Полукровка 3

Глава 12

11 февраля 2470 по ЕГК.

…В Тулузу я зашел впритирку к потолку возможностей. Хотя нет, не так — впритирку к потолку возможностей я затягивал корабль-матку на струну. И настолько вымотался, что оклемался только к концу двухчасового пребывания в медкапсуле, в которую улегся по требованию Марины. Скажу больше: если бы не необходимость вернуться в обычное пространство секунда в секунду, выключил бы себя на всю корабельную ночь. Или даже на сутки. А так прошел самую короткую восстановительную процедуру, заставил себя ополоснуться, снова натянул скаф, вернулся в рубку «Жала» и подключился к пилотскому интерфейсу.

А вот в системе не напрягался. В смысле, первое время — «огляделся» с помощью сканеров, передал управление искину и пробездельничал до выхода корабля из внутрисистемного прыжка у области «рядом» с поясом астероидов, выбранной от балды. Там навелся на чем-то понравившуюся метку каменюги размером с полтора «Сварога», подошел вплотную, пристыковался, вырубил движки и сдался. То есть, заявил Завадской, что мне надо поспать хотя бы часа три-четыре, вместе с ней добрался до своей каюты и вырубился чуть ли не до того, как упал на кровать.

Не торопился и после того, как пришел в сознание — помылся, привел себя в божеский вид, сытно позавтракал и лишь после этого на пару с подругой вылетел на разведку. Ко второму по значимости промышленному центру ОЕ.

Из прыжка вышли «чуть раньше». На всякий случай. Из-за чего пилили к планете на половинной мощности антигравов чуть менее полутора часов. Потом разошлись по разным векторам, сосредоточились на проверке персональных контрольных перечней задач, убили на это дело две трети корабельного «дня» и вернулись к «Жалу». А там обменялись результатами своих трудов, утолили голод и… выпустили из летного ангара шесть «Химер», управляемых дублями Феникса.

Не знаю, как Маришка, а я весь прыжок к Тулузе-два изнывал от злого предвкушения. Поэтому, «оглядевшись», спустил искинов с поводка. То есть, отправил дожидаться «лошадок» у самых вкусных орбитальных комплексов.

Мы с Карой тоже не бездельничали: она зависла неподалеку от склада ракетно-артиллерийских вооружений, а я — в «непосредственной близости» от сверхтяжелого орбитального металлургического комбината.

Забавно, но в этот раз Удача подыгрывала клонам Феникса: менее, чем через час с начала ожидания одна из «Химер» доставила десант из дроидов с «подарками» на корпус «своего» склада РАВ. Еще минут через двадцать пять повезло второму МДРК — он проехался к верфи крейсерского типа. Следом за ним отстрелялись еще два дубля, а ближе к концу пятого часа дуракаваляния снова подфартило самому первому везунчику: он смог «зарядить» цель номер два — какое-то химическое предприятие. Слава богу, в какой-то момент на этой части планеты начался рабочий день, и евры активизировались. Поэтому на четырнадцатом часу ожидания к своей первой и единственной цели слетала Марина, еще через два с половиной — я, а к исходу девятнадцатого «Химеры» «добили» и основные, и второстепенные задачи.

В этот момент я перестал грызть себя поедом за несусветную жадность, через «своего» Феникса дал команду готовиться к первой части возмездия за Ростов и перебрался к гигантской сфере из масс-детекторов, в которой висел в дрейфе один из четырех флотов защитников планеты. Кстати, перебрался не один, а в компании «Химеры» под номером шесть. А после того, как все наши МДРК заняли… хм… стартовые позиции, выдохнул команду из двух слов:

— Все, начинаем!

И пусть с этого момента мы, люди, всего-навсего наблюдали за идеально выверенными «заходами на бросок» восьми искинов, любовались картинками, генерируемыми нашими ИИ, и следили за тем, как вторые «связки» из одного «Тайфуна» и четырех «Гиацинтов», запущенные быстро, догоняют первые, медленные, плющило нас по полной программе. Но все обошлось. В смысле, для нас — наши «подарки» впоролись в дрейфующие линкоры и лишили евров первых восьми «Assaut»-ов. Кстати, боевые группы дроидов, прятавшиеся на корпусах орбитальных комплексов, принялись шарашить «Пробойниками» именно в этот момент. Ну, а наши «Химеры» уже заканчивали вторые «сдвоенные» заходы. Так что минуты через две-две с половиной после «вознесения» первой половины линкоров их примеру последовала вторая. Еще секунд через десять-пятнадцать рванул первый реактор, за ним — сразу четыре, и… я дал команду уходить. Нет, не вообще, а на дистанцию, с которой можно было безопасно наблюдать за начавшимся кошмаром.

Кстати, ушли только мы с Мариной. А дубли продолжили бесноваться — заходили на бросок за броском, отправляли связки из «Гиацинтов» в пока еще целые тяжелые корабли, командиры которых не понимали, что, собственно, происходит, и, судя по резко выросшей плотности радиообмена, усиленно старались достучаться до командования. А оно тупило. Ибо корабли — тяжелые ударные крейсера «Сен-Дени», средние «Сен-Жермены», корабли управления, постановщики помех и корабли-матки — продолжали разлетаться вдребезги, а с чего именно, было непонятно. В общем, игра в одни ворота закончилась только после того, как борта, которым не успело прилететь, начали проявлять инициативу и уходить за орбитальные крепости. Вот я свои МДРК и отозвал. Вернее, отправил к нашей «базе» пополнять боекомплект и поднимать на борт «Медузы». А сам продолжил запечатлевать для истории картину локального апокалипсиса и вызванной им паники…

…Ко второй части воздаяния приступили часа через четыре. К этому времени евры перестали паниковать и сосредоточились на решении пяти с лишним десятков серьезнейших проблем — разбивали на части самые крупные обломки уничтоженных орбитальных сооружений, пытались удержать от падения на планету условно «средние» и либо взрывали, либо перенаправляли «мелочь». При этом торопились со страшной силой, поэтому подняли в космос даже более-менее мощные гражданские посудины и… не задурялись такой ерундой, как заделывание дыр в сплошной сети масс-детекторов, висящей на низких орбитах. Вот мои «Химеры» в самые крупные дыры и просочились. После чего разлетелись к наземным объектам, которые действовали на нервы нам с Мариной, и под чутким руководством «главного» Феникса принялись реализовывать наши идеи.

Мы с Завадской не рисковали — болтались над плоскостью эклиптики, регулярно ловили видеозаписи, по требованиям моей паранойи прилетавшие на блоки МС-связи, и наблюдали за процессами с небольшой задержкой. Но радовали и такие «картинки». Ибо позволяли «присутствовать» при закладке «Медуз» и «Гиацинтов» в два мощных океанических тектонических разлома, при минировании плотины крупнейшей гидроэлектростанции Тулузы и при составлении «карты» воздушных потоков над тремя наземными объектами ВПК.

В общем, мы «жили» в изображениях до тех пор, пока шуршали дубли и их дроиды. А потом вернули «Химеры» в космос, активировали взрыватели «подарков» и уставились на картинки с оптических умножителей.

Первым полыхнуло на ночной стороне планеты — «засиял» Льежский нефтегазовый бассейн.

Мгновением позже взорвались термоядерные реакторы четырех гигантских предприятий в департаменте Уаза, кстати, производивших двигатели для космических кораблей, искины и системы вооружения. А потом Феникс доложил об уничтожении гидроэлектростанции в департаменте Эна и сообщил, через какой промежуток времени рукотворные цунами сметут с лица планеты еще два нефтеносных района вместе с добывающими платформами, сетями трубопроводов и перерабатывающими предприятиями.

Каюсь: мы полюбовались и этими картинами. Потом подкинули по кластеру-другому «Гиацинтов» на курсы «пачек» кораблей, успешнее всего справлявшихся с большими обломками, сочли, что воздаяние удалось, и ушли к «Жалу». А там загнали «Химеры» в летный ангар, добавили еще два пункта в реестр, в который накануне «вечером» забили условия активации системы самоуничтожения корабля-матки и его содержимого, попрощались с толпой Фениксов и свалили к «троечке».

Не стали задерживаться и там — состыковали корабли, встали на курс разгона и… хм… снова воссоединились в моей рубке. Потом я «невероятно легко» увел «сцепку» на струну, реанимировал искин, вернул «Наваждение» в зеленый режим, повернулся к напарнице и… застыл:

— Ха: я, кажется, сообразил, как «проапгрейдить» эту методику унижения евров!!!

— Хочешь сказать, что мы возвращаемся в Тулузу?

Я отрицательно помотал головой:

— Этот «апгрейд» потребует еще более серьезных согласований. Так что спускаемся в каюту, отправляем отчет Владимиру Михайловичу, принимаем душ и как следует расслабляемся. Ибо физической усталости нет, а моральной как-то многовато…

…Моральной усталости действительно было многовато. По крайней мере, у меня. Поэтому поел я без настроения, завалился на кровать, пристроил голову на бедро Марины и закрыл глаза. А она, как-то почувствовав, чего мне не хватает, запустила пальцы в мою шевелюру и… хм… включила «технику двойного назначения». Тут-то я в безвременье и ухнул. В смысле, настолько расслабился, что в какой-то момент перестал даже думать. Хотя не спал и даже не дремал.

Сколько времени я так провалялся, не скажу даже под пытками. Помню лишь, что мне было чертовски хорошо, а появление перед глазами конвертика расстроило до невозможности. Но я находился не в увольнении, а в рейде, так что заставил себя сфокусировать взгляд на имени отправителя, убедился в том, что это сообщение просмотреть надо, мысленно вздохнул и вывесил картинку над изножьем кровати. А потом врубил воспроизведение и вслушался в голос Переверзева:

— Доброго времени суток, Тор Ульфович. Вы не поверите, но ваш отчет опоздал: неофициальная претензия президента Объединенной Европы была переслана государю на час с лишним раньше. Этой записи я, естественно, не видел, но, по словам Его Императорского Высочества, господин Жак д’Альбре обвинил нас в попрании идеалов гуманизма и в чем-то еще более ужасном. Император удивился и отправил по тем же каналам ответное послание, в котором напомнил об орбитальных бомбардировках Новгорода и Ростова. Но, как вскоре выяснилось, «это другое», а мы неправы. В общем, этот господин был послан по известному адресу. И в данный момент должен переваривать утверждение «Это были еще цветочки. А ягодки уже на подходе…»

После этих слов он сделал паузу и как-то странно усмехнулся:

— В тот момент, когда отправлялось последнее сообщение, государь еще не представлял, о каких «цветочках» идет речь. Поэтому ставки и повысил. А после того, как просмотрел ваш отчет, заявил, что в принципе не представляет ягодок к этим цветочкам и расстроился. В общем, попробуйте придумать что-нибудь хоть немного пожестче, ладно?

— Уже придумал… — буркнул я и снова вслушался в монолог:

— Далее, разбор полетов по состоявшемуся рейду будет проведен после вашего прилета на Белогорье. Ваши двойники вызваны в систему и прибудут сюда через четверо суток. А подбор по последнему варианту уже организован. И последнее: можете порадовать Марину Вадимовну — она официально вышла из рода, а ее деду доступно объяснили, что любая попытка навязать свою волю сотруднику нашего ведомства гарантированно закончится конфронтацией со всем ведомством. На этом пока все. До связи…

Я прогнулся в пояснице, поймал взгляд «перевернутой» Марины и от всей души поздравил ее с обретением независимости. Девчонка поблагодарила меня и за поздравление, и за помощь, а затем повела рукой, предлагая снова посмотреть на «картинку». Оказалось, что сообщение куратора уже свернуто, а на его месте мигает конвертик нового.

Развернул. Вгляделся в серьезное лицо Инны, включил воспроизведение и вслушался в ее голос:

— Здравствуйте, Тор Ульфович. Считаю необходимым уведомить вас о том, что информация о переселении ваших родичей на Белогорье уже дошла до Нильса Магнусовича и главы рода Алефельдов: начиная со вчерашнего дня они наводят справки, пытаясь выяснить, кто это организовал, в какую сумму обошелся каждый переезд, сколько стоили квартиры, в которые заселили эти семьи, как их взрослые члены так быстро нашли работу и так далее. Пробовали сунуться и к нам, но при попытке купить конфиденциальную информацию о суммах на банковских счетах временно «потеряли» по одному юристу-проныре и вскоре попадут на очень серьезные штрафы. Далее, те же самые штрафы не сегодня завтра заплатят и Костины с Завалишиными, тоже решившими наплевать на Закон. И последнее: личный консультант Марины Вадимовны уволен с работы, и я взяла на себя смелость уговорить начальство поручить его обязанности мне. На этом у меня все. Всего хорошего. До связи…

— Что за история с переселением твоих родичей на Белогорье, если это не секрет? — полюбопытствовала Завадская.

Я немного поколебался и рассказал. Да, не вдаваясь в подробности, но все равно нарвался на похвалу:

— Чем больше я о тебе узнаю, тем сильнее уважаю…

— Сделал то, что считал должным… — буркнул я, заглянул в «Контакт» в поисках нового сообщения, способного сместить фокус внимания Марины с меня на кого-нибудь еще и наткнулся взглядом еще на один конвертик.

— От Даши и во вторник? — удивленно выдохнула напарница, увидев имя в графе «Отправитель», и ощутимо напряглась: — Просто так доступ к блоку МС-связи факультета не дают. Значит, случилось что-то серьезное. В общем, включай или переводи в ТК. Кстати, второй вариант меня не обидит. Честно.

— Я с ней не встречался и не встречаюсь. А ты у меня не из болтливых… — заявил я, вывесил перед нами «картинку» и мысленно подобрался: Темникова была затянута в повседневный комбез, находилась в помещении, отдающем армией, и, судя по гневному прищуру глаз, пребывала в бешенстве.

Оттягивать неизбежное было не в моем характере, поэтому я врубил воспроизведение и превратился в слух.

— Привет, Тор. Я выбила разрешение записать сообщение длительностью не более минуты, так что обойдусь без лирики. Итак, полтора часа тому назад мне позвонил отец. Он тут, в Усть-Нере — прилетел подминать тебя под наш род: по мнению деда, раз я принимаю твои ухаживания и подарки, значит, мы друг с другом давно спим, а мои ночевки в квартире Завадской — всего-навсего прикрытие. В общем, мои решили включиться в охоту за особо перспективным мещанином и, судя по тому, что дед отправил отца на Индигирку, наплевав на вполне реальные шансы его потерять, ты по какой-то причине очень нужен. Далее, дед собирается разыграть карту «Переспал — женись!», поэтому будь готов к звонкам юристов, требованиям срочно встретиться, ультиматумам и всевозможной грязи. Впрочем, она к тебе не пристанет. Хотя бы потому, что у тебя имеется неоспоримый аргумент: я — девственница, и не постесняюсь это доказать. На этом все. Хотя нет, не все: следующее сообщение пришлю либо в пятницу вечером, либо в субботу утром. Целую обоих. Пока…

— Решительная она девчонка, однако… — уважительно заявила Марина и усмехнулась: — И дед у нее ничего. Кстати, знаешь, почему он так торопится?

— Почему? — полюбопытствовал я.

— Считает, что карта «Переспал — женись!» имеется и в других колодах, то есть, у моих родичей, у Верещагиных и у Костиных. Ведь ты у нас парень хоть кого… или хоть куда? В общем, награжден хреновой тучей орденов, набил безумные «боевые» и спишь со всеми нами, но почему-то до сих пор не в стойле.

— В стойло не хочу. Ни в чье. И не попаду… — уверенно заявил я, поймал за хвост забавную мысль и ухмыльнулся: — Хотя бы потому, что Цесаревич считает меня своим человеком…

— … и вывернет наизнанку любого, кто рискнет тебя у него отобрать?

— Ага.

— Ты прав: так оно и будет… — заключила она и прыснула.

— О чем ты сейчас подумала? — полюбопытствовал я, увидев в ее глазах смешинки.

Марина помучила меня театральной паузой и раскололась только после того, как я притворно нахмурился и сжал кулаки:

— О том, что при наличии столь могущественного защитника ты можешь спать с кем угодно! За исключением, разве что, девиц из рода Ромодановских.

— А оно мне надо? — поморщился я и… нарвался на подначку:

— Все, я поняла: ты начинаешь стареть…