Полукровка 3

Глава 27

15 апреля 2470 по ЕГК.

…По дороге домой заскочили на Неглинную и заныкали «компромат» в банковские ячейки, так что в летный ангар «Иглы» влетели «налегке», в темпе спустились в мою квартиру, отжали у Феникса все, что за последние полчаса прибыло по ЦСД, снова вышли в коридор, загрузились в тот же лифт и ткнули в сенсор с цифрой двадцать два.

— От старшей к младшей: Ульяна, Нина, Олеся… — напомнил я за пару секунд до остановки кабинки, выпустил Кару наружу, поудобнее перехватил букеты и вышел следом. К квартире Синицыных подошел первым, засветил личико перед сканером терминала СКД и представился. А уже через несколько мгновений увидел на экране растерянное личико самой мелкой представительницы этого семейства и улыбнулся: — Привет, Лесь! Гостей принимаете?

Она расплылась в счастливой улыбке и заверещала:

— Теть Марин, к нам Тор Ульфович приехал!!!

Кстати, дверь открывать не стала. Но для нее, пережившей ужасы войны на Твери, это было нормально, поэтому я спокойно дождался появления на экране матушки Костяна и помахал ей рукой:

— Добрый вечер! Гостей принимаете, или как?

Марина Валерьевна радостно охнула и исчезла из поля зрения. А через несколько мгновений, вылетев в коридор, сжала меня в объятиях, как следует расцеловала, в том же режиме «поздоровалась» с тезкой, снова качнулась ко мне, вцепилась в протянутый букет, свободной рукой вытерла увлажнившиеся глаза и знакомо зарулила:

— Ну, что стоим? Марш в квартиру!!!

В прихожей мы попали снова. Но пострадал только я — Петр Ильич от всей души стиснул мою ладонь и приложился к правому плечу. А потом мы навелись на девчонок, обнаружившихся на пороге гостиной, вручили каждой по персональному букету, дали ими полюбоваться и… озадачили значительно серьезнее. Вернее, озадачил. Я. Раздав по коробочке с логотипом, известным всей Империи:

— Сестренкам друга детства самого героического героя всея Вселенной и его не менее героической напарницы невместно ходить с дровами. Поэтому меняйте их на эти коммы и радуйтесь жизни со страшной силой!

— Кстати, отжимать эти игрушки вредно для здоровья… — продолжила Завадская, почувствовав, что старшенькая вот-вот упрется: — На браслете и обратной стороне каждого комма выгравирована дарственная надпись.

Ульяна все равно попробовала заявить, что эти модели стоят, как флаер, но не нашла понимания ни у меня, ни у Марины. Но «лекцию» прочитала она. Ибо разбиралась в вопросе не в пример лучше меня:

— Девчат, комм — это один из маркеров статуса. А для школьников, пожалуй, самый важный. Да, на первый взгляд, вы не имеете права таскаться с настолько дорогими коммуникаторами, ибо мещане. Зато на второй — обязаны. Ибо их вам подарил не кто-нибудь, а кавалер ордена Святого Георгия третьей степени и самый молодой майор Службы Специальных Операций за всю историю ее существования.

— Кавалер ордена Святого Георгия третьей степени⁈ — хором выдохнули старшие, реально вытаращив глаза.

Пришлось отшучиваться:

— На самом деле нас таких двое: им же сегодня пожаловали и Марину. Но она — «всего-навсего» капитан, что звучит не так солидно, как майор.

Марина Валерьевна прыснула и назвала меня балаболом, а ее супруг не успокоился:

— Тор, ты ведь не шутишь, верно?

Я посерьезнел и отрицательно помотал головой:

— Нет, не шучу: мы только с награждения. Правда, ордена завезли в банк, ибо таскать их с собой как-то не хочется…

— … но он может показать вкладку с наградами… — сдала меня Кара. — Или развернуть служебное удостоверение. Кстати, о наградах: девчат, у Тора их аж восемь. И если вы сфотографируете эту вкладку, то, при необходимости, заткнете любого доморощенного «эксперта» по всему и вся. Хотя бы потому, что Йенсен ее практически никому не показывал…

Развернул. И ту, и другую. Ибо наткнулся на умоляющий взгляд Марины Валерьевны и не смог ей отказать. Потом выслушал о-очень теплые хоровые поздравления сначала в свой адрес, а затем и в адрес напарницы, придумал, как переключить внимание Синицыных на другую тему, и… не успел. Так как ко мне «постучался» Клим Тимурович.

Игнорировать его вызов у меня не было моральных оснований, поэтому я извинился перед народом за то, что буду вынужден принять вызов, сказал Маришке, что мне звонит Ахматов-старший, ткнул программным курсором в нужную пиктограмму и поздоровался.

Как оказалось, дед Настены жаждал меня поздравить. С очередным «Георгием» и чином майора. Откуда он узнал о награждении, я, естественно, спрашивать не стал. Но отложил на отдельную полочку памяти тот факт, что у этого аристократа имеются серьезные связи либо в нашем ведомстве, либо в Императорском дворце.

Кстати, наш разговор окончательно развеял последние сомнения Петра Ильича, так что стоило мне закончить, как он снова вцепился в мою ладонь. Но тут меня спасла его супруга — сообразив, что мы все еще торчим на входе в гостиную, она взяла власть в свои руки и погнала всю толпу к столу. А еще через пару мгновений задала Вопрос Вечера:

— Тор, вы голодные?

— Как целая стая волков! — честно признался я, и женщина обрадованно унеслась на кухню. Причем в компании троицы добровольных помощниц…

…Накормили нас до отвала. Потом увели в комнату отдыха, усадили на широченный диван и «атаковали». Первый вопрос задала Марина Валерьевна. В своем любимом стиле:

— Тор, Костик проговорился, что ему подобрали великолепного первого номера, но у меня сложилось впечатление, что этот первый номер — девушка. Это так?

Я утвердительно кивнул:

— Да.

Она мгновенно переключилась в режим строгой мамочки, подалась ко мне и «злобно» прищурилась.

Меня чуть было не кинуло в счастливое прошлое. Но я нашел способ удержаться в настоящем, выдав сразу несколько «военных тайн»:

— Да, конечно — это девчонка из нашей компании. Порядочная, цельная, умная, жесткая, целеустремленная, добросовестная…

— А голография есть?

Показал. И заставил женщину помрачнеть:

— Она ведь дворянка, верно?

— Верно.

— Значит, никакого напарничества не будет: Костя наверняка уже начал за ней волочиться, ибо красивая, вот-вот перейдет какую-нибудь границу и в самом лучшем случае просто получит от ворот поворот. А в худшем будет убит ее оскорбленными родичами…

Я мысленно вздохнул и постарался ее успокоить:

— Теть Марин, Костя повзрослел, поумнел и стал в разы ответственнее. Кроме того, наша компания неплохо сдружилась. Поэтому даже если ваш сын и задурит, то уже заработанное уважение сгладит или сильно ослабит негативный эффект. Да и я там не просто так…

В то, что Синица способен не задурить в отношениях с девушками, она, естественно, не поверила. Но благодарно улыбнулась и плавно сменила тему — заявила, что сын устроил ей виртуальную экскурсию по квартире, которую ему выделил я, поблагодарила за заботу о «ее бестолочи» и поинтересовалась, правда ли Костик живет в этой квартире еще с двумя парнями.

Я показал ей голографии Матвея и Миши, крупными мазками описал их характеры и дал понять, что эта троица настолько хорошо спелась, что решает любые проблемы сообща.

Тут Синицыной полегчало, и она переключилась на тезку: сообщила ей, что знает меня чуть ли не с пеленок, считает вторым сыном, по-настоящему уважает и… уверена, что я — лучший напарник из всех возможных. Я закатил глаза к потолку, так как решил, что Завадская с удовольствием подхватит эту тему и как следует разойдется. Но не угадал — напарница обошлась всего двумя короткими предложениями:

— Он действительно лучший. Поэтому я от него никуда.

Как ни странно, этот намек был услышан, и Марина Валерьевна решила разговорить Кару иначе — «вспомнила» о том, что общается с капитаном ССО, причем награжденным несколькими боевыми орденами, плавно сменила тему беседы и грустно улыбнулась:

— Я только что поняла, что у вашего чина и честно заслуженных наград есть сразу несколько «обратных сторон». Первая — это цена, заплаченная за геройство. То есть, незаживающие раны на сердце, тяжелые воспоминания и потраченные нервы. Вторая — отношение окружающих: увы, для абсолютного большинства вы — приз, которым можно усилить род, и не более. А третья — это нынешний уровень планки ожидания: если раньше к вам относились, как к обычной аристократке, то сейчас ждут чего-то особенного, а «обычное» уже не ценят.

Марина пожала плечами и сделала небольшой шаг навстречу:

— Все верно. Но мне повезло. И с напарником, и с командой — я общаюсь только с ними, а они видят во мне личность. Кстати, вашему сыну, Косте, тоже нет дела до моей перспективности: я для него — второй номер Тора и подруга.

Синицына обратила внимание на то, что словосочетание «второй номер Тора» прозвучало раньше слова «подруга», поняла, что за этим стоит, и самую чуточку потемнела взглядом. Но расклеиться я ей не позволил — повернулся к девчонкам и начал расспрашивать о новой школе. Причем не формально, на «отвали», а вынуждая колоться. А после того, как составил представление о масштабах их нынешних проблем, задал три уточняющих вопроса:

— Вы завтра к девяти?

— Ага.

— А где находится школа?

— Если смотреть на «Иглу» со стороны озера, то в торце правой части ее основания… — ответила Ульяна.

— То есть, вход и через дом, и через парк, верно?

— Да.

— Отлично! Значит, завтра в восемь сорок пять утра вы должны стоять в лифтовом холле летного ангара: мы с Мариной с шиком доставим вас к школе на «Волнах».

— Летаем мы… энергично! — весело хохотнула Завадская, сообразив, что я задумал. — Так что ваше появление запомнится надолго. Ну, а как отвечать на вопросы особо любопытных личностей, я сейчас расскажу…

…Объяснять Кара умела. И разбиралась в таких тонкостях «предмета», что у меня несколько раз портилось настроение… несмотря на то, что аксиомы поведенческих реакций мелких аристократов излагались с великолепным юмором и вызывали смех. Увы, даже не на втором плане, а на десятом-двенадцатом ощущался не самый приятный опыт, и это ощущение вызывало все усиливающееся желание найти и изувечить ее обидчиков. Или, в крайнем случае, превентивно искалечить тех, кто мог обидеть сестер Чаги— … вернее, уже Синицыных.

Что самое неприятное, это желание никуда не делось и к моменту, когда мы решили, что засиделись, и откланялись — всю дорогу до моей квартиры часть сознания строила планы один злобнее другого и придумывала способы минимизировать наиболее вероятные негативные последствия. Вот слишком поздний входящий вызов и разозлил. Нет, срывать злость на старшем смены службы безопасности «Иглы» я, конечно же, не стал — вежливо спросил, чем обязан, выслушал ответ и преувеличенно медленно повернулся к Завадской. Чтобы удержать лицо:

— Мариш, тут к нам твои родичи пожаловали. Узнали, что мы, судя по всему, в гостях, но до сих пор ждут возможности почтить визитом.

Она потемнела взглядом, как-то уж очень холодно поинтересовалась, кто именно, выслушала ответ и криво усмехнулась:

— Попроси передать, что для этих личностей нас не было, нет и никогда не будет!

А после того, как я выполнил эту просьбу, попрощался с СБ-шником и сбросил вызов, влипла в мои объятия и криво усмехнулась:

— Людмила Вадимовна — моя родная старшая сестра, умопомрачительно красивая и фигуристая девица на три года старше меня. Светлана Павловна — сестра двоюродная. Чуть менее красивая, но значительно более грудастая. А Станислав Павлович — двоюродный брат, отличающийся умением заболтать кого угодно. Кстати, забыла сказать самое главное: обе сестрички — идейные проститутки — уже лет шесть сидят на зарплате деда и раздвигают ноги перед всеми, на кого он показывает пальцем. А цель их прилета объяснять?

Я отрицательно помотал головой:

— Нет. И голографии этих «красоток» тоже показывать не надо — у меня есть ты. А идейные проститутки и непревзойденный эксперт по работе языком пусть валят лесом…

Судя по тому, что Марину мгновенно отпустило, этот ответ лег ей на душу, как родной. Но я был не готов давать шанс ни одному из ее тараканов, поэтому подхватил страдалицу на руки, пошел в сторону ванной и попросил Феникса наполнить джакузи теплой водой. Добравшись до места назначения, поставил пригревшуюся напарницу на пол, раздел и помог улечься на пока еще сухой «лепесток». Потом разделся сам, завалился на свой, притянул Марину к себе и ласково поцеловал в высокий лоб.

Она обняла меня поперек корпуса, пристроила щечку на плечо и, как ни странно, подняла вопрос, никак не связанный с несостоявшимся визитом ее родни:

— То-ор, я тут проанализировала предложения Цесаревича и пришла к выводу, что нам стоит определить потолки своих возможностей и для тяжелых кораблей. На всякий случай. Кстати, придумала и ситуацию, в которой это знание может пригодиться…

Я включил голову и поделился первой же догадкой:

— Новая война или серия диверсий, по итогам которых потребуется срочная эвакуация Императора и его ближнего круга на какую-нибудь другую планету Империи?

— Ага.

Голова продолжала работать, поэтому я увидел и очевидные уязвимости этого способа спасения государя:

— Параметры выхлопа линкора Ромодановского наверняка известны всем заинтересованным лицам. Поэтому противники сосредоточат весь огонь на этом корабле чуть ли не раньше, чем он высунет нос из подземного ангара. Так что, по-хорошему, эвакуацию надо проводить на как можно менее приметной мелочи с мощными генераторами маскировочных полей. К примеру, на наших «Наваждениях».

— Согласна. Однако у Олега Александровича может появиться необходимость показать флаг. То есть, продемонстрировать отвагу, несгибаемую волю или что-нибудь еще. Но пилотов, вытягивающих линкоры на «двоечки», у него нет, а «единички» перекрываются с полпинка.

— Выяснить потолки возможностей действительно надо… — кивнул я, сказал, что мы, вероятнее всего, займемся этим делом летом, а потом спросил, не метит ли она, часом, в личные пилоты Ромодановских.

Вопрос задал с улыбкой, но напарница ответила серьезнее некуда:

— Личный пилот Императора или Цесаревича — это фигура. Причем очень серьезная. А я не люблю ни людей, ни их внимания. Поэтому если мне вдруг надоест образ жизни свободного оперативника, то приобрету себе домик в каком-нибудь богом забытом месте и доживу остаток своих дней там. Кстати, почти уверена, что предлагать этот вариант будущего Даше с Машей тоже бессмысленно. А вот Матвею и Рите — можно. Особенно в варианте «Власьев — первый номер или первый пилот, а Верещагина — второй». Но есть нюанс: если Император заберет эту парочку себе, то с концами. Просто потому, что им надо будет стать секретоносителями другой структуры и другого уровня. И еще: через меня «техника двойного назначения» на сторону не уйдет — я тебе обязана ВСЕМ. Через Дашу и Машу, как мне кажется, тоже. По той же самой причине. А через них, честно говоря, не знаю. И это расстраивает…

Меня тоже расстраивало, так как выкладки Завадской как-то уж очень точно перекликались с моими ощущениями, а последствия бесконтрольного «тиражирования» откровенно пугали. Поэтому я на какое-то время ушел в себя и предельно добросовестно проанализировал услышанное. А потом озвучил принятое решение:

— Торопиться мы не будем: сначала как следует проверим ребят и девчат в экстремальных ситуациях. Благо, Цесаревич нас никуда не торопит.

Она согласно кивнула и закрыла глаза. А после того, как я отправил свои пальцы путешествовать по ее спинке, начала постепенно расслабляться. Через первую Вечность ласково поцеловала меня в дельту — чтобы не шевелиться. Через вторую еле слышно призналась, что ей хорошо. А через третью вдруг напряглась, приподнялась на локте и гневно зашипела:

— Мой дед, паскуда, не смог дозвониться и нашел выход из положения — разблокировал мой старый счет и перечислил на него один рубль, а в графу «Назначение платежа» вписал требование немедленно вытащить его личный идентификатор из черного списка!!!

— Ну, так вытащи… — недобро усмехнулся я и сорвал Марину с нарезки — озверевшая девчонка последовала моему совету, немного подождала, приняла входящий вызов, послушала монолог собеседника секунд десять-пятнадцать, а потом перешла на рык:

— Дед, мне плевать на чувства твоих ручных потаскух, на твои розовые мечты и на тебя самого! Впрочем, если ты не уймешься и не забудешь о моем существовании, то я сочту твою навязчивость объявлением войны и устрою воздаяние похлеще Большой Голой Прогулки…