Полукровка 3

Глава 5

8 января 2470 по ЕГК.

…Радовать СБ-шников сразу четырех не последних аристократических родов Империи простыми решениями я не собирался, поэтому «потерял» Олю, Машу, Настю и Матвея в летном ангаре первого попавшегося на пути торгово-развлекательного центра для дворян. Потом зарулил в кафе «Сладкоежка», о котором половину перелета до Новомосковска так вкусно рассказывали дамы, и позволил Марине с Ритой скупить треть свежей выпечки, обнаружившейся на витринах. А после того, как коробки с покупками перекочевали в грузовой отсек лимузина, завез спутниц в один из лучших цветочных салонов столицы и порадовал роскошными букетами.

К этому моменту все Четверо Смелых успели добраться до родовых поместий и прислать сообщения с плюсиками, так что я со спокойным сердцем повел флаер к «Игле». А уже минут через восемь-десять искренне восхитился дурной упертости юриста Костиных и командира их же ГБР, встретивших нас в летном ангаре: первый заступил мне дорогу и нагло потребовал объяснений, а второй безапелляционно заявил, что мы летим с ними, и потянулся к кобуре скрытого ношения.

Попытка выхватить игольник развязывала мне руки, так что свежайший эклер, который я вроде как собирался укусить, влетел в лицо фантастически самоуверенного вояки, заляпал кремом и отвлек. Но долю секунды. Но этого промежутка времени хватило за глаза — я «внезапно» оказался рядом, забрал ствол, из вредности сломав идиоту указательный палец предохранительной скобой спускового крючка, высек ноги, разорвал дистанцию, поймал взгляд мгновенно побледневшего крючкотвора и сообщил, что ему придется отвечать перед Законом за попытку похищения военнослужащих и угрозу оружием.

— Вы нас неправильно поняли! — промямлил он, но я показал ближайшую потолочную камеру, а командир дежурной смены СБ «Иглы», влетевший в летный ангар вместе с четверкой подчиненных буквально через десять секунд, прервал эту дискуссию монологом, не оставившим представителям Костиных свободы для маневра:

— Господа, настоятельно прошу пройти с нами: вам придется подождать прибытия группы быстрого реагирования Службы Специальных Операций, сотрудников которой вы только что пытались похитить. Сопротивляться очень не советую: все ваши противоправные действия, начиная с запроса для получения гостевого допуска в наш жилой комплекс вроде как для визита к Смирновым и заканчивая попыткой достать оружие, задокументированы, соответственно, мы вправе задержать вас предельно жестко…

Он обратился и ко мне — уважительно поздоровался, сообщил, что эта парочка была в гостях четырьмя этажами ниже и поднялась в летный ангар за считанные секунды до нашего прилета, а значит, получила информацию о скором прибытии «Посвиста» от еще неустановленного сообщника, извинился за это происшествие и заявил, что ко мне и моим спутницам никаких вопросов нет. Вот мы к лифтам и поперлись. Само собой, не забыв прихватить сладкий груз и отправить флаер в ППД.

Пока ехали на сороковой и шли к моей квартире, обсуждали наглость личностей, привыкших к безнаказанности. А после того, как ввалились в прихожую и закрыли дверь, Рита мрачно вздохнула:

— Судя по всему, Машу все-таки просватали. Боюсь представлять, как на нее сейчас орут…

— Ей надо дотерпеть до понедельника… — напомнила Марина, отобрала у меня половину пакетов, заявила, что эта выпечка — для Верещагиной, и унесла отжатое в свою квартиру.

Вернулась через считанные минуты, нашла нас в большой гостиной и увела в малую. По дороге выяснила, что я уже поручил Фениксу организовать ужин, и удовлетворенно кивнула. Потом плюхнулась на диван рядом с Ритой, все еще переживавшей за любимую подругу, обняла за плечи и пообещала, что с Костиной все будет хорошо. Ну, а я добавил прочности этим планам нашей шайки-лейки:

— Рит, мне только что прилетел очередной приказ Большого Начальства. Поэтому сразу после ужина мы с Мариной умотаем на космодром и уйдем из системы. Да, будем на связи. Но, на мой взгляд, этого мало. Хотя бы из-за того, что Матвея могут «наказать» уже сегодня, и он не сможет подстраховать ни Машу, ни Олю, если ее «форменное безумие» — тоже выход из рода. В общем, за старшую придется остаться тебе. Лови два файла. В первом — реквизиты нового банковского счета Костиной в Императорском банке, а во втором — еще одного, анонимного. С деньгами для решения любых проблем, которые могут возникнуть у Маши, Оли, Насти или у самого Матвея. Вопросы?

Задала. Пяток уточняющих. Потом заявила, что не подведет, заметила, что дроиды уже накрыли на стол, перебралась на свое место, налила в бокал минералки, пригубила и снова поймала мой взгляд:

— Имей в виду, что Завалишины входят в тридцатку влиятельнейших родов Империи и в принципе не умеют отказываться от своих планов, а одна из родных тетушек жениха Маши замужем за четвероюродным племянником Императора…

…В Вороново прилетели в двадцать три пятнадцать. На двух флаерах. В подземных коридорах белого сектора разделились. А через четверть часа Кара, оставившая «Волну» в своем ангаре, прибежала ко мне, и мы отправились к «Наваждениям».

Реакция напарницы на внешний вид этих МДРК мало чем отличалась от моей — Марина на какое-то время забыла обо всем на свете и, кажется, даже дышала через раз. А после того, как налюбовалась обоими, повернулась ко мне и спросила, который из них — ее. Хотя знала, что это можно выяснить, просто «постучавшись» к искину. Но ей хотелось именно такого «внимания», вот я и поразвлекся — с намеком отставил локоть, дал возможность в него вцепиться, отправил Ариадне команду опустить аппарель, поднял Завадскую сначала в трюм, а затем и на первую палубу, повернул к двери командирской каюты и предложил оценить наши труды.

Девчонка вошла внутрь, огляделась, довольно мурлыкнула и включила первую космическую. А после того, как пощупала белье, заглянула в санузел и убедилась, что зелень в правом углу — это голограмма, повернулась ко мне и обожгла взглядом, полным желания:

— Я в восторге. Но поблагодарю так, как требуют… душа и тело, уже на струне. Ибо в данный момент… за себя не ручаюсь, а до звонка Переверзева осталось всего ничего.

Меня бросило в жар. Но терять голову было нельзя, поэтому я облизал пересохшие губы и коротко кивнул:

— Намек понял. Так что ухожу…

Всю дорогу до своей командирской каюты представлял… всякое-разное. А там заставил себя успокоиться, разделся, на всякий случай принял ледяной душ и облачился в скаф. Потом поднялся в рубку, уселся в пилотское кресло, заблокировал замки, организовал конференцсвязь и вздохнул:

— Да уж: двое суток предвкушения…

— … и буйствующая фантазия… — понимающе ухмыльнулась напарница. причем «собой», а не аватаркой.

— … это испытание не для слабовольных!

— С силой воли у тебя все в порядке… — хохотнула она и собралась, было, сказать что-то еще, но тут ко мне «постучался» куратор, и я, изобразив вполне понятный жест, принял вызов.

Как выяснилось уже через мгновение, Владимир Михайлович набрал и Марину. Так что у меня перед глазами возникло сразу два изображения. А еще через миг левое, пребывавшее не в настроении, заговорило:

— Здравствуйте. Операция, из-за которой мы были вынуждены укоротить ваш отдых, отменена: появились основания считать, что агент, на основании донесения которого была спланирована серия диверсий в нескольких системах Коалиции, может работать под контролем. Рисковать лучшими свободными оперативниками и личным составом элитных ОГСН не в наших привычках, так что теоретически я должен был бы разрешить вам продолжить отдых, но вынужден отправить в новый рейд. Боевую задачу поставлю ориентировочно через пять-пять с половиной часов — то есть, после того как проверю кое-какие нюансы полученных данных. Но если они верны, то вылетать вам надо прямо сейчас и на «Наваждениях». Поэтому ловите алгоритм ухода с планеты и из системы — который, кстати, будет использоваться достаточно часто — прыгайте на Каганат и ждите моего сообщения. На этом все. Желаю удачи…

Новый алгоритм начал радовать с момента отрыва от пола ангара: как только наши МДРК, прятавшиеся под маскировочными полями, оказались в воздухе, из центра зеленого сектора космодрома стартовал тяжелый корабль-матка и на пяти километрах ненадолго открыл летную палубу. Мы, конечно же, по очереди влетели внутрь, «тенькнули» на заранее оговоренных частотах и притерлись к палубе. Бронеплита сразу же вернулась на место, а после того, как борт прокатил нас по своему «коридору» и оказался в открытом космосе, выпустила на оперативный простор. Да, во внутрисистемный прыжок мы ушли сами. Но — к ЗП-пятнадцать. То есть, к «единичке», ведущей на Каганат. А после возвращения в обычное пространство лишний раз убедились в том, что наш куратор всегда выполняет обещания — вектор разгона для выхода на струну был вычищен даже от масс-детекторов, а патрульная группа болталась далеко в стороне, а значит, тоже не могла использовать запросчики.

— Миленько, однако… — уважительно пробормотал я, вставая в разгон, проконтролировал процесс стыковки кораблей, опустил аппарель, «заглянул» в свой трюм, дождался появления Марины и полностью передал управление Фениксу. Ибо с уходом на эту струну он мог справиться и сам…

…В мою каюту спустились уже в гипере. Перешагнув через порог, Кара замерла, как вкопанная, а потом прозрела:

— Черт, не сразу сообразила, что правую стену визуально «отодвинула» голограмма, и решила, что ты каким-то образом срезал несущую переборку.

— Мне просто захотелось простора… — с улыбкой признался я, скользнул между нею и «невидимой» стеной, отключил «картинку» и начал избавляться от скафа.

— Разденемся — верни голограммы обратно! — потребовала напарница. — Они добавляют уюта.

Пообещал. И сосредоточился на процессе. Ибо проснувшаяся фантазия начала кружить голову очень уж игривыми «картинками».

Кару плющило ничуть не слабее меня — коснувшись моего предплечья во время заталкивания шлема в шкафчик, она аж вздрогнула, по пути в санузел призналась, что ей срочно нужен очень холодный душ, а после того, как снова нарисовалась на пороге, заявила, что Переверзев мог бы прислать сообщение и побыстрее. Я был того же мнения. Поэтому заглядывал в «Контакт» даже во время водных процедур. Увы, без толку. Так что сушил тушку и надевал халат медленнее некуда. А к кровати шел, как приговоренный к смерти — к эшафоту. Впрочем, лечь — лег. Эдак в метре от Марины. И начал потихоньку сдавать позиции. То есть, перевернулся на бок, чуть не утонул во взгляде, затянутом поволокой предвкушения, полюбовался искусанными губками, на какое-то время потерялся в аппетитной складочке между полушарий груди, нескромно демонстрируемой неплотно запахнутым халатом, немного позалипал на бедро, открытое почти на треть, оценил красоту голеней и мысленно отметил, что ножки Кары тянут баллов на одиннадцать. По десятибалльной системе.

А вот вспоминать оценки остальным прелестям, сделанные во время пляжного отдыха, каюсь, побоялся. Так что снова заглянул в «Контакт», снова расстроился и… заметил момент появления конвертика!

— Пришло⁈ — воскликнула Завадская, заметившая, что я заулыбался, «возникла» рядом, опрокинула меня на спину, привалилась к левому боку и потребовала включать воспроизведение.

Включил. После того, как заставил себя абстрагировался от ощущений, подаренных ее прикосновением к грудине, и вдумался в монолог куратора. Хотя вру: в суть боевого задания я вник только во время второго просмотра. А первый одарил одним-единственным выводом: отвечать Переверзеву не надо!

Третий раз просматривать не стал. Но вывесил перед собой трехмерную карту территории Каганата, попросил Феникса нанести на нее наш нынешний курс, определился с системой, в которую надо вывалиться, вычислил точное время схода со струны, запрограммировал автомат отключения гиперпривода, «завел» таймер обратного отсчета и поймал взгляд Завадской:

— Мы пробудем в гипере тридцать шесть часов двадцать пять минут…

— Для первого раза сойдет… — хрипло пошутила она, закрыла глаза и потянулась к моим губам.

Я «поддался». В смысле, позволил ей насладиться умопомрачительным поцелуем, с трудом удержался на грани срыва и в тот момент, когда Марина переводила дыхание, загрузил ее «императивом номер один» по мнению дяди Калле:

— Я ласкаю, а ты полностью растворяешься в ощущениях и не думаешь вообще. До тех пор, пока я не разрешу. Договорились?

Она кивнула и обмякла. Хотя за миг до этого выпутывала руку из рукава халата. Потом позволила перевернуть себя на спину, расслабилась и все-таки нарушила безмолвное обещание. Правда, минуты через две и всего один раз:

— Определенно, твоя техника работы со струной — это методика двойного назначения!

Я согласился. И частью сознания загнал себя в прошлое. В цикл лекций второго отца, объяснявшего принципы удовлетворения женщин. Нет, ничего важного я, конечно же, не забыл. Просто старательно удерживал себя перед «точкой невозвращения». А она была чертовски близко: мало того, что с моей последней «тренировки» по этой «дисциплине» прошло девять с половиной месяцев, и накопившееся желание било в голову, как крепостной таран, так еще и Марина была чудо, как хороша. И я сейчас не о фигуре — хотя свою роль, безусловно, играла и она — девчонка оказалась чувственной до безобразия и, вспыхнув еще при «тестовом» прикосновении к шее, распалялась все сильнее и сильнее!

Вот в какой-то момент и начала «улетать». Первый раз ее накрыло от прикосновений губ ко внутренней поверхности правого бедра. Второй — на последних сантиметрах «дорожки», проведенной кончиком языка от левого колена до левой груди. Третий — во время долгого и ласкового поцелуя в губы, «совмещенного» с еле заметными «точечными» прикосновениями к разным точкам разгоряченного тела. А потом — то есть, во время третьего «отката» — Завадская чуть было не свела с ума меня. Открыв глаза, поймав мой взгляд и выдохнув три коротеньких предложения:

— Я хочу ТЕБЯ! И уже не боюсь. Бери…

«Взял». От переизбытка желания в лучшем случае на «троечку». Зато после того, как Кара ополоснулась, полежала в медкапсуле и вернулась ко мне, побил все личные рекорды. Впрочем, они ставились с девушками, к которым я чувствовал в лучшем случае сильный интерес, а тут наслаждался каждым «откликом». Вот и постарался — затащил Завадскую на «пик», удерживал на нем как бы не полминуты, а потом отпустил тормоза и сам.

Третий тоже получился лучше некуда. Но все равно обломал — перебрав слишком сильных ощущений, девчонка растеклась по простыне, как медуза на летнем солнце, облизала пересохшие губы и виновато вздохнула:

— Разумом хочу еще. А тело уже не может. Простишь?

Я растрепал ей мокрую челку, попросил Феникса прислать две бутылки воды без газов, сходил к приемному окошку ВСД, вернулся к подруге, помог ей приподняться, напоил и был назван Мужчиной Мечты. Вторую похвалу заслужил после того, как вытребовал в каюту «Техника» и все время, пока он перестилал кровать, держал Марину на руках. А еще через несколько минут она нашла в себе силы перевернуться на бок, кое-как ввинтилась мне под руку и как-то странно усмехнулась:

— Тор, у меня появилось новое дополнение к нашим договоренностям…

Я вопросительно выгнул бровь, и девчонка рубанула правду-матку:

— Мне все понравилось. Настолько сильно, что… выключи, пожалуйста, стеснение и все то, что может помешать… проявлять инициативу. И проявляй. Причем чем чаще — тем лучше. И еще: я «села» на курс ПЗС, так что можешь не выбирать ни время, ни место…

Тут я вспомнил бородатый анекдот и процитировал последнюю фразу:

— Ты не знаешь, как это называется, но теперь оно стало твоим хобби?

Марина жизнерадостно расхохоталась, потом «злобно» прищурилась, легонечко царапнула меня ноготками, посерьезнела и отрицательно помотала головой:

— Нет, в данном случае «хобби» — это наслаждение самим процессом. А я до последней минуты действия договоренностей буду спать только с тобой…