Кихин ворвался в кабину с ошеломляющей стремительностью, от каждого его движения исходила отчаянная, острая срочность. Прежде чем она успела хоть что-то сказать, он подхватил её на руки, крепко завернул в шкуры. Не было возможности спорить. Не было смысла сопротивляться.
Она понимала.
Он собирался забрать её с этой планеты.
Она вцепилась в него, прижалась лицом к тёплому металлу его брони, пока он нёс её к выходу. Снаружи воздух был ледяным, снег окрашивался розовым от чужого красного солнца, а поле боя было почерневшим и изрытым там, где огонь корабля-спасителя выжигал огромные кратеры в земле.
У люка он замер.
Прижал её ближе.
Потом произнёс что-то своим хрипло-глубоким голосом — низкие слова, неразборчивые под его шлемом, но они действовали на неё, как колыбельная. В них звучало что-то яростное, непоколебимое. Обещание.
Страшное в своей абсолютной уверенности.
И самое успокаивающее, что она когда-либо слышала.
Внезапно он расправил крылья — и прыгнул.
Они взмыли в воздух с ошеломляющей скоростью. Она едва не закричала, дыхание вырвало из лёгких порывом ветра, но его руки были вокруг неё, как стальные обручи. Падение было невозможным.
Был только полёт.
Сердце встревожено подпрыгнуло к горлу, но она всё же рискнула посмотреть вниз.
Мир раскинулся под ними: заснеженные равнины, зубчатые горы вдали, реки — серебряные ленты под угасающим солнцем. Поле боя внизу ещё дымилось, тела лежали в снегу.
Это было странно.
Нереально, как сон.
И красиво — самым пугающим образом.
Как она вообще сюда попала?
С пляжа на Земле… в это. В тёмную сказку, ставшую реальностью.
Кихин поднялся выше, направляя их к кораблю, зависшему в небе. Ветер хлестал её по лицу, трепал волосы, но шкуры защищали от холода. Его тепло удерживало её в безопасности.
Он приземлился тяжёлым ударом на поверхность спасательного судна.
Люк под ними со свистом открылся.
Тёплый воздух вырвался наружу.
Убежище.
Спасение.
И она позволила ему отнести себя вниз, в этот свет.