Покоренная Хвороком (ЛП)

Глава 9

Она застыла.

Не от холода — от страха.

Сырого, первобытного страха, который поднимается из глубины горла и обвивает позвоночник ледяными тентаклями. Она не могла дышать. Не могла моргнуть. Не могла даже мыслить.

Как кролик перед волком… или чем-то куда хуже.

Существо возвышалось над ней — неподвижное, молчаливое. Она не знала, что делать. Что сказать. И могла ли она сказать что-то, что он поймёт? И главное — будет ли ему хоть немного до этого дело?

Потом он пошевелился.

Медленно. Преднамеренно.

Одна его рука поднялась, броня на предплечье двинулась вверх. Сильвия вздрогнула, ожидая удара. Но удар не последовал. Броня… расслоилась, начала растворяться в воздухе, отступая плавно, будто тень, соскальзывающая с поверхности. Сегменты уходили, раскрывая кожу под ними.

Она затаила дыхание.

Его рука была огромной — нечеловечески большой. Пальцы длиннее, изящнее, но опасные. Его кожа… Глубокий, насыщенный синий оттенок. Гладкая. Без единого изъяна. С лёгкой, почти эфирной иризацией, улавливающей слабый свет корабля.

И затем… Он коснулся её.

Чуть выше плеча.

Касание было мягким — почти невесомым. Но ощущалось так, будто разряд пробежал по её коже, впитываясь в кровь. Нервы вспыхнули. Она почти отпрянула. Почти.

Но не сделала этого.

Потому что он… не причинял ей вреда.

Нажим был мягким. Почти… почтительным.

Его пальцы скользнули по её коже так, будто он прикасался к чему-то драгоценному. Хрупкому.

Своему.

Его рука медленно прошла по её ключице. Опустилась вдоль изгиба руки. От этого лёгкого, тёплого движения её пробрала дрожь, и она ненавидела, как её тело отреагировало — как кожа согрелась под его прикосновением, несмотря на ужас, сжимающий грудь.

Потом он потянулся к её лицу.

Она задержала дыхание.

Его пальцы скользнули по её щеке, медленно переходя к линии челюсти. Она чувствовала текстуру его кожи — немного шершавую, чужую, но тёплую. Настоящую. Слишком настоящую для существа, которое должно было существовать только в фантастике. Воздух вырвался из её груди рваным звуком.

Она не смела двигаться.

Он не сказал ничего. Ни звука.

Вместо этого он коснулся её волос.

Сильвия стояла неподвижно, когда он взял прядь между пальцев. Начал изучать её — пропуская медленно, лениво, любопытно. Каждое движение было обдуманным. Целенаправленным.

Она не могла оторвать взгляд от его кожи. Этой синевы. Этой чуждой красоты.

И затем — сквозь гладкую маску его шлема — он вдохнул.

Резко.

Глубоко.

Как будто втягивал её. Силуэт. Запах. Саму её. Её желудок болезненно сжался.

Он был как коллекционер, оценивающий редкую находку. Как будто она — экзотический экземпляр. Что-то для изучения. Для наслаждения… Для хранения.

По телу прокатилась волна холода.

Он не произнёс ни слова. Не издал ни единого звука. Но эта спокойная, размеренная инспекция была хуже любых угроз. Потому что она сказала ей всё.

Он обращался с ней как с чем-то ценным.

Дорогим.

А значит… Он не собирался отпускать её.

Никогда.