Полукровка 3

Глава 7

25 января 2470 по ЕГК.

…В Вороново сели в начале первого ночи по времени Новомосковска. Вернее, перелетели в ангар для «Наваждений» из корабля-матки, вроде как, возвращавшегося на космодром на плановое техническое обслуживание. Увы, наши двойники еще где-то летали, поэтому Марина прискакала в мою каюту и быстренько убедила… хм… проявить инициативу, сорвала с нарезки и не выпускала из омута страсти до пяти утра.

В общем, поспать удалось всего четыре часа, но, открыв глаза после то ли третьего, то ли четвертого рыка Феникса, я почувствовал, что улыбаюсь. И вернул Марину в сознание, игриво укусив за мочку уха. Да, уже через секунду оказался в объятиях, из которых не хотелось вырываться, из-за чего искину пришлось повторять доклад в четвертый или пятый раз, но мне было невероятно хорошо, а значит, весь окружающий мир должен был немного подождать.

И подождал. Минуты полторы-две. А потом я поимел совесть — то есть, унял расшалившиеся руки — посмотрел в потолочную камеру и заявил, что мы уже встаем. Встал на самом деле. Но продолжил дурить. «На минималках». В смысле, поднял Завадскую, наслаждавшуюся приятным послевкусием, ничуть не меньше меня, на руки, унес в душевую кабинку и помыл. Без продолжений. А после того, как ополоснулся сам, переключился в рабочий режим и перевел в него напарницу:

— Все, собираемся, разбегаемся по своим официальным ангарам, падаем в «Волны» и встречаемся за КПП: мы, вроде как, уже вернулись с Индигирки, а значит, обязаны вылететь домой…

Встретились. Вернее, флаер Кары пристроился к моему еще в последнем подземном коридоре. Поэтому к безлимитке мы поднялись без задержек, как следует разогнались и помчались к центру просыпавшейся столицы. По дороге полюбовались заснеженным городом, немного пострадали из-за того, что зима вот-вот закончится, а мы ее видели только с большой высоты, и пообщались с Переверзевым. А потом влетели в летный ангар «Иглы», притерли машины к их законным парковочным местам, прокатились на лифте, нагло вломились во владения Марины и с помощью Ариадны рявкнули на всю квартиру:

— Красотки, строиться!!! Мы вернулись…

Восторженные вопли — которых не могло не быть — помешала услышать слишком уж хорошая звукоизоляция, а как следует полюбоваться искренней радостью, горевшей в глазах «красоток», не позволило чувство такта: Маша, улыбавшаяся во все тридцать два зуба, влетела в гостиную в полупрозрачной ночнушке на голое тело, и мне пришлось зажмуриться. Впрочем, осязание не отключилось, поэтому вынудило почувствовать не только десяток поцелуев в щеки, но и прикосновения упругой девичьей груди. Потом «подвел» слух — «усилил» радостное верещание Риты, послышавшееся со стороны ее ванной, а разбушевавшаяся фантазия «помогла» представить несколько волнующих вариантов раздетости Верещагиной. Но осязание подтвердило только «штрих» с мокрыми волосами, так что я попробовал вернуть себя в норму.

Вернул. Но только после того, как девчонка влипла в меня с разгона и сжала в объятиях — я почувствовал, что ее трясет, невольно напрягся и задал напрашивавшийся вопрос:

— Настолько достали, да?

— Угу… — глухо призналась она, не размыкая объятий, а Костина ойкнула и, убегая к себе, пообещала вернуться и рассказать.

Вернулась в банном халате, запахнутом по самую шею, полыхающей густым румянцем и прячущей взгляд. Первым делом извинилась — призналась, что услышала мой приказ сквозь сон и так сильно обрадовалась, что рванула к нам прямо из-под одеяла. Потом все-таки уставилась мне в глаза, не увидела в них «ничего страшного», приняла помощь, опустилась на диван по левую руку от Завадской и перешла к делу:

— На первый взгляд, у нас все хорошо: живем у вас, летаем в госпиталь и обратно на «Буревестнике» Риты в сопровождении флаера огневой поддержки «Кладенцов», общаемся только с коллегами, Олей, Настей и парой-тройкой знакомых, принимаем звонки и сообщения только от абонентов виртуальных записных книжек, игнорируем даже обязательные мероприятия высшего света и так далее. К сожалению, мой выход из рода по алгоритму, использованному Ритой, здорово напряг Мироновых и Ахматовых. Поэтому они не только взяли в серьезнейший оборот Олю с Настей, но и объединились с пострадавшими от своеволия «дурной молодежи», то есть, с моими и Завалишиными. И теперь нас давят по всем фронтам. К примеру, выживают из госпиталя, финансируя самую настоящую травлю. Что самое обидное, инструктируют наших коллег настолько толково, что мы до сих пор не смогли вызвать на дуэль ни одного обидчика!

— Не удивлюсь, если к этому комплоту присоединятся и Власьевы… — дав ей договорить, хмуро добавила Рита. — Вчера днем Матвей, наконец, подписал контракт с ВКС и уведомил деда о скором отлете на Индигирку, вот накрыло и того. Причем по полной программе…

…Владимир Михайлович отзвонился ближе к одиннадцати и вызвал нас в Управление к полудню. Вот мы в турборежим и переключились — в темпе ополоснулись, переоделись и навели красоту, поручили девчатам скучать, да посильнее, поднялись в летный ангар и вылетели из дому на моей «Волне». Весь перелет до главного здания ведомства обсуждали проблемы девчонок. А после того, как я притер флаер к свободному парковочному месту, задвинули все «левые» мысли куда подальше, спустились в приемную начальника ССО, получили разрешение пройти в кабинет и предстали перед его хозяином.

Орлов, изучавший какой-то документ, поздоровался, жестом предложил усаживаться в кресла и попросил подождать буквально пару минут. Закончил через полторы, закрыл незнакомый интерфейс, поймал мой взгляд и заявил, что весь внимание. Вот я и начал. С коротенького вступления:

— Вряд ли я ошибусь, заявив, что основная проблема любой спецслужбы — это кадры…

— Не ошибетесь… — прокомментировал этот тезис Геннадий Леонидович и повел рукой, предлагая продолжать.

— В моем ближайшем окружении — несколько достойнейших личностей, на которых стоило бы наложить лапу…

— Как я понимаю, вы имеете в виду Маргариту Викторовну Верещагину и Марию Александровну Костину? — спросил он.

— И их, и Матвея Леонидовича Власьева, подписавшего контракт с ВКС и дожидающегося оказии, чтобы перебраться на Индигирку и приступить к учебе в ИЛА.

— Об этом мне еще не докладывали… — пробормотал генерал, задумчиво потер переносицу и… решил открыть карты: — В мирное время я бы сделал вид, что не в курсе проблем вашего ближайшего окружения и, тем самым, дал бы вам возможность убедить меня в целесообразности обратить внимание на этих ребят. Но со свободным временем у меня, мягко выражаясь, неважно, так что перейду к уже имеющимся предложениям. Начну с Власьева и Базанина: если они согласятся на перевод в ИАССН, то мы надавим на командование ВКС, переоформим контракты этих ребят на себя и зачислим их на первый курс первого факультета. Ну, а девушкам готовы предложить на выбор сразу три факультета — третий, шестой и седьмой…

— «Силовики», «технари» и «чистые медики»? — удивленно переспросил я и затаил дыхание.

Орлов пожал плечами:

— Насколько я знаю, девчата они очень и очень боевые. А значит, могут выучиться на штатных медиков ОГСН даже с текущим уровнем профильных знаний. Шестой факультет — это не только технари, но и боевая фармацевтика. Ну, а с чистыми медиками все понятно и так — в ведомстве хватает закрытых госпиталей, служить в которых могут только проверенные личности. В общем, теперь дело за вами.

Я поймал за хвост весьма своевременную мысль, быстренько обдумал и сразу же озвучил:

— Геннадий Леонидович, мы этот вопрос, естественно, не обсуждали ни с ребятами, ни с девчатами, но почти уверены, что как минимум последние примут ваше предложение с превеликой радостью. Следовательно, их надо будет безопасно доставить на Индигирку и…

— … хотите отвезти их сами? — понимающе ухмыльнулся он.

— Да. Кроме того, хотим выкупить еще три квартиры в жилом комплексе «Ореховая роща» и сделать там нормальный ремонт: родичи «беглецов» и «беглянок» однозначно не успокоятся, а у нас с Мариной Вадимовной хватает средств, чтобы позаботиться о друзьях и подругах.

Тут Орлов лукаво прищурился и поддел обоих:

— «Хотим…» и «у нас с Мариной Вадимовной…»?

— Мы спелись. Окончательно и бесповоротно… — спокойно сообщил я, а Кара добавила этому утверждению объема «правильной» шуткой:

— Мы действительно стали идеально сыгранной боевой двойкой. Увы, со стороны этого не видно. Приходится намекать. Горячо любимому и, что самое главное, понимающему Большому Начальству…

Генерал жизнерадостно рассмеялся, «обозвал» ее лисой и посерьезнел:

— Вопрос с квартирами, считайте, решен. А нюансы доставки обговорим после того, как станет понятно, какое количество народу надо будет отвозить на Индигирку. Так что перейду к вопросу, который мы еще не обсуждали: мы бы хотели наложить лапу еще на двух девушек из вашей компании — на Ольгу Валентиновну Миронову и Анастасию Федоровну Ахматову. Но есть нюанс: если первой готовы предложить на выбор те же три факультета, то последняя нужна на четвертом. Ибо аналитик от бога…

…Домой прилетели в начале третьего, спустились к Марине, прошли в гостиную и обнаружили, что стол уже накрыт, а первое стоит на своих местах и исходит аппетитным парком. Я, естественно, удивился, потом врубился в то, что нас «сдала» Завадская, поблагодарил исполняющих обязанности хозяек за заботу и отправился мыть руки.

Вернувшись обратно, поухаживал за толпой дам, сел сам, отдал должное кулинарным талантам неведомого повара и ненадолго выпал из реальности. «Не вспоминал» о деле и все время, пока уничтожал второе. Ибо понимал, что предложения Орлова заставят девчат забыть о еде. Поэтому изложил первую половину — персональную — только после того, как мы насладились десертом и сыто отвалились от стола.

«Хозяюшки» потеряли дар речи еще в середине монолога. Потом в темпе вытрясли из меня всю информацию о третьем, шестом и седьмом факультетах, не закрытую подписками о неразглашении, и переглянулись.

— Я перевожусь на третий… — первой протараторила Костина, поймала мой вопросительный взгляд и криво усмехнулась: — В покое меня не оставят. Ни в ближайшие месяцы, ни через год-другой. А хороший «силовик», если я правильно поняла — это боец ОГСН. То есть, член команды, которая за него порвет кого угодно.

— Учеба на этом факультете — не сахар… — предупредила Марина.

— Работа в госпитале — тоже… — парировала Маша и мрачно вздохнула: — Теперь, когда я представляю реальные последствия войны, от моего прежнего пацифизма остались одни воспоминания. А ненависть к ублюдочным тварям, чьи политические игрища убили или превратили в калек десятки миллионов человек, трансформировалась в жажду мести. В общем, другие варианты мне в принципе неинтересны.

— Пацифизмом я никогда не страдала, а с остальным согласна… — заявила Рита еще до того, как я посмотрел на нее. — В общем, мне тоже надо на третий.

— Красотки, чё! — весело хохотнула Кара и замолчала. А я поделился второй частью предложений Большого Начальства.

Этот монолог заставил девчат задуматься. Впрочем, ненадолго:

— Оля наверняка согласится. Но ее придется как-то вытаскивать из их поместья…

— … а Настена может и отказаться…

— Впрочем, не проверим — не узнаем. Я звоню Мироновой…

— … я — Ахматовой. А ты, Тор, набирай Матвея: сегодня суббота, а значит, он бездельничает в какой-нибудь казарме…

Матвей действительно расслаблялся. Как вскоре выяснилось, в казарме одного из факультетов НВАС. Моему звонку обрадовался до невозможности и гордо доложил о своих успехах. А после того, как выслушал предложение начальника ССО, озадаченно хмыкнул, подумал, эдак, секунд пятнадцать-двадцать и дал вполне осознанный ответ:

— Пожалуй, соглашусь: да, вы летаете не на истребителях моей мечты, но ваша служба и интереснее, и нужнее. Мои действия?

— Жди вызова в штаб Академии… — ответил я, сообщил, что с девчатами все в порядке, и пообещал набрать ближе к вечеру.

Закончив с ним, наведался в кабинет, наговорил и отправил сообщение Мише Базанину, вернулся обратно и вопросительно уставился на Верещагину, за время моего отсутствия успевшую засиять, как маленькое солнышко.

— Ольга в игре. И бьет копытом. То есть, готова сбежать из поместья в любой момент!

— А Настена думает… — сообщила Костина.

И успокоила: — Но для нее это более чем нормально. Так что ждем ровно полчаса. Ибо она — как ты наверняка уже заметил — еще и болезненно пунктуальна…

…Фокусировать недовольство Ахматовых и Мироновых на нас с Карой Геннадий Леонидович не собирался. Поэтому отправил в поместья этих родов «специально обученных людей» из юротдела ССО. А те добились разрешения пообщаться с девчонками тет-а-тет, дали им ознакомиться с контрактами, получили подписи, уведомили родственников Настены и Оли о призыве этой парочки на военную службу, выделили новоявленным сотрудницам Службы Специальных Операций полтора часа на сборы и, в конечном итоге, увезли в Управление. Принимать присягу и все такое.

Матвея забрали в схожей «технике». Так что мы с Мариной провинились только перед Верещагиными и Костиными. Ибо ровно в девять вечера усадили их кровиночек в свои «Волны» и доставили к Геннадию Леонидовичу.

При беседах генерала с будущими подчиненными не присутствовали — ждали результатов в комнате отдыха. Не могли и держать руку на пульсе, так как незнакомый капитан, встречавший «новобранцев» в приемной Орлова, сходу изъял у них коммы. В общем, мы дурели от скуки и неизвестности без малого два часа. А в половине двенадцатого были вызваны в кабинет Геннадия Леонидовича, полюбовались изрядно загруженными, но довольными ребятами, образовали коротенький строй и превратились в слух.

Большое начальство удовлетворенно кивнуло и уставилось мне в глаза:

— Тор Ульфович, за вашего друга пришлось хорошенечко поторговаться. Забрать — забрали. Но пообещали руководству ВКС доставить на Индигирку пятнадцать будущих курсантов ИЛА. Кстати, это условие появилось не просто так: Великий Тюркский Каганат, обозленный серией успешных диверсий на предприятиях своих ВПК, перешел от войны «стандартной» к партизанской. В смысле, наводнил наши приграничные системы группами малых кораблей, оборудованных мощными генераторами маскировочных полей, и уничтожает как одиночные борта, так и небольшие конвои…

Намек на то, что это ответ на наши диверсии, я понял с полпинка. И на пару мгновений ушел в себя. Что, естественно, не осталось незамеченным — генерал хищно оскалился и ответил на вопрос, задавать который я не решился:

— Наткнетесь — жгите, не задумываясь: все равно они вам не противники.

Я мысленно хмыкнул и был просчитан снова:

— Не буду возражать и против целенаправленной охоты — повторяться вы не любите, а значит, не заиграетесь. Кстати, буду признателен, если изыщете возможность подобрать пилота-другого: нам нужна информация о количестве таких групп…

— Понял. Подберем… — пообещал я и снова изобразил статую, а Орлов, покосившись на затихших «новобранцев», вернулся к объяснениям:

— На чем я остановился? Ах-да, о наших договоренностях с руководством ВКС. Так вот, курсантов ИЛА привезут в Вороново к часу ночи. А перед тем, как доставить в ваши ангары и передать вам, убедят поставить автографы под подписками о нераспространении. Тем не менее, с первого и до последнего мгновения пребывания на борту ваших «Химер» они обязаны слышать только голоса ваших аватаров. И последнее: этот «балласт» у вас заберут. В летном ангаре какой-нибудь орбитальной крепости. «Языков» — в том случае, если они появятся — тоже. Но уже в Аникеево. Так что друга и подруг доставите в Альма Матер сами. На «Волне» и служебном «Авантюристе». Вопросы?

— Есть. Один… — заявил я, и генерал, добродушно усмехнувшись, снова изобразил провидца:

— Можете лететь в ИАССН не по прямой…