Полковника Призывали?

Глава 10

Да, это было именно так.

Несмотря на целую жизнь в армии, десятки грамот и медалей, Гриша ни разу не участвовал в настоящей боевой операции.

И порой ему казалось, что так распорядилась судьба, в его молодые годы, когда кровь бурлила от гормонов, ему всегда находили дело в штабе, где он демонстрировал свои таланты.

За молодым и перспективным офицером бережно следили, «придерживали» его в тылу на всех уровнях — местами против его воли.

С годами его амбиции утихли, он остепенился, завел семью и детей, и идея отправляться за тысячи километров и перестреливаться с туземцами казалась ему ненужной и просто эгоистичной.

Эти мысли роились в голове Гриши, пока он смотрел на свинцовые тучи, закрывающие небо сплошным ковром.

«Это полный позор», — пробубнил он под нос, обдумывая произошедшее. «Враг, был полуслепым и напрочь глухим.»

«Но мы от него не отстаём», — продолжал он, коря себя за то, что пошел на поводу у подчиненных. В внутренней борьбе звучал упрек: «Что, мне их теперь в лицо бить, что ли?»

Но так он хотел наладить контакт с подчиненными и завоевать их доверие.

Особенно Гриша беспокоила мысль о том, что он недооценил противника.

— Хорошо, ржавые роботы и робо-псы не так страшны, — шептал он себе, — но землетрясения я точно не ожидал.

— А этот робот-танк из третьего "Терминатора"? Как вишенка на торте из коричневой не очень хорошо пахнущей ситуации. — Гриша не питал иллюзий.

Сколько раз он был инспектором на учениях и точно знал: за подобные маневры он выписал бы себе строгий выговор и неполное служебное.

Но он был не из тех, кто сейчас будет жаловаться и ныть на жизнь, ну разве что чуть-чуть.

«Ладно, чего уже голосить,» — обдумывал он. — «По баллам на теории у меня вроде ничего, авось и пронесёт».

Вдруг из полу обвалившегося здания выбежала толпа довольных солдат, смеясь и улюлюкая, они тащили с собой прессованный, наверное, раскопанный из завалов чемоданчик.

Один из них крикнул: — Командир, идем! — В ответ Гриша только злобно выругался: — Сволочи, и полежать нормально не дадут. — Встав и подтянув обмякшую форму, он выдвинулся навстречу этим увальням.

— Вы что, с ума сошли?! — заорал Гриша, пытаясь переключить настроение хлопцов.

Солдаты смеялись и подбегали к нему, держа чемоданчик как трофей. На их лицах светились радость и чувство выполненного долга. В этот момент Гриша почувствовал, как внутри него что-то щелкнуло.

— Что у вас там, и где чёртов флаг? — гневно спросил Гриша, обводя взглядом своих подчинённых, которые растерянно уставились на сержанта Брута.

В воздухе повисло молчание, когда Брут, казавшийся самым смелым в этой ситуации, чуть смущённо покачал головой.

— Ну вроде вот, — произнёс он, обводя рукой бесполезные обломки вокруг.

— Брут, я похож на идиота, — прикрикнул Дима, и его слова, как гром среди ясного неба, заставили всех замолчать. Брут понуро опустил глаза, но потом, внезапно обретя уверенность, поднял голову и сказал:

— Не командир, я людей туда отправил, — он указал на накренившееся строение. — Оно держится на честном слове. Второй этаж прямо в подвал провалился, к чёрту вместе с флагом.

— Ясно, — кивнул Гриша и вздохнул, чувствуя, как в его груди скапливается тревога. — А это тогда что?

Брут снова покачал головой.

— Не знаю. Нашли в куче мусора. Скорее всего, он был замурован в стену, и она точно не была рассчитана на то, что через неё проедет, сука, робот.

— Кстати… — его тон стал несообразным, он говорил медленно, будто обдумывая каждое слово.

Внимание всех присутствующих сосредоточилось на злополучном доме, который трещал по швам. Они наблюдали, как он быстро, буквально на их глазах накреняется, а затем, в один момент, он сложился как карточный домик, поднимая облако пыли и бетона.

— Общий сбор, — произнёс Гриша, подтверждая команду.

Медицинский персонал Легиона уже занимался ранеными. Всему остальному личному составу Гриши оставалось лишь отправиться на склад и сдать оружие.

Проходя сквозь толпу, Гриша не обратил внимания, на многочисленные лица, искаженные приступами боли, множество народу лежало и сидело на бетоне в окружении, медицинского персонала.

— Неплохо справились, — обернулся к ним прапорщик, стоявший у входа на склад, не поднимая глаз с планшета.

— Ну это как сказать, — ответил Гриша. Пропуская своих бойцов вперед.

— Ладно, не скромничай. Я наблюдал, как ловко ты подстрелил того громилу, несмотря на непредвиденные обстоятельства.

— Какие? — с удивлением спросил Гриша.

— Землетрясение, — ответил прапорщик, забавляясь Гришиным недоумением.

— А разве оно не было специально вызвано?

— Ха-ха, конечно, нет! Просто место такое, частенько потряхивает. — Прапорщик пожал плечами и добавил. — Ну кто ж знал, что на этом самом месте идёт граница литосферных плит.

В тот момент до Гриши дошло. Он вспомнил дикий кипиш в рядах Легиона и соискателей, и рыскающих повсюду медиков, и его лицо озарилось улыбкой.

«А может, всё это не так уж и плохо», подумал он про себя про себя под недоуменный взгляд прапорщика.

Они довольно долго сдавали все вооружение. Прапорщик был непреклонен и напоминал Григорию его старых коллег с земли.

Мужчина тщательно осматривал принимаемое снаряжение, пересчитывал оставшиеся патроны и гранаты, как будто собирался продать из на рынке.

Гриша чувствовал, как время медленно тянется, и казалось, что вся эта процедура никогда не закончится.

Наконец, спустя полчаса, прапорщик изрёк: — Можете посмотреть на следующих бедолаг. Если понадобитесь — с вами свяжутся.

Звучала почти традиционная армейская формулировка, но в этот момент она звучала как освобождение.

— Стройся! — прокричал Гриша. Толпа бойцов, удивлённо перешептываясь, поставила себя в неровную линию, но, следуя старой армейской мудрости «сначала делай, потом думай», сделали это быстро.

— Пусть всё прошло не совсем по плану, — начал он, посмотрев в лица своих бойцов, — хочу поблагодарить вас за проделанную работу. На этом пока всё, можете разойтись.

Удивленные люди одобрительно загудели в ответ, на ходу доставая увесистые фляжки из ручной клади, отправились за территорию полигона, удалённую от посторонних глаз.

— Каста, ты с нами? — спросил подошедший Серый, как всегда дымящий, как паровоз. — Гриша покачал головой.

— Не, мне любопытно посмотреть, какие испытания будут у других подразделений. — Старичок уверенно кивнул и уже собирался уходить, как резко щёлкнул себя по лбу.

— Чуть не забыл, зачем подошёл! — произнёс он, протягивая Григорию тот самый чемоданчик.

— Эмм… вы что, его сперли? — насторожился Гриша.

— Не, не подумай дурного. Просто местный старожила сказал, что это он нам не выдавал и забирать тоже не будет. Мы тут с пацанами посовещались и большинством голосов решили отдать его тебе.

Дима удивлённо раскрыл глаза. — С чего такая щедрость?

— Просто мы подумали, если бы ты не разнес того робота, мы бы точно не прошли. Да и в целом ты нормальный мужик.

— Ясно, а что хоть внутри?

— Без понятия, — ответил Серый. — Мы пытались его вскрыть, благо медвежатники присутствуют, но даже Шрам, спустя двадцать минут попыток и три сломанных ножа, плюнул и сдался.

Гриша перехватил чемоданчик и, пожав руку старому ветерану, ушёл, полагая, что его товарищи ещё не прошли свои испытания. Ему было очень любопытно посмотреть за местными чудесами науки и техники в руках профессионалов.

Но и таинственный чемоданчик, не выходил у него из головы.

Что в нём такое? — думал Гриша, на ходу разглядывая побитый временем и бетоном чемоданчик. В целом, в нём не было ничего необычного: относительно тяжёлый, серого цвета, с кодовым замком.

А что, если он чей-то? — мелькнула у него мысль, но он тут же отмахнулся от нее. Однако вдруг вернулся к ней снова, не в силах избавиться от нарастающего любопытства.

Мужчина огляделся, и, остановившись за очередным серым зданием, отошёл в тень большого густого кустарника.

«Так, давай рассуждать логически. Он был спрятан на полигоне: вариантов тут масса, но основных два.

«Первое — это спецоборудование, которое попросту забыли. Но это крайне маловероятно».

«Второе — там что-то запрещённое.» С этими словами в голове у Гриши сложился пазл. «Он был спрятан, его просто так не открыть, а значит, скорее всего, там то, что нельзя проносить на территорию базы. И это очень нужно солдатам — наркотики.»

— Вот сука! — легкая паника пробила его шкуру, заставляя сердце колотиться быстрее. Гриша судорожно оглянулся, ещё раз убедился, что никого рядом нет, и бросил чемоданчик.

Тот приземлился в ближайшую канаву, укрытый горкой полусгнившего мусора. Это было хоть и нервное и импульсивное решение, но дело было сделано.

«Ладно, пока с этим всё, если припрёт, всегда могу сдать его местной комендатуре. А сейчас…»

Бам! Бам! — звонкие хлопки разошлись по округе, сотрясая воздух своей силой. Гриша вздрогнул и на мгновение замер. Выстрелы раздавались всё ближе, создавая шум, который заглушал даже собственные мысли.

Быстрым шагом мужчина направился к их источнику надеясь успеть поглазеть на другие испытания.

…

Комната была наполнена густым запахом табака и усталости. Мужчины, собравшиеся вокруг массивного деревянного стола, казались тенями, вырезанными из полумрака. Их лица, освещенные тусклым светом лампы, были напряжены, словно струны, готовые лопнуть.

Беседу вели двое.

Первый — мужчина лет сорока, с лицом, изрезанным морщинами, как карта забытых дорог. Его пальцы, грубые и неуклюжие, перебирали бумаги, снова и снова перечитывая строки, будто ища в них скрытый смысл. Это был Кан, человек, чье имя звучало как приговор.

Второй — моложе, с острыми чертами лица и взглядом, который, казалось, пронзал насквозь. Леви, полковник службы безопасности, сидел, слегка откинувшись на стуле, его пальцы барабанили по столу, выдавая нетерпение. На его лице читалось легкое недовольство, словно он уже знал, чем закончится этот разговор, но решил дождаться финала ради приличия.

— Григорий, к... — начал Кан, но махнул рукой, словно отгоняя муху. — Ай, неважно. Давай сразу к делу. Парень толковый. Теорию сдал на отлично, на испытаниях продемонстрировал личную храбрость и мастерство. Опыт, судя по документам, у него имеется, причем внушительный. Предлагаю дать ему должность комбата и слегка подучить. Парень далеко пойдет. Есть возражения?

— Разумеется, есть, — отрезал Леви, его голос был холодным, как сталь. — Не слишком ли ты разошелся, Кан? Ему-то всего ничего, а ты его на такую должность. Вы что, родственники?

Кан устало вздохнул, словно этот разговор был для него привычной пыткой. Он огляделся на присутствующих членов комиссии, словно ища поддержки, но нашел лишь молчание.

— Не мели чепухи, Леви, — произнес он, стараясь сохранить спокойствие. — Ты прекрасно знаешь наше положение.

Леви лишь помотал головой, его густые волосы, похожие на гриву, слегка растрепались. — Не в курсе. Но ты можешь для меня разъяснить?

Кан сжал зубы, чувствуя, как раздражение поднимается в горле, словно волна. Он посмотрел на Леви, словно на ребенка, который упрямо не хочет понимать очевидного.

— Специально для тебя, полковника службы безопасности, поясняю, — начал он, нарочито медленно, словно обращаясь к человеку, который едва умеет складывать слова в предложения. — У нас острая нехватка командного состава. И нам надо ее закрывать. Приказ сверху.

Леви прищурился, его глаза сузились до щелочек. — Это не ответ на мой вопрос.

Кан почувствовал, как в груди закипает ярость. «Как же вы, сбшники, мне дороги», — подумал он. — «Прям бы каждому пожал... горло. Крепко и любя». Но его мечтам не суждено было сбыться, и он пошел от обратного.

— Что тебя смущает? — спросил он, стараясь говорить ровно.

Леви наклонился над столом, его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от Кана. — Мутный он какой-то, — произнес он ровным и тихим голосом, словно бросая вызов.

В комнате повисла тишина, тяжелая, как свинец.

По лицу Кана пробежала дрожь — дрожь ярости, сдерживаемой лишь тонкой нитью самообладания. Ему хотелось зарядить этому ничтожеству прямо в челюсть, чтобы навсегда стереть с его лица эту самодовольную усмешку. Но он помнил: такие маневры ничем хорошим не заканчиваются.

— А поподробнее можешь пояснить? — сквозь зубы выдавил он, стараясь сохранить видимость спокойствия.

— Легко, — ответил Леви, его голос звучал так, будто он наслаждался моментом. — Слишком подозрительная биография. У меня тут кое-что не сходится.

Он прервался, заметив, каким кровожадным взглядом на него смотрит Кан. На мгновение по телу Леви пробежали легкие мурашки, но он быстро подавил сомнение и продолжил:

— Во-первых, «шахтерский мир» — стандартная легенда для шпионов. Во-вторых, в отчете указано, что у него идеальное здоровье. Серьезно? То есть вы хотите сказать, что на отсталом, загаженном вусмерть отстойнике по добыче руды он не приобрел ни единого хронического заболевания? А учитывая, что он там же и родился, их наличие как-то, само собой разумеющееся.

— Ну, повезло парню. И что с того? — Кан сжал кулаки под столом, чувствуя, как нервы натягиваются, как струны.

— И что он в двадцать лет возглавил шахтерское ополчение и стал шерифом целой колонии, тебя вообще не напрягает? — продолжил Леви, его голос стал жестче, словно клинок, вонзающийся в слабое место.

— Нисколько, — ответил Кан, но его голос уже звучал чуть более напряженно, чем он хотел бы.

— А вот меня напрягает. Согласия не дам, — отрезал Леви, откинувшись на спинку стула, словно только что поставил точку в споре.

Кан закрыл глаза, слегка помассировал виски, пытаясь сдержать нарастающую ярость. Когда он снова открыл их, его взгляд был холодным, как лед.

— Как же ты меня заебал, Леви. Ты и этот грёбаный бардак.

— Аналогично, — парировал Леви, его губы растянулись в едва заметной улыбке.

— Хм, аналогично? — Кан наклонился вперед, его голос стал тише, но от этого только опаснее. — Блин, у меня распоряжение усиленно пополнять командный состав. Или ты забыл, что случилось с большей частью предыдущего?

Леви на мгновение замер, его уверенность слегка пошатнулась. Он вспомнил: пустые кабинеты, похоронные процессии, отчеты, которые никто не хотел читать. Но быстро оправился.

— Не забыл. Но это не значит, что мы должны брать на должность командира батальона первого попавшегося, у кого слюна из рта не капает.

Кан встал, его тень накрыла стол, словно предвестник бури.

— Он не первый попавшийся. Он — тот, кто нам нужен. И если ты не можешь этого понять, то, может, тебе стоит пересмотреть свои приоритеты.

Леви тоже поднялся, его глаза сверкнули, как лезвия.

— А может, тебе стоит пересмотреть свои методы, Кан. Иначе следующий пустой кабинет будет твоим.

В комнате повисла тяжелая тишина, словно воздух стал гуще. Оба мужчины стояли, уставившись друг на друга, словно два хищника, готовые броситься в бой.

В помещении запахло порохом. Напряжение витало в воздухе, словно перед грозой.

— Все вон! — заорал Кан, его голос прозвучал как выстрел.

Люди, словно испуганные мыши, бросились к выходу, перешептываясь о том, на сколько дней Леви отправится в медицинскую службу. Когда дверь захлопнулась за последним из них, в комнате остались только Кан и Леви.

— Ну что, драться будем? — спросил Леви, потушив сигарету о край стола.

Кан лишь вздохнул, опустившись на стул. — Нет. Если честно, мне уже плевать. Если откажешь, я просто напишу рапорт наверх. Пусть там решают, что да как.

— Сдашься так легко? — усмехнулся Леви, но в его голосе уже не было прежней уверенности.

— Леви, я заебался, — Кан провел рукой по лицу, словно пытаясь стереть усталость. — Кроме него у меня еще хренова туча кандидатов. Но ради приличия спрошу еще раз: что ты предлагаешь?

— Я? — Леви задумался, его взгляд стал чуть менее жестким. — Младший лейтенант. С повышенным наблюдением. Ты ж не думай, это не личное. Просто он ну уж слишком подозрительный.

— Чего, парни, дрочите друг другу? — раздался голос откуда-то из-за спины.

Мужчины вздрогнули, как школьники, пойманные на шалости. В мгновение ока они оба достали стволы, но, развернувшись, тут же убрали их обратно.

— Инок, твою мать! — выдохнул Кан, его сердце все еще бешено колотилось. — Тебе обязательно кто-нибудь прострелит очко, если ты продолжишь так делать, и надеюсь это буду я.

Тот, кого они называли Инок, стоял посреди комнаты, словно материализовавшись из воздуха. Тридцатилетний мужчина с веселым блеском в глазах был экипирован в цельную броню, которая заметно отличалась от стандартной экипировки.

Невооруженным глазом было видно, что она стоит минимум в десять, а то и в двадцать раз дороже. Функция невидимости, судя по всему, была лишь одной из ее многочисленных фишек.

— Слегка отойдя от испуга, Леви спросил: — И как долго ты тут?

— С самого начала вашей изысканной беседы, — ответил Инок, его голос звучал так, будто он рассказывал анекдот.

— И на кой хрен ты тут торчишь? Твои рекруты даже еще испытание не прошли. Иди гуляй. — Прорычал Кан. Инок лишь рассмеялся, его смех был громким и заразительным, словно он только что услышал самую смешную шутку в своей жизни.

— А я тут, потому что мне интересно, — сказал он, подходя ближе. — Вы тут друг друга чуть не порвали, а я сижу, попкорн жую.

Кстати, Кан, твой кандидат — он реально странный. Но, знаешь, мне такие нравятся.

— Тебе все нравятся, у кого пульс есть, — буркнул Леви, но уже без прежней злости.

— Ну, почти, — подмигнул Инок. — Но слушайте, я тут не просто так. У меня предложение. Давайте его возьмем, но под мое крыло. Я за ним присмотрю. Если что — сам разберусь.

Кан и Леви переглянулись. В глазах Кана читалось непонимание, в глазах Леви — облегчение.

— И что, ты будешь за ним нянькой ходить? — спросил Леви, скрестив руки на груди.

— Нянькой? — Инок фыркнул. — Его жизнь в его руках, только и всего.

Леви вздохнул, но в его глазах уже появилась искра надежды.

— Ладно, — сказал он. — Но если что, это на твоей совести.

— На моей? — Инок ухмыльнулся. — Да у меня ее нет. Но ладно, договорились.

Леви лишь покачал головой, но больше не возражал. В конце концов, с Иноком спорить было бесполезно.

— А ты, Кан, чё молчишь? Согласен? — спросил Инок, его голос звучал так, будто он уже знал ответ, но ему доставляло удовольствие подразнить.

Кан, словно выдернутый из глубоких раздумий, вздрогнул. Его лицо исказилось злобной гримасой, и он выпалил с гневом, который копился, как лава в жерле вулкана:

— Конечно, сука, нет! Инок, ты что, ожидал другого, блядь, ответа?

Поток негодования был настолько яростным, что оба собеседника инстинктивно отступили на пару шагов. Кан, казалось, вот-вот взорвется, как перегретый котел, готовый разнести всё вокруг в щепки.

— Скотина, ты постоянно приходишь и воруешь моих рекрутов! И так каждый раз, каждый сука раз! Я получаю гребаную пачку сообщений о переводе!

— Воу-воу, успокойся, Кан, — попытался вмешаться Инок, поднимая руки в знак мира, словно пытаясь усмирить разъяренного зверя. — Ну, ты же понимаешь, мы Огненные Драконы — лицо организации. Нам нужнее.

— Иди в жопу! — рявкнул Кан, его голос гулко отозвался в стенах комнаты. — Тебе там целую пачку рекрутов подвезли, так иди и смотри!

— Так половина из них провалится и пойдут в твою же любимую пехоту! —Ответил Инок с таким непринуждённым выражением лица, что Кан окончательно выбился из колеи. Его нервы, и без того натянутые, как струны, готовы были лопнуть.

— Пиздуй на испытание "мобильников", там дебилов хватает, сможешь подобрать себе в пору, — процедил Кан, сжимая кулаки так, что костяшки побелели.

— Так я так и сделаю, — ответил Инок, ухмыляясь, словно весь этот гнев был для него лишь забавным спектаклем. — Или ты думаешь, что будет как-то иначе? Только вот с ними проблема — их переобучать геморно.

— А смысл-то какой? — сказал уже слегка успокоившийся Кан, его голос стал тише, но от этого только опаснее. — Вы то Огненные Драконы, как гондоны - одноразовые.

— Чур, я рельефный и ультратонкий! — весело отрапортовал Инок, продолжая улыбаться, словно весь этот разговор был для него шуткой. В помещении повисло недолгое молчание.

— Леви, вызывай медиков! — сказал Кан и, сжав кулаки, ровным шагом пошел к Иноку. Тот лишь улыбнулся еще шире, но стойку занял, готовый к любому развитию событий.

— Отставить! — раздался громкий голос, который, словно удар молота, заставил всех замолчать.

Двери комнаты быстро распахнулись, и все трое тут же встали по стойке смирно, прижав руку к груди.

— Командующий! — четко и выверенно крикнули все.

Встретил их мужчина лет сорока с уставшим лицом, мешками под глазами и сединой на всю голову. Его взгляд, тяжелый и проницательный, словно ренген, видел насквозь каждого.

— Вольно! — сказал он и подошёл ближе к столу. — А вы, ребята, как всегда, сретесь, не можете договориться. Что на этот раз?

Одно краткое объяснение спустя…

Командующий схватился за голову, устало потирая виски. — Ясно, — вздохнул он, его голос звучал так, будто он нес на плечах весь вес мира.

— С переговорами все так плохо? — спросил Леви.

— Что б я еще раз попытался договориться со своим тестем, лучше пускай мне по очереди выдернут четыре зуба.

— Ну, так что, у нас будут новые корабли? — спросил Кан, в его голосе звучала надежда, которую он тщетно пытался скрыть.

Седой мужчина утвердительно покачал головой.

— И, кстати, Инок, ты разве не должен быть на полигоне? Я вроде видел, испытание твоих рекрутов уже началось.

Тут улыбка спала с уст Инока, и, заминая ногу за ногу, он ответил: — Босс, там мой заместитель. Он справится. Тут интереснее.

Командующий прильнул к столу и, тяжело выдохнув, взял планшет с изображением молодого и бойкого парня — человека, которым когда-то был, и он сам. Оглядевшись, он молвил:

— Посмотрим на него в деле. Дайте ему звание лейтенанта, а дальше будет видно. Услышав то Кан улыбнулся, смотря на то, как выражение лица Инока слегка исказилось.

— Босс, — попытался возразить Инок.

— Ничего не хочу слышать.

Но тут в разговор вмешался Леви:

— Командующий, нам же дали корабли не за ваши красивые глаза? — После его слов все с интересом посмотрели на седого мужчину.

— Да, нам предстоит одно дельце, — его взгляд переключился на Инока.

— Не, знаю какое, но я в деле, — быстро отреагировал Инок, его улыбка вернулась, как будто ничего и не было.