Полукровка 3

Глава 3

16 января 2470 по ЕГК.

…В Управление полетели на одной «Волне» — моей. Вражеских флотов в системе не было, поэтому в середине рабочего дня воздушное движение на большинстве радиалок изрядно напрягало. Да-да, осмелевший народ пачками лез даже на безлимитки, бывало, косил под прирожденных гонщиков. Но для полетов в экстремальных режимах требовалось не только желание, но и такие несущественные мелочи, как спортивные флаера, навыки пилотажа и прямые руки, так что особо героические красавцы либо сливались, либо бились.

Одну из аварий мы видели своими глазами: два самоуверенных идиота на красных мыльницах вывалились из нижнего коридора кольцевой, чтобы срезать пологий поворот между небоскребами, «неожиданно» зацепились друг за друга оперениями, потеряли по одному и напрочь перегрузили по второму маломощному двигателю, закувыркались и усвистели вниз.

Слава богу, на ста пятидесяти метрах бортовые искины отстрелили «все лишнее», и коконы безопасности «сели» на спасательные антигравы. Увы, у падающих обломков таких движков не было, поэтому они наверняка «порадовали» других горожан и, тем самым, подвели хозяев мыльниц под солидные штрафы.

— Экономить на бортовых искинах — полный и законченный кретинизм… — злобно процедила Завадская после того, как место происшествия оказалось сзади. — Толку от их наличия, если они облегчают управление системами типа ИРЦ, а аварии не предотвращают?

— Никакого… — буркнул я. — Но доморощенным экспертам по всему и вся этого не объяснишь.

Не согласиться с этим утверждением было сложно, поэтому девчонка просто кивнула. А потом рассказала забавную историю:

— Старший брат моего одноклассника, некий Болеслав Кудряшов, как-то прикупил битую гоночную «Вспышку». Первым делом поменял движки на новые и тюнинговые. Потом затолкал в салон ИРЦ от прогулочного лимузина и сорок четыре динамика. На третьем этапе восстановил геометрию кузова. а потом начал чудить — решил, что ЕМУ аэродинамические тормоза нафиг не нужны, взял искин-бюджетник и присобачил к получившемуся уродцу — ты не поверишь! — разгонные бустеры…

— Убился? — спросил я, представив описанную машину.

— Нет… — преувеличенно серьезно ответила она и рассмеялась: — Но только потому, что при первой же попытке выпорхнуть из ремонтного бокса впоролся в стену и разнес «экспериментальную модель» вдребезги.

— Счастливчик, однако… — усмехнулся я, плавно увел «Волну» в коридор замедления, кинул взгляд на экран запросчика, убедился в том, что мы узнаны, а значит, не нарвемся на очередь из скорострелок в упор при попытке влететь в летный ангар Управления, замедлил флаер до рекомендованной скорости и порулил искать парковочное место.

Пока спускались в приемную Орлова, отклонил вызов Матвея и ткнул в сенсор с предустановленным ответом «Занят. Перезвоню…». А там автоматом переключился в боевой режим, так как рабочий искин начальника ССО сходу пригласил нас в кабинет.

Вошли. Углядели не только Геннадия Леонидовича, но и Цесаревича. Отыграли «обязательную программу» с ответами на приветствия. Получили разрешение садиться и сели. А потом наследник престола уставился на Кару и поинтересовался, готова ли она отправиться в самостоятельное плавание.

Завадская не задумалась ни на мгновение:

— Нет, Ваше Императорское Высочество: рейды под руководством Тора Ульфовича позволили понять, что такое настоящий свободный оперативник, а мне до этого уровня еще очень и очень далеко.

— Толковый ответ… — усмехнулся он и задал вопрос покаверзнее: — Если тянуться к уровню Тора Ульфовича, то можно просидеть в стажерах не один год. Вас это не смущает?

— Нет, Ваше Императорское Высочество: я готова ходить в стажерах до выхода в отставку, но летать в рейды с напарником, которому верю больше, чем самой себе, и бить врагов Империи так, как получается под руководством Тора Ульфовича.

Тут Ромодановский развеселился:

— Да уж, бить врагов Империи у Тора Ульфовича получается с размахом — после просмотра видеоотчета о вашей операции в Сабране я понял, что такое настоящая диверсия, и… изнываю от желания отправить вас куда-нибудь еще, чтобы побыстрее дорваться до следующей серии любимого боевика!

Посмеялись только наследник престола и начальник ССО. А мы с Карой ограничились вежливыми улыбками и… прошли очередной тест Цесаревича:

— Все правильно: война — это не кино. Поэтому к рейдам надо относиться, как к тяжелой, крайне неприятной, моментами чрезвычайно опасной, но, увы, жизненно необходимой работе. Вы относитесь к ним именно так: делаете то, что считаете необходимым, и ни перед кем не хвастаетесь ни результатами диверсий, ни боевой эффективностью, ни заработками. Кстати, о заработках: согласно оценкам трех авторитетнейших независимых экспертов Каганата, только прямой ущерб от вашей диверсии в Сабране зашкаливает за семьсот пятьдесят миллиардов рублей. Эксперты Новой Америки считают эту оценку заниженной. Процентов на десять-двенадцать. А оценки наших колеблются в районе восьмисот. Как бы там ни было, порядок цифр один и тот же, а значит, вы должны получить честно заработанный один процент. И получите. Вернее, уже получили. Из соображений вашей же безопасности — на анонимные счета, программные оболочки для использования которых я вам сейчас пришлю.

Прислал, убедился в том, что мы их «увидели», распорядился обновить «банк-клиент», подождал, пока обновления встанут, объяснил, как открывать обычно заблокированные вкладки и как использовать средства с этих счетов, а потом посерьезнел, встал, и тем самым, заставил вскочить и нас, и генерала Орлова:

— Ваша последняя диверсия либо полностью оборвала, либо вынудила в разы усложнить такое количество производственных цепочек, что Каганат фактически вышел из войны. И это не преувеличение: он потратил имевшиеся стратегические запасы тяжелых и средних противокорабельных ракет еще в декабре прошлого года, нынешние объемы производства не перекрывают даже пяти процентов потребностей, у «верных союзников» тоже все не слава богу, а перспективы ответного визита наших ВКС пугают до дрожи в коленях и вынуждают создавать запасы вооружений для обороны своей территории. Да, экономику этого государственного образования ставил на колени и весь седьмой отдел ССО в полном составе, но вашу заслугу трудно переоценить. Поэтому государь жалует вас, Марина Вадимовна, Императорским Военным орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия четвертой степени…

Кара пережила свое награждение достойнее некуда. А во время моего на долю секунды вытаращила глаза.

Цесаревич этого не видел, так как в тот момент смотрел на меня. Но после того, как пожал мне руку, повернулся к Завадской и усмехнулся:

— Да, Марина Вадимовна, вы не ослышались: ваш командир и напарник пожалован орденом Белого Орла. Ибо менее значимые ордена — равно, как и Георгия с четвертой по вторую степень — уже получал. На таких же закрытых награждениях… Кстати, если верить выводам моего рабочего искина, то зависти в вас нет в принципе. Зато гордости за своего командира — хоть отбавляй. Это так?

— Так точно, Ваше Императорское Высочество!

— И это правильно… — удовлетворенно заявил он, сел, разрешил сесть нам и порадовал Кару сообщением о выделении ей «Наваждения», коротко описал его ТТХ и подколол: — По моим данным, Тор Ульфович уже развернул дубль вашего искина и поручил ему переделать вашу новую командирскую каюту. Так что предвкушайте… в комплексе.

На этом приятные и условно приятные темы для обсуждения иссякли, и Ромодановский, снова посерьезнев, уставился на меня:

— Тор Ульфович, к сожалению, война перешла в самую острую фазу, и с нормальным отдыхом придется повременить: девятнадцатого января в ноль часов ноль минут, то есть, чуть больше, чем через двое суток, Владимир Михайлович поставит вам и Марине Вадимовне конкретную боевую задачу. В этот момент вы должны находиться в рубках «Наваждений» в готовности к немедленному взлету. Вопросы?

— Никак нет, Ваше Императорское Высочество! — ответил я. Вроде как, увереннее некуда. Но наследник престола потемнел взглядом и ответил на тот, который, по его мнению, не мог не прозвучать:

— У нас появился шанс переломить ход войны в свою пользу. Хочется его использовать…

…Я набрал Матвея, как только поднял «Волну» на нужную безлимитку, набрал крейсерскую скорость и врубил автопилот. Власьев принял звонок так шустро, как будто держал палец над сенсором, поздоровался, выслушал мое приветствие и безрадостно усмехнулся:

— Будете смеяться, но о том, что вы вернулись на Белогорье, знает как бы не вся планета: только за последний час мне позвонило семь человек, которых интересовало, на сколько дней вы прилетели, как давно ты бросил Темникову и начал ухаживать за Верещагиной, на что можешь надеяться в неминуемом конфликте с ее родом, не взбунтовалась ли пока Завадская из-за того, что ты заставил ее приютить у себя Риту, и так далее. Ну, а про то, что вы с Мариной невесть с чего подарили ей новенький «Буревестник», судачит даже моя родня. В общем, имей в виду, что перемещения ваших флаеров могут отслеживать, и не удивляйся, если поход в какой-нибудь богом забытый ресторанчик вдруг закончится стихийной пресс-конференцией.

Я поблагодарил его за предупреждение, сообщил, что ни в какие богом забытые ресторанчики, вроде как, не собираюсь, и спросил, с чего так плющит его.

— Задолбался. До смерти… — признался он.

— Прилетай в гости — мы будем дома от силы через четверть часа.

Он помрачнел еще сильнее, отрицательно помотал головой и… изменил свои планы:

— А вот и прилечу! Пошли они все к этой самой матери!!!

— Когда тебя ждать?

— Летать на «Искорке» холодновато, поэтому минут через тридцать пять-сорок…

Прилетел через тридцать две. Вернее, позвонил в дверь моей квартиры, пожал мне руку в прихожей, прошел в гостиную, поздоровался с Мариной и, не чинясь, сел за накрытый стол. Пока уничтожал царскую уху, в основном, поминал недобрым словом великосветских сплетников и сплетниц. Антрекот умял молча. А десерт проигнорировал. Из-за того, что начал рассказывать про загонную охоту на девушек и женщин, награжденных медалью «За спасение защитников Отечества». На проблемах тех, о которых я по вполне понятным причинам, никогда не слышал, особо не останавливался. А Олины, Машины и Настины описал довольно подробно. И заставил посочувствовать девчонкам, на которых, оказывается, охотились намного серьезнее, чем на нас с Карой!

Хотя нет, не так: мы были нужны ничуть не меньше, чем «героини». Но не появлялись ни на мероприятиях высшего света, ни в местах постоянного времяпрепровождения аристократов, жили в ведомственном ЖК, попасть в который было той еще задачей, периодически пропадали с планеты и, что самое главное, являлись одиночками, на которых нельзя было надавить через родню. Ну, а девчонок затюкали по полной программе. К примеру, к Костиной успели посвататься то ли восемь, то ли девять раз!

Пока я переваривал эти новости, Власьев в сердцах спорол два куска яблочного пирога, потом осушил бокал вишневого сока, аккуратно промокнул губы салфеткой и заговорил о себе:

— Ничуть не лучше живется и мне: мой дед внезапно додумался, что мое прозябание в тылу во время войны не лучшим образом скажется на авторитете всего рода, его главы, моего отца и моем. Поэтому решил законопатить меня в НВАС…

— «НВАС»? — недоуменно нахмурился я.

— В Новомосковскую Военную Академию Связи… — убито вздохнул он. — На факультет, готовящий Умников. А теперь вдумайтесь в нюансы! Нюанс первый: меня планируется загнать туда только на время войны. Дабы можно было сказать, что я жаждал воевать на постановщиках помех или кораблях управления, как правило, выбиваемых самыми первыми, значит, герой, просто нереализовавшийся. Нюанс второй: эта академия выбрана только потому, что находится в самой защищенной части самой защищенной планеты Империи. Нюанс третий и последний: наши СБ-шники уже начали распространять слухи о том, что я, дескать, рвался туда все лето, всю осень и половину зимы, почти додавил деда и вот-вот получу карт-бланш на перевод!

Говорить, что этот поступок Игоря Аркадьевича ни разу не удивил, я, конечно же, не стал — сочувственно вздохнул и сжал предплечье друга. Благо, он сидел достаточно близко. А Марина весело усмехнулась, поймала сразу два вопросительных взгляда и объяснилась:

— На мой взгляд, твой дед вот-вот сделает фантастическую глупость!

— В смысле?

— Для перевода из гражданского вуза в военную академию тебе надо будет пройти врачебно-летную комиссию… ибо НВАС готовит офицеров для ВКС. ВЛК — название из далекого прошлого, а на самом деле тебя уложат в армейскую медкапсулу и прогонят по единому алгоритму проверки здоровья потенциального курсанта. Алгоритмы интеллектуального тестирования тоже единые…

— Хм…

— А теперь внимание: во время войны чаще всего гибнут пилоты малых кораблей — истребителей, минных заградителей, тральщиков, сторожевиков и так далее. Командование ВКС это прекрасно знает. Поэтому сейчас почти на каждом этапе тестирования потенциальному курсанту предлагается «будущее мечты». Причем не людьми, с которыми хоть как-то можно договориться, а флотскими искинами, выполняющими боевую задачу…

— Все, дальше можешь не объяснять! — радостно выдохнул Матвей. — Я поддаюсь давлению деда, попадаю на ВЛК, в какой-то момент подписываю контракт и учусь не на Умника, а на пилота?

— Угу. Но есть нюанс: не факт, что война продлится до твоего выпуска. А репутационные потери от разрыва контракта однозначно не обрадуют.

— Я не умею отказываться от своих решений… — ничуть не рисуясь, заявил он, от всей души поблагодарил Кару за подаренный шанс, на радостях умял еще один кусок пирога и спросил, реально ли, на ее взгляд, попасть не куда-нибудь, а в ИЛА.

— На мой взгляд — да: ты, помнится, как-то говорил, что учишься летать под руководством отставного военного пилота. А значит — если, конечно, он не полный идиот — уже получил неплохую базу. Искин ее однозначно заметит. И предложит условия по верхней планке или очень близко к ней. Вот тогда и дави…

Он кивнул, ушел в себя, минуты полторы обдумывал мысли, которые радовали, а потом помрачнел, поймал мой взгляд и вздохнул:

— Выход, предложенный Мариной, хорош всем, кроме одного: если меня все-таки отправят на Индигирку, то присматривать за девчонками придется не мне, а тебе…

…Девчонки напомнили о себе в седьмом часу вечера, сразу после того, как Власьеву позвонил дед и приказал немедленно лететь в поместье. Меня набрала Оля, весело сообщила, что они вот-вот освободятся, что хотели бы заглянуть в гости и что надеются на мое великодушие.

Я улыбнулся, заявил, что мое великодушие их не подведет, чуть не оглох от многоголосого восторженного вопля и попросил их поторопиться, дабы добавить настроения. Миронова пообещала лететь на крыльях любви, Маша с Настей начали изгаляться на тему полетов зимним морозным вечером, а Рита пострадала из-за того, что крыльев любви у нее больше нет, поэтому придется лететь к нам с Мариной на подаренном «Буревестнике». Увы, потом их кто-то отвлек, и Ольга, извинившись, сбросила вызов.

Матвей, прислушивавшийся к нашей перепалке, немного поколебался и взбунтовался — набрал деда, сообщил, что находится у меня, дал понять, что вернется в поместье не раньше полуночи, проигнорировал наезд, вырубил комм и ухмыльнулся:

— Он разозлился. Значит, отомстит… ускорив реализацию своих планов!

Поржали, обсудили еще два способа усилить гнев Игоря Аркадьевича и сообразили, что девчата прилетят с работы и голодными. Поэтому Завадская умчалась к терминалу ЦСД заказывать всякие вкусности. Ну, а я влез в Сеть с коммуникатора, нашел магазин, торгующий цветами, выбрал пять роскошных букетов и… показал другу итоговую сумму, появившуюся после оформления срочной доставки в мою квартиру.

Намек был понят влет — Власьев благодарно пожал мне руку, перевел ровно половину суммы и предложил позабавиться, подарив нашим героиням еще и очень большие шоколадки.

Как ни странно, нашли. Полуторакилограммовые. Потом наткнулись взглядом на всплывшую контекстную рекламу и приобрели сотню надувных шариков, четыре баллончика со сжатым гелием, метров двести разноцветных шелковых лент, два кластера мини-дронов, «умеющих» создавать красивую световую иллюминацию и тому подобную праздничную дребедень.

А после того, как оплатили доставку и этих покупок, я заметил еще одну всплывшую рекламу, поймал за хвост чертовски интересную мысль и задал Матвею вопрос на засыпку:

— Девчата по субботам работают?

— Обычно — нет. Но в эти выходные могут кого-нибудь подменить. Чтобы получить убедительнейшие основания не появляться дома. А что?

— Хочу слетать поближе к экватору. Оккупировать какой-нибудь дикий пляж хотя бы на несколько часов, позагорать и поплавать в океане…