Полукровка 3

Глава 30

22 — 23 апреля 2470 по ЕГК.

…В Аникеево сели в двадцать три двадцать семь по местному времени. Не успели вырубить движки, как в ангар влетели два «Дредноута» с наглухо затемненными фонарями, подождали, пока «Наваждения» опустят аппарели, и переместились к ним. Потом наружу выбрались смутно знакомые здоровяки в гражданке, дождались появления спасенных девушек, мягко поздоровались, проводили до флаеров, помогли забраться в салоны, пожали руки Синицыну и Власьеву, изображавшим провожатых, почти одновременно повернулись к «Наваждениям», демонстративно отдали честь и тоже исчезли в машинах.

— Как считаешь, им помогут по-настоящему, или по самому минимуму? — внезапно спросила Даша, продолжавшая сидеть в кресле Умника.

— По-настоящему. Без вариантов… — ответил я, счел, что это объяснение получилось недостаточно информативным, и добавил: — Война закончилась, а значит, началась Большая Политика. И в ней мелочей нет. А тут — подданные Императора, героически спасенные из плена свободными оперативниками Службы Специальных Операций или, как вариант, курсантами ее академии…

— Все, поняла: если им помочь недостаточно добросовестно, то это будет обязательно вменено нам в вину… — вздохнула она, дождалась исчезновения «чужих» флаеров и превратилась в слух. Вовремя: я подключился к динамикам системы оповещения обоих кораблей и поставил последнюю «боевую задачу» этого дня:

— Дамы и господа, в двадцать три пятьдесят вы должны стоять в общем строю перед кораблями. Форма одежды — комбезы…

Мы с Карой не торопились. Поэтому спустились по аппарелям самыми последними, остановились перед идеально ровной шеренгой, и я толкнул еще одну речь. Тоже совсем короткую:

— Рейд закончен. Можете расслабиться. Отвозить вас в академию прямо сейчас не вижу смысла, поэтому летим домой. По машинам!

Строй мгновенно смешался, и расслабившийся народ унесся набиваться в Синицынский «Нарвал». Ну, а мы спокойненько загрузились в мою «Волну», первыми вылетели в коридор, подождали ведомого, сдали ангар под охрану и понеслись к КПП. Кстати, конференцсвязь я не организовывал — хотел дать двум половинам команды пообщаться друг с другом. Поэтому весь перелет до дому болтал с Завадской. Зато после десантирования в летном ангаре дома привлек к себе внимание и задал вопрос не «командирским» голосом:

— Народ, ужинать будем, или как?

Намек был понят влет, поэтому «народ» радостно взвыл:

— Да!!!

— Тогда спускаемся ко мне и отрываемся в полный рост…

Спустились, вломились в квартиру, всей толпой рванули к терминалу ЦСД и быстренько назаказывали всякого-разного. Счет и доставку оплатил я, «раскидал» таймеры обратного отсчета по всем ТК, чтобы не отвечать на одни и те же вопросы, добрался до «своего» кресла, убедился в том, что дамы уже расположились на любимых местах, сел и вопросительно уставился на Костю, поднявшего правую руку.

— Тор, а когда следующий рейд?

— Пока не решил… — честно сказал я. — Но однозначно не на этой неделе: к середине июля вся ваша шайка-лейка должна уверенно летать на «Мороках», а такая практика вправляет мозги в другом ключе.

— На мой взгляд, сразу в нескольких… — заявил Власьев.

— И мотивирует… — поддержал его Базанин, сделал небольшую паузу и удивил: — Поэтому огромное вам спасибо. От имени всей пока еще дурной, но благодарной компании.

— Пожалуйста… — с улыбкой ответил я, а Завадская подтверждающе кивнула, и народ, почувствовав «слабину», начал заваливать нас вопросами.

Терроризировал до прибытия первых контейнеров ЦСД, а потом с тем же энтузиазмом перекидал все доставленное из ресторанов на стол, открыл бутылки с напитками, сгонял помыть руки, занял свои места и уставился на меня.

Пришлось поздравлять. С боевым крещением. А потом «прибивать» демонстрацией фрагмента сообщения Цесаревича, в котором Ромодановский благодарил весь личный состав моей команды за службу Империи. Кстати, проняло даже Костину с Верещагиной, уже общавшихся с Игорем Олеговичем лично. А остальных ребят и девчат, привыкших считать наследника престола кем-то вроде небожителя, впечатлило до невозможности. Слава богу, голод и умопомрачительные ароматы съестного быстро вернули их в относительную норму, а уже через несколько минут эмоциональный шок канул в забвение.

Во время трапезы, в основном, ели. А после того, как «добили» десерты и сыто откинулись на спинки кресел, парни решили продолжить террор, но были прерваны буквально через несколько минут:

— Народ, я подниму вас в семь ноль-ноль, чтобы вернуть в академию к утреннему разводу. Дальше объяснять?

Большая часть отрицательно помотала головой и начала выбираться из-за стола, меньшая ограничилась односложным ответом, а Миша выпендрился:

— На мой взгляд, изображать группу, с вечера пятницы убивавшуюся на полигоне, лучше всего после бессонной ночи. Но раз мы тебе надоели, зна— …

— Ох, кто-то у меня сейчас дошутится… — пригрозила Даша, а Матвей отвесил другу легкий подзатыльник, вздернул на ноги и напомнил о боевой задаче номер один:

— К середине июля мы должны уверенно летать на «Мороках». Причем все. А Рита, Маша и Оля перевелись на первый факультет всего месяц тому назад. В общем, прекращай валять дурака — нам реально пора ложиться спать.

Перестал. И даже первым вышел в коридор. Ну, а мы, жители тридцать пятого этажа, проводили всех остальных до лифта, «посадили» в кабинку и пожелали добрых снов. А после того, как закрывшиеся дверцы отсекли от нас убывающую часть команды, Костина сделала шаг в сторону, чтобы оказаться точно передо мной, молитвенно сложила ладони перед грудью и изобразила тяжелый вздох.

— А если словами? — бесшумно проартикулировала Марина.

— Мы соскучились. До безумия. И жаждем посиделок… — так же тихо начала Маша, а Даша закончила:

— … длительностью хотя бы в час. Не отказывайте нам, пожалуйста!

— И… каких именно? — полюбопытствовал я.

Они признались, что уже которую неделю мечтают поваляться с нами в джакузи, дождались моего кивка, засияли, протараторили, что скоро прибегут, и умчались за купальниками.

— Судя по всему, мечтали поваляться не где-нибудь, а у тебя. И я их понимаю… — преувеличенно серьезно заявила Кара и потребовала зарулить Фениксом.

Зарулил. То есть, дал команду наполнить джакузи, наведался в свою гардеробную, разделся, натянул плавки, накинул банный халат и отправился в ванную. А там наглухо затемнил окна, вырубил верхний свет, включил две «потайные» световые панели, счел полумрак уютным, и забрался в полупустое джакузи. Когда на пороге нарисовалась Марина, полюбовался ее фигуркой, помог спуститься ко мне и шепнул на ушко, что тоже соскучился до безумия.

— Сведешь с ума — отдамся прямо при девчатах! — выдала она, вроде как, в шутку, но с таким буйным желанием в глазах, что я предпочел не будить лихо, пока оно тихо. В смысле, помог ей устроиться напротив моего любимого места, улегся сам и заговорил на очень нейтральную тему — вспомнил ответ Цесаревича на наш видеоотчет о боевом крещении команды:

— Судя по первой трети монолога Олега Игоревича, он решил вырастить команду, преданную лично ему.

Кара сказала, что у нее сложилось такое же ощущение, и порадовала еще одним выводом, перекликавшимся с моим:

— Знаешь, если бы он торопился, то я бы, наверное, здорово напряглась. А Цесаревич, вне всякого сомнения, играет вдолгую…

Фраза «…и затачивает нас не против родного отца…» не прозвучала, но я был готов поставить голову против пустой бутылки, что имелась в виду. Вот я и кивнул. Медленно. Чтобы согласиться именно с этим нюансом. И был понят:

— Определенно, мы с тобой — напарники, каких поискать…

— Так и есть… — хихикнула Даша, первой влетевшая в помещение, на бегу сняла халат, забросила на стекло душевой кабинки, подпрыгнула и рухнула в воду «бомбочкой».

К этому времени джакузи наполнилось, поэтому попа не пострадала. Зато минималистичный верх от купальника не удержал тяжелую грудь, и я получил возможность оценить ее красоту. Хотя нет, не так — я зажмурился практически мгновенно. Но картинка все равно отпечаталась на сетчатке. Несмотря на полумрак и не очень удачный ракурс. Вот ее и «рассмотрел».

— Тор, ты тактичен. И это приятно… — заявила Темникова и продолжила «не в ту степь»: — … но только в теории…

— … а на практике нам нравится, когда ты нами любуешься! — поддержала ее Маша, судя по всему, успевшая нарисоваться на бортике, и весело добавила: — Говоря иными словами, Даша жаждала услышать красивый комплимент, а я — получить мотивацию повторить ее подвиг!

Тут Марина жизнерадостно расхохоталась, и я решил не строить из себя святошу. Поэтому притворно вздохнул:

— Девчат, это был не такт, а попытка уберечь зрение от ослепительной красоты…

— Совсем другое дело! — довольно мурлыкнула Костина и продолжила дурить: села справа от меня, привалилась к плечу и вытребовала к себе Кару, заявив, что действительно соскучилась и жаждет потискать. Темникова тоже плеснула воды на ту же мельницу — подняла мою напарницу с нагретого места, обняла, звонко поцеловала в щечку, «передала» подружке и с чувством выполненного долга отзеркалила ее позу. Потом нахально влезла под руку, вцепилась в пальцы, вытянула ножки и рассмешила:

— Кстати, Тор, планируя этот рейд, ты не учел один маленький, но очень важный нюанс: мы с Машей привыкли спать с тобой и Мариной, поэтому в других каютах нам некомфортно!

— Угроза отшлепать не сработает… — авторитетно заявила Завадская, как только мы отсмеялись. — Ибо подставит, не задумываясь!

— Я бы тоже подставила, не задумываясь… — «призналась» Костина, а уже через мгновение посерьезнела: — Ребят, с вами так хорошо, что забываешь обо всех проблемах…

— А у тебя есть проблемы? — спросила Кара, и девчонка утвердительно кивнула:

— Да: если расписание занятий не изменилось, то завтра с десяти утра и до полудня меня будет облизывать взглядом преподаватель по Теории выхода на струну…

— Майор Шохин? — зачем-то уточнила Марина, а я холодно оскалился:

— Не будет. Вот увидишь…

…Костяновский «Нарвал» отвалился от хвоста моей «Волны» уже в зоне ответственности ИАССН, ушел со снижением в коридор замедления, ведущий к летным ангарам для техники курсантов, и вскоре пропал из виду. А мы упали в следующий, влетели в хорошо знакомое помещение, припарковались, без какой-либо спешки вылезли из флаера и пошли к лифтам. До штаба добрались к восьми ноль-ноль, посмотрели со стороны на офицерский развод, а после его завершения подошли к полковнику Андрееву и изъявили желание поработать с искином его академии.

— Есть необходимость? — хмуро спросил он, почувствовав, что я не в духе.

— Да… — кивнул я, перечислил, какие протоколы планирую использовать, заметил, как потемнел его взгляд, и развел руками — мол, неприятно, но такова жизнь.

Семен Сергеевич поиграл желваками и вздохнул:

— Я получил распоряжение пойти вам навстречу в вопросе, который вы поднимете сегодня утром, так что сейчас попрошу майора Фадеева уступить вам кабинет. И, если понадобится, помочь.

— Понадобится… — твердо сказал я. — Я узнал о существовании этих протоколов несколько часов назад, а он ими пользуется… достаточно часто.

Начальник академии понимающе кивнул, затем подозвал к нам особиста и поставил ему боевую задачу. Поэтому мы были препровождены в кабинет, в котором я уже бывал, получили нужный уровень доступа и озадачили ИИ.

Дури в нем было предостаточно, поэтому он состряпал нарезку фрагментов видеозаписей, соответствующих параметрам запроса, практически мгновенно, из-за чего у особиста испортилось настроение. А через четырнадцать минут и тридцать две секунды — то есть, после завершения «фильма» — он в сердцах помянул самок собак, извинился перед Мариной и вопросительно посмотрел на меня.

— Вызовите ко мне, пожалуйста, сначала майора Шохина, а эдак через полчаса после него — майора Мартынова… — вежливо попросил я и перешел в режим ожидания.

Первый герой-любовник нарисовался на пороге кабинета минут через семь-восемь, так как ждал начала общего развода и наверняка ошивался где-то около штаба. Обнаружив на месте особиста ИАССН меня, непонимающе нахмурился, затем повернулся градусов на сорок пять вправо и доложил о своем прибытии хозяину помещения, ибо, несмотря на равные чины, был ниже по статусу. А потом я взял власть в свои руки, то есть, представился, попросил внимательно посмотреть «небольшую нарезку», подождал шесть с четвертью минут, снова поймал взгляд этого типа — кстати, великолепно выдержавшего удар — и недобро улыбнулся:

— Тимофей Терентьевич, прогибы курсантов двух первых курсов ИАССН перед главами родов в принципе понятны — к этому времени психологи еще не успевают выбить из домашних мальчиков и девочек запредельное почтение к личностям, которые с раннего детства ощущались равными богу. Зато ваши прогибы непростительны, ибо вы, офицер Службы Специальных Операций, не имеете права прогибаться перед кем бы то ни было, ведь это — свидетельство вашей абсолютной профнепригодности. Кстати, не вздумайте бредить на темы типа «Любви все возрасты покорны» или «Сердцу не прикажешь»: согласно выкладкам искина академии, вы целенаправленно и предельно расчетливо пытались пробудить интерес в курсантке первого курса первого факультета Костиной Марии Александровне. Кстати, обнаружь я доказательства применения вами «химии», пристрелил бы на месте. И был бы в своем праве. Ибо любые воздействия на разум будущих сотрудников Службы Специальных Операций — это преступления, приравнивающиеся к государственной измене…

— Молодой чело— … — начал, было, он покровительственным тоном, но был перебит на втором слове:

— Господин майор и никак иначе. И еще: не расскажете прямо сейчас, чье поручение выполняете и чем на вас надавили — загремите под трибунал по обвинению, которое я только что озвучил. Даю десять секунд на размышления.

Он опешил, посмотрел на особиста и вдруг сообразил, что тот выглядит мрачнее грозовой тучи далеко не просто так.

Поэтому побледнел, вспотел, нервно сглотнул и снова поймал мой взгляд:

— Господин майор, я выполнял поручение главы рода Завалишиных, опосредованно переданное главой нашего. Но надавили не на меня: шесть из восьми предприятий нашего рода получают комплектующие с заводов рода Завалишиных, а любые перебои с поставками гарантированно поставят под удар выполнение госконтрактов.

Тут Фадеев прикрыл глаза от злости на самого себя, ибо этот «просчет» бил по нему, а я жестом показал Шохину на потолочную камеру и надавил еще жестче:

— Мне нужна как можно более точная формулировка поручения. Либо — так, либо в оригинале записи, которой не может не быть в вашем ТК. Кстати, если упретесь, то я гарантированно добьюсь санкции на просмотр всех имеющихся архивов, и тогда вам станет намного грустнее. Особенно в том случае, если вы «догадаетесь» удалить этот документ в момент этого разговора или после него.

Это требование заставило его побелеть, но описанные перспективы не оставляли пространства для маневра, поэтому я получил сначала фрагмент разговора с главой рода, в котором предельно подробно описывался алгоритм соблазнения Маши, а затем и все остальные, в которых ее имя упоминалось хотя бы раз. А после того, как просмотрел «весь комплект», прогнал через искин все той же ИАССН и изучил выводы, совпадавшие с моими, повернулся к особисту:

— Де-юре вашему сотруднику не поручили ничего особенного. Но он не мог не понимать, что его помощь Завалишиным позволит им шантажировать Марию Александровну. Поэтому я считаю необходимым передать записи своему начальству.

— Мой рабочий искин настаивает на аресте и блокировке тактического комплекса. До завершения расследования… — сухо заявил Фадеев, уставился на преподавателя по ТВС, медленно встал и выдал монолог, ближе к концу которого… офицер лет пятидесяти упал в обморок.

— Теоретик… — презрительно фыркнула Кара, напомнив о себе в первый раз с начала разговора.

— Так и есть… — угрюмо подтвердил хозяин кабинета, заблокировал ТК бессознательному телу и добавил: — Что самое грустное — искренне считавший себя незаменимым…