Полукровка 3

Глава 23

29 — 30 марта 2470 по ЕГК.

…В коридор замедления, ведущий к «Ореховой Роще», упали в двадцать два десять, оттормозились в считанных метрах от летного ангара, по инерции влетели внутрь, быстренько припарковали флаера, выпрыгнули из салонов и рванули к лифтам. По большому счету, торопиться было некуда, но нас как-то уж очень сильно плющило от нетерпения и предвкушения. Поэтому ждать кабинку мы не захотели, взбежали на тридцать пятый по лестнице, пронеслись по коридору до гостевой квартиры, попросили Феникса открыть дверь и прямо из прихожей рявкнули на всю квартиру:

— Ау, красотки, мы уже тут!!!

«Красотки», согласно последним разведданным, нежившиеся на диване, радостно заверещали, отшвырнули в сторону любимый теплый плед и побили все рекорды скорости. Впрочем, локтями не толкались. Причем ни в прямом, ни в переносном смысле: Маша, проявив великодушие, с разбега запрыгнула на Кару, обхватила всеми четырьмя конечностями и принялась целовать куда попало, а Даша в той же технике «зафиксировала» меня. Одними поцелуями, конечно же, не ограничивались — и та, и другая как-то умудрялись тараторить. Что, в общем-то, было неудивительно, ведь мы ж, вроде как, были пожалованы орденом Святого Георгия четвертой степени, а я «благодаря ему» получил еще и потомственное дворянство. Зато следы счастья, то и дело скатывавшиеся по щекам девчонок, неслабо задели за живое. Поэтому я не мешал радоваться ни Темниковой, ни — после того, как они нами «поменялись» — Костиной. Хотя в какой-то момент заметил, что полы и без того коротеньких халатиков, надетых на голое тело, разъехались в стороны и перестали что-либо скрывать.

Завадскую, судя по увлажнившимся глазам и порывистости движений, накрыло искренностью их чувств как бы не сильнее меня.

Хотя почему «как бы»? Именно она притянула к себе и Дашу, и нас с Машей, обняла и выдохнула фразу, идеально описывавшую и мое состояние:

— О, боже, как же мне хорошо…

Через несколько мгновений «отметилась» и Темникова:

— Спасибо, ребят. За то, что первым делом заглянули к нам и позволили порадоваться… без тормозов…

— Да уж, с тормозами у вас действительно беда! — добродушно подколола их Кара и взглядом показала Костиной на ее левую грудь, демонстрируемую во всем великолепии.

Маша отшутилась так спокойно, как будто прожила со мной в браке лет пять-семь:

— С Тором тормоза не нужны. Особенно нам, красоткам из его команды и его любимым девушкам!

Само собой, запахнулись обе. Но без какой-ибо спешки. А потом на эту же тему высказалась и Даша. Вернее, озадаченно хмыкнула:

— Не чувствую даже тени смущения. А счастья стало больше. Хотя, вроде как, его и так было немерено… Кстати, о счастье: вы голодные?

Я рассмеялся и описал пропасть, к краю которой она невольно подошла:

— Голодные. Но если вы накормите нас, не сообщив о нашем приезде всей остальной толпе, то превратитесь в личных врагов всей команды!

— Ты прав… — вздохнула она и закусила губу. А через пару секунд лукаво прищурилась: — Мы им, так и быть, сообщим. После того, как переоденемся. Но с одним условием…

— Каким? — хором спросили мы.

— После обмывания твоего дворянства и ваших наград в компании всей шайки-лейки вы уделите нам с Машей еще хотя бы час!

— Решать, естественно, тебе, но я считаю, что надо соглашаться. Причем не думая! — преувеличенно серьезно заявила Марина. Пришлось сдаваться:

— Что ж, час — так час. Можете переодеваться. А мы, пожалуй, уйдем ко мне и минут через пять разошлем сообщения всей команде оттуда…

Ушли. Заказали всяких вкусностей для грядущих посиделок. Разослали сообщения. И ничуть не удивились тому, что первыми к нам прискакали все те же Даша с Машей. Пока ждали остальной народ, последняя призналась, что приняла предложение Темниковой переселиться к ней, уже сообщила о своем решении Рите, и та не в обиде.

«К тому и шло…» — отрешенно подумал я, а через считанные мгновения зашелестела открывающаяся входная дверь, и мне стало не до размышлений. Хотя вру: я размышлял. Вернее, анализировал поведение ребят и девчат. Но в какой-то момент понял, что дую на воду, и выключил голову. Ибо радовались они искренне и без камней за пазухой. Да, не так убийственно ярко, как «мои любимые девушки», зато настроили на несерьезный лад и на какое-то время заставили забыть обо всем на свете. Поэтому я «пришел в себя» в своем кресле во главе уже накрытого стола, обнаружил, что держу в руке бокал с соком, и вслушиваюсь в шуточный тост Синицына. Потом заржал, так как финальная подначка была веселой и нисколько не обидной. А после того, как отсмеялся весь народ, Миронову с чего-то потянуло не в ту степь:

— То-ор, раз «Георгий», значит, рейд получился… жестковатым, верно?

В этот раз нас наградили по открытому списку, и подробно расписали наши заслуги в наградных листах, а Цесаревич оставил мне довольно широкий коридор для маневра. Вот я и счел возможным озвучить часть правды в ключе, который должен был помочь перестроить мышление ребят на правильный лад:

— Не сказал бы. Но мы придумали, как уничтожить хорошо защищенный орбитальный склад ракетно-артиллерийского вооружения, и реализовали эту идею. Ну и, до кучи, разнесли несколько амеровских военных кораблей…

— Орбитальный склад РАВ⁈ — ошалело переспросил Базанин, дождался подтверждающего кивка Марины, и объяснил остальному народу, что его так удивило: — В позапрошлом году мой двоюродный дядька проектировал такую дуру, и я точно помню, что она должна была обойтись казне в пять миллиардов рублей. А тот склад, который взорвали Тор с Карой, наверняка был не пустым. Получается, что эта парочка нагнула амеров миллиардов на семь, существенно усложнила логистику и, что самое главное — убедила в уязвимости прежней системы защиты подобных сооружений, которых в любом государственном образовании сотни, если не тысячи. В общем, теперь эти уроды ломают голову над новыми алгоритмами и… вынужденно режут финансирование воюющих флотов!

— И все это — благодаря Идее! — напомнила Настя, поймала задумчивый взгляд Матвея и добавила: — Ребят, Тор только что ткнул вас носом в самую важную составляющую деятельности свободных оперативников — фантазию.

Делайте выводы…

…Последние минут двадцать затянувшихся посиделок мы обсуждали заключение мирного договора с Объединенной Европой. Вернее, тот факт, что с ее стороны его подписал не избранный, а значит, легитимный президент, а глава некоего «переходного правительства».

Оспаривать решение государя, естественно, никому и в голову не пришло — даже Костян, столкнувшийся с ужасами войны «вживую», прекрасно понимал, что Ромодановский наверняка перестраховался по полной программе — но большая часть команды была уверена, что евры не уймутся. И через какое-то время начнут как минимум устраивать нам всевозможные подлянки. Вот и посочувствовали сотрудникам второго отдела нашего ведомства, которым «вот-вот» подвалит работы. Увы, усталость после тяжелой тренировочной недели никуда не делась, поэтому ближе к трем ночи начало зарубать даже самых стойких экспертов по Большой Политике. Поэтому я взял власть в свои руки и отправил всю толпу баиньки. Вернее, проводил жителей тридцать второго этажа до лифта, а на обратном пути спросил «соседок», не передумали ли они бодрствовать еще час.

Темникова отрицательно помотала головой и заявила, что уже включила каменку в своей сауне, а Костина подхватила меня под локоть. Видимо, чтобы не сбежал.

— В сауне вы разомлеете… — предупредил я, но девчата насмешливо фыркнули и заявили, что уже наполнили купель ледяной водой, а она бодрит.

Я согласился, убедил эту парочку отпустить меня переодеться, и сходил к себе. А через несколько минут ввалился в предбанник Даши, снял халат, достал из шкафчика чистое полотенце, вошел в парилку и понял, что оно мне не пригодится — вся верхняя полка оказалась застеленной такими же, а на них возлежали три красотки в очень минималистичных купальниках.

Полюбовался. Каждой. Открыто. Точно зная, что не обижу. И не ошибся — девчата заулыбались. Потом сделал им общий комплимент, тоже принятый благосклоннее некуда, и завалился рядом с Завадской.

Не успел подложить руку под голову, как заговорила Даша:

— Меня, наконец, полностью отпустило: раз орбитальный склад ракетно-артиллерийских вооружений стоит несколько миллиардов рублей, значит, вы, получив один процент — ибо Ромодановские всегда выплачивают «боевые» — точно не останетесь без денег из-за того, что помогаете нам.

Девчонка однозначно не рисовалась и не набивала себе цену, а говорила то, что думает. А еще в Темниковой не было ни жадности, ни расчета. И это согрело душу:

— Спасибо, солнце: это — тоже забота. А заботиться не о себе способны немногие…

— Так и есть… — грустно подтвердила Маша. — До знакомства с вами я чувствовала бескорыстную заботу только от Оли, Риты и Насти.

Завадская подсунула свою ладошку под мою и мрачно вздохнула:

— А обо мне до встречи с Тором не заботился никто и никогда. А в том, что я считала заботой в далеком детстве, бескорыстием и не пахло. Вот я и озлобилась.

— Девчат, оставьте прошлое прошлому и живите текущим мгновением… — мягко попросил я, почувствовав, что они вот-вот расклеятся. — Благо, это конкретное у нас очень неплохое…

— Ты прав… — согласилась Костина. — Текущее мгновение у нас приятное. Но я все равно ненадолго верну вас в недавнее прошлое. Чтобы подчеркнуть еще один штрих, позволяющий радоваться настоящему: в тот момент, когда Базанин сообщил, сколько стоит орбитальный склад, я испугалась, почему-то решив, что хоть в ком-нибудь из команды проснутся алчность или зависть. Вот и вглядывалась в глаза ребят и девчонок следующие минут десять-пятнадцать. А когда поняла, что в нашей команде нет ни алчных, ни завистливых тварей, почувствовала нешуточное облегчение.

— Я тоже искала алчность с завистью… — призналась Завадская. — Только не в страхе, а в готовности люто возненавидеть. Но не пришлось. Значит, пора возвращаться из прошлого в настоящее и… требовать у Тора внимания. А то он лежит с закрытыми глазами и нагло не любуется своими ослепительными красотками!

Эта провокация мгновенно переключила девчат на дурашливый лад, и мне пришлось сначала открыть глаза, приподняться на локте и уделить толику внимания каждой «красотке», а потом сесть. Ибо они отпустили тормоза и как следует разошлись. Нет, ничего «криминального» не вытворяли. Но устроили настолько смешную грызню, что я устал ржать лежа и был вынужден сменить положение.

Прыжки в купель с ледяной водой только добавили веселья — сначала девчата посочувствовали соседям, которые не могли не услышать наши вопли даже сквозь великолепную шумоизоляцию, а потом обратили внимание на то, что их соски, сжавшиеся от холода, пытаются продырявить разноцветные тканевые треугольнички, расхохотались, обозвали меня стоиком и утащили в парилку… «помогать отогревать любимые бюсты».

Весь второй заход в парилку нас веселила Темникова: окончательно сорвавшись с нарезки, эта достаточно закрытая, рассудительная и, в какой-то степени, флегматичная аристократка внезапно превратилась в хулиганистую проказницу с изумительно острым язычком. В самом начале третьего захода разошлась Марина. Да так, что переплюнула Дашу и довела нас до состояния, в котором ржать уже не получалось — болели животы. В общем, весь четвертый заход мы отходили от запредельной нагрузки на брюшной пресс, потом лениво ополоснулись, накинули халаты, вышли в комнату отдыха, попадали на диван и приглушили свет.

Девчата, вроде как, изъявили желание попить чай. И даже определились, какой именно. Но во время обсуждения тортиков, которые надо будет спороть, практически одновременно выключились Даша с Машей.

Бросать девчонок в комнате отдыха я счел неправильным, поэтому по очереди отнес их в ближайшую спальню, положил на кровать и попросил Кару выпутать подружек из влажных халатов. А сам свалил. В гостиную. И немного подождал.

Напарница нарисовалась на пороге минут через пять-семь, доложила, что мой приказ выполнен, и потребовала персонального внимания. Причем не где-нибудь, а в моей спальне. А для того, чтобы я не вздумал ерепениться, рубанула правду-матку:

— Не знаю, как ты, а я дошутилась. И не отдалась тебе прямо в сауне только потому, что побоялась свести с ума еще и девчонок…

…Эти посиделки в сауне завели не только Марину, но и меня. Поэтому отрывались мы, как в последний раз, и часам к семи утра умотали друг друга до состояния ветоши. Потом как-то резко провалились в сон и… «уже через мгновение» услышали голос Феникса, что-то долдонившего «прямо в ухо».

Открывать глаза не было ни сил, ни желания, но я все-таки заставил себя уставиться в объектив потолочной камеры, попросил повторить доклад, кое-как уложил в голове новое знание и поделился им с Завадской, млевшей в моих объятиях:

— Даша с Машей прислали по сообщению. Угрожают вот-вот заявиться в гости. Ибо воскресенье «уже заканчивается», а они Страшно Соскучились…

— Уважительная причина… — сыто мурлыкнула девчонка, провокационно вжалась в меня попой и добавила: — Я тоже успела соскучиться. Но нахожусь не в увольнении, следовательно, смогу к тебе подомогаться и завтра. В общем, встречай. Только сначала отнеси меня в мою спальню и ополоснись…

Отнес, наскоро ополоснулся, натянул шорты и футболку, спросил у ИИ, не выдвинулись ли, часом, в нашу сторону Темникова с Костиной, вдумался в ответ и ускорился. Поэтому ворвался в прихожую одновременно с первыми переливами звонка, открыл двери и оказался в сдвоенных объятиях заспанных, но сияющих нахалок.

Обмен пожеланиями доброго утра прошел по их любимому алгоритму. То есть, пока одна желала, вторая тискала или целовала. Потом они утащили меня в гостиную, уронили на диван, рухнули рядом, надежно зафиксировали и начали выкатывать претензию за претензией:

— За то, что перенесли в спальню, огромнейшее спасибо. А все остальное вы сделали неправильно!!!

— Во-первых, коварно сбежали, бросив нас на произвол судьбы…

— … поэтому мы проснулись, обнимая не вас, а друг друга!

— Во-вторых, неправильно убаюкали…

— … и мы всю ночь напролет смотрели эротические сны!

— И, в-третьих, не разбудили нас на рассвете…

— … чтобы удлинить последний день увольнения!

Я «виновато» вздохнул, пообещал исправиться и был прощен. Дашей. А Маша посерьезнела:

— Кстати, о последнем дне увольнения: мне только что звонила Настена и «порадовала» последними новостями. Сюда, в Усть-Неру, прилетел ее дед — он каким-то образом выяснил, что вас с Карой перебазировали на Индигирку, и попросил внучку устроить ему встречу с тобой. По возможности, сегодня. И длительностью хотя бы в тридцать минут. А для того, чтобы она не послала его в известном направлении, заявил, что не имеет к тебе абсолютно никаких претензий, что собирается сделать ряд важных и, вроде как, обоюдовыгодных шагов навстречу, и что искренне считает службу в аналитическом отделе ССО самым перспективным вариантом ее будущего. В общем, Клим Тимурович ждет ответа…

Второй слой этого монолога читался в ее взгляде и зацепил на порядок сильнее первого. Поэтому правильное решение принялось сам собой:

— СЕГОДНЯ никаких деловых встреч не будет: я страшно соскучился по вам-любимым и уже пообещал провести этот де— …

Меня расцеловали на середине предложения. Потом сообразили, что «не услышали самое главное», и спросили, где и как мы проведем этот день.

Конкретных планов у меня еще не было, зато имелись нереализованные мечты. Еще со времен жизни на Смоленске. Вот я одну из них и проапгрейдил:

— Повеселимся в лучшем дворянском аквапарке Усть-Неры. Где-нибудь вкусно поужинаем. И погуляем по вечернему городу.

А к двадцати двум ноль-ноль всей толпой прилетим в Альма Матер, и я отыграю сценку с условным названием «Тор Йенсен провожает из увольнения любимых девушек…»