Попаданцы

Глава 31. Нелегко быть богом

Нелегко быть богом, но не я им решил стать, это дикари меня им выбрали. Впрочем, я и сам виноват, сначала подарил им огонь, потом научил делать посуду из пепла, оружие из камня и орудия труда. Вот теперь строю им дома, а это непросто, пещеры, вот беда, расположены там, где с добычей дела обстоят не очень. Вот и уходили мужчины надолго, чтобы найти оленя или ещё кого съедобного.

А теперь можно построить хижину неподалёку от мест обитания дичи, огородить их, чтобы дикие звери не беспокоили, да ещё и огород развести поблизости. Вот за это меня и невзлюбил местный шаман. Как любой жрец, он запугивал соплеменников, поняв, что страх может трансформироваться в материальные блага. Стоит нагнать страху, и соплеменники уже тащат тебе мясо, лепёшки, ведут красивую девушку, бусы там всякие и прочее. Чтобы ты, пребывая в молитве, испросил у неба милости и избавления от бед.

Но вот Ахана отказалась идти к нему, предпочтя моё общество. С этого всё и началось. Шаман из кожи лез, чтобы оклеветать меня, любую неприятность объясняя тем, что я оскорбил небо, взяв в жёны девушку, которая предназначалась небу. Он бы убил её и меня, если бы мог, но я уже доказал, что против первобытной силы могу противопоставить ловкость и разум.

— Утром всё племя придёт, чтобы убить бога, — в темноте прибежала сестра Аханы и поведала нам неприятную весть.

— Хорошо, мы уйдём ночью, но никому не говори, дом останется таким же, как будто мы спим внутри, — успокоил я девушку, и она убежала домой, пока никто не увидел.

— А как мы будем жить одни, без племени? — Ахана умница, но оторваться от племени для неё означает смерть.

Поодиночке никто ещё не выживал, а мы попробуем, главное, уйти как можно дальше. Но сейчас надо не просто собраться, а оставить всё так, как обычно и бывает в моём доме. Тушку степного зайца я разместил у огня, наподобие доисторической шаурмы. Так американские индейцы размещали тушу оленя, отрезая тонкие ломти по мере приготовления.

Расставил по местам посуду с остатками еды, как будто мы не доели ужин. А вот в доме я устроил парочку сюрпризов, которые явно не понравятся тем, кто ворвётся внутрь. Надеюсь, это будет шаман, ему понравится, если он успеет что-то понять.

Чёрт, дубину я так и не доделал, но не беда, обойдусь и так. У меня есть топор из камня, мотыга, а у жены копьё и булава с каменным навершием. Собрав в котомки запас еды, я подкинул в костёр дров, и мы улизнули из селения в неизвестность. Благо, вскоре из-за туч выглянула луна, и мы хорошо видели дорогу.

Это всё началось, когда я поехал в Калмыкию на цветение тюльпанов. Завораживающая картина, которую надо увидеть хоть раз в жизни. И пусть это не тюльпаны, а лазорики, но они цветут потрясающе. Были там и тюльпаны, дикие даже пахнут приятно, не то, что на наших рынках перед праздниками. Вот так, гуляя по степи, я и забрёл в ложбину, которую местные боятся посещать. Мгла наползла стремительно, стало так темно, что своих рук не видел, а ещё страшные звуки, вроде стона и скрежета, как будто ползёт что-то гигантское.

Всё кончилось неожиданно, и я выбрался наверх. Никаких тюльпанов и вообще, я где-то в другом месте, рядом лес и горы, которых здесь быть не должно. Ничего себе, попал называется, и что теперь делать? Вскоре показались люди, тащившие на длинной жерди оленя. Одетые в шкуры и с каменными копьями, они производили серьёзное впечатление.

Первая мысль была, что это какие-то ролевики, модное хобби городских лоботрясов. Попытка заговорить не привела ни к чему, языка они не знали, с удивлением слушали меня и трогали мою одежду. Пришлось следовать за ними, когда удивление прошло. Пришли мы только к вечеру, я чертовски устал, а ещё пришлось вытерпеть удивление всего племени, когда все трогали меня и говорили что-то непонятное.

Я уже понял, что произошло смещение во времени и я оказался где-то в древности, в каменном веке. Хотелось спать, а дождаться ужина не было никаких сил. Заснул у костра и свалился на пол пещеры. Надо отдать должное, люди не агрессивные и трогать меня не стали, устал человек, пусть спит. Снилось мне, что меня провозгласили богом, но при этом боятся и хотят убить. Проснулся резко, а осмотревшись, заметил, что все спали, кроме парнишки, который следил за огнём.

Посидев так около часа, я заснул и не заметил, что и парнишка уснул. Проснулся уже от крика. Кто-то из дикарей встал пораньше и обнаружил. Что огонь потух, мужчины пытались найти хоть уголёк, чтобы раздуть пламя, а женщины плакали от горя. Так и не сумев разжечь огонь снова, они впали в великое уныние. Шаман свалил всё на моё появление, сказав, что надо убить меня и парня, иначе духи не успокоятся.

Это я потом понял, а тогда догадался по жестам.

— Стойте! — крикнул я властно, как только умел.

Потом показал на солнце, на его путь по небу, и показал, что до захода солнца огонь вернётся. Предстояло поработать, ведь на закате нас казнят. Крутить палочку ладонями я сразу не рискнул, не те ладони у меня. А вот сделать подобие лука, это уже можно. Пару часов ушло на подготовку, ведь надо было найти подходящие палочки, проделать камнем углубление в толстой палке и в небольшом камне, которым я сверху прижимал палочку.

Петля на тетиве, на которую пошёл шнурок от кроссовок, палочка вращается, а я вожу луком туда-сюда. Шаман посмеивается, предвкушая кровавое действо, парень трясётся, умирать никому не охота. И вот, от палочки потянулся дымок, всё сильнее. Наконец, я увидел искры и тут уже мне подали сухую траву, слегка подув, я зажёг её и вопль радости пронёсся по племени, у меня едва не вырвали с рукой огонь и принялись кормить его сухими веточками.

В племени снова воцарился мир и покой, люди жарили мясо и ели прямо тут. Меня кормила очаровательная девчушка, чумазая, но славная. Всё племя с восхищением смотрело на меня, кроме шамана. Этот косился, как на злейшего врага. Потом начались другие беды, закончился кремний, его стали экономить, но я нашёл вулканическое стекло. Оно не такое прочное, но остроту держало и ножи из него резали мясо вполне.

Вспомнив ролик из интернета, я попробовал слепить миску из пепла, которого оказалось довольно много. Получилось вполне и дикари стали смотреть на меня с восхищением. На охоту меня не брали, но я стал сверлить камни, благо, костей вокруг достаточно. Так получились булавы и топоры, довольно красивые. Первый же достался вождю, а второй я сделал для себя.

И тут охотники пропали на целых две недели. Женщины собирали коренья, дети охотились на крыс и даже мышей. В общем, выживали, как могли. Вернувшиеся охотники сообщили, что звери откочевали далеко, теперь нужно идти целую неделю, чтобы найти стадо оленей или кабанов. Вообще-то кабаны и на кабанов не сильно походили, скорее на что-то переходное между волком и свинкой, но мясо вполне съедобное.

Начались голодные времена, но к тому времени я уже освоил их примитивный язык. Поговорив с вождём, попытался убедить его перекочевать туда, где гуляет еда.

— А где жить? — резонно спросил он.

— Дом можно построить, топоры теперь есть.

Охотники рассказали, что леса там хватает, я не сомневался, построим. Вообще-то, я не строитель, но в интернете много всего насмотрелся, уж как-нибудь, построимся. С трудом убедил, и все однажды снялись и ушли вслед за охотниками, придерживаясь берега реки. Всё имущество тащили на себе, двигались медленно, но дошли через две недели до места.

Хорошее место, зверя много, поэтому сразу я распределил роли. Мужчины рубят жерди, а женщины ветки по тоньше. Стройка шла параллельно, большой шалаш и плетень вокруг. Впрочем, «двор» нам большой и не нужен, поэтому плетень закончили в пару дней. Шалаш занял неделю, но прочный, крытый лапником. В зиму его обложили дёрном и получилось довольно тепло. Торцы замазали, чтобы не сквозило и люди зажили на новом месте.

С едой теперь хорошо, с дровами даже лучше, чем раньше, а я попробовал научить женщин земледелию, для этого сделал несколько каменных мотыг, и мы взрыхлили небольшой участок. Овощей почти нет, но кое-что удалось посадить, остальное засеяв дикими злаками. Пока не получился первый урожай, на меня косо смотрели, но потом с радостью собирали колоски с мелкими зёрнышками, молотили их и выбирали чистое зерно, отделяя шелуху.

Первая же каша с мясом произвела фурор, а женщины на энтузиазме взрыхлили большой участок. Его и засеяли следующей весной, а пока строили дом для шамана, слишком уж ворчливая сволочь, не хочет жить со всеми вместе. Я не лез в его дела, но всё равно, он смотрел на меня с нескрываемой злобой. И правда, зачем таскать шаману лишнее, когда этот пришелец дал столько всего. Вот тут меня и объявили живым богом, спустившимся с небес.

Пришлось строить себе отдельный дом за оградой, так настоял шаман. Бога же не могут съесть звери, вот меня и сослали за ограду. А что я скажу, в чём-то он прав, но я и построил себе такой дом, что никакой зверь не страшен. Это был купол, в который нужно входить сверху, спускаясь по лестнице. Для вентиляции имелась и отверстие у пола, но в него только крысе и пролезть. А чтобы сверху зверь не запрыгнул внутрь, я втыкал острый кол на ночь и убирал лестницу.

Всё было хорошо, но шаман возомнил себя выше вождя и требовал регулярно девушку, реализуя право первой ночи. Но Ахана не захотела идти к шаману, а ушла ко мне. Вот тут всё и началось. Мерзавец пустился во все тяжкие, целыми днями стращая племя карами небесными, если меня не убьют. В итоге, он добился своего, и мы с Аханой ушли. Надеюсь, он напорется на кол, но я сделал ещё и небольшое бревно, которое должно ударить по голове того, кто попытается спрыгнуть вниз, сторожок как раз был во входном отверстии.

А мы продвигались вдоль реки, останавливаясь в распадках или под склонами, разводя костры, которые отпугивали диких зверей. Кормились тем, что удавалось добыть, в основном, крысами или зайцами. Но однажды на нас кинулся кабан, небольшой, большой ростом с человека, с ним не справится двоим. А так Ахана упёрла копьё, как я учил, и кабан напоролся на него. Вот тут я и добил его каменным топором, лупил по голове, пока череп не треснул.

Тут мы наелись от пуза, но надо идти дальше, поэтому отрезали задние ноги и взяли по одной. Ничего, сразу не пропадут, тем более, что мы их слегка подкоптили над огнём. Так и шли, срезая с кабаньих ног тонкие ломти и подвешивая их на треноге, чтобы готовились дальше. Погони за нами не случилось, но причины мы узнали позже.

К концу второй недели дошли до озера, в которое впадала речка, расширяясь довольно солидно и журча на перекатах. Она и так, не особо полноводная, обычная горная речка, но чистая, а нам больше ничего и не надо.

— Вот тут и останемся, — решил я, заметив в речке рыбу, — построим дом и будем жить.

Ахана обняла меня и потребовала исполнения супружеского долга. Что мне оставалось, бог или нет, но раз мужчина, будь добр, исполняй. Доев мясо после этого, я стал думать о доме. Вон там будет хорошо и лужайка симпатичная, можно выращивать злаки. А вообще, я не охотник, так что кормиться нам будет непросто. Нет, я окреп и довольно проворный, но добыть оленя вряд ли сумею.

Решив сегодня ограничиться рыбой, я зашёл в воду, довольно прохладную, как и все горные речки. Постояв минут пять, я начала замерзать, но тут крупная форель проплыла совсем рядом. Небо было на моей стороне, и я воткнул копьё в её тело. Рыба едва не соскочила, но я прижал её ко дну и дождался, пока она перестанет трепыхаться.

Вот теперь пришла пора разводить огонь, но в речке я заметил кое-что, заставившее меня задуматься. Протянув руку к приметному камню, я достал из воды медный самородок. Ого, а ведь это настоящая удача, если удастся раздобыть и олово, то у нас наступит бронзовый век. Пока ничего не стал рассказывать, развёл огонь, и мы зажарили рыбу на огне, а потом съели, поделив её пополам.

Надо бы сделать и гарпун, но это не так и просто. Благо, кость у нас имелась. Теперь надо её разбить, чтобы получился острый скол, а вдобавок и зазубрины сделать. Но всё это пришлось делать после дома, поскольку ночью я убедился в наличии довольно крупных зверей рядом. Огонь отпугивал зверей, но в его отсветах я увидел большого кабана. Представьте себе монстра, которому до холки вы едва дотянетесь. Вдобавок, он убежал куда-то, а потом в свете луны я увидел его, несущего в пасти оленя.

Так они всеядные, но зубы ещё не трансформировались, поэтому мясо составляло солидную часть рациона. Весь последующий день мы рубили ветки, используя для этого и топор, и мотыгу. Купол делается так. — В землю загоняется колышек, ударяя по нему сверху толстой палкой. Потом он вынимается, а в это место вставляется упругая ветка. Всё это повторяется по кругу, а потом ветки по очереди стягиваются и связываются своей же корой.

Вот так и получается купол метров пять в диаметре, которые потом переплетается, как плетень, более тонкими ветвями, а уже всё это обкладывается дёрном, прокладывая под него сухую траву Каркас мы соорудили за день, а обкладывали дёрном уже неделю, вырезая пласты на полянке, которую мы наметили под поле. В процессе обкладывания дёрном, мы едва не стали жертвами этого монструозного кабана, который решил раскопать наше убежище. Ему удалось добраться до каркаса, но я вогнал в морду копьё, и зверь убежал с визгом.

Пришлось, кроме дёрна, обложить снизу и камнем, благо, в речке его достаточно. Обкатанный потоком воды, Камень этот всё равно годился на стройку. Заодно нашёл ещё несколько медных самородков, парочку довольно крупных.

— Найти бы олово, — вздыхал я.

Медь сама по себе мягкая, из неё много чего не сделаешь. Но олова упорно не попадалось, даже пару самородков золота попалось, небольших жёлтых камешков, а олова не было. Наконец, дом готов, и мы занялись охотой и рыбалкой. Гарпуны у нас есть, теперь рыба не соскочит с него, что позволило неплохо жить на рыбе.

Но надо бы и мясо раздобыть, и я ходил вдоль берега, выискивая места водопоя. Нашёл с трудом, ведь олени не дураки не полезут в заросли рогоза и камыша, но тут не подойти близко. В сердцах поднял чёрный камень и решил запустить им в воду, но остановился. Это явно не базальт, а что это тогда? Очень уж похоже на осколки взрыва.

Стоп, это же осколки метеорита! Что там говорили в интернете? В них могут быть какие-то редкие металлы, какие именно, я уже не помню, но попробовать стоит. Теперь оставалось построить печь и попробовать расплавить медь. Ага, разогнался, не так это и просто, в общем, я расплавил и получил внизу медную «блямбу», с которой теперь непонятно что делать. Нужен глиняный горшок, в котором это будет плавиться.

Представьте себе идиота теоретика, который знает три компьютерных языка, но никогда не делал ничего руками. Методом проб и ошибок, я слепил несколько таких «горшков», из которых два лопнули при сушке, а ещё один при обжиге. На оставшиеся два я даже дышал с осторожностью, накидав внутрь куски меди, которые получил с немалым трудом, я засунул всё это в печь.

Чёрные камни я растолок с помощью обычных камней и получил почти порошок. Вот медь расплавилась, и я щедро всыпал туда этого порошка, размешивая палкой. Так, а что теперь? Пришлось экстренно формировать в земле канавку, куда я и вылили расплав.

— Ура! — орал я от счастья, получив почти белый металл.

Но что с ним теперь делать? Я не кузнец, а камнями ковать, тот ещё труд. Пришлось вспоминать, что в бронзовом веке почти что не ковали, отливая заготовки в формы. Интернет — великая сила, но только в умелых руках и при светлой голове. Сделал форму и отлил свой первый нож. Кто молодец? Я молодец!

Ага, точить всё равно надо, но результат понравился вполне. Теперь можно изготовить и топор, а потом и копьё. Но это так легко говорится, а сделал я это только через месяц. Зато оленя добыла Ахана, выследила на тропе к водопою и воткнула своё копьё. Мне оставалось притащить его на место, что тоже непросто. Зато я выражал восхищение своей женщиной вполне искренне.

Результат не заставил себя ждать, и она понесла. Вот так, теперь я буду отцом семейства. Вот после этого я и отлил топор и наконечник копья, а заодно и гарпун, хватит с костями мучиться, тем более, что они порой ломались. Зато теперь можно чувствовать себя вполне уверенно, с хорошим инструментом. Бронзовый век так и не наступил, пропустив вперёд мельхиоровый.

И тут нас догнали бывшие соплеменники, но не с целью убить, а с просьбой спасти. Оказалось, что после нашего ухода, шаман, испытывая нетерпение и жажду убийства, прыгнул вниз и напоролся на кол, заодно получив по голове и бревном. В общем умер, потеряв сознание и не особо страдал. А потом начались беды, сначала напали враги, решив отнять огонь. Идиоты так и не поняли, что его можно просто так разводить.

В схватке погиб вождь, хотя и убил многих. Племя ослабло, а вдобавок целое стадо кабанов-гигантов вытоптало поле и пыталось добраться до людей. От них отбились, но и мужчин осталось слишком мало. Младший сын вождя решил идти и искать живого бога, которого они зря изгнали, чем навлекли гнев неба.

— Опять, — вздохнул я.

Честно, надоело быть живым богом, я уже думал, что буду счастливым отцом и только. Но как бросишь людей в трудную минуту? Пришлось строить ещё пару куполов, в которых разместили прибывших. Ахана учила бить гарпуном рыбу, мужчины, заготовив ветки для куполов, ушли охотиться, а я трудился в поте лица, и все члены племени помогали мне.

Купола готовы, снизу они обложены камнями на глине, но теперь пришлось огораживать наше поле. На это ушёл почти месяц, ведь я решили плетень обложить камнями, чтобы кабаны не подумал его подкапывать. Племя ожило, но появилась ещё одна проблема.

— Надо им помочь, — Ахане скоро рожать, и она подвела меня к женщинам, оставшимся без мужчин.

Вот чёрт, многожёнства мне только не хватало, но что поделаешь, надо расширять наше племя. Не сказал бы, что это совсем уж неприятно, но к тому времени я влюбился в Ахану по-настоящему. Одно хорошо, забеременев, женщины оставляли меня в покое. Я мог спокойно топтаться босиком по речке, выискивая самородки меди, а заодно и подбирая редкие жёлтые «камешки» золота.

Производство теперь стало почти на поток, а я настолько освоился с литьём, что решил попробовать себя и с золотом. Вот тут пришлось помучиться основательно. Во-первых, что именно нужно, во-вторых, как именно это сделать? Заготовив формы, я разжёг печь и стал пытаться плавить золото. Оно не поддавалось, пока не сделал наддув с помощью мехов. Зато потом отлил вылил небольшую чашечку, вроде пилы и парочку золотых браслетиков.

Как раз успел к родам Аханы, которая принесла славного мальчика. Я надел ей браслетик на руку, и моя любимая улыбнулась. У женщин это в крови, вроде инстинкта, украшения ни одну не оставят спокойной. Вот так и стали жить на этом месте, племя разрослось и пришлось следить, чтобы не случилось близкородственных связей. Ничего, мальчишки постепенно рождаются, вырастают и сменяют мужчин, которые порой гибнут на охоте.

Моё потомство ощущает себя кем-то вроде дворянства, хотя спину на полях гнут со всеми вместе и рыбу бьют на перекатах тоже. Я уже не молод, но ещё чувствую в себе силы, а Ахана пользуется этим, не давая порой поспать без исполнения своих обязанностей. Я теперь занят исключительно металлургией и старший сын помогает мне в этом.

Пора заводить домашний скот, тем более, что парочка волчат уже живут в племени, они привыкли к людям, хотя ещё достаточно дикие. Не беда, их потомство будет помогать на охоте и в охране племени. Эти уже воют и рычат, когда дикие звери подходят к нашей изгороди. Чужаки пытались напасть, чтобы украсть огонь, но волки вовремя предупредили нас о нападении, и их встретили копья с металлическими наконечниками.

— Идите сюда, — позвал я врагов, когда они поняли, что тут их ждёт гибель. — Не надо воевать, я покажу, как делать огонь руками.

Поняли они с трудом, языки у каждого племени свои, но результат удивил, а когда я разжёг огонь с помощью палочек и лука, они радостно закричали и принял дар «бога». Чёрт, устал я быть богом, но видимо это на всю жизнь. Зато теперь у нас есть союзники, а это уже неплохо. Шаманом мы так и не обзавелись, зачем нужен посредник между людьми и богом?

Моя жизнь подходит к концу, и я уже объявил, что после моего ухода, старший сын станет вождём племени. Но умирать на глазах у всего племени нельзя, и однажды ночью мы ушли с Аханой, перейдя реку. Пусть думают, что их бог просто вернулся на небо, мы не пропадём, несмотря на возраст, у обоих есть копья и кожаные щиты, а ещё по прекрасному топору и ножу из мельхиора.

Я задумал построить плот и отправиться на нём по озеру, вдруг там дальше есть речка, вытекающая из него. Вот и весь рассказ, который я написал на бересте и спрятал в золотую капсулу, если кто найдёт, не думайте плохо обо мне, я сделал всё, что мог для счастья этого племени.