Погоня за судьбой. Часть III

Глава IV. Жара

Шаг за шагом, словно по раскалённым углям, мы приближались к цели. Рокот вездеходов позади был единственным звуком, нарушавшим гнетущую тишину, пока авангард не растворился в дымке, искажённой струями горячего воздуха.

— Дженкинс, доложите обстановку, — бросил в рацию Дюпре.

— Всё чисто, выходим к сопке. — Голос в динамике трещал от помех. — Пустили вперёд дрон… В котловине следы лагеря, но ни души… Зато здесь тенёк, можно отдышаться.

Справа зияла овальная яма диаметром в полсотни метров, наполненная клокочущей красно-жёлтой жижей. Слева поверхность уходила под уклон к подножию каменистого холма — выглядело безопасно. Главное — держаться левее… Подальше от этой чёртовой пропасти. Всё здесь, от вида этой лавы до самой миссии, вызывало у меня глухую тревогу.

— Если хочешь знать, Волкова, брать на задание гражданских — худшая идея, — проворчал Эмиль Дюпре, сдвигая кепку пониже на глаза. — И дело не в выучке, а в дисциплине. В голове.

— Считай это бонусом к машинам, — пожала я плечами.

Эмиль лишь тяжело вздохнул и прибавил шаг.

Жар плавил воздух и слепил — даже сквозь солнечные очки. Пот ручьями стекал по лицу, но впереди уже вырисовывался пологий подъём, переходящий в расщелину меж двух скальных выступов. Правы, высокий и острый, как обломанный зуб, и был нашим ориентиром. У входа в ущелье маячили две крошечные фигуры дозорных. В рации снова затрещал Дженкинс:

— Наблюдаем две палатки. Два багги. Похоже, временный лагерь наших ребят. Никого нет, много разбросанных вещей вокруг…

— Принял, — откликнулся Эмиль. — Мы уже близко.

Сзади раздались отрывистые крики, а следом — оглушительный треск, звук ломающегося базальта. Я резко обернулась: средний тягач своей массой проломил чёрную корку, его передние колёса провалились в зияющую трещину. Из разлома с шипением вырывался раскалённый пар, словно джинн, освобождённый из тысячелетнего заточения.

— Прочь от края! Трещины пошли! — завопил кто-то.

Люди бросились врассыпную. Тягач Криса, взревев двигателем, рванул назад. Прицеп завернуло в сторону, а сама машина с оглушительным хрустом осела набок. Раздался громогласный хлопок — шина, угодившая в магму, взорвалась.

— Крис, прыгай! — крикнула я в рацию. — Бросай машину! Её уже не спасти!

Вместо того, чтобы выбираться, Крис вывернул колёса и вдавил газ. Из выхлопной повалил чёрный дым, транспортёр просел ещё глубже, мотор захлебнулся и вспыхнул. Дверь «Зубра» распахнулась, и в дрожащем мареве, среди языков пламени, показалась фигура водителя. Бойцы метались у самой кромки, крича и беспомощно размахивая руками. Я рефлекторно рванулась вперёд. Но как подобраться?! До него два метра кипящей смерти! Давай, прыгай, ты ещё можешь!

Цепляясь за скользкий борт, Крис оттолкнулся, приземлился на самый край — и кромка под ним обломилась. Его крик, пронзительный и нечеловеческий, на секунду взрезал воздух и так же внезапно оборвался. Оранжевая жижа с шипением приняла тело, и через мгновение на поверхности не осталось ничего — лишь булькнул единственный пузырь. Словно его и не было.

Я оцепенела, не в силах оторвать взгляд от пузырящейся поверхности, поглотившей человека за мгновение. Крики бойцов доносились будто из-под толщи воды. Над ухом прорвался хриплый рёв Эмиля:

— Отцепить, быстро! Надо спасти прицеп!

У сцепки уже суетились наёмники, тщетно пытаясь высвободить шестиколёсный прицеп. Штырь был зажат с двух сторон — тонущим тягачом и сползающим прицепом.

Выйдя из ступора, я в три прыжка оказалась у сцепки. Жар из провала выжигал воздух, жадно поедая машину, и время истекало. Рубить? Нечем. Остаётся резать…

— Баки сейчас рванут! Уходи! — закричал кто-то вопль. — Бросай железо, жизнь дороже!

Я задрала рукав, игнорируя окружающий мир, и плазмер со щелчком выскочил из паза. Мысленная команда — и ослепительная белая полоса впилась в раскалённый металл. Держась одной рукой за сцепку, я пилила массивную стальную скобу. Казалось, одежда вот-вот вспыхнет. В голове в ритме сердца стучало: «Держись, не взрывайся, подожди…»

Сцепка с грохотом лопнула. Прицеп покатился по склону, а я, вцепившись в кронштейн, — вместе с ним. Над самым ухом рвануло, взрывная волна ударила в спину, столб пламени и чёрного дыма взметнулся к небу. Прицеп проехал ещё пару метров и замер. Я выдернула штырь, и обломки крепления со стуком упали на базальт. Рядом возник Эмиль и схватил меня за плечи.

— Ты с ума сошла?! А если бы ты туда угодила? Или если бы рвануло раньше?!

— Я испугалась, — честно выдохнула я. — Когда мне страшно, я творю дичь. Я рискнула не больше чем Крис, который почти смог.

— Такими темпами не останется ни машин, ни довеска, ни сдачи, — стиснув зубы, прошипел Эмиль. — Ты больше не отходишь от меня ни на шаг, ясно? Пока не случилось очередное «почти».

— Не уверена. А твоим ребятам не помешало бы вспомнить, что они не на пикнике. Или силёнки от голода закончились?

Командир метнул на меня яростный взгляд, но сдержался. К нам подбежал боец.

— Капитан, Эриксон сильно обжёгся, ему нужна помощь.

— В третью машину, в кабину. Я за аптечкой… Софи, стой! — Эмиль замахал руками на приближающийся вездеход.

Началась суета. Раненого уносили, другие возились с прицепом, пытаясь приладить его к машине Софи. Эмиль ловко вскарабкался в кузов за медикаментами.

Я подошла к краю пропасти, вглядываясь в оранжевую пучину, доедавшую остатки тягача, словно надеясь увидеть чудо — живого Криса. Жижа выплёвывала короткие всполохи, таявшие в раскалённом воздухе, словно звёздные протуберанцы. «Вот тебе и простая доставка предмета, да, Альберт?», — подумала я с горечью. Мы ещё даже не дошли до точки, а уже потеряли двоих и машину…

Оставшийся путь до каменистого плато мы преодолели с ледяным спокойствием. Оказавшись на твёрдой почве, взобрались на броню и продолжили путь, сидя на раскалённом металле и обливаясь потом.

Мю Льва уже добралась до зенита и беспощадно била в темя прямо сквозь несчастную панамку. Мехапротезы раскалилась, обжигая плечи, и каждое движение припекало, словно меня погрузили в котёл с кипятком. Страшно представить, что было бы, если бы биотитан был выкрашен в матовый…

Расщелина вывела нашу колонну в небольшую каменистую низину, зажатую меж двух почти отвесных склонов. У подножия одного из них, прижимаясь к камням, в тени стояла большая бежевая палатка-призрак, а рядом — ещё пара поменьше. Тут же были брошены два багги с обвисшим брезентовым верхом. Двигатель одного из них был вскрыт, по пыльной земле в беспорядке разбросаны запчасти, словно кишки, а на камнях чернела масляная лужа. Признаков жизни не было, лишь возле палаток в пыли валялся мусор — детали, инструменты, пыльные салфетки, упаковки из-под влагоконцентратов и пищевых рационов.

Вездеходы встали. Бойцы задумчиво бродили по площадке в поисках следов, рассматривая землю и заглядывая в палатки. Попав наконец в тень, они испытывали неподдельное облегчение.

— Капитан! Волкова! — крикнул Иванов с другого конца низины. — Идите сюда!

Эхо его голоса перепрыгивало со скалы на скалу, пока не выскочило из низины на свободу, в зной. Оставив вездеходы, мы с Эмилем направились к бойцу. Тот нагнулся и подобрал с земли маленький блестящий предмет.

— Гильза от «Кобры». Вот ещё, а там целая россыпь, — указал Иванов рукой на камни. — Здесь была стрельба. А следы ведут к краю и вниз, в долину.

С гребня распахнулась панорама преисподней, вид на чёрную равнину, усеянную озёрами и ручьями лавы. Вдали до самого горизонта, будто лунные кратеры, вздымались одинокие жерла плоских вулканов, будто сторожей этого царства. Эмиль стоял рядом и вглядывался в раскалённую даль.

И тут воздух дрогнул. Сперва краем уха я услышала свист. Быстро нарастая, он стремительно приближался и переходил в гул, заполнял собой долину, преумножая себя, многократно отскакивая от камней.

— Слышите? — Я подняла голову. — Это что такое?

Я вертелась на месте, пытаясь определить направление. Эмиль буркнул:

— Это причина, по которой мы жарим свои задницы здесь вместо того, чтобы долететь до точки с комфортом.

Через мгновение оглушительный хлопок сверхзвуковой волны обрушился в расщелину, и почти над головами небо рассекла пара сверкнувших титаном хищных силуэтов. Они появились — и уже через мгновение на гигантской скорости уходили вдаль, расстреливая равнину могучим рёвом двигателей. Через несколько секунд они исчезли за горизонтом, и только переливчатое эхо, затихая, раскатывалось по долине.

— Беспилотные «Кондоры», для перехвата крупных воздушных целей. — Эмиль почесал затылок. — Хороши, крылатые твари! Как думаешь, эти ребята видят нашу возню на земле?

— Не имею понятия, Эмиль, — сказала я. — Теперь ясно, почему Альберт настаивал на путешествии по земле. Дальше двигаться на вездеходах опасно — эти птички вполне могут нас засечь. Если уже не засекли.

— Согласен, — кивнул Эмиль. — Разделимся на две группы. Теперь мы пойдём авангардом, разведаем обстановку, а если всё чисто — зовём остальных. — Он развернулся к лагерю, и его зычный крик побежал эхом в ущелье: — Эй, бездельники! Кто хочет прогуляться?! Девчонки могут пока в теньке посидеть!

Я вернулась к стоянке. Софи и Герберт, словно лунатики, бродили возле разорённого багги и потерянно озирались.

— Ребята, вы как? — спросила я. — Держитесь?

— По-моему, у нас нет особого выбора, — безжизненно пробормотала Софи, глядя себе под ноги.

— Мы идём на разведку, — сказала я, вкладывая в слова всю уверенность, на какую была способна. — Над маршрутом летают «Кондоры». Неплохо бы посчитать интервал пролёта. Может, есть какая-то закономерность, и тогда мы смогли бы безопасно провести машины… Софи, Герб, возьмите себя в руки, нам без вас не обойтись.

— Нашему экипажу три года, — будто оправдываясь, тихо сказал Оливер. — За это время мы ещё никого не теряли. А теперь вот Крис и стажёр — и всё за один день…

— Всё в порядке, — отозвался Герберт. — Мы сделаем, что надо.

Я знала, что за пустота теперь гложет их изнутри. Очень хорошо знала…

Взобравшись в кузов, я вскрыла ящик со снаряжением, позвала Оливера и вручила ему превмоарбалет с крюком, обвязки и бухту карбонитового троса. До отказа набив карманы влагоконцентратами, спрыгнула вниз.

— Держите рацию включённой, — бросила я с напускной бодростью. — Будем на связи.

Эмиль тем временем формировал группу. Четверо бойцов, включая раненого, оставались на привале вместе с водителями, остальные шли с нами. Пока мы спускались по склону, я чувствовала себя следопытом, пристально разглядывая мелкое каменное крошево и выискивая в пыли следы. Стреляные гильзы больше не попадались, но я отчётливо видела следы нескольких пар армейских ботинок. Вскоре появился шлейф, словно кого-то тащили волоком, и редкие чёрные кляксы, похожие на запёкшуюся кровь.

Отряд растянулся цепью, пересекая лавовое поле. Люди двигались неспешно, словно по минному полю, обливаясь по͐том, широко обходя провалы с кипящей магмой. Тело двигалось сквозь бурлящий воздух на автомате, а время тянулось мучительно медленно. Ветра не было — он, казалось, навсегда покинул эти гиблые земли…

Я оглянулась. Метрах в ста позади, стараясь не отставать, плёлся Эмиль. Отдалённые силуэты расплывались в дрожащем мареве, а за ними возвышались две далёкие щербатые скалы, оставшиеся позади. На гребне, у самого входа в ущелье виднелись крошечные, едва различимые точки тех, кто остался.

Мы достигли следующей сопки — продолговатой, высокой, похожей на неимоверных размеров бежевый каменный пень, — и начали огибать её вдоль подножия. В рации раздался голос Иванова:

— Здесь кровь… Много… Лаба совсем близко. Возможно, тут была перестрелка с охраной.

Я ускорила шаг и через минуту догнала Иванова. Он разглядывал камни в поисках новых следов, а рядом отчётливо виднелось высохшее тёмно-бурое пятно, обрамлённое россыпью застывших капель. Стреляные гильзы валялись среди валунов целыми горстями.

Отряд собрался вокруг. Один из бойцов — кажется, его звали Мишель, — уселся на камне поодаль, вынул из рюкзака и начал готовить крошечный разведывательный дрон. Я чувствовала, близость к цели, и мною овладевал охотничий азарт, отодвигая на второй план усталость.

— Что-то здесь не вяжется, — сказала я. — Если была перестрелка, то почему здесь, а не возле лаборатории? Почему крови больше нет? Где тела?

— Сейчас выясним, — сказал Эмиль. — Мишель, как там у тебя?

— Меняю батарею. Сейчас всё будет, командир…

Я поднялась на гряду, неровной цепью уходящую в сторону от сопки. Ещё несколько шагов вверх — и передо мною развернулся вид на огромный, невероятно широкий каньон. Припав к горячей земле, я изучала раскинувшийся пейзаж.

В горячем мареве на глаз сложно было определить его ширину, но до того края было не меньше полукилометра. По дну котлована на глубине метров ста лениво полз оранжево-красный поток лавы. В самом широком месте каньона поток надвое разбивался продолговатым островом с отвесными краями. Ещё ближе, метрах в пятидесяти от нашего «берега», покоилась, словно на гигантском столбе, каменная площадка. Исполинская окаменелая колонна тут и там была укреплена металлоконструкциями и расширялась кверху, а её вершина располагалась на уровне берегов самого каньона.

Гребень острова венчала высокая, обшарпанная временем, зноем и непогодой стена. За ней поблёскивал угол посадочной площадки, опасно нависавшей над горящей бездной. Поверх забора торчали верхушки нескольких зданий, покрытые светлыми керамическими плитами и утыканные антеннами, как ёж — иголками. За ними, в дальнем углу комплекса возвышался зеркальный купол, блестящая поверхность которого состояла из шестиугольных секций — отсюда эта конструкция напоминала гигантский стеклянный мячик для гольфа. Вот мы, значит, и добрались…

Рядом возникли напарники и залегли рядом, укрывшись за валунами.

— Было три вездехода — и хоть бы один ховербайк выдали, — пробормотала я, глядя вниз, на кипящий поток.

— Удивительно, что мы вообще добрались, — заметил Эмиль Дюпре. — Осталась самая малость — пробраться туда незамеченными.

— И как же мы это сделаем? — осведомился Хью. — Есть среди нас чемпионы по прыжкам в длину? Может быть вы, госпожа консультант?

Хью ехидно ухмылялся несмотря на докрасна обгоревшие плечи, с которых уже начинала слезать кожа. Пропустив колкость мимо ушей, я сквозь визор разглядывала верхушки зданий с торчащими ввысь антеннами.

— Как полагаешь, Оливер, арбалет добросит?

— Не попробуешь — не узнаешь, — философски отозвался тот.

— Если сейчас полезем, будем как на ладони. Давайте не будем спешить и понаблюдаем до вечера, — предложила я.

— Мишель, поднимай птичку, — приказал Эмиль. — Нужно заглянуть за забор.

Боец установил дрон на валун, уселся поближе к нам и принялся орудовать рычажками на небольшом пульте. Летающее устройство взмыло в воздух, а мы, сгрудившись вокруг пилота, прильнули к миниатюрному экрану. На жидком кристалле развернулся завораживающий пейзаж — уходящая во все стороны чёрно-бурая равнина, усеянная провалами цвета заката. Каньон широкой лентой лениво полз в сторону горизонта, а посреди огня круглым блином серела восьмиугольная огороженная площадка лаборатории.

Словно пирожные на тарелке, по территории были аккуратно расставлены здания. Парочка побольше, ещё два — поменьше, а венцом экспозиции была полусфера купола, огромным зеркалом отражающая дворик и белоснежное небо. Все здания соединялись друг с другом серебристыми суставчатыми переходами, образуя полукруг, в центре которого, во дворе, примыкавшем к посадочной площадке, были свалены груды металла, пыльные контейнеры, обрезки труб и ещё чёрт знает что.

Дрон сделал круг и пошёл на снижение. На крышах отчётливо виднелись автоматические турели — они безмолвствовали, то ли будучи отключёнными, то ли игнорируя незваного гостя над охраняемой территорией. Во дворе не было ни одной живой души, ни единого движения не происходило внутри периметра. Место казалось давно покинутым.

Мишель ловко орудовал контроллером, камера нырнула вниз, к одному из наглухо закрытых зданий, похожих на саркофаги. Вот показалось прямоугольное окошко в стене. Дрон завис прямо напротив зеркального стекла, его тёмное расплывчатое отражение заплясало на дисплее. Зеркало. Внутри ничего не разглядеть. Мишель потянул рычажок, и беспилотник взмыл вверх, описывая круг по двору.

В лежащих тут и там пыльных грудах мусора угадывались какие-то стальные механизмы, электронные устройства, запачканные маслом запчасти, гофрированные трубы. Особняком стояли несколько тёмных контейнеров. При виде последних что-то во мне шевельнулось — они показались мне смутно знакомыми. На матово-чёрном боку одного из контейнеров белел небольшой значок — перевёрнутая пирамидка. Сложи штук пять-шесть таких в ряд, установи на платформу, и…

Перед глазами вставала картина: зима, белый снег, громада транспортного терминала впереди, за широкой лентой шоссе…

«Опять спецура свои секреты таскает», — ворчал Фёдор за рулём внедорожника, пока мимо ползла колонна грузовиков.

«А что везут?» — спросила я, провожая взглядом очередную тяжёлую машину.

«Да кто его знает, что везут… Много болтают про эти колонны — то ли внутри инопланетяне, то ли человеческое мясо, а то и секретное оружие. Одно могу сказать — такая охрана неспроста…»

Я моргнула, и видение исчезло, но его холодный привкус остался.

Человеческое мясо? По спине побежали мурашки. Я снова оглянулась назад, на огромное высохшее коричневое пятно крови… Мог ли там, на челябинской трассе, как-то оказаться контейнер, прибывший прямиком отсюда? Сомнительно. А может, наоборот? Или, быть может, раскинувшейся под пристальным глазом разведдрона лабораторией управляла та же организация, которая таскает по дорогам Содружества секретные грузы? Вот это — точно.

Закончив разведку, Мишель вернул беспилотник, умело посадил его прямо на раскрытую ладонь и упаковал обратно в рюкзак. Решение дождаться темноты поддержали все, поэтому мы спустились с гряды, и бойцы организовали посменное наблюдение за лабораторией…

Тягучие секунды медленно превращались в знойные минуты, которые нехотя складывались в раскалённые часы. Ничего не происходило, лишь раз в час с небольшим над головой с грохотом проносилась пара военных «Кондоров» — с севера на юг, с юго-востока на запад, с северо-запада на восток… Кажется, в этом была какая-то схема. Словно стрелки часов, их маршруты смещались вдоль оси, центром которой был этот самый комплекс. И, похоже, на присутствие людей на земле они не реагировали.

Когда наконец тень от сопки накрыла нашу гряду, я вздохнула с облегчением и перестала поглядывать на часы. Я наслаждалась передышкой от жары и просто лежала на спине, надвинув на лицо пыльную камуфляжную панамку.

— Лиз, дай ещё таблетку, — попросил Оливера.

Лениво вытянув из кармана блистер влагоконцентратов, я вслепую ткнула им в пустоту. Один из бойцов Эмиля, кажется, по имени Керри, которого на вахте только что сменил Хью, раздражённо пробурчал:

— Нас никто не пасёт, на тепловизорах пусто. Как по-помему, там все уже давно сдохли. Эмиль, может быть, мы зря прячемся?

— Сильно удивлюсь, если там никого нет, — отозвался командир. — Ты уже забыл о стреляных гильзах? Как бы там ни было, Лев идёт к закату, и скоро стемнеет. Вечером ещё раз всё осмотрим и попробуем перебраться на ту сторону. Лиза, молодец, что снаряжение прихватила. Никто не мог знать, что оно нам понадобится…

Зевнув в полудрёме, я лениво пробормотала из-под панамки:

— Конечно, я молодец. Что бы вы без меня делали? Сидели бы дома да пили чай с пряниками…

Тяжёлой простынёй рухнула ночь на раскалённую поверхность планеты, и мы оказались почти в полной темноте — лишь крохотное бледное пятнышко Арденума, луны Пироса, висело над каньоном, подпираемое со дна оранжевым светом. Дрожащий воздух по ту сторону котловины был тёмен, и никакого движения по-прежнему не было.

Эмиль принялся приглушённо раздавать команды:

— Хью, дуй наверх, в ту нишу, что мы заприметили днём. Будешь прикрывать. Оливер, давай самострел. Мишель, сделай ещё один кружок над двором на случай, если появятся незваные гости. Керри, Дженкинс — за мной…

Бойцы лениво зашевелились, словно очнувшись после долгой спячки. Защёлкало оружие, зашелестело снаряжение. Эмиль взял в руки увесистое пневматическое орудие и перебрался через каменный гребень. Аккуратно цепляясь за валуны, он спустился почти к самой отвесной кромке, под которой далеко внизу расплывались по каменным стенам отсветы горящего потока.

Откинувшись на склон, командир тщательно прицелился. Хлопнула вакуумная труба, засвистел разматывающийся трос. С той стороны котловины глухо стукнуло — шток вошёл в камень. От души подёргав верёвку, Эмиль проверил надёжность крепления, поднялся обратно выше по склону, и вместе с Керри они принялись обматывать тросом огромный валун. Когда всё было готово, Керри, как самый лёгкий в отряде, надел обвяз, защёлкнул крепёж на тросе и прицепил вторую верёвку.

— Ох, коленки-то дрожат…

— Не дрейфь, Керри, мы с Мишелем тебя прикроем, — приглушённо сказал капитан. — Как будешь на той стороне и закрепишь страховку — моргни фонарём.

Керри для верности подёргал трос, свесился, поджав ноги, и повисел так несколько секунд. Убедившись, что крепление держится, он повис на тросе и принялся перебирать руками и ногами, медленно продвигаясь вперёд.

Я затаила дыхание. Тишину нарушали только редкие порывы ветра да приглушённый клёкот кипящей магмы внизу. Керри постепенно отдалялся, а натянутый трос, словно струна, легонько вибрировал и покачивался вверх-вниз. Наконец тёмное пятнышко достигло противоположного края, расслабленный трос свободно закачался, а страховочный, напротив, натянулся. Следующим на канате повис молчаливый Дженкинс.

Тихо шелестел прохладный ночной ветер. Я задержала дыхание, боясь пошевелиться и тревожно наблюдая за перемещением бойца над огненной пропастью — та высовывала ленивые горящие языки, будто облизываясь в предвкушении трапезы.

Неожиданно массивная тень мелькнула над каньоном. Чёрный призрачный силуэт со стрёкотом пронёсся прямо над Дженкинсом и исчез столь же стремительно, нырнув за стену.

— Что это было?! — воскликнул висящий над пропастью боец. — Что за чертовщина?!

Сверху, из темноты вынырнул ещё один силуэт, Эмиль среагировал мгновенно — и воздух разрезал сухой треск автоматной очереди. Одинокий трассер взмыл в синее безоблачное небо, а по каньону понеслось эхо, перестуком убегая вдоль каменных стен. Мы напряжённо озирались по сторонам, верёвка ходила ходуном — Дженкинс, позабыв об осторожности, что было сил перебирал конечностями, стремясь к противоположному краю расщелины.

Ещё одна прозрачная тень вспучилась на той стороне каньона, звонко лязгнул вылетевший из камня стальной крюк, и боец сорвался вниз. Пролетев несколько метров, он повис на страховочном тросе, а затем тот тоже оборвался. Дженкинс с хриплым воплем пронёсся по дуге и гулко ухнул всем телом об скалу. Канат натянулся — теперь боец держался лишь на валуне с нашей стороны. Из расщелины слышался хриплый отчаянный мат, Дженкинс маятником раскачивался влево-вправо, вцепившись в спасительную верёвку. Забыв об осторожности, Эмиль и Мишель подскочили к краю.

— Лирой, ты там как?! — крикнул Мишель. — Держись, сейчас вытянем!

Пыхтя, они ухватились за верёвку и потянули. Из коммуникатора донёсся голос Керри:

— Ребята, тут прямо под вами какой-то металлический каркас.

— Что ты несёшь? — напряжённо прорычал Эмиль. — Какой, к чёрту, каркас?

— Я вижу его отсюда, он под скалой, — невозмутимо пояснил Керри. — Похоже на выдвижную конструкцию, укрытую кожухом.

Неожиданно я почувствовала, что что-то не так. С разных сторон, нарастая, очень быстро приближался шелест, переходящий в стрёкот. Снова молниеносная тень нырнула с боковой стены в каньон, и тотчас Дженкинс внизу истошно заорал:

— Что это?! Уберите это от меня!

Отражаясь от камней, шелест сливался в сплошной гул — как будто сразу несколько сотен человек яростно комкали бумагу. Я задрала голову и увидела чёрные силуэты, кружившие метрах в ста над нами, словно мухи — столь быстрыми они были. Целая стая… Пять, десять, пятнадцать… Краткий миг — и тени стали одна за другой нырять прямо в каньон — туда, где висел на канате незадачливый Дженкинс.

— Это чёртовы имаго мирметер! — выкрикнула я. — Они устроили нам засаду!

— Уберите это! — отчаянно вопил Дженкинс. — Вытащите меня отсюда!

— Огонь на поражение! — заорал Эмиль, всё ещё удерживая канат.

— Suse ma bite, bordel de merde! — рявкнул Мишель и нажал на курок.

Стрёкот многочисленных автоматов слился в сплошной грохот — к Мишелю присоединился Керри с той стороны, стреляли и коллеги со склона выше. По глазам били ворохи ярких вспышек и лучи трассеров.

Придя в себя после секундного замешательства, я схватила автомат, щёлкнула предохранителем и стала прицельно стрелять одиночными. Чёрные острые тени метались, попасть в них было нереально, а я остро жалела об отсутствии боевого стимулятора.

Карабин Мишеля захлебнулся, и он взялся перезаряжать оружие — как вдруг гигантское метровое насекомое, чем-то похожее смесь стрекозы и богомола, с размаху обрушилось на него всем своим весом. Боец потерял равновесие, взмахнул руками и с нечеловеческим криком низвергнулся прямо в каньон.

Треск автоматов превратился в долбёжку отбойных молотков. Казалось, эту какофонию сейчас слышат даже на севере, в Олинале.

И тут краем глаза я увидела — с той стороны котловины, на верхушке стальной стены загорелась россыпь красных огней. Лампы замерцали, потухли, зажглись снова, и сразу же воздух наполнился железным скрежетом. Справа, из-под отвеса показался край металлической платформы, которая медленно ползла в сторону «острова» с лабораторией.

— Эмиль, мост! — закричала я, стараясь пробиться сквозь оружейную трескотню. — Нас впускают! Скорее на мост, это наш шанс!

Пригнувшись, я рванулась к выдвигающейся конструкции. Эмиль спускался следом, поливая огнём пространство над головами ссыпающихся с горы бойцов, прикрывая их отход. Один из них споткнулся и кубарем полетел вниз по склону, разбиваясь о камни. Пытаясь попасть по мечущимся теням, я пускала в темноту короткие очереди и старалась экономить боеприпасы — запасной магазин остался в рюкзаке.

Ступив на вибрирующую металлическую конструкцию, я присела. Механизм уже почти достиг встречной секции, готовясь сомкнуть спасительный переход над пропастью, и нам предстояло преодолеть добрые полсотни метров по совершенно открытому пространству.

Я обернулась и увидела Эмиля и его подчинённых — один из них тащил раненного товарища, закинув его руку себе на плечо, а во второй руке держал автомат и вслепую постреливал в воздух. Дав несколько прицельных залпов, я развернулась и побежала по мосту. Упаковки с влагоконцентратами в набедренных карманах штанов зазвенели, словно бубенцы, запрыгали, заплясали, норовя выскочить и рассыпаться по стальному настилу.

На той стороне часть стены напротив моста сдвинулась вбок, и из проёма показались две громоздкие фигуры. Натуральные ходячие танки в полном боевом облачении, увешанные бронепластинами, в глухих многослойных шлемах.

С миниганами наперевес две фигуры встали по сторонам от ворот.

Грянул гром, и в небо взметнулись два факела жёлтого пламени. Оглушённая, я рухнула на стальную рампу и прикрыла голову руками. Упираясь ногами в землю, боевики ураганным огнём поливали пространство поверх наших голов, то и дело срезая очередную крылатую тень, разрывая её в клочья над каньоном.

Мимо пронёсся Оливер, рядом возник Эмиль, схватил меня за руку и дёрнул за собой. Позади раздался пронзительный вопль, мост пошатнулся, и я обернулась на крик. В озаряемой огнём полутьме одна из летающих тварей, ухватившись острыми суставчатыми лапами за жилет бойца, чьего имени я так и не запомнила, вцепилась ему прямо в лицо. Хрустнуло мясо, боец пошатнулся, сорвался с почти отвесной стены и скрылся из виду.

Бежавший следом за нами по мосту Хью рухнул на рампу, облепленный жадными насекомыми. Я было дёрнулась ему на подмогу, но его спустя мгновение уже жадно рвали на части с полдюжины невероятно быстрых тварей. Ощутимо качнув мост, между нами приземлился ещё один богомол-переросток. Заклацав жвалами, существо угрожающе растопырило острые передние лапы и вперило в меня фасеточные, словно у мухи, глаза.

Забыв обо всём на свете, я рванула прочь от стаи тварей и обречённого Хью. Один из незнакомцев тем временем отпустил гашетку раскалённого минигана и пошире распахнул створ ворот. Через считанные секунды Оливер, Эмиль и я оказались внутри периметра, незнакомцы отступили следом, а массивные ворота с лязгом захлопнулись.

— Быстро в здание! — донёсся приглушённый боевой маской хриплый рык. — Бегом, второй раз повторять не стану!

Преодолев последние метры до спасительного входа, мы сквозь поднятую гермодверь ввалились внутрь. Я пыталась отдышаться, прислонившись к стене маленького, хорошо освещённого помещения. Сердце колотилось, как подстреленная птица, а в ушах всё ещё стоял этот звук — хруст жвал, впивающихся в плоть, в её самые незащищённые и мягкие места. В стороне раздался жидкий плеск — Оливер, держась рукой за стену, расставался со своим скромным завтраком…