказала, дескать, если не привлекать к этому делу специалистов, а в этом случае нас однозначно ототрут в сторону, все вокруг засекретят, в первую очередь от своих, то ты лучший вариант. Кстати, почти все уверены, что наша находка свидетельство палеоконтакта и это никакая не дверь, а шлюз инопланетного космического корабля, много тысяч лет назад совершившего на Земле аварийную посадку.

— Ага, а жители Аркаима — это потомки выживших космонавтов!

— А почему бы и нет? Версия, тоже заслуживающая право на существование.

— Ладно, ну что, попробуем открыть этот «ящик Пандоры», или сначала перекусим?

— Предлагаю не торопиться и сначала перекусить, а потом все внимательно еще раз осмотреть, может быть мы что-то пропустили или не обратили внимания, а ты, свежим, не замыленным глазом, заметишь.

Нет, не заметил. Ни трещинки, ни щелочки, никакой кнопочки завалящей — одна сплошная монолитная металлическая плита, а по сторонам такой же сплошной камень — гладкий и ровный.

— Ну что, попробуем? — спросил Пашка, без особого, впрочем, энтузиазма. По-моему, он и сам не очень-то верит в то, что наговорил мне.

— А давай! Терять-то все равно нечего. — и с этими словами я вставил свой оберег в предназначенное, надеюсь, для него место и… и ничего. Плита не исчезла, не раздался стук, срежет и гул, не заработали никакие скрытые механизмы. Ничего не изменилось, абсолютно.

— Наверное, батарейки сели. — неуверенно, но с явно слышимым облегчением констатировал Павел.

— Наверное. — ответил я и попытался вытащить оберег. Вот только не тут-то было — проклятая железяка словно приросла к плите, выступая из нее где-то миллиметр. Я попытался поддеть ее пашкиным ножом, но опять ничего не получилось. — Да что за непруха-то такая?! — психанул я и врезал ладонью по оберегу. Тот, словно только этого и дожидался, встал вровень с плитой. Пашка мгновенно оказался рядом.

— Попробуй его вдавить… — попробовал. Раздался чуть слышный щелчок и оберег, буквально, провалился в плиту сантиметров на пять. Больше, сколько бы мы его не пытались вдавить глубже, ничего у нас не получилось. — И что дальше? — растерянно спросил Паха.

— Дальше? Дай-ка мне свой ножичек. — мне кажется, что напряжение буквально сквозило в моем голосе. Взяв протянутый Пашкой нож, я легко и без всякого напряжения, прямо у него на глазах, воткнул его в металлическую плиту. Ту самую, которую он еще полчаса назад, этим самым ножом, даже поцарапать не мог.

— Это как так-то? — совсем уж растерялся Павел.

— Оберег не ключ, твой нож — вот он, Ключ, а оберег всего лишь отключил предохранитель, защиту от дурака или вора. — сказал я и показал товарищу на трёхмиллиметровую щель, куда как родной, а почему как, именно, что родной, вошел нож. — Ключ твой, ты и разбирайся что делать дальше.

Пару минут Пашка пытался крутить, поднимать и опускать, вставить поглубже и еще черт знает что сделать с ножом и у него что-то получилось. Вдруг резко похолодало, да так, что на стенах на расстоянии метров десять во все стороны, выступил иней, раздался отчетливый щелчок, оберег словно живой упал мне прямо в руку, а плита начала медленно опускаться, словно подъемный мост.

— Ты что сделал? — почему-то шепотом спросил я.

— Ничего! В том-то и дело, что ничего. — так же шёпотом ответил мне друг.

— Но ведь что-то ты все-таки сделал.

— Нет, я уже все что можно перепробовал и просто стоял, думая, как открыть эту долбанную плиту.

— вот именно за слово «думая» я и зацепился.

— Ты думал как открыть, или думал, чтобы плита открылась?

— Да какая разница! Думал, не думал… мысленное управление! Защиту отключили, ключ вставили, значит имеем право войти, оставалось только отдать команду! — восторженно шепотом заорал Павел.

— Ну, за не имением других версий…

— Значит ребята были правы, это и на самом деле шлюз космического корабля!

— Очень сильно сомневаюсь. Как-то не вяжутся у меня высокие технологии, ментальное управление и такие примитивные, с технической точки зрения, средства контроля как оберег и ключ, в виде ножа.

— А что тогда?

— А вот это мы сейчас и узнаем. Хватаем рюкзаки и вперед, а то вдруг у этой дверки есть период ожидания, закроется и поди попробуй ее потом опять открыть.

— А если она закроется когда мы будем там, внутри?

— Воздух…

— Что воздух?

— Чувствуешь ветерок, да и ничем не пахнет, воздух не затхлый. Это значит, что тут есть система вентиляции, как минимум, и второй выход, как максимум. В принципе, не хочешь, не ходи, я и один могу сходить. Так даже будет лучше, по крайней мере, если я эта плита встанет на место, а я не смогу найти второй выход, то ты сможешь привести помощь и вытащить меня. — было заметно, что Пашка в смятении, вроде как и я говорю правильные слова, а в то же время… вроде как он струсил.

— Нет, я пойду с тобой. В самом крайнем случае, припасов нам тут на пару недель хватит, а если мы через три дня не вернемся, то кто-нибудь все равно приедет узнать что случилось. Надо только записку оставить. Если что, батя эту плиту на атомы разберет. Подожди я мигом. — времени Пашки и правда потребовалось секунд двадцать, он на упаковке из-под сухпая, маркером накарябал всего четыре слова: «Мы открыли. Мы прошли». — Алиса знает что делать. — сказал он пристраивая упаковку на видное место. Постоял несколько секунд над ножом, а потом все же наклонился и вытащил его из плиты. Вопреки моим опасениям та даже не пошевелилась.

— Да уж, велика и обильна земля наша… — протянул я через пару минут, когда мы с Пашкой прошли еще метров триста и замерли на пороге огромного круглого зала.

— Ага, и чудес в ней не счесть… Руся, это что такое-то, а?

— Кабы я знал, Паха, кабы я знал… — заворожено ответил я. А ведь и на самом деле, было с чего впасть в прострацию. Огромный, на первый взгляд, зал, на поверку оказался не таким уж и огромным, большим, даже очень большим, да, но не огромным, «всего-то» метров тридцать в диаметре, ну и сводчатый потолок был высотой метров десять. Но не сам зал заставил нас замереть в благоволении, а то, что мы увидели на его стенах.

— Руся, а Руся, а это что такое?

— Я так полагаю, что самая древняя карта планеты Земля.

— А чего это она какая-то не такая?

— Такая, Пашка, такая, просто за ее центр взята Антарктида, вот и выглядит она так необычно. Возьми в руки карту Земли, отпечатанную где-нибудь в Египте или Японии, тоже сперва растеряешься — все считают себя пупом Земли и центром Вселенной, оттого и карты у всех разные.

— А что это там светится?

— Пойдем, посмотрим, но, мне кажется, я догадываюсь. — на древней карте, расположенной на стене зала, поблескивало с два десятка каких-то отметок, все они светились тусклым красным светом и только две бледно-зеленым. Одна, почти в самом центре, а вторая далеко на северо-востоке.

— И что это означает? — спросил Пашка, разглядывая чуть святящиеся изображения моего оберега. — Подожди, не отвечай, дай я сам догадаюсь! Это святилища! Такие же как и это! Я прав?

— Думаю, что да.

— А почему разного цвета?

— Сам ответишь или мне сказать?

— Что-то ничего в голову не приходит. Будь это что-то современное, я бы сказал, что эти святилища некие «узлы», красноватые, это не отвечающие на запрос, а зелененькие — рабочие.

— Я думаю так оно и есть. По крайней мере, вот эта зеленая отметка, я думаю, это то место, где мы сейчас находимся. Вот эта, как раз где-то в Испании, а эта в Англии, вот эта, похоже, в Средиземном море, эта — в Центральной Америке, эта — Китай, эта вообще где-то в Тихом океане, ха, а это Камчатка, Таймыр, Ньюфауленд, Гренландия, две отметки в Южной Америке, одна у берегов Австралии, парочка в Африке, одна из них, похоже, в Египте, или рядом с ним…

— И в чем смысл?

— Смеяться не будешь?

— С чего?

— Это транспортная сеть… всепланетная… портальная транспортная сеть

— Руся, только потому, что обещал! А это тогда, что такое? — Пашка показал на еще одно изображение, на котором светились уже сотни отметок, зеленых, красных, желтых, синих и даже черных и под каждой из которых красовалось от нескольких до пары десятков каких-то закорючек. — А это? — Пашка ткнул пальцев в другую сторону, где картина была еще более замысловатая и больше всего она напоминала несколько спиралей, часть из которых едва-едва соприкасались между собой, а часть словно бы переплелись. В центре каждой тоже было по изображению моего оберега, но только три из них были красными, остальные светились успокаивающим зеленым цветом.

— А я знаю?! — не вытерпел я.

— Ладно, ладно, спокойно. Лучше скажи, что дальше делать будем?

— А что делать? Вариантов не так уж и много… вариант первый, тихонько сваливаем отсюда, остальным говорим, что ничего не получилось и плита стоит намертво и вообще, предлагаем всем все забыть. Не было никакого тоннеля и никакой плиты. Вариант второй, так как наших с тобой мозгов, что очевидно, для разрешения этой загадки явно недостаточно, то сообщаем всему Миру о своем открытии и передаем все в чужие загребущие ручки.

— И что, больше вариантов нет?

— Ну почему же нет… есть… проверить мою версию. — и черт же меня дернул. Сам толком не соображая, что делаю, в резко вставил оберег в светящуюся зеленым отметку на одной из спиралей.